Политический кризис на Украине не отменяет для этой страны необходимости принципиального выбора экономического пути развития. Бюджетные трудности и нехватка инвестиций в экономику заставляют украинские власти искать новые возможности для кредитования. Президент страны Виктор Янукович, несмотря на ситуацию в стране, отправился в поездку в Китай, откуда, очевидно, собирается привезти выгодные для страны контракты. Эксперты обсуждают и возможности параллельного развития отношений Киева с востоком и западом Европы.
На вопросы Радио Свобода отвечает киевский экономист, бывший главный редактор журнала "Эксперт-Украина" Андрей Блинов.
– Можно ли считать финансовую ситуацию на Украине критической?
– В краткосрочной перспективе так вопрос не стоит. Украина погасила практически весь платежный график по внешним долгам 2013 года. У нас 2013 год был пиковым по внешним выплатам, выплачено свыше 10,5 миллиарда долларов, и львиная доля – это деньги Международного валютного фонда, с чем, собственно, и связано существенное сокращение золотовалютных резервов Центрального банка. Говорить о том, что Украине сейчас вот прямо нужны деньги на послезавтра или чтобы закрыть финансовый год, не совсем верно. Хотя в бюджете есть некоторое невыполнение, где-то процентов на 95-96 он может быть выполнен по доходам, и, соответственно, будет очень тяжело профинансировать расходы. Некоторые социальные платежи проводятся с задержками; речь не идет о самых ключевых выплатах вроде пенсий, зарплат бюджетникам или военнослужащим, речь идет о различных видах субсидий. Например, могут задерживаться выплаты по рождению ребенка, могут задерживаться выплаты по содержанию детям...
– Но вопрос внешних заимствований тем не менее для Украины стоит остро?
– Безусловно, потому что в следующем году Украине нужно погасить около 6,5 миллиарда долларов, и опять же больше половины этой суммы – это деньги МВФ.
– Верно ли, что Янукович поехал в Китай за деньгами?
– Заграничные визиты лидеров государств часто по сути своей являются поездками за деньгами. Не обязательно одолжить или попросить милостыню. Можно и по-другому: получить инвестиции, получить их деньги на возвратной основе. Если в такой непростой ситуации президент решился ехать в Китай, то совершенно понятно, что разговор пойдет о достаточно большой сумме, измеряющейся миллиардами долларов.
– Сегодня бывший министр финансов России и склонный к некоторому либерализму политик Алексей Кудрин опубликовал в газете "Коммерсант" анализ экономической ситуации на Украине и сделал неутешительные для вашей страны выводы. Он предлагает вернуться к идее трехсторонних переговоров с Россией и Европейским союзом и критикует украинское правительство за непоследовательность проведения реформ. Это верная позиция?
– Несмотря на то что Алексей Кудрин давно не при власти, вроде как считается в России мягко оппозиционным деятелем, тем не менее он – личный друг президента Путина, и, по большому счету, его оценка так или иначе совпадает с
оценкой официального Кремля. Но дело здесь не в оценке Кремля и Кудрина. Ситуация в украинской экономике действительно ухудшается, и, я бы сказал, ухудшается стремительно. Связано это в первую очередь не с кредитами, не с платежным графиком и даже не с протестами населения. Это связано с внешней торговлей. Украина – одна из самых экспортно-ориентированных или открытых экономик Европы. У нас экспорт составляет 50-60 процентов ВВП. Речь идет не только о зерне, речь идет о продукции машиностроения и длинном перечне других позиций. Конфеты и сладости, о которых сейчас много говорят в России, в этом списке по важности занимают только 11-е место, за конфетками скрываются более серьезные объемы торговли.
И это главная проблема, с которой столкнулась украинская экономика: нам фактически не удалось получить серьезных преференций от Европейского союза, но при этом сильно испорчены отношения с Россией. Россия очень четко ссылается на соглашения о зоне свободной торговли стран СНГ. А там записано: невозможно иметь параллельную зону свободной торговли с другими партнерами, которые не входят в СНГ. Есть и заявления Евросоюза о том, что они тоже не считают возможным для Украины интеграцию в оба объединения.
Украина села на шпагат. Украинское общество выражает широкую поддержку идее европейской интеграции. Отчасти эта поддержка так высока потому, что проправительственные средства массовой информации (а правительство за последний год очень сильно через своих карманных олигархов, через семью президента вошло в управление многих деловых медиа) активно пропагандировали преимущества райской жизни в Европейском союзе, в том числе в странах – новых членах Евросоюза. По большому счету, правительство само сформировало, как говорят почти все экономисты здесь, завышенные ожидания от Европейского союза. От проблем с безработицей, от проблем с рынками сбыта в последние месяцы было принято отмахиваться, ссылаясь на то, что человек, который говорит о таких сложностях, просто не верит в европейскую идею и тайно хочет вступить в Таможенный союз.
– Есть такая точка зрения, что ассоциация с Европейским союзом – а это, как известно, огромный документ почти на тысячу страниц – это смертный приговор для украинской экономики. В частности, указывают на то, что если Украина попытается выполнить огромный набор требований ЕС по стандартизации и общему приведению своей экономики в соответствие с законами Европейского союза, то она немедленно обанкротится. Так ли это на самом деле?
– Понимаете, ни Россия, ни Украина не могут выступать против идеи модернизации своих национальных экономик. Проблема в том, что в обеих странах по большому счету сохранился достаточно большой осколок советской экономики. Например, почему-то мы продолжаем потреблять в три раза больше условного топлива на единицу валового продукта, нежели это происходит в странах – членах Евросоюза. Это касается и России, просто у России в силу большого богатства углеводородами этот процесс протекает намного менее болезненно. Тем не менее мы прекрасно видим, как крупные корпорации, в первую очередь в той же России, вкладывают большие деньги в энергоэффективность. Вопрос в том, чтобы экономить на масштабе и чтобы, грубо говоря, единица производимой продукции была по цене и по качеству конкурентной с мировыми аналогами.
Наши экономики открылись миру двадцать лет назад. Существуют переходные периоды, и всех, конечно, пугают переходами на стандарты Евросоюза. Однако
многие крупные предприятия уже работают по европейскому стандарту, многие европейские стандарты введены в Украине, как и в России. Поэтому больших проблем здесь нет. Другое дело, что я очень сомневаюсь в целесообразности для Украины моноинтеграции с Европой. Потому что если мы развиваем торговые отношения только с Европой и при этом сворачиваем со странами СНГ, то мы теряем целые отрасли экономики. На рынки Евросоюза, например, нужно ежегодно менее 4 тысяч железнодорожных вагонов, а у нас одно из днепропетровских предприятий производит для российского и казахстанского рынков 6,5 тысячи таких вагонов. Даже сейчас, в условиях спада производства! А таких вагонозаводов еще три штуки в Украине, мощных, а всего их около десятка. Куда этим предприятиям поставлять свою продукцию, если будет закрыт восточный рынок? Ясно, что такие предприятия умрут.
И не только в вагоностроении – и производители вертолетных и самолетных двигателей, и производители различного навигационного оборудования и оборудования для аэрокосмической отрасли. Россия, принимая возможные решения о введении торговых санкций против Украины, будет для этих предприятий делать исключение, очень жестко принимая параллельные программы максимально быстрого переноса мощностей таких заводов на свою территорию. Такой сценарий, насколько я знаю, в российском руководстве существует, и, по большому счету, это, возможно, и стало одним из ключевых аргументов, почему Виктор Янукович все-таки не решился подписывать ассоциацию с Евросоюзом.
– Получается, мы говорим об известном ночном кошмаре реформаторов: радикальные реформы сопряжены с большими социальными издержками. Но все-таки проблема стратегического выбора рано или поздно должна быть сделана. Так как она должна быть сделана?
– Формально у нас действует экономическая президентская программа реформ, которая была принята на 5 лет его мандата. Кстати, программа сильная, на удивление конкретная, с критериями достижения результатов и так далее. Там, в частности, прописаны многие вопросы, связанные с дебюрократизацией украинской экономики, со снижением налогов, повышением эффективности сбора этих налогов, контролем за их расходованием и так далее. Другое дело, что по всем этим вопросам украинское правительство мало что делает. Более того, у нас продолжаются очень активные отношения с офшорами, у нас странным образом происходит концентрация капитала вокруг семьи президента. Этими проблемами пытается заниматься деловая и прочая пресса, за что либо она нещадно прессуется, либо просто скупается на корню фигурантами этих самых историй. По большому счету, в диалоге о Таможенном союзе и Европейском союзе вопрос о традиционных, даже не радикальных, а нормальных экономических реформах совершенно забалтывается. И они, по большому счету, не проводятся.
Выбор перед страной стоит следующий. Есть значительная часть населения Украины (это преимущественно жители центральных и западных регионов), которая выступает за Европейский союз по двум причинам. Европейский союз – это скорая отмена виз, как для Молдовы, это ожидания существенного повышения уровня оплаты труда и социальной помощи, по крайней мере до уровня, принятого у "восточных" членов ЕС. Другая позиция – это безоговорочное вступление в Таможенный союз, готовность вступления в Евразийский союз с 2015 года. То есть, грубо говоря, максимально тесная интеграция с Москвой, своего рода экономическая реинтеграция Советского Союза, основных его частей. Третья позиция – это попытка гармонизировать две
зоны свободной торговли. Мне как раз такая постановка вопроса представляется правильной. Украина имеет разнообразную номенклатуру экспортной продукции, у нас есть товары, которые неплохо могут идти (например, зерно) на ближневосточный или европейский рынок, на североафриканский рынок, кстати, работающий в значительной мере по лекалам Европейского союза, поскольку там много ассоциативных членов Евросоюза. С другой стороны, есть та же машиностроительная продукция, которая нигде кроме как на бывшем советском рынке, по большому счету, не востребована – даже не по причине своего качества, а по причине стандартов и традиций. Я считаю, что можно гармонизировать два этих вектора, ведь прямого запрета на работу в двух зонах свободной торговли не существует. Украина должна предложить своим партнерам четкие гарантии того, что не будет манипулировать "со страной происхождения товара". "Страшилка" Путина понятна: он не хочет получить на российском рынке беспошлинные европейские товары под видом украинских.
– И он прав?
– Да, в этом он абсолютно прав, это нормальный протекционизм, как бы к нему ни относиться. Россия не случайно 18 лет вела переговоры о вступлении в ВТО, отстаивая достаточно высокие пошлины. Та же Украина вступила в ВТО на более мягких условиях. Итак, Украине нужно выбрать стратегический вектор. Если ситуация в Киеве радикально изменится, то, возможно, Украина решит без особых предусловий договариваться с одним из двух основных партнеров. Это возможно. Но, честно говоря, это не будет соответствовать национальным интересам Украины. Когда политическая ситуация успокоится, мы опять вернемся к диалогу о том, что надо одновременно выстраивать пусть ограниченные зоны свободной торговли и с Западом, и с Востоком, – считает украинский экономист Андрей Блинов.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"
На вопросы Радио Свобода отвечает киевский экономист, бывший главный редактор журнала "Эксперт-Украина" Андрей Блинов.
– Можно ли считать финансовую ситуацию на Украине критической?
– В краткосрочной перспективе так вопрос не стоит. Украина погасила практически весь платежный график по внешним долгам 2013 года. У нас 2013 год был пиковым по внешним выплатам, выплачено свыше 10,5 миллиарда долларов, и львиная доля – это деньги Международного валютного фонда, с чем, собственно, и связано существенное сокращение золотовалютных резервов Центрального банка. Говорить о том, что Украине сейчас вот прямо нужны деньги на послезавтра или чтобы закрыть финансовый год, не совсем верно. Хотя в бюджете есть некоторое невыполнение, где-то процентов на 95-96 он может быть выполнен по доходам, и, соответственно, будет очень тяжело профинансировать расходы. Некоторые социальные платежи проводятся с задержками; речь не идет о самых ключевых выплатах вроде пенсий, зарплат бюджетникам или военнослужащим, речь идет о различных видах субсидий. Например, могут задерживаться выплаты по рождению ребенка, могут задерживаться выплаты по содержанию детям...
– Но вопрос внешних заимствований тем не менее для Украины стоит остро?
– Безусловно, потому что в следующем году Украине нужно погасить около 6,5 миллиарда долларов, и опять же больше половины этой суммы – это деньги МВФ.
– Верно ли, что Янукович поехал в Китай за деньгами?
– Заграничные визиты лидеров государств часто по сути своей являются поездками за деньгами. Не обязательно одолжить или попросить милостыню. Можно и по-другому: получить инвестиции, получить их деньги на возвратной основе. Если в такой непростой ситуации президент решился ехать в Китай, то совершенно понятно, что разговор пойдет о достаточно большой сумме, измеряющейся миллиардами долларов.
– Сегодня бывший министр финансов России и склонный к некоторому либерализму политик Алексей Кудрин опубликовал в газете "Коммерсант" анализ экономической ситуации на Украине и сделал неутешительные для вашей страны выводы. Он предлагает вернуться к идее трехсторонних переговоров с Россией и Европейским союзом и критикует украинское правительство за непоследовательность проведения реформ. Это верная позиция?
– Несмотря на то что Алексей Кудрин давно не при власти, вроде как считается в России мягко оппозиционным деятелем, тем не менее он – личный друг президента Путина, и, по большому счету, его оценка так или иначе совпадает с
Говорить о том, что Украине сейчас вот прямо нужны деньги на послезавтра или чтобы закрыть финансовый год, не совсем верно
И это главная проблема, с которой столкнулась украинская экономика: нам фактически не удалось получить серьезных преференций от Европейского союза, но при этом сильно испорчены отношения с Россией. Россия очень четко ссылается на соглашения о зоне свободной торговли стран СНГ. А там записано: невозможно иметь параллельную зону свободной торговли с другими партнерами, которые не входят в СНГ. Есть и заявления Евросоюза о том, что они тоже не считают возможным для Украины интеграцию в оба объединения.
Украина села на шпагат. Украинское общество выражает широкую поддержку идее европейской интеграции. Отчасти эта поддержка так высока потому, что проправительственные средства массовой информации (а правительство за последний год очень сильно через своих карманных олигархов, через семью президента вошло в управление многих деловых медиа) активно пропагандировали преимущества райской жизни в Европейском союзе, в том числе в странах – новых членах Евросоюза. По большому счету, правительство само сформировало, как говорят почти все экономисты здесь, завышенные ожидания от Европейского союза. От проблем с безработицей, от проблем с рынками сбыта в последние месяцы было принято отмахиваться, ссылаясь на то, что человек, который говорит о таких сложностях, просто не верит в европейскую идею и тайно хочет вступить в Таможенный союз.
– Есть такая точка зрения, что ассоциация с Европейским союзом – а это, как известно, огромный документ почти на тысячу страниц – это смертный приговор для украинской экономики. В частности, указывают на то, что если Украина попытается выполнить огромный набор требований ЕС по стандартизации и общему приведению своей экономики в соответствие с законами Европейского союза, то она немедленно обанкротится. Так ли это на самом деле?
– Понимаете, ни Россия, ни Украина не могут выступать против идеи модернизации своих национальных экономик. Проблема в том, что в обеих странах по большому счету сохранился достаточно большой осколок советской экономики. Например, почему-то мы продолжаем потреблять в три раза больше условного топлива на единицу валового продукта, нежели это происходит в странах – членах Евросоюза. Это касается и России, просто у России в силу большого богатства углеводородами этот процесс протекает намного менее болезненно. Тем не менее мы прекрасно видим, как крупные корпорации, в первую очередь в той же России, вкладывают большие деньги в энергоэффективность. Вопрос в том, чтобы экономить на масштабе и чтобы, грубо говоря, единица производимой продукции была по цене и по качеству конкурентной с мировыми аналогами.
Наши экономики открылись миру двадцать лет назад. Существуют переходные периоды, и всех, конечно, пугают переходами на стандарты Евросоюза. Однако
И в России, и в Украине по большому счету сохранился достаточно большой осколок советской экономики
И не только в вагоностроении – и производители вертолетных и самолетных двигателей, и производители различного навигационного оборудования и оборудования для аэрокосмической отрасли. Россия, принимая возможные решения о введении торговых санкций против Украины, будет для этих предприятий делать исключение, очень жестко принимая параллельные программы максимально быстрого переноса мощностей таких заводов на свою территорию. Такой сценарий, насколько я знаю, в российском руководстве существует, и, по большому счету, это, возможно, и стало одним из ключевых аргументов, почему Виктор Янукович все-таки не решился подписывать ассоциацию с Евросоюзом.
– Получается, мы говорим об известном ночном кошмаре реформаторов: радикальные реформы сопряжены с большими социальными издержками. Но все-таки проблема стратегического выбора рано или поздно должна быть сделана. Так как она должна быть сделана?
– Формально у нас действует экономическая президентская программа реформ, которая была принята на 5 лет его мандата. Кстати, программа сильная, на удивление конкретная, с критериями достижения результатов и так далее. Там, в частности, прописаны многие вопросы, связанные с дебюрократизацией украинской экономики, со снижением налогов, повышением эффективности сбора этих налогов, контролем за их расходованием и так далее. Другое дело, что по всем этим вопросам украинское правительство мало что делает. Более того, у нас продолжаются очень активные отношения с офшорами, у нас странным образом происходит концентрация капитала вокруг семьи президента. Этими проблемами пытается заниматься деловая и прочая пресса, за что либо она нещадно прессуется, либо просто скупается на корню фигурантами этих самых историй. По большому счету, в диалоге о Таможенном союзе и Европейском союзе вопрос о традиционных, даже не радикальных, а нормальных экономических реформах совершенно забалтывается. И они, по большому счету, не проводятся.
Выбор перед страной стоит следующий. Есть значительная часть населения Украины (это преимущественно жители центральных и западных регионов), которая выступает за Европейский союз по двум причинам. Европейский союз – это скорая отмена виз, как для Молдовы, это ожидания существенного повышения уровня оплаты труда и социальной помощи, по крайней мере до уровня, принятого у "восточных" членов ЕС. Другая позиция – это безоговорочное вступление в Таможенный союз, готовность вступления в Евразийский союз с 2015 года. То есть, грубо говоря, максимально тесная интеграция с Москвой, своего рода экономическая реинтеграция Советского Союза, основных его частей. Третья позиция – это попытка гармонизировать две
Украина должна предложить своим партнерам четкие гарантии того, что не будет манипулировать "со страной происхождения товара"
– И он прав?
– Да, в этом он абсолютно прав, это нормальный протекционизм, как бы к нему ни относиться. Россия не случайно 18 лет вела переговоры о вступлении в ВТО, отстаивая достаточно высокие пошлины. Та же Украина вступила в ВТО на более мягких условиях. Итак, Украине нужно выбрать стратегический вектор. Если ситуация в Киеве радикально изменится, то, возможно, Украина решит без особых предусловий договариваться с одним из двух основных партнеров. Это возможно. Но, честно говоря, это не будет соответствовать национальным интересам Украины. Когда политическая ситуация успокоится, мы опять вернемся к диалогу о том, что надо одновременно выстраивать пусть ограниченные зоны свободной торговли и с Западом, и с Востоком, – считает украинский экономист Андрей Блинов.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"
