Как же хочется нашему самонареченному царю Олимпиады, что его величество всех решил помиловать! И пиратов, и скоморохов, и даже рыцаря с грустными глазами, только не отнимайте мое новогоднее развлечение.

Ощущение после этой амнистии, как после пьянки: гадкое послевкусие во рту. Радость за всех, кто наконец-то выйдет на свободу, смешивается со злостью за весь этот сюрреализм.

И что? Что будет дальше, после Олимпиады? Проведется судебная реформа? Отменятся все законы, ущемляющие свободы и права? Перестанут пытать людей в тюрьмах и следственных изоляторах? Церковь отделится от государства? Чиновники перестанут воровать? Журналистов не будут убивать в подъездах их собственных домов? Пенсионеры перестанут замерзать в квартирах без отопления? Дети-сироты найдут новых родителей? Оппозиционные партии будут зарегистрированы? И следующие выборы пройдут без фальсификации? И станет наша страна светским правовым государством!

Противно. От всей этой показушности. Все же и так всем ясно. И почему все эти люди сидели, и почему именно сейчас их выпускают. И уже даже не удивляешься ничему. Стыдно. За все эти сломанные судьбы. За придуманные законы "об оскорблении чувств верующих", "о пропаганде гомосексуализма", "об иностранных агентах", стыдно за "закон Димы Яковлева". Стыдно за невнятную попытку сфабриковать новое дело на Ходорковского, очевидно, как-то связанную с его внезапным помилованием. Стыдно за то, что Надя и Маша не видели своих детей два года. Стыдно за то, что Фарбера упекли, чтобы не мечтал. Стыдно за то, что Володя Акименков ослеп в тюрьме.

Эта амнистия еще раз показала всему миру, что в нашей стране царит "суверенная демократия" и вся власть принадлежит одному человеку – королю из сказки Евгения Шварца: "Я тиран! Деспот. А кроме того, я коварен, злопамятен, капризен. И самое обидное, что не я в этом виноват... Предки виноваты! А сам я по натуре добряк, умница, люблю стихи, прозу, музыку, живопись, рыбную ловлю люблю. Кошек, да, я кошек люблю. Но иногда такое выкинешь, что просто на душе становится..."

Зато теперь и у него, и у всей его свиты есть право сказать: "Мы сделали то, чего вы от нас хотели, вот и заткнитесь теперь!" И мы заткнемся. Проглотим, как всегда, закроем двери и удобно устроимся в кресле, смотреть фигурное катание. Горькая эта амнистия.

Ольга Кокорина – режиссер и театральный педагог, активистка движения Russie-Libertés (Париж)