Федеральный судья в Вашингтоне неделю назад постановил, что сбор Агентством национальной безопасности так называемых метаданных о телефонных и электронных коммуникациях частных граждан антиконституционен. Пока исполнение этого решения приостановлено до момента определения отношения к нему апелляционного суда. Однако вердикт судьи Ричарда Леона сам по себя является хотя и символической, но победой Эдварда Сноудена над американскими спецслужбами. Тем интереснее было первое "живое" интервью, которое бывший контрактник АНБ дал газете Washington Post.

Экспертная комиссия, учрежденная самим президентом Обамой, на днях рекомендовала если не упразднить, то, по крайней мере, резко сузить полномочия Агентства национальной безопасности в части сбора метаданных. К таковым относятся номера телефонов участвующих в разговоре абонентов, код доступа к платформе оператора, если звонок производится с помощью телефонной карточки, день и час, когда был сделан звонок, и его продолжительность. Так что интервью Сноудена предшествовала не одна, а две его символические победы над бывшим работодателем. Впрочем, как заметил в беседе с CNN интервьюировавший беглеца в Москве корреспондент Washington Post Бартон Гельман, Сноуден отказывается называть АНБ своим бывшим нанимателем:

"Не думаю, что АНБ понравилось замечание Сноудена: "Я до сих пор считаю себя сотрудником Агентства, работающим на него ради его же пользы. Вот только оно об этом, к сожалению, не догадывается". Сноуден в нашем разговоре несколько раз повторял, что не желал причинять вреда Агентству национальной безопасности. Напротив, он сохраняет верность Америке и хочет, чтобы АНБ могло эффективно ее оберегать, но только при условии, что делает оно это достойно в контексте ограничений, приемлемых для граждан".

В разговоре со Сноуденом Бартон Гельман привел ему слова бывшего директора АНБ и ЦРУ генерал-полковника Майкла Хейдена: "Как и все прочие перебежчики, Эдвард Сноуден в Москве деградирует как личность и сопьется".
"Сноуден никогда не пил и не пьет сейчас. И, кстати, питается он преимущественно китайской лапшой и чипсами. Перебежчик ли он? Себя он таковым не считает. По его словам, "нет никаких доказательств, что я переметнулся на сторону иностранного государства, или что я сотрудничаю с российскими или иными спецслужбами. Если и можно говорить о смене лояльности, то только в том смысле, что объектом моего служения и верности является с недавних пор не американское правительство, а американский народ, которому я передал информацию, чтобы тот мог решить, нравится ему, что делает от его имени власть, или нет", – цитирует Сноудена журналист американской телекомпании.

"Моя миссия выполнена, и я завершаю ее как победитель" – ведущая CNN попросила Гельмана расшифровать это заявление Сноудена. Вот что он ответил:
"В словах, что он завершает свою миссию как победитель, я не почувствовал никакого злорадства. Миссия его, как он сам ее определяет, заключалась в том, чтобы американцы узнали, как государство, которому они верили, следит за ними, якобы ради их собственного блага, и чтобы решение о том, сохранять эту слежку или нет, принималось гласно, а не келейно, как это делалось со времени терактов 11 сентября. Учитывая невероятную сенсацию, которую произвел Сноуден, а также решение федерального судьи и рекомендации президентской экспертной комиссии, у него есть веские основания полагать, что свою задачу он выполнил", – сказал Бартон Гельман.

Как заявил Сноуден, "я не ставил себе целью изменить общество. Я стремился лишь к тому, чтобы помочь обществу решить, хочет ли оно меняться". Корреспондент Washington Post беседовал со Сноуденом 14 часов. За время беседы тот ни разу не покинул помещения и даже не раздвинул занавески. Вместе с тем с журналистами и своими адвокатами он общается ежедневно. Книгам предпочитает интернет. Любит уединение. Открытого наблюдения за Сноуденом в Москве Бартон Гельман не заметил. Верит ли Сноуден, что сможет когда-нибудь безбоязненно выехать из России?

"Умозрительных вопросов он избегает. Хочу напомнить только, что Сноуден не выбирал Россию; он застрял в ней, узнав в транзитной зоне Шереметьево, что его загранпаспорт аннулирован. Он продолжает добиваться постоянного убежища в третьей стране, в том числе, согласно недавно появившейся информации, в Бразилии. Еще полгода назад он мне тайно сообщил, что в идеале хотел бы поселиться в Исландии. Что дальше? Личной славы он не жаждет. Зато страстно мечтает добиться изменения американской политики и намерен, что называется, возвысить свой голос, если ему представится шанс поучаствовать в общественных дискуссиях на эту тему".

Как пишет корреспондент Washington Post, Сноуден уверяет, что доводил до начальства АНБ свои сомнения относительно законности электронных и телефонных перехватов, но в официальном ответе, направленном столичной газете, говорится, что подтверждающих это документов у Агентства нет. В течение некоторого времени перед бегством Сноуден как будто бы также рассказывал коллегам, что АНБ прослушивает американцев в Америке больше, чем русских в России. Собеседники поражались услышанному, но просили больше ничего об этом им не сообщать. "Как иные законодатели могут после этого заявлять, будто я бог знает что на себя взял, что я, дескать, возомнил себя пророком, что меня никто не уполномочивал и так далее? – посетовал Сноуден. – Множество других людей имели возможность сделать то, что сделал я, но они этого не сделали. Кто-то должен быть первым".