Северо-Западный институт повышения квалификации Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, расположенный в Санкт-Петербурге, больше не нуждается в услугах ветерана боевых операций, инструктора подготовки ОМОНа и СОБРа, разработчика программ по действиям полиции в ситуациях массовых неповиновений и беспорядков Игоря Бурмистрова. Бурмистров согласился стать экспертом по "Болотному делу", а когда вернулся с судебного заседания в Москве, оказалось, что никаких следов его десятилетнего пребывания в институте уже не существует.

Игорь Бурмистров "в списках не значится" – нигде не обозначены лекции, которые он читает, нет его и в штатном расписании за все предыдущие годы. Только почему-то в отделе кадров остались грамоты и благодарственные письма человеку, который, по нынешней версии руководства института, в нем никогда не работал. А в самом учебном заведении идет проверка силами отдела собственной безопасности.

С 2008 года Игорь Бурмистров на пенсии, а в 2004 году он еще работал старшим преподавателем учебного центра ГУВД по специальной подготовке и специальной тактике.

"И я, как действующий преподаватель, был приглашен проводить занятия в институте Госнаркоконтроля. Потом начальника института, который меня пригласил, перевели на повышение, на его места пришел другой, и его отношение к нашей кафедре оказалось резко негативным. Ее еще полгода назад начали разваливать, а уж моя экспертиза по "Болотному делу" этот процесс резко ускорила. Мы вообще-то работали на чистом энтузиазме: людей надо было готовить, больше им этих знаний почерпнуть было неоткуда. А у меня эти темы были отработаны, я ведь 30 лет занимаюсь разработкой программ для различных спецподразделений: и силовых, и МВД, и наркоконтроля, и минюста", – говорит теперь уже бывший преподаватель института.

По словам Игоря Бурмистрова, он консультировал по многим вопросам практически все отряды, которые сегодня существуют. "Эти темы у нас очень хорошо отработаны, поэтому меня и пригласили в институт Госнаркоконтроля. Я очень много занимался оперативной подготовкой подразделений ОМОНа, моя тема в учебном центре – именно организация и пресечение массовых беспорядков. То есть мы изучали, как массовые беспорядки организуются, чтобы выработать методику их пресечения. Так что это мой профиль, я много лет занимался не ликвидацией, не лобовыми столкновениями, а именно пресечением".

Что же это за подготовленная Игорем Бурмистровым экспертиза, которая лишила работы не только его самого, но и даже поставила под угрозу существование всей кафедры? Эксперт должен был оценить, являлись ли события в Москве на Болотной площади 6 мая 2012 года массовыми беспорядками, имелась ли у сотрудников МВД возможность избежать столкновения с участниками митинга, применив другие тактические варианты расстановки сил, правильно ли действовали сотрудники МВД в сложившейся ситуации и правильно ли они применяли физическую силу и спецсредства.

"Сотрудники МВД построили тактику встречи участников мероприятия таким образом, что лобового столкновения избежать было невозможно. Большая масса людей, заполнившая весь мост, при всем желании не имела возможности повернуть в маленькое пространство с правого края и без столкновения с препятствием в виде сотрудников МВД, переместиться к месту назначенного им митинга", – пишет в своей экспертизе Бурмистров.

На видеоматериалах он обнаружил "запрещенные неконтролируемые удары ПР (палки резиновой) по головам участников митинга", "неоказание помощи пострадавшим", "захваты сотрудниками МВД участников митинга за волосы (что разрешено только при задержании активно сопротивляющихся граждан); бессистемные задержания, приводящие к ответной агрессии; сдавливание толпы в плотную массу и провоцирование к противодействию; не удалены посторонние из тыловой зоны сотрудников МВД (нарушение мер личной безопасности)" – список недочетов и ошибок очень велик, не забыты даже не застегнутые, вопреки инструкции, шлемы и бронежилеты, именно поэтому впоследствии утерянные.

Выводы Игоря Бурмистрова таковы: "Сотрудники МВД… выполняли приказы по бессистемному задержанию. Будучи необученными к грамотному проведению данных действий, многие сотрудники проявляли излишнюю жесткость, чем только вызывали ответную агрессию со стороны граждан. Угрожающее поведение сотрудников МВД при входе в толпу являются неоправданными тактическими действиями мероприятия". При этом эксперт особо подчеркивает, что людей прижимали к оградам набережной и моста, и если бы они не сопротивлялись, то могли бы упасть в воду, что вообще привело бы к трагическим последствиям.

В самом начале работы дано определение массовых беспорядков: это "действия толпы, сопряженное с насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ, а также оказанием вооруженного сопротивления представителям власти". Понятно, что несколько кусков асфальта и перевернутые туалеты под такое определение не попадают. Понятно также, что такая экспертиза в институте повышения квалификации ФСКН восторга не вызвала.

"Может, сотрудники Госнаркоконтроля свою спину так прикрывают, – гадает Игорь Бурмистров. – Хотя меня приглашал на работу начальник института, и одно время я даже был на договоре, но когда я попросил справку, что я являлся инструктором по подготовке по специальным программам, мне сначала отказали, потом, правда, все-таки выдали. А непонятные вещи начались именно после моей экспертизы по "Болотному делу", – старшему преподавателю, с которым я вместе работал и которого сам долго обучал, не только пригрозили увольнением, но даже посоветовали – "можете стреляться!".

Игорь Бурмистров подчеркивает, что в таком положении оказался не только он и этот преподаватель, но и все остальные сотрудники, а потому непонятно, кто теперь будет готовить новые отряды спецназа, которые вот-вот прибудут в институт. Можно сказать, что Болотная рикошетом ударила и по самому спецназу – вернее, экспертиза по "Болотному делу", которая, если ее принять в серьез, может это дело развалить. Но, видимо, не развалит. Экспертизу заказал адвокат Дмитрий Динзе, но на судебном заседании по решению судьи эксперт Игорь Бурмистров быстро превратился в свидетеля, так что его экспертиза к делу приобщена так и не была.