Китайский пузырь

Экономике Китая угрожает серьезный долговой кризис. Публикации на эту тему в последние дни появились в целом ряде информационных агентств. Причем кризис прогнозируют не только иностранные, но и китайские аналитики. Насколько такие прогнозы оправданы? И, если они точны, каковы будут масштабы последствий? Как отзовутся они в странах, являющихся экономическими партнерами Китая?

Как указывают аналитики на Западе и в самом Китае, заемщики, взявшие в последние годы огромные кредиты, испытывают все больше и больше трудностей с их выплатой. Чтобы погасить старые долги, они влезают в новые; ссудный процент при этом растет, одновременно общая хозяйственная конъюнктура, а с ней и прибыли, из сумм которых заемщики предполагали расплачиваться с кредиторами, проседают. По ценным бумагам, которые эмитируют компании – должники в целях привлечения нового капитала, они вынуждены предлагать покупателям теперь куда большие дивиденды, чем в прошлом. Все чаще в аналитических справках, посвященных экономике Китая, фигурирует слово «дефолт», словосочетания "кризис неплатежей", "банкротство".

Суммарная задолженность одних только промышленных и сервисных компаний, не считая финансовых, может превысить в этом году 150% ВВП; всего два года назад этот показатель был 139%, и без того самый большой среди десяти ведущих экономик мира: во Франции, к примеру, он составляет 108%, в Японии – 103%, в США – 78%. Центральный банк КНР в создавшейся ситуации балансирует: с одной стороны, он принимает меры, чтобы остановить рост официального и полуофициального кредитования, которое осуществляют подведомственные ему финансовые организации. С другой - ЦБ не может позволить себе слишком резких шагов, дабы не перекрыть полностью движение кредитных потоков, что вызовет панику и хаос во всей финансовой системе.

"Финансовый пузырь есть следствие избыточного стимулирования экономики, которое центральное правительство КНР проводило, начиная с конца 2008 г., - отмечает Гордон Чан, американский специалист по экономике Китая. - Правительство добилось стимулирования роста, но дорогой ценой: стоимость активов, в первую очередь, недвижимости, достигла заоблачных высот. Это и есть финансовый пузырь. Воздух из него должен быть выпущен. Цены активов на таком нереально высоком уровне удержаться не могут. Споры идут только о том, когда это произойдет".

Финансовый пузырь, идет ли речь о стоимости недвижимости, акций, сырьевых ресурсов или «тюльпанной мании», охватившей Голландию в середине 17го века, это, согласно классическому определению, заметное и длительное отклонение цены актива от той, которую диктуют фундаментальные составляющие спроса и предложения. Отклонения эти становятся все более значительными, пока пузырь, наконец, не лопается, и цена не возвращается стремительно к ожидаемому уровню. Механизм образования пузыря, как правило, нелегко объяснить, - цены растут потому, что цены растут, и все тут, - как сложно точно предсказать срок его сдувания. Это касается, например, ничем зримо не оправданного взлета курсов акций интернет – стартапов в Америке в период с 1995 г. по 2000 г. Не объяснимого ни их текущими доходами, ни их ближайшими или даже среднесрочными перспективами. То же верно в отношении пузыря, возникшего на рынке недвижимости в США в конце 90ых годов прошлого века: цены в течение 6-7 лет прирастали в среднем ежегодно на 10%, после чего махом скатились к почти что предбумовой отметке. Анализ фундаментальных параметров жилищного рынка – стоимость строительства, увеличение населения или заработков граждан, изменение структуры семьи – и близко не подводит нас к ответу на вопрос о причинах, породивших ажиотаж домовладения. Разумеется, можно говорить о том, что спрос подстегнули мизерная ставка ипотечного кредита и низкие требования к размеру первоначального взноса, но как понять, почему банки – заимодавцы осыпали щедрыми кредитами клиентов, чья платежеспособность совершенно очевидно не могла выстоять и перед малейшими материальном невзгодами? Как бы то ни было, китайский случай никаких теоретических загадок не таит.

Итак, в конце 2008 г. правительство КНР стало бешено закачивать деньги в экономику. Каковы последствия этого шага? Продолжает Гордон Чан:

- На конец 2008 г. пришелся пик финансово-экономического кризиса в США и в Западной Европе, являющихся основными импортерами китайской продукции. Опасаясь, что сокращение экспорта ослабит быстрый и планомерный рост производства, - а именно в нем Компартия видит залог своей легитимности, - центральное правительство решило оживить работу промышленности, ориентированной на внутренний рынок. В свете этого госбанкам было предписано начать льготное кредитование предприятий и проектов региональных органов власти и управления. Политическая задача была временно решена, ВВП продолжал расти. Так что, стимулы сработали, но чисто номинально. Итогом их внедрения стали автомобильные и железные дороги, ведущие в никуда, и разбросанные по всей стране безлюдные города – призраки.

- Осознавало ли центральное правительство риски, на которые оно идет?

- Естественно, власти понимали, что посредством этой безумной денежной экспансии они рискуют разогнать маховик инфляции и создать финансовые пузыри в разных отраслях экономики. Сильных и независимых рыночных институтов, которые могли бы потенциально сдержать этот административный угар, в КНР нет. Ставка делалась на то, что эти мероприятия кратковременные, вызванные к жизни экстренными обстоятельствами, и что они будут свернуты, как только неразбериха на Западе уляжется, и объем импорта из Китая восстановится. Пекин не рассчитал, кризис в странах–импортерах затянулся, и за это время долги частных лиц, предприятий, главным образом, государственных, и органов управления на местах выросли невероятно. Центральное правительство знает, что сжатие денежной массы – это сегодня для него приоритет номер один, но как этого добиться сравнительно безболезненно, ему невдомек.

- Какие-то меры, тем не менее, были приняты.

-Дважды в 2013 г., в июне и в декабре, Центробанк, согласно официальным заявлениям, делал попытки ужать денежную массу, хотя, строго говоря, это было не сжатие, а лишь отказ от предоставления должникам еще более крупных кредитов. При этом оба раза даже эти паллиативные меры вызывали столь сильные общесистемные перебои с платежами вплоть до временного закрытия отдельных банков, которое власти пытались скрыть от населения, что ЦБ перепугался и вернулся к прежним темпам кредитной эмиссии. На настоящий момент, как мне кажется, центральное правительство наконец-то честно призналось самому себе, что не знает, как решить эту важнейшую проблему массивной задолженности.

Как полагает Гордон Чан, все это доказывает, что китайская модель госкапитализма отнюдь не лучше западной, что Китай не устранил причины кризиса, который постиг США и Европу, а лишь отодвинул его, заплатив за отсрочку умножением проблем, от решения которых ему все равно не уйти. При самом лучшем раскладе Китай избежит катастрофы, но не стагнации вроде той, что переживала Япония в течение двух десятилетий после сдувания своего финансового пузыря.

Оптимисты надеются, что перед лицом надвигающейся катастрофы или, как минимум, застоя Китай пойдет на глубокие реформы. В частности, либерализует рынок труда, перестанет искусственно занижать курс юаня, разорвет смычку госбанков и госпредприятий, которые зачастую являются в своих секторах монополистами, тормозящими инновации. Пессимисты, в их числе, лауреат Нобелевской премии по экономике Гэри Беккер, не верят, что центральное правительство решится на фундаментальные перемены. Причины этого коренятся и в собственных страхах высшего руководства, и в том, что, как оно прекрасно понимает, преобразования неминуемо натолкнутся на сильнейшее сопротивление в регионах. Госпредприятия не расстанутся добровольно со своим привилегированным, по сравнению с частным сектором, статусом получателей льготных кредитов, а госбанки не распахнут объятия конкурентам из-за рубежа, чей капитал мог бы очень пригодиться и отечественным коммерческим фирмам, и гражданам, испытывающим острую нехватку потребительского кредита. Протекционистские взгляды госсектора, подчеркивает Беккер, разделяет пекинское руководство, у которого после кризиса 2008 г. на Западе пропала всякая охота открывать финансовый рынок страны иностранным банкам, сколь бы значимой теоретически ни была их роль в обеспечении будущего экономического роста Китая.

Схожий прогноз в отношении КНР делает коллега Беккера по Чикагскому университету Ричард Познер:

- То, что Китай решил переждать экономический кризис на Западе, временно перенеся акцент со стимулирования производства на экспорт на поощрение производства внутреннего, было, наверное, разумным, но то, что этот замысел был столь неумело реализован, отнюдь не случайность, считает профессор Познер. Причина этого, по его мнению, состоит в том, что руководство Китая политически и идеологически привержено меркантилизму – экономической теории, акцентирующей преимущества положительного внешнеторгового баланса, превышения экспорта над импортом, ибо, якобы, только таким образом государство может максимизировать трудовую занятость населения и аккумулировать финансовые ресурсы.

Отличительной чертой меркантилистской системы, указывает Ричард Познер, является неразвитость сектора розничной торговли. В Японии и Германии это проявляется в ограничении конкуренции между хозяйствующими субъектами, в Китае – в малочисленности торговых точек, слабости механизма потребительского кредита, недостаточной защите потребителя. А также в повсеместной коррупции, которая нивелирует и попытки госрегулирования, и благие начинания менеджеров, недопущении на внутренний рынок иностранных универмагов, отсталая система сбыта, отражающая отчасти неудовлетворительное состояние транспортной инфраструктуры. Производство на экспорт массовой типовой продукции легче, чем налаживание современной розничной торговли. Для этого надо только понастроить вблизи портов погрузки-отгрузки заводы, которые будут производить подобную продукцию из импортного сырья. Отказ от искусственного занижения курса юаня, о котором твердят реформаторы, имел бы своим ближайшим следствием безработицу в экспортном секторе, и прошел бы не один год, прежде чем вся эта масса рабочих мигрировала бы в расширяющийся сектор услуг. Меня поэтому не удивляет, заключает профессор Познер, что лавина дешевого кредита в Китае пошла не на развитие розничной торговли, а на скупку недвижимости и липовые инженерные проекты, и породила нынешний кризис задолженности.

Иной взгляд на проблему у аналитика Института American Enterprise Дерека Сизорса:

- Говоря о финансовом пузыре в Китае, люди обычно имеют в виду переоценку стоимости недвижимости. В отдельных регионах цена этих активов, возможно, и завышена, но для меня главным является все же чрезмерная задолженность. В первую очередь – задолженность предприятий, которая, согласно официальной статистике, в три раза превышает долги местных органов власти и управления. Я не знаю, как должники будут выплачивать эти кредиты в ситуации замедления экономического роста в Китае, которое прогнозирует большинство независимых специалистов".

- При всем при том вы считаете, что разговоры о катаклизме, который надвигается на Китай, это преувеличение?

- Дело в том, что экономика Китая далека от интегрированной системы капиталистического хозяйствования. Она сегментирована, между различными ее секторами стоят переборки. Основные держатели долга госпредприятий – это государственные банки, которые выступают и основными кредиторами региональных органов управления, кои, в свою очередь, нередко являются владельцами этих самых банков. Так что, я предвижу не общесистемный кризис, который имел место на Западе в 2008 г., когда межбанковское кредитование фактически остановилось, поскольку участники рынка не могли оценить риски невозврата ссуды своими контрагентами. Я предвижу, во-первых, шок, так как из-за неполноты финансовой отчетности в Китае далеко не все осознают подлинные масштабы проблемы. И, во-вторых, ощутимое понижение темпов роста на то время, которое потребуется на преодоление кризиса задолженности. Точнее, это даже не криз, а хроническое вялотекущее заболевание.

- И долговые обязательства казначейства США, накопленные Китаем, на ваш взгляд, не ускорят излечения?

- Доля госдолга США, хранящаяся Китаем, уменьшилась хотя бы уже потому, что сам американский госдолг вырос очень значительно. Массивный одномоментный сброс этих бумаг нанесет больший вред КНР, чем Америке. Это серьезный минус в международном положении Китая, что он является крупным внешним кредитором и одновременно испытывает большие долговые затруднения внутри страны. Все это следствие сегментации финансовой системы, о которой я уже говорил. Средства частных лиц и предприятий не вправе свободно инвестироваться за границей, а средства, вложенные в иностранные активы, не могут быть направлены на погашение внутренних долгов.