Британские аналитики отмечают сходство конфликта в Крыму с еще недавно существовавшей ситуацией в Северной Ирландии, где католическое меньшинство и националистическое подполье требовали воссоединения Ольстера с Ирландской республикой. Может ли британский опыт разрешения этого конфликта стать примером для урегулирования крымской проблемы?

На протяжении десятилетий Северная Ирландия была ареной кровавой распри между британскими властями и республиканским католическим меньшинством, которое поддерживала террористическая Ирландская республиканская армия. Радикальные националисты требовали объединения ирландского этнического анклава на территории Соединенного Королевства с соседней Ирландской республикой. Речь шла, как и в Крыму, об объединении народа в рамках единого государства. В конце концов, несмотря на огромные человеческие жертвы (в результате вооруженного противостояния погибли более трех с половиной тысяч человек, из них около двух тысяч – гражданские лица), британскому правительству удалось разрешить конфликт политическими средствами и инициировать мирный процесс. Какие методы были при этом использованы Великобританией? И могут ли Украина и Россия извлечь из них уроки? Говорит британский политолог, автор ряда работ о североирландском конфликте, профессор Ливерпульского университета Джонатан Тонг.

– На политическом уровне разрешение конфликта было очень успешным, чему помогло прежде всего введенное в провинции разделение власти между противоборствующими сторонами. Однако насилие полностью не исчезло, хотя и очень заметно пошло на спад. Обеим сторонам пришлось пойти на компромисс. Сейчас в Северной Ирландии ежегодно совершается около 120 убийств и терактов на политической почве – как правило, это теракты без значительного числа жертв и пострадавших. И это всего лишь около 20 процентов того, что происходило в Ольстере до заключения "Соглашения Страстной пятницы" в 1998 году. Тем не менее католическая и протестантская общины все еще разделены и живут отдельной жизнью, особенно в рабочих кварталах.

Очень важный момент, способствовавший началу мирного процесса, – решение британского правительства вовлечь в переговоры Ирландскую республиканскую армию. В эпоху Маргарет Тэтчер на ИРА смотрели как на террористическую организацию, с которой нельзя вести переговоры. Пришедшие на смену Тэтчер премьеры Джон Мейджор и Тони Блэр, которым эта организация нравилась не больше, чем Тэтчер, всё же пришли к убеждению, что ИРА следует вовлечь в мирный процесс. В конце концов это привело к перемирию с ИРА, а затем и к ее разоружению. Правительство перестало смотреть на ИРА как на криминальную банду, признав политическую мотивацию ее действий. Таким образом к урегулированию конфликта было привлечено политическое крыло ИРА – партия "Шинн Фейн".

– Но ведь в разрешении конфликта в Ольстере активно участвовала и Ирландская республика. Какова была ее роль в мирном процессе?

– Ее роль была очень значительной. Дело в том, что до "Соглашения Страстной пятницы" 1998 года Ирландская республика считала Ольстер своей территорией. Это было зафиксировано в ее конституции. В 1998 году это положение было изменено, что сразу лишило вооруженную борьбу ИРА ее легитимности, превратив ее в чисто криминальную деятельность. Да, и сейчас в конституции Ирландии значится, что воссоединение с Ольстером возможно в будущем – но только в результате мирного волеизъявления его населения. Изменению конституции предшествовал референдум в Ирландской республике, на котором за поправку проголосовали 94 процента населения, и только около пяти процентов ее отвергли. За поправку проголосовало и значительное большинство жителей Ольстера. И теперь республиканцам приходится мириться с британским правлением в Северной Ирландии, поскольку его признает население провинции.

– Можно ли найти аналогии между нынешним этнополитическим конфликтом в Крыму и ситуацией в Ольстере?

– Параллели с Крымом – в необходимости диалога, в необходимости разделения власти в Крыму между конфликтующими этническими общинами. Это должны осознать политические лидеры. И еще один урок, который крымчане могли бы извлечь из британского опыта: вооруженное противостояние такие конфликты разрешить не в состоянии, необходимо искать политическое решение. Насилие на Украине и без того зашло уже далеко, и его жертвами стали невинные гражданские лица.

​– Кто мог бы стать посредником в российско-украинском конфликте по поводу Крыма?

– В любом случае эта роль не подходит России, которая уже фактически выступила на стороне русской общины Крыма. Скажем, в Ольстере Британия не могла взять на себя роль посредника, поскольку провинция была частью ее территории. Однако Великобритания сделала разумный ход, пригласив на эту роль Соединенные Штаты, где проживает огромная ирландская община. Вспомните, что когда велись переговоры о заключении "Соглашения Страстной пятницы", то на них председательствовал не представитель британского правительства, а американский сенатор Джордж Митчелл, который воспринимался участниками переговоров как нейтральное лицо. Для переговоров о будущем Крыма, если они будут вестись, следует пригласить нейтральных лиц, – считает британский политолог, профессор Джонатан Тонг.