Нельзя не заметить, в каком невиданном одиночестве ведет Россия свою изнурительную борьбу с фашизмом. На открытие "второго фронта" рассчитывать не приходится – ни одна из постсоветских стран, ни один, даже самый зачуханный член Содружества независимых государств не поддержал в открытую, по словам Сергея Лаврова, "совершенно законные меры" по пресечению нацистской агрессии, по защите братского украинского народа от озверевших майдановцев. Даже Белоруссия – тоже, кстати, братская – хотя и просила прислать полдюжины боевых самолетов, не удосужилась оплатить их признанием права Москвы на охрану своих не то соотечественников, не то сограждан (улавливаете разницу?), где бы они ни проживали. Киргизы и отчасти грузины вообще в лес смотрят, как их ни корми – осудили законные меры!
У заграницы крыша совсем поехала, там демонстрации в поддержку фашистов, пресса вся по законам войны зачищена, врет, не краснея, будто наши давно заняли Крым, хотя по картинке и дураку понятно, что эти вооруженные лица без шевронов – засланные с Запада казачки. "Наши" так чисто по-русски не говорят. Не приходится удивляться, что и резолюцию о нелегитимности крымского референдума в Совете безопасности ООН пришлось Виталию Чуркину ветировать в одиночку. Из 15 присутствующих только китаец воздержался, непонятно ухмыляясь уголками губ: мол, один пишем, два в уме... Кто его знает – может, в этот момент думал о Маньчжурии, о теснейших исторических связях Пекина с этой территорией, давшей Китаю столько замечательных императорских династий, о географических картах, на которых китайской охрой окрашены земли Приамурья и Приморья, включая Сахалин. Да мало ли о чем можно думать, когда речь идет об исторических правах больших и сильных государств!
Ясно одно: международного признания референдума о присоединении Крыма к РФ ожидать не приходится... Разве что опять задействовать Республику Науру. Этот крошечный островок, затерянный в водах Океании, во многих отношениях бьет все рекорды: самое миниатюрное государство вне Европы, единственная страна без столицы, чтобы пересечь ее территорию вдоль и поперек неспешным туристским шагом, понадобится менее часа. Когда в 1968 году остров получил независимость, в этой стране жило около трех тысяч человек, беглые австралийские каторжники чуть улучшили статистику и генетику населения. Микронезия, одним словом – все микро! Но зато народ исключительно братский, готовый в любой момент встать плечом к плечу с Россией на борьбу за что-то и против чего-то. И при этом совсем недорого берет!
Остров Науру, коралловый риф, на пару метров приподнятый над уровнем моря, был когда-то раем на земле. Если не для людей, то для птиц точно. Птички – кулики, буревестники, фрегаты, голуби – в основном базарили, но до ветру ходили исправно. Птичий помет, гуано, образовал со временем целые залежи ценного фосфатного сырья, имеющего применение при производстве сельскохозяйственных удобрений и лекарственных веществ. Дурное дело нехитрое, и свободолюбивый народ Науру стал добывать и вывозить ценное ископаемое товарными партиями. Единственная на острове узкоколейная дорога для тележек ведет от фосфорных копей до побережья, где сырье загружалось на грузовозы. Своим грабительским отношением к недрам Науру вполне отвечало советским представлениям о прогрессе. Стоит ли говорить, что запасы специфического сырья быстро истощаются, но крайне медленно восполняются, как ни тужатся птички. Какие-либо меры по рекультивации земель на острове не проводятся, и к концу XX века до 80% суши превратилось в пустошь.
Голь на выдумки хитра, и островитяне пробовали добывать пропитание всеми доступными способами. По дешевке продавали гражданство острова, который, как член Содружества наций, давал авантюристам немалые возможности; выдавали "паспорта инвесторов"; в 1990-е годы объявили себя офшорной зоной; пооткрывали на пятачке сотни банков, так что по плотности банкиров на квадратный километр вышли на первое место в мире. За один только 1998 год россияне вывели на островные счета 70 миллиардов долларов. Но и этот бизнес пришлось прикрыть под давлением США, тормозящих расцвет Науру под предлогом борьбы с отмыванием денег. Лишь в 2008 году забрезжил свет в конце тоннеля: Россия оказала братскую помощь южноосетинскому и абхазскому народам. Независимость новых образований почти никто не признал, но люди Науру из всех прав уважают только право на вкусную и здоровую пищу. За каких-то 50 миллионов долларов остров отыскал в новых государствах родственность душ: ни своих денег, ни армий, ни собственной внешней политики, не говоря уже о внутренней. Посольствами, разумеется, не обменялись, иначе бы население поменялось местами. Кому нужны эти "детали машин", когда нечаянно открылось такое окно возможностей?
И вот теперь освобожден Крым, тоже почти остров. Значит, может последовать продолжение. Смешно, но только на первый взгляд. При ближайшем рассмотрении выходит довольно грустно. В Европе практически нет этнических государств, почти любая граница рассекает "тело" какого-нибудь народа. И внутри каждого народа, как в матрешке, сидят народцы поменьше. И где, на какой черте остановиться, если начать перекраивать границы по признаку родства душ? До сих пор действовал принцип неприкосновенности международно признанных границ. Даже когда рушились федерации, они распадались вдоль республиканских границ. Этот принцип был нерушим, потому-то и появились государства, на первый взгляд нелепые, вроде Боснии и Герцеговины, которые существуют лишь силой воли международного сообщества. И сербы, и хорваты из Боснии могли бы войти в состав соседних материнских стран, но это значило – нарушить принцип, после чего большого передела уже не остановить. Потому и Косово не могло присоединиться к Албании – и не сможет, пока не перестанет действовать право. А право на наших глазах заменяется старинным правом сильнейшего.
"Псевдоним" права сильнейшего – защита соотечественников, где бы они ни проживали. Конкретный случай нарушения международного порядка – вхождение Крыма в Россию без согласия Украины. Если Бога нет, то все дозволено. И вот уже Венгрия заявляет, что намерена добиваться автономии для своих соотечественников в Румынии. В Словакии каждый десятый – венгр, и ничто, кроме Дуная, их от "большой родины" не отделяет. Таких регионов в Европе и мире немало. Арабский народ, к примеру, разбит на две дюжины государств, и границы, разделяющие эти страны, по общему признанию, совершенно искусственные. Потому все слышней разговорчики о создании каких-то новых образований – то левантских халифатов, то исламских джамаатов. По этому принципу распался и Советский Союз – вдоль своих внутренних республиканских границ, прочерченных на карте желтым сталинским ногтем. Объявить их недействительными и попытаться заменить другими означает только одно – войну без конца и без края.
В мире и так слишком много отколовшихся территорий, непризнанных большинством государств: Западная Сахара, Северный Кипр, Нагорный Карабах, Приднестровье, Южная Осетия, Абхазия, теперь вот Крым. Такое подвешенное состояние преодолевается только войнами, а новые карты рисуются по их итогам. Радоваться такой перспективе может только остров Науру. В отличие от поэта, политику надо уметь отличать пораженье от победы. Шутихи и фейерверки рано или поздно догорают, победные марши стихают. Начинаются трудные будни, и с первыми неприятностями протрезвевшие граждане начинают искать виноватого. Довоенное качество – хоть сукна, хоть жизни – всегда лучше послевоенного. Виноватым всегда оказывается вчерашний триумфатор, и думать, что Владимир Путин этой судьбы избежит, – значит верить в то, что естественные законы перестали действовать. Между тем ситуация в мире разительно изменилась. У Януковича была Россия, куда можно было сбежать от гнева разъяренных сограждан. У Путина такой России не будет. Останется только остров Науру, где его давно ждут к обеду.
Ефим Фиштейн – международный обозреватель Радио Свобода
У заграницы крыша совсем поехала, там демонстрации в поддержку фашистов, пресса вся по законам войны зачищена, врет, не краснея, будто наши давно заняли Крым, хотя по картинке и дураку понятно, что эти вооруженные лица без шевронов – засланные с Запада казачки. "Наши" так чисто по-русски не говорят. Не приходится удивляться, что и резолюцию о нелегитимности крымского референдума в Совете безопасности ООН пришлось Виталию Чуркину ветировать в одиночку. Из 15 присутствующих только китаец воздержался, непонятно ухмыляясь уголками губ: мол, один пишем, два в уме... Кто его знает – может, в этот момент думал о Маньчжурии, о теснейших исторических связях Пекина с этой территорией, давшей Китаю столько замечательных императорских династий, о географических картах, на которых китайской охрой окрашены земли Приамурья и Приморья, включая Сахалин. Да мало ли о чем можно думать, когда речь идет об исторических правах больших и сильных государств!
Ясно одно: международного признания референдума о присоединении Крыма к РФ ожидать не приходится... Разве что опять задействовать Республику Науру. Этот крошечный островок, затерянный в водах Океании, во многих отношениях бьет все рекорды: самое миниатюрное государство вне Европы, единственная страна без столицы, чтобы пересечь ее территорию вдоль и поперек неспешным туристским шагом, понадобится менее часа. Когда в 1968 году остров получил независимость, в этой стране жило около трех тысяч человек, беглые австралийские каторжники чуть улучшили статистику и генетику населения. Микронезия, одним словом – все микро! Но зато народ исключительно братский, готовый в любой момент встать плечом к плечу с Россией на борьбу за что-то и против чего-то. И при этом совсем недорого берет!
Остров Науру, коралловый риф, на пару метров приподнятый над уровнем моря, был когда-то раем на земле. Если не для людей, то для птиц точно. Птички – кулики, буревестники, фрегаты, голуби – в основном базарили, но до ветру ходили исправно. Птичий помет, гуано, образовал со временем целые залежи ценного фосфатного сырья, имеющего применение при производстве сельскохозяйственных удобрений и лекарственных веществ. Дурное дело нехитрое, и свободолюбивый народ Науру стал добывать и вывозить ценное ископаемое товарными партиями. Единственная на острове узкоколейная дорога для тележек ведет от фосфорных копей до побережья, где сырье загружалось на грузовозы. Своим грабительским отношением к недрам Науру вполне отвечало советским представлениям о прогрессе. Стоит ли говорить, что запасы специфического сырья быстро истощаются, но крайне медленно восполняются, как ни тужатся птички. Какие-либо меры по рекультивации земель на острове не проводятся, и к концу XX века до 80% суши превратилось в пустошь.
Голь на выдумки хитра, и островитяне пробовали добывать пропитание всеми доступными способами. По дешевке продавали гражданство острова, который, как член Содружества наций, давал авантюристам немалые возможности; выдавали "паспорта инвесторов"; в 1990-е годы объявили себя офшорной зоной; пооткрывали на пятачке сотни банков, так что по плотности банкиров на квадратный километр вышли на первое место в мире. За один только 1998 год россияне вывели на островные счета 70 миллиардов долларов. Но и этот бизнес пришлось прикрыть под давлением США, тормозящих расцвет Науру под предлогом борьбы с отмыванием денег. Лишь в 2008 году забрезжил свет в конце тоннеля: Россия оказала братскую помощь южноосетинскому и абхазскому народам. Независимость новых образований почти никто не признал, но люди Науру из всех прав уважают только право на вкусную и здоровую пищу. За каких-то 50 миллионов долларов остров отыскал в новых государствах родственность душ: ни своих денег, ни армий, ни собственной внешней политики, не говоря уже о внутренней. Посольствами, разумеется, не обменялись, иначе бы население поменялось местами. Кому нужны эти "детали машин", когда нечаянно открылось такое окно возможностей?
В Европе практически нет этнических государств, почти любая граница рассекает "тело" какого-нибудь народа. И внутри каждого народа, как в матрешке, сидят народцы поменьше. И где, на какой черте остановиться, если начать перекраивать границы по признаку родства душ?
"Псевдоним" права сильнейшего – защита соотечественников, где бы они ни проживали. Конкретный случай нарушения международного порядка – вхождение Крыма в Россию без согласия Украины. Если Бога нет, то все дозволено. И вот уже Венгрия заявляет, что намерена добиваться автономии для своих соотечественников в Румынии. В Словакии каждый десятый – венгр, и ничто, кроме Дуная, их от "большой родины" не отделяет. Таких регионов в Европе и мире немало. Арабский народ, к примеру, разбит на две дюжины государств, и границы, разделяющие эти страны, по общему признанию, совершенно искусственные. Потому все слышней разговорчики о создании каких-то новых образований – то левантских халифатов, то исламских джамаатов. По этому принципу распался и Советский Союз – вдоль своих внутренних республиканских границ, прочерченных на карте желтым сталинским ногтем. Объявить их недействительными и попытаться заменить другими означает только одно – войну без конца и без края.
В мире и так слишком много отколовшихся территорий, непризнанных большинством государств: Западная Сахара, Северный Кипр, Нагорный Карабах, Приднестровье, Южная Осетия, Абхазия, теперь вот Крым. Такое подвешенное состояние преодолевается только войнами, а новые карты рисуются по их итогам. Радоваться такой перспективе может только остров Науру. В отличие от поэта, политику надо уметь отличать пораженье от победы. Шутихи и фейерверки рано или поздно догорают, победные марши стихают. Начинаются трудные будни, и с первыми неприятностями протрезвевшие граждане начинают искать виноватого. Довоенное качество – хоть сукна, хоть жизни – всегда лучше послевоенного. Виноватым всегда оказывается вчерашний триумфатор, и думать, что Владимир Путин этой судьбы избежит, – значит верить в то, что естественные законы перестали действовать. Между тем ситуация в мире разительно изменилась. У Януковича была Россия, куда можно было сбежать от гнева разъяренных сограждан. У Путина такой России не будет. Останется только остров Науру, где его давно ждут к обеду.
Ефим Фиштейн – международный обозреватель Радио Свобода
