Дмитрий Анатольевич заговорил на латыни, и это не то чтобы веха, но это новость. Одна из многих, к которым все никак не можешь привыкнуть, хотя давно пора. Больно уж поразительные новости. Clausula rebus sic stantibus, – произнес премьер, и в переводе на современный русский это означало вот что: харьковские соглашения с Януковичем подлежат денонсации. То есть договор четырехлетней давности, согласно которому России дозволялось дислоцировать свой Черноморский флот на территории Украины, а Киев взамен получал скидку на российский газ в размере 100 долларов за тысячу кубометров, Медведев предложил отменить. Подкрепив эту мысль классической цитатой про договор, который сохраняет силу лишь при неизменности общей обстановки.

Еще раз, по слогам. Соглашение заключалось в 2010 году, когда Россия признавала нерушимость украинских границ. Недавно Москва отжала у Киева Крым и Севастополь с присущим ему Черноморским флотом. Следовательно, скидка на газ больше не действует. Иными словами, если сосед оттяпал от вашей квартиры кухню, то извольте оплачивать его коммунальные счета, да еще по цене в два раза дороже. А не то, как отметил расчетливый Дмитрий Анатольевич, у него возникает упущенная выгода, и это огорчительно для соседа. Такое вот римское право. "Мудрено, но обстоятельно", – откликнулся на речь Медведева президент Путин, и тут, пожалуй, добавить нечего. Разве что несколько соображений, связанных с общей ситуацией в мире, где столь заметно изменилась общая обстановка.

Сценарий холодной войны, которую Россия объявила Западу, как и следовало ожидать, не ограничивается притязаниями на Крым и ограблением Украины по-кремлевски. Украсть и окопаться – это было бы как-то не по-нашему, не по-путински. Оттого стратегия выбрана иная: бодрая, державная, наступательная. На уровне пропагандистском – бесконечные мантры о фашистах-"бендеровцах" (именно так, через "е"), засевших в Киеве и отрабатывающих американские деньги. На уровне внутриполитическом – заморозки, причем по методике, напоминающей одновременно и застойные годы в СССР, и 1933 год в одной из крупных европейских стран, утратившей часть своих территорий. Во всяком случае, "национал-предатели" – это уже из лексикона, как бы помягче сказать, антисоветского. С явным привкусом национал-социализма.

Что же касается Украины, то здесь, в рамках кремлевской риторики и римских цитат, просматриваются две опции. Во-первых, дальнейшая оккупация соседней страны, полноценная большая победоносная война, но это на крайний случай. Это угроза, козырной туз, который пока припрятывается в рукаве либо даже предъявляется в ходе тайных переговоров с лидерами стран ЕС и Америки. Мол, если санкции, на которые пока в Кремле принято откликаться с юмором, станут совсем уж невыносимыми, тогда будем освобождать соотечественников в Донецке и Луганске. Однако это шаг все-таки весьма рискованный, поскольку ответ Запада неясен, а в процессе взаимного "испепеления" рейтинг Путина смешается с пеплом.

Поэтому куда более вероятным представляется другой, сравнительно мирный план по удушению младших братьев. Вместо войсковой операции – газовая война. Вместо оккупации – курс на банкротство Украины. В известной уже из прежних времен стилистике, повествующей о споре хозяйствующих субъектов и о том, что долги надо отдавать, но на международном уровне. А если у субъектов возникнут разногласия по проблеме трактовки римского права, то трубу можно и отключить. И пусть радуются на Западе и в Киеве, что это всего лишь экономические разборки.

По-своему интересны и цифры, которые Медведев предъявил Украине к оплате. Это 16 миллиардов долларов, на миллиард больше, чем помощь, предложенная Януковичу в обмен на отказ от ассоциации с Европой. В итоге, как намекают в Кремле, 31 миллиард баксов – это цена, которую украинский народ должен заплатить за свою несговорчивость. Не считая Крыма. Что-то в этих цифрах есть, какая-то сермяжная правда. Нечто, рассказывающее о России гораздо больше, чем все пропагандистские беснования, салюты с фейерверками и заморозки на почве мобилизации. Например, о том, что и тотальная смена политического строя в государстве никак не повлияла на психологию ее вождей. Иначе не объяснить эту прямо звериную ненависть и зависть к чужой свободе. Вне зависимости от того, какие времена на дворе и какую идеологию проповедуют в столице – монархию, социалистический выбор или путинизм как высшую стадию патриотизма. Хватательные рефлексы все те же, что и при разделах Польши, и при оказании братской помощи чехам.

Буквально ничего не меняется. Всё они задыхаются в своих нескудных границах, российские цари, генсеки и президенты. Всё ищут и находят врагов. Впрочем, имеется и отличие, которое кажется принципиальным. Впервые в истории Россия оккупирует чужие земли, находясь в полном одиночестве. Пугая последних союзников по СНГ, которые либо протестуют, подобно киргизам, либо помалкивают, с ужасом размышляя о том, кто из них будет следующим, либо невнятным мычанием выражают некоторое понимание. Едва ли хоть кто-нибудь из них желает России победы в этой войне, а при таком раскладе Путину с Медведевым не следует надеяться на успешное завершение крымского блицкрига. Напротив, у власти в Киеве, которую сегодня поддерживает весь цивилизованный мир, сохраняются немалые шансы выйти победителем. Ибо сlausula rebus sic stantibus, а это значит, что соглашения с Москвой разорваны, и расплачиваться за вероломство придется.

Илья Мильштейн – политический комментатор и публицист

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода