В программе "Человек имеет право": Правозащитный календарь – месяц май. Продолжение. Первая часть – в предыдущей передаче.
12 мая родился диссидент Андрей Амальрик, в двадцатых числах мая была создана Инициативная группа по защите прав человека в СССР, а 21 мая – день рождения Андрея Сахарова.
Уникальные архивные записи.
Ведущая Кристина Горелик.
Кристина Горелик: В эфире программа "Человек имеет право", в которой я продолжу вести Правозащитный календарь за месяц май.
12 мая
В прошлой своей передаче я остановилась на юбилее Алика Есенина-Вольпина 12 мая, которому в этом году исполнилось 90 лет. Сегодня я расскажу об Андрее Амальрике, который родился тоже 12 мая. Правда позже, в 1938 году.
"Диссидент среди диссидентов", как его нередко называли, Андрей Амальрик уже со второго курса был исключен из МГУ за курсовую работу, в которой ссылается и отстаивает не принятую в СССР теорию, противоречащую официальной точке зрения на историю.
Почти в это же время Амальрик начинает общаться с представителями неформального искусства, дружит с блестящим художником Анатолием Зверевым, одним из первых среди диссидентов знакомится и общается с иностранцами, сфера интересов которых – "неофициальное" советское искусство. За что отправляется в ссылку в Сибирь с формулировкой "тунеядец".
Возвратившись в Москву, "пагубное" занятие – общение с иностранцами – не прекратил, наоборот, знакомится с корреспондентами иностранных изданий и передает через них на Запад уже в 1968 году подготовленный вместе с другом Павлом Литвиновым сборник "Процесс четырех" о суде над Аликом Гинзбургом, Юрием Галансковым, Верой Лашковой и Алексеем Добровольским.
Именно общение с иностранцами вызывает подозрение не только у органов, но и у общих знакомых, многие шепчутся между собой, что Амальрик – это провокатор, агент КГБ, посмотрите, что он пишет, как открыто обо всем говорит, а ему за это ничего нет. Амальрик по этому поводу очень сильно переживал, в последние месяцы перед арестом написал статью об иностранных корреспондентах в Москве". И письмо в журнал "Шпигель" – "Почему я не агент КГБ".
Но пока еще Амальрик на свободе и пишет книгу, которая потрясает уже самим своим названием в то время: "Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?" Я предлагаю вашему вниманию послушать архивную запись Радио Свобода – это отрывок из передачи "Права человека", которую вел в то время, а это 1977 год, Виктор Мартин. Он беседует с Андреем Амальриком о том, "Просуществует ли Советский Союз до 1984 года":
Андрей Альмарик: Вот что я хочу подчеркнуть. Все-таки, еще более упрощая, можно сказать, что главная суть движения в борьбе за человеческое достоинство, в борьбе за то, чтобы к человеку относились с уважением. И это, знаете, доступно любому человеку. Рабочих действительно волнуют очень сильно социальные вопросы. Они часто спрашивают нас: вот, права человека, что вы будете делать с заводами и так далее или какой будет уровень жизни. Но не нужно думать, что их интерес сводится только к этому. Чувство достоинства есть у любого человека, для этого не надо получать высшее образование.
Виктор Мартин: Есть какая-то озабоченность о своем чисто житейском благополучии.
Андрей Альмарик: Есть, но это не единственное. Я бы сказал, что многие рабочие интересовались и очень сильно интересуются этим движением. А сейчас в самое последнее время наметился и интерес участников движения к рабочему вопрос. В частности, группа Орлова, Хельсинкская группа, она подготовила несколько документов, специально касающихся рабочих.
Виктор Мартин: Говоря об этой группе, известно, что с момента зарождения демократического движения, я беру этот момент 1968 год, тот, который вы предлагаете, в Советском Союзе образовались и продолжают образовываться группы в защиту основных прав человека. Однако любопытно здесь то, что группы создаются людьми двух идеологических направлений из тех трех, которые вы поименовали – либерального и христианского. К либеральным можно отнести, я напомню, инициативную группу "В защиту прав человека", Комитет прав человека, созданный в 1970 году, Группу-73, московское отделение Международной амнистии, наконец, московскую Общественную группу содействия выполнению и возникших совсем недавно в Киеве, Тбилиси, Вильнюсе и Ереване аналогичные группы. К христианскому направлению можно, например, отнести Совет родственников узников евангельских христиан-баптистов, и возможно, с некоторой натяжкой группу лиц, выпускающих хронику Литовской католической церкви. Как вы объясняете отсутствие подобной ассоциации представителей, как вы их назвали, марксистско-ленинского направления?
Андрей Альмарик: Я полагаю, что представители марксистского направления участвовали во многих группах, в частности, в этой Инициативной группе, которую вы назвали, были люди, считающие себя марксистами. Безусловно, участвовали. Петр Григорьевич Григоренко, бывший генерал остается марксистом, Леонид Плющ, который недавно был выпущен из психиатрической больницы, он тоже марксист, убежденный марксист, и он участвовал в этих группах. Хотя действительно доминирующими среди них были, мы условно назовем их сторонниками либерального направления, но были представители и марксистской идеологии, христианской и вообще религиозной.
Виктор Мартин: Группа Роя Медведева?
Андрей Альмарик: Рой Медведев стоит несколько особняком среди инакомыслящих.
Виктор Мартин: И вы, Андрей Алексеевич Амальрик, тоже стояли особняком..
Андрей Альмарик: Вы знаете, я особняком как писатель, потому что я хотел писать книжку именно не как участник движения, а все-таки с объективной точки зрения, пытаясь стать несколько со стороны. Во-вторых, писатель должен быть в каком-то смысле одиночкой, иначе, что это будет за писатель, это будет какой-то пропагандист.
Кристина Горелик: Конечно, книга "Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?" стала бестселлером не только в самиздате, но и за рубежом. Она же послужила главным поводом и для ареста ее автора.
В 1970 году Амальрика обвиняют в "распространении заведомо ложных измышлений, порочащих советский общественный и государственный строй" (знаменитая политическая 190 статья УК).
Сохранился текст последнего слова Андрея Амальрика на суде: "Ни проводимая режимом "охота за ведьмами", ни ее частный пример – этот суд – не вызывают у меня ни малейшего уважения, ни даже страха. Я понимаю, впрочем, что подобные суды рассчитаны на то, чтобы запугать многих, и многие будут запуганы, – и все же я думаю, что начавшийся процесс идейного раскрепощения необратим. Никаких просьб к суду у меня нет".
Амальрик приговорен к 3 годам лагерей. Срок отбывал на Колыме. Почти в день освобождения – получает новость о новом лагерном сроке по той же статье и объявляет голодовку. После поднятого его друзьями шума внутри страны и за рубежом лагерь Амальрику сменили на магаданскую ссылку. В 1975 году возвращается вместе с любимой женой Гюзель в Москву.
Амальрик стоит у истоков создания Общественной группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР (впоследствии Московской Хельсинкской группы). Их было четверо – Юрий Орлов, Андрей Амальрик, Анатолий Щаранский и Валентин Турчин, кто выработал идею собирать информацию о нарушении прав человека в первую очередь в СССР и информировать правительства стран – участниц Хельсинкских соглашений.
Уже через несколько месяцев Амальрик вынужден покинуть Советский Союз. Но его активная деятельность на этом не прекращается. В эмиграции Амальрик принимает участие в различных мероприятиях, посвященных правам человека, пишет статьи, книгу воспоминаний "Записки диссидента". Но в 1980 году его жизнь трагически обрывается – Амальрик погибает в автокатастрофе в Испании, куда он ехал на международную конференцию по правам человека.
О той злополучной поездке можно узнать из проекта "Алфавит инакомыслия", моего коллеги Ивана Толстого на сайте Радио Свобода.
20 мая
В двадцатых числах мая 1969 года была создана еще одна предшественница Московской Хельсинкской группы – Инициативная группа по защите прав человека в СССР. Идея принадлежала арестованные позднее Петру Якиру и Виктору Красину. Помимо них в группу вошли еще 13 человек. Это были Татьяна Великанова и Наталья Горбаневская, Сергей Ковалев и Александр Лавут, Татьяна Ходорович и Анатолий Якобсон, Юрий Мальцев, Анатолий Левитин, Григорий Подъяпольский. Все названные мною правозащитники проживали в Москве. К ним присоединились из Ленинграда – Владимир Борисов, из Киева – Леонид Плющ, из Харькова Генрих Алтунян, а из Ташкента – активист крымско-татарского движения Мустафа Джемилев, вновь ставший сегодня широко известным благодаря последним политическим событиям в России и в Украине.
Группа начала готовить тексты открытых обращений в международные организации, преимущественно в ООН, по поводу политических преследований в Советском Союзе. Конечно, подавляющее большинство из них подверглись репрессиям. Кроме Якира и Красина еще 9 человек были арестованы, в дальнейшем 7 человек из всей группы покинули страну.
21 МАЯ
21 мая – день рождения Андрея Сахарова.
Блестящий ученый, создатель водородной бомбы и борец за мир – об академике Андрее Дмитриевиче Сахарове сняты десятки фильмов, написаны книги и изданы воспоминания современников. Его наследие в области науки, размышления о мире, о нравственности и о свободе – это наследие великого человека с такой же судьбой. Достаточно просто упомянуть, что общаться с ним считали за честь для себя не только президенты, политики разных стран, но и религиозные деятели.
Благодаря Архиву Сахарова в Москве, у меня есть возможность показать вам уникальные кадры, которые сотрудники архива совсем недавно получили из Ватикана. Это встреча Андрея Сахарова и его любимой жены Елены Боннэр с Папой Римским.
(Видеосюжет)
Кристина Горелик: При этом Андрей Дмитриевич был очень простым в общении человеком, никакого высокомерия, даже взгляда свысока, вспоминает Сергей Ковалев, который в 70-е годы много общался с Сахаровым по делам, связанным с диссидентским движением. Это и защита политзаключенных, написание писем поддержки, выработка дальнейшей стратегии.
Сергей Ковалев: Посадили меня в конце 1974-го, и я уходил туда практически из квартиры Сахарова. Потому что после обыска нас с женой допрашивали, потом меня решили вызвать еще раз. Трофимов, теперь покойный, генерал, а тогда был капитан только, назначил мне встречу. Я понимал, что, наверное, это в последний раз мне назначена встреча в КГБ. А в это время мне кто-то позвонил и сказал, что Сахаров хочет увидеться. Я Трофимову говорю: так и так, вы меня приглашаете на такое-то время, а у меня в это время важное дело, поэтому я прошу перенести. Он выразил неудовольствие, но сказал: "Ладно. Но тогда уж 27 декабря, чтобы вы точно пришли". Ну ладно. И 26-го вечером я был у Андрея Дмитриевича, Таня Великанова, еще кто-то, мы писали, что-то обсуждали, я какое-то общее письмо набросал, а что-то потом Андрей Дмитриевич от нас двоих тоже написал. Довольно сильно задержались. Я собираюсь домой, мне предлагают переночевать, я говорю: "Нет, надо туда из дома идти". Провожали меня в передней Андрей Дмитриевич, Люся, ее мама, старая зэчка. Очень ласково провожали, Руфь Григорьевна все мне навязывала какую-то меховую куртку. – Да отберут, зачем меховая куртка? Они говорили, говорили, и я в конце концов сказал: "Знаете, давайте я пойду, а то вы меня так провожаете, что если меня не посадят, мне стыдно в глаза будет смотреть". Было не стыдно, потому что посадили.
Кристина Горелик: Суд над Сергеем Ковалевым проходил в Вильнюсе. Власти надеялись, что москвичи на него не поедут. Зря. Вот на этой фотографии видно, как около суда ожидают известий друзья Ковалева, среди них – Андрей Сахаров.
Сергей Ковалев: Это было 10 декабря 1975 года. И именно в этот момент в Осло Елена Георгиевна получала за Андрея Дмитриевича Нобелевскую премию. Ко мне пришел Петраускас, который был начальником изолятора, я ему говорю: "Слушайте, у нас какие-то дураки командуют этим всем судопроизводством. Что за идиоты? Я понимаю, что мне впаяют срок – это меня нисколько не удивляет, я знаю ваше правосудие. Но зачем вы 10 декабря устраиваете этот скандал? Вы что, не понимаете, что завтра будет все известно, и будут писать об этом, говорить по радио. Зачем вам это надо? Зачем вы штаны прилюдно снимаете?". И вдруг этот Петраускас смеется. Чего он смеется? А потом я узнал, что уже говорят давно об этом, потому что Таня, дочь Елены Георгиевны, по телефону ей сказала. Люся позвонила, стала что-то рассказывать про Нобелевскую процедуру, а Таня ей: "Подожди, мама, ты потом это расскажешь, а я, пока нас не прервали, расскажу, что там". И рассказала. Так что когда Петраускас пришел, уже довольно широко весь этот скандал обсуждался. Потом, когда меня второй раз увозили из здания суда, я довольно громко крикнул, так, чтобы слышали в коридоре, не знаю, слышали или не слышали, но я сказал: "Андрей Дмитриевич, я вас поздравляю с Нобелевской премией". Оказывается, я был приглашен на церемонию вручения. Было бы интересно, если бы меня под конвоем отвезли.
Кристина Горелик: Лауреат Нобелевской премии мира за 1975 год Андрей Сахаров через несколько лет за свою общественную деятельность будет лишен всех своих советских званий и наград (а он был трижды героем Социалистического труда, лауреатом Сталинской и ленинской премий) и отправлен в ссылку в Горький. Последней каплей стали, видимо, резкие выступления Сахарова против вторжения советских войск в Афганистан в 1979 году. Из ссылки академику удалось вернуться только с началом перестройки. Спустя 6 лет. Известно письмо Сахарова президенту СССР Михаилу Горбачеву, в котором академик в случае своего возвращения в Москву обещает прекратить общественную деятельность, с оговоркой "кроме исключительных случаев".
Вот так встречают Андрея Сахарова рано утром, когда он вернулся в Москву. Кадры из фильма Иосифа Пастернака "Свободный человек".
(Видео)
– А вы будете говорить о правах человека?
Андрей Сахаров: Я буду писать и говорить об этом настолько, насколько у меня хватит сил. Потому что это их судьба, это моя судьба.
– Что вы всем пожелаете?
Андрей Сахаров: Я желаю всем свободы во всем мире, узникам совести во всем мире, всем людям во всем мире. Свобода – высшее благо.
Кристина Горелик: И сразу же – в этот же день – пресс-конференция нескольким иностранным корреспондентам.
(Видео)
Андрей Сахаров: Семь лет были очень трудными. Самая трудная была изоляция, в которой мы находились, совершенно беззаконная, совершенно беспрецедентная. Нам не разрешали, особенно начиная с мая 1984 года, ни с кем общаться вообще. Когда 10 месяцев я находился в больнице с принудительным кормлением, с голодовкой своей, Елена Георгиевна, Люся, вообще была в полном одиночестве, полном абсолютно. Она писала об этом в книге, но это надо видеть своими глазами или понимать так, как я это понимал, когда я находился в больнице. Это был самый тяжелый период в нашей борьбе... ...Есть, несомненно, положительная вещь – то, что сейчас у нас говорят о многом, о чем раньше молчали, в печати пишут о многом, что раньше было невозможным. Это, конечно, он благоприятное, хорошее явление, которое меня очень радует. О гласности я писал, начиная с 1968 года, о гласности писали очень многие, и очень многие, которые пытались осуществить ее, оказались в местах заключения и, к сожалению, очень многие продолжают там находиться. Гласность – это важно. То, что сейчас мы имеем – это начало, будем надеяться, что за этим последует дальнейшее развитие. Во всяком случае, это одно из необходимых условий того, чтобы у нас в стране происходили улучшения. Всегда непрерывно меня волнует вопрос узников совести. Здесь никаких кардинальных изменений не произошло.
– Андрей Дмитриевич, вы говорите, что вы будете продолжать писать и говорить о тех, которые сидят в тюрьмах и лагерях. Вы не боитесь, что тем самым вы переступите границы вашей свободы?
Андрей Сахаров: Я не боюсь. Сейчас я надеюсь, что все-таки другая эпоха. С другой стороны, я этими соображениями не руководствуюсь... ...Очень интересный период, очень сложный и динамичный. Так что, что получится, что выйдет – это зависит от очень многих факторов, на сегодня может быть впервые это зависит от того, к чему люди способны будут.
Кристина Горелик: В общем, "исключительными" стали все случаи нарушения прав человека, но исключительным было и время. Перестройка, начало гласности, участие Сахарова в политической деятельности – в марте 1989, за полгода до своей смерти, Сахаров избран народным депутатом СССР – и подготовка проекта новой Конституции.
Остановлюсь на этом. С обещанием обязательно продолжить знакомить вас с уникальным наследием Андрея Дмитриевича, которое сохранил для нас Архив Сахарова в Москве.
На этом у меня сегодня все.
Радио Свобода благодарит Общество "Мемориал" и Архив Сахарова в Москве за предоставленные для передачи материалы.
