Теперь я живу в стране, где Национальный фронт (ультраправые) представляет интересы 10,75% избирателей. На выборах в европейский парламент они набрали 25% (конечно же, с учетом того, что 58% французских избирателей предпочли голосованию барбекю и розовое вино в солнечное воскресенье). С воскресенья мы следим за новостями, слушаем речи лидеров и представителей партий, анализы политологов, реакции избирателей.

В понедельник утром меня вдруг охватила паника от заголовков первых страниц газет: "Ультраправая Франция!", "Нацфронт – первая партия страны!"...
Вечером политологи дружно атаковали за это журналистов, журналисты пошли атакой на лидеров партий, лидеры партии – на воздержавшихся от голосования граждан. Гражданское общество теперь организует марш против Нацфронта, чтобы хоть как-то облегчить угрызения совести.

Действие (ну или в этом случае бездействие) – реакция! В соцсетях друзья-французы просят прощения у Европы и говорят о чувстве стыда за свою страну. Я очень хорошо их понимаю, мне так же часто бывает стыдно за мою страну, ну а теперь я со всеми вместе пытаюсь разобраться, что же произошло на родине Декларации прав человека и гражданина. По иронии судьбы Нацфронт – это единственная партия во Франции, поддерживающая Кремль. Лидер французских ультраправых Марин Ле Пен даже заявила, что Путин и она проводят схожую политику, основанную на суверенитете нации, что из всех на свете только они друг друга и могут хорошо понимать. Ну вот, похоже на то, что Франция тоже превратится в "суверенную демократию", если так будет продолжаться.

58% избирателей не голосовали. Почему? Показалось ли им, что голос ничего не значит? Разочаровались ли они во внутренней политике страны? Решили, что это единственный способ послать подальше эту систему? Подумали, что, так как выборы европейские, а не президентские, ничего страшного не произойдет? Как объяснить тот факт, что самый большой процент голосующих во Франции за Нацфронт – люди младше 35 лет? Или же дело в том, что экономический кризис способствует процветанию правых экстремистов?

Так или иначе, страна с развитой политической культурой и активным гражданским обществом симпатизирует ультраправым идеям, и ощущение от этого очень неприятное. Экономический кризис усиливается, экстремизм растет, растет ксенофобия, антисемитизм, расизм, международные отношения напряжены – теперь уже не только Россия, но и весь Запад, похоже, медленно откатывается назад, в тридцатые годы, в период до начала Второй мировой войны. Для этого не стоит даже интересоваться политикой, достаточно посмотреть на закрытые лица людей вокруг и послушать, с какой надеждой каждый пытается найти себе внешнего врага, которого можно обвинить в том, что жизнь не удается.

Однажды я где-то прочитала о том, что чувство вины нужно менять на чувство ответственности. Я уже давно пытаюсь сделать это моим кредо, что не так-то на самом деле просто. Чувство стыда, угрызения совести – фундамент сознательного или подсознательного иудео-христианского воспитания. На этом выстроены все религиозные концепты, основаны все морально-этические ценности. Ну, а если у тебя еще и советское детство – то это вообще "коктейль Молотова"! Вспомните только наши школьные собрания, доски почета и доски позора. Мы не говорили об ответственности, мы говорили о чувстве долга, которое, если вдуматься, тоже очень близко по сути к чувству вины. Нас часто стыдили: "Мальчики не плачут! Девочки не бегают по коридорам!"

Теперь мы выросли. Я, конечно же, не стригу всех под одну гребенку, но что-то есть общее в нашем поколении (не важно, в какой стране ты живешь): бегство от ответственности, и в первую очередь от ответственности за себя. Грустный опыт прошлого столетья, похоже, пока ничему нас не научил. Мы все так же виним во всем других, ищем врага извне, говорим о чувстве долга и стыдим наших детей, приговаривая: "Посмотри, как хорошо ест соседский мальчик!". При этом, когда мы не справляемся с весом чувства долга, то сразу чувствуем себя виноватыми.

Быть ответственным за себя, на мой взгляд, значит – понять взаимодействие твоего существования с жизнью других. Понять, что каждое действие или бездействие с твоей стороны влечет за собой какое-то последствие. Что каждый жест с твоей стороны влияет на окружающий мир. То, что происходит вокруг нас, – не что иное, как последствия нашего бездействия.

Ольга Кокорина – режиссер и театральный педагог, активистка движения Russie-Libertés (Париж)