Осенью в селе Большое Болдино пройдет девятый Международный мультимедийный фестиваль "Живое слово". Его участниками станут финалисты только что стартовавшего конкурса для журналистов, литераторов, а также просто знатоков и любителей русского языка.

Основатель и бессменный руководитель фестиваля "Живое слово", тележурналист и продюсер Нина Зверева признается:

– Я нижегородка, это моя земля, и я всегда ревновала к Михайловскому. Мне казалось, что это несправедливо – там потоки людей, а здесь нет, но ведь Пушкин написал все великое в Болдино. Михайловское далеко, конечно, самолеты не летают, но ведь не в этом дело. Когда-то фестиваль был задуман потому, что мне хотелось показать людям Болдино, дать возможность прикоснуться к этому месту. У меня такой слоган: поездка к Пушкину в хорошей компании. Понимаете, недостаточно ругать журналистов за то, что они безграмотны, надо дать им инструменты, дать возможность подняться на другой какой-то уровень. И я люблю сделать так, что если уж человек победил в какой-то номинации конкурса, то чтобы дальше он вообще не думал ни о чем, а только наслаждался учебой. Вот у меня именно такой фестиваль. Победителей бывает немного, их всего 45 человек по всем номинациям, но они едут к Пушкину в хорошей компании и бесплатно. А дальше у нас там, я бы так сказала, начинается запой учебы. Потому что там я даю лучшим профессорам русского языка и литературы, лучшим журналистам по 20 минут, по 30 минут для выступлений, мы пишем "Болдинские диктанты", проводим конкурсы рассказчиков.

– Фестиваль "Живое слово" проводится уже много лет. Можете ли вы по работам конкурсантов проследить, как изменился язык российской журналистики? Есть какие-то тенденции, они угадываются?

– У меня, конечно, полно амбиций, но они не достигают таких пределов, чтобы я думала, будто фестиваль может изменить уровень журналистики, в частности грамотности. Просто приезжают к нам проводники, и они заряжаются в силу своих возможностей. Кто-то заряжается по-настоящему и готов этот заряд передать дальше, а кто-то нет, и это тоже нормально. Тем не менее, так как сюда приезжают почти что всегда новые люди, думаю, фестиваль повлиял на какие-то тренды. Например, что диктанты полезно писать, у нас ведь есть номинация "Текст для болдинского диктанта" – свой оригинальный текст предлагают на конкурс, а диктант пишется уже на фестивале.

Еще теперь многие понимают, что журналист должен быть рассказчиком и что разговорный язык остается разговорным даже тогда, когда ты пишешь, а не только в устной речи. Когда люди читают, они должны слышать голос автора. Сейчас это представляется правильным. Со словом столько всего происходит! Если говорить про наше время, то мне кажется, если ты не умеешь говорить весело, просто и коротко, то лучше не говорить. Весело, просто и коротко – это требует усилий. Я прочитала все вещи Черчилля, оказывается, сто лет назад он об этом думал. Он выходил перед большой аудиторией и

говорил, что Англия всех любит, но она не может за всех выйти замуж. Это была первая фраза во время войны, и все хохотали. Когда говорили: "Великий Уинстон, к тебе послушать твои речи приходит столько людей, в два раза больше, чем ты ожидаешь, ты же, наверное, этому рад?" – он отвечал: "Да, но я не забываю, что на мое повешение пришло бы в сто раз больше". Вот это сейчас очень модно, и я этому учу. В том смысле, что я просто говорю: забудьте навсегда слова – уникальный, особенный, хороший, знаменитый. Вообще прилагательные надо все забыть, сейчас время существительных. "Ночь. Улица. Фонарь. Аптека..." Существительные позволяют потратить меньше времени и сказать гораздо больше. Потому что существительные – это детали.

– Вы сказали – время существительных. Как известно, существительное статично, это констатация. Но вы не сказали, что время глагола, то есть время действия.

– Я предлагаю всегда глаголами заканчивать. И надо найти этот глагол. Глагол – это всегда побуждение к действию, и это всегда, конечно, в последнюю очередь: давайте сделаем это, так пойдемте же... Но речь, построенная на глаголах, императивна, она у людей отключает разум. Надо искать существительные, надо искать детали.

– Слава прогрессу, теперь очень многое появляется на сайтах, а затем еще расходится по социальным сетям, – радио и телевидение здесь не исключение. И у журналистов появилась возможность представлять себе адресата, ведь теперь можно оставлять свои комментарии, вести дискуссии и так далее. Это все, с одной стороны, совершенно замечательно. С другой стороны, я последнее время стала особенно часто сталкиваться с троллингом. Как вести себя автору публикации, когда дискуссия уходит совершенно в иную плоскость? И смысл твоей статьи уже никому не важен, а начинается безобразный скандал, перебранка и так далее?

– Мне знакома эта проблема. Иногда просто поражаешься, как люди цепляются за какую-то фразу, не имеющую никакого отношения к сути, а потом обсуждают исключительно ее, или вообще переходят на личности. Я думаю, что мы ничего не можем с этим сделать, и автор, когда это видит, даже не должен на это реагировать и отвечать. В комментариях обязательно будут один-два дельных текста, имеющих отношение к теме. И я считаю, что если, например, появляется какой-то выходящий за пределы этики комментарий, то хорошо бы, если идет

​речь, например, о "Фейсбуке", удалить этого человека. Когда это хамство, оно должно быть наказуемо. А когда это люди непонятливые, люди, сосредоточенные на себе, ну, что теперь делать, люди разные... Надо быть милосерднее, и если вы что-то написали или сказали, не все должны быть с вами согласны. Я знаю, что люди иногда думают не так, как я, но я стараюсь изо всех сил прислушиваться к тому, что они думают, и думать, почему они так думают, и как, минимум, уважать их мнение. Только, повторю, если это выражено не в хамской форме. Поэтому что мне троллинг? Я проглядываю его сверху вниз и думаю: надо же... Но все равно хороших людей в тысячу раз больше, чем плохих. И от него тоже когда-нибудь что-нибудь родится, от этого троллинга.

– Но что может родиться от столь неприглядного явления?

– Если эти тролли, которые как в мячик играют гадостями, ждут от тебя, что ты опустишься до них, а ты этого не делаешь, это некий урок. Это все равно способ воздействия на людей. Я верю в то, что на людей можно воздействовать.