"Футбол – это такая игра, в которую 90 минут играют 22 человека, а в конце побеждает Германия". Эти слова знаменитого британского форварда Гари Линекера вспоминают сейчас в Британии не только в связи с чемпионатом мира в Бразилии. "Точно такие же принципы относятся к политике в Европейском Союзе. 28 государств преследуют свои национальные интересы, но в конце концов мы, немцы, всегда добиваемся своего".
Такие слова вложил колумнист газеты The Telegraph Иэн Мартин в уста Ангелы Меркель, вообразив ее диалог с британским премьером Дэвидом Кэмероном о кандидатуре нового главы Европейской комиссии. Подавляющее большинство комментаторов сходятся на том, что на саммите Евросоюза, который открывается в четверг вечером торжественным ужином в бельгийском Ипре, Британии придется испить ту же горькую чашу, что и английской футбольной сборной на полях Бразилии.
Отчаянная попытка Дэвида Кэмерона воспрепятствовать тому, чтобы европейские лидеры одобрили кандидатуру бывшего премьер-министра Люксембурга Жана-Клода Юнкера на должность нового главы Еврокомиссии, скорее всего, провалится. Об этом накануне саммита сказал газете The Guardian высокопоставленный германский представитель: "Насколько я понимаю, Британия настаивает на голосовании. Я полагаю, что кандидатура господина Юнкера победит с очень большим преимуществом".
Союзников у Кэмерона в борьбе против Юнкера – во всяком случае, тех, кто готов поддержать его публично, – среди лидеров стран ЕС действительно практически не осталось. И все равно возможное назначение Юнкера вопреки мнению Лондона станет сенсацией. "Ни один глава Еврокомиссии ранее не назначался вопреки публичным и принципиальным возражениям большого государства – члена ЕС, такого как Британия", – отмечает колумнист The Guardian Иэн Трейнор. Но уже сам факт, что кандидатура нового главы Еврокомиссии будет определена не консенсусом, как обычно, а путем голосования (если Кэмерон в последнюю минуту не откажется от своего требования), – подчеркивает глубину раскола, возникшего в ЕС. И дело тут отнюдь не только в самой кандидатуре Юнкера. Как бы ни была важна должность главы Еврокомиссии – это всего лишь одна из "шестеренок" огромного европейского механизма. Проблема именно в том, что сам этот механизм не устраивает многих в британской политической элите и среди избирателей.
Разгадку того, почему Кэмерон в борьбе против назначения Юнкера столь многое поставил на карту, следует во многом искать в британской внутренней политике – для которой, однако, тема взаимоотношений Лондона и Брюсселя, то есть руководящих структур ЕС, стала в последние годы одной из самых принципиальных. Правительство Кэмерона, пришедшее к власти на волне разочарования, в том числе и местом Британии в ЕС, с самого начала оказалось на распутье. Оно осознавало невозможность как выхода страны из Евросоюза, так и существования в нем на прежних условиях, которые предусматривали бы, например, участие Лондона в программах по спасению Греции и других стран-должников, а также "прозрачность" границ для граждан новых стран ЕС, в том числе Румынии и Болгарии. На распутье оказался и сам Кэмерон. Политику уступок ЕС не поймет часть избирателей, которая тяготеет к Партии независимости Соединенного Королевства (UKIP), но на выборах в Палату общин пока еще голосует за консерваторов. Курс же на выход из ЕС не одобрит умеренная часть Консервативной партии, да и деловые круги.
В результате Кэмерон избрал "срединный путь" – он предложил провести в 2017 году (в случае победы консерваторов на выборах в 2015-м) референдум о членстве Британии в ЕС, но еще до голосования достичь с Евросоюзом соглашения о перераспределении полномочий, которое предотвратило бы участие Британии в каком бы то ни было "федералистском" проекте, особенно в банковской и финансовой сфере. В случае достижения такого соглашения сам Кэмерон и большинство консерваторов безусловно поддержали бы членство страны в ЕС. Последние опросы показывают, что такого же мнения придерживаются и избиратели – если при сохранении нынешних условий членства в ЕС относительное большинство (48 процентов против 37) поддерживает выход страны из Евросоюза, то при изменении этих условий в благоприятную для Лондона сторону больше половины британцев уже поддержали бы сохранение за страной статуса члена ЕС.
Свою программу Кэмерон сформулировал в статье-манифесте, опубликованном в газете The Telegraph в начале кампании по выборам в Европарламент – 15 марта.
Вот его видение Европы будущего: "Передача полномочий от Брюсселя, а не в Брюссель, как это обычно бывает. Возможность для национальных парламентов сотрудничать между собой и вместе блокировать нежелательные европейские нормы... Полиция и судебная система, свободные от ненужного влияния европейских институций. Свободное перемещение людей с целью найти работу, а не социальные пособия".
Главная претензия Кэмерона – к концепции "все более тесного союза", сторонником которой как раз является Юнкер. Эта концепция заложена в Лиссабонском договоре, но, по мнению Кэмерона, не подходит для Британии: "Возможно, она подходит для каких-то стран, но не для нас, и мы должны гарантировать, что эта концепция на нас не распространяется".
Завершает Кэмерон статью как достойный наследник Маргарет Тэтчер с ее знаменитым no, no, no: "НЕТ все более тесному союзу. НЕТ постоянной передаче полномочий в Брюссель. НЕТ ненужному влиянию ЕС на наши дела. И, разумеется, НЕТ евро, участию в кампаниях спасения должников еврозоны или, например, в европейской армии". К этим НЕТ можно добавить и отказ от участия в предполагаемом банковском и кредитном союзе, а также "вето" на вступление в Евросоюз новых членов, если к ним не будут ужесточены требования.
Результаты выборов в Европарламент 25 мая, несмотря на относительную неудачу консерваторов (они заняли третье место – как, впрочем, и предсказывалось), казалось бы, укрепили переговорные позиции Кэмерона. Победа UKIP однозначно продемонстрировала, что британские избиратели хотят перемен в отношениях с ЕС. Успех евроскептических партий в других странах тоже должен был бы подхлестнуть европейских лидеров к отказу от курса на "все более тесный союз". Однако большинство лидеров ЕС решило учесть итоги выборов в Европарламент совсем иначе, чем это представлял себе Кэмерон.
Согласно Лиссабонскому договору, главы европейских государств и правительств при принятии решения должны "иметь в виду" результаты выборов в Европарламент. Жан-Клод Юнкер в ходе предвыборной кампании выдвигался Европейской народной партией, объединяющей христианских демократов и других правоцентристов (в том числе и ХДС Ангелы Меркель), в качестве кандидата на пост главы Еврокомиссии. Таких же неформальных кандидатов выдвинули и другие политические силы. Голосование на выборах за ту или иную силу вовсе не предполагало, что избиратель автоматически отдает свой голос и за ее кандидата в главы Еврокомиссии – такой нормы нет ни в Лиссабонском договоре, ни в других документах ЕС. Однако именно на "волю избирателей", согласно которой Европейская народная партия победила с незначительным перевесом, теперь ссылается и сам Юнкер, и те, кто настаивает на его назначении.
Дэвид Кэмерон с самого начала выступал против кандидатуры Юнкера. И поначалу казалось, что шансы на успех у него есть: влиятельные представители левоцентристов (итальянский премьер Маттео Ренци и президент Франции Олланд) выступили с возражениями, а Ангела Меркель заняла выжидательную позицию. Более того, как утверждает теперь один из министров британского правительства Ян Дункан Смит, "Германия и Италия в частном порядке заверили Кэмерона, что они поддерживают его борьбу за то, чтобы Жан-Клод Юнкер не стал главой Европейской комиссии".
Впрочем, сам Юнкер всегда был уверен в успехе.
А вскоре его уверенность подтвердили и ведущие европейские лидеры, в том числе и Ангела Меркель. Возможно, решающий перелом произошел на прошлой неделе, когда после встречи в Париже под председательством президента Олланда поддержать Юнкера согласились восемь лидеров европейских стран, представляющие левоцентристские партии. На встрече была заключена классическая сделка: "Социал-демократы признают, что Юнкер должен быть главой Европейской комиссии, но мы ожидаем, что другие посты будут отданы социал-демократам и социалистам", – заявил вице-канцлер Германии Зигмар Габриэль. А итальянский премьер Ренци добавил, что ожидает от Юнкера сигнала к ослаблению политики жесткой экономии в еврозоне. В результате в Европейском совете сформировался широкий фронт в поддержку Юнкера, что практически исключает успех Кэмерона в случае открытого голосования. "Кандидатура Юнкера не обсуждается. При необходимости его поддержит квалифицированное большинство. Мы не можем позволить одному лицу диктовать нам свою волю", – заявил канцлер Австрии Вернер Файманн.
Британский премьер в ответ подверг резкой критике логику своих коллег, сославшихся на результаты выборов в Европарламент как на главную причину поддержки Юнкера. В этом его поддержали и многие британские политические комментаторы, например Иэн Мартин (The Telegraph): "Думаю, что все европейские избиратели, которые в мае знали, что голосуют за Юнкера, могли бы поместиться в мюнхенской пивной, и еще осталось бы много места у барной стойки". Еще более резко высказался министр Ян Дункан Смит: по его мнению, европейские элиты, наоборот, наплевали на мнение избирателей, поддержавших перемены: "Мы знаем, как вы голосовали, но вы были неправы, и мы вам покажем, как вы неправы, и будем продолжать в том же духе, будто бы ничего не случилось".
Но главные возражения Кэмерона – конечно, не формальные, а принципиальные. Свою позицию британский премьер изложил в статье в The Guardian 13 июня. "Позиция Британии очень четкая: мы хотим, чтобы ЕС добился успеха... Для этого нужно сильное лидерство – лидерами должны стать люди, готовые слушать опасения избирателей и бороться с проблемами, которые стоят перед Европой".
И именно таким человеком, по мнению Кэмерона, Жан-Клод Юнкер и не является. Во-первых, потому, что сама процедура его избрания вопреки воле одной из крупнейших стран ЕС подорвет доверие к Еврокомиссии как независимому и беспристрастному органу разрешения споров. Во-вторых же, и это самое главное, – потому, что Юнкер, по мнению Кэмерона, воплощает все те негативные черты Евросоюза, из-за которых, собственно, большинство британцев требует сейчас пересмотреть условия членства страны в ЕС.
Прежде всего, Юнкер – ярко выраженный европейский федералист, сторонник того самого "все более тесного союза". Во-вторых, трудно найти человека, который был бы более цельным воплощением "брюссельской бюрократии", протест против которой стал главным политическим содержанием выборов в Европарламент. Юнкер провел в брюссельских коридорах не один десяток лет, а в последние годы как глава Еврогруппы оказывал ключевое влияние на политику ЕС (конечно, куда большее, чем в роли премьер-министра Люксембурга) – влияние, как считает Кэмерон, пагубное.
Но самое главное – даже не взгляды и опыт Юнкера, а то обстоятельство, что с этим человеком, как считает Кэмерон, Британии будет очень трудно о чем-то договориться. "Если Юнкер будет назначен, – пишет Иэн Мартин в The Telegraph, – жители других европейских стран не должны удивляться, если через какое-то время британцы решат, что у них нет альтернативы уходу из ЕС".
Эту позицию поддерживают и многие другие британские политические комментаторы (не говоря о "бульварной" прессе, которая устроила целую кампанию против Юнкера, иногда походившую на травлю). Эндри Роунсли в The Observer припомнил Юнкеру его старые бюрократические грехи, например его неуважительное отношение к референдуму во Франции о европейской конституции: "Если ответ будет "да", мы скажем "вперед!", а если "нет", то мы скажем "будем продолжать". "В нынешние трудные времена Европе нужны умные и убедительные реформаторы и визионеры... Но это точно не Жан-Клод Юнкер... Все, с кем я говорил о нем, называют бывшего премьера Люксембурга "совершенным брюссельским политиком" – но то, что ранее звучит как комплимент, теперь больше похоже на ругательство". Наконец, Роунсли отмечает, что если Юнкер и не был ранее противником нового соглашения с Британией, то после того, как Кэмерон открыто выступил против него – точно будет.
Необходимо, впрочем, отдать должное Юнкеру. Он хорошо понимал, на что шел, и в своей предвыборной программе уделил решению "британского вопроса" большое внимание, включив его в число своих пяти основных приоритетов на посту главы Еврокомиссии. Свою цель Юнкер обозначил как "работу над достижением честного соглашения с Британией – такого соглашения, которое признает специфику Британии в ЕС, при этом не препятствуя дальнейшей интеграции Еврозоны".
Далее Юнкер назвал "красные линии" на возможных переговорах с Кэмероном – "единство общего рынка и четырех свобод и возможность большей европеизации в еврозоне, членами которой вскоре станут уже 19 государств ЕС". Очевидно, опыт общения Кэмерона с "брюссельскими бюрократами" и Юнкером лично заставил британского премьера сомневаться в успехе этих переговоров – поэтому он решил сжечь за собой мосты.
Накануне саммита Жан-Клод Юнкер выразил осторожный оптимизм, не забыв при этом подразнить британского премьера: "Если здравый смысл возобладает, я буду номинирован до конца недели. Но поскольку здравый смысл распределен неравномерно, нужно подождать". В окружении Кэмерона подтвердили, что он не отказывается от борьбы и будет настаивать на открытой дискуссии и голосовании лидеров ЕС по кандидатуре Юнкера.
Что же произойдет в случае вероятного поражения Кэмерона? И как следует поступить Британии? Многие считают, что "срединный путь", на который ставил Кэмерон, после поражения на саммите вряд ли станет возможным. Британскому премьеру придется или отказаться от больших амбиций и просить избирателей поддержать ЕС, или же сделать референдум о судьбе Евросоюза главным лозунгом кампании перед выборами в Палату общин в 2015 году. В этом случае консерваторы будут иметь неплохие шансы на победу – но это же означает, что им придется взять на себя ответственность за возможный выход страны из ЕС.
Немецкий аналитик Вольфганг Мюншау считает подобный исход все более вероятным: "Развод Британии с ЕС начался уже более 20 лет назад выходом из проекта общей валюты. ЕС не будет способен включать в себя страны, не вступившие в еврозону, с абсолютно иными интересами. Так называемый Brexit (выход Британии из ЕС – от слов "Британия" и exit) – уже не вопрос "да" или "нет"… Вопросом остается лишь то, какую правовую форму будет иметь "отделение" Британии от ЕС".
Джереми Хант в подкасте в The Spectator утверждает, что лучше оказаться в изоляции, чем быть неправым: "Я думаю, что европейцы будут уважать человека, который говорит правду – что Европе нужны реформы… и неприемлемо назначать человека, который не хочет реформ. Я горжусь тем, что у нас есть премьер-министр, который к этому готов, пусть даже это очень трудно, пусть даже приведет к изоляции".
Есть, однако, и голоса, призывающие не драматизировать грядущее поражение. Джон Брутон в The Guardian: "Кэмерон имеет право инициировать голосование по кандидатуре Юнкера, как предписывают европейские договоры. Это не трагедия. Но когда итоги голосования будут подведены, Кэмерону следует начать работать с Юнкером".
В любом случае очевидно, что европейские дела станут главным содержанием британских всеобщих выборов в 2015 году. Если, конечно, не разразится какой-нибудь новый кризис, преодоление которого потребует сплочения сил от всей Европы – и сторонников "все более тесного союза", и евроскептиков.
