"Почем нынче Путин"? – раздался насмешливый голос из толпы, окружившей прилавок. Голос принадлежал молодому человеку в бейсболке и забавных широченных шортах. Дело было 12 июня в ГУМе, где бойко шла праздничная распродажа футболок с ликом Владимира Владимировича. Майки были грамотно развешаны, чтобы желающие могли на ощупь оценить качество изделия и творческую фантазию авторов принтов. Вот Путин на коне, а ниже надпись "Нас не догонят". Путин в гавайской рубашке с коктейлем в руке – "Greetings from Crimea". Путин в камуфляже – "Самый вежливый из людей". Он же в строгом черном костюме – "Я читаю твои мысли" и далее – на спине: "И ваши тоже". Частокол туб с майками – на упаковке тоже красовалось изображение ВВП – чем-то напомнил мне пригнанные друг к другу корешки томиков с трудами Брежнева на полках книжного из 70-х.

Я было подумала, что авторы проекта и бренда Anyavanya, молодые дизайнеры из Волгограда Иван Ершов и Анна Трифонова, затеяли грандиозный стеб. Но, потолкавшись среди покупателей, быстро осознала, что такое отношение разделял разве что юноша в больших шортах. Ибо публика в массе своей излучала вполне серьезный и при этом разгульно-бездумный патриотизм. Народ рвался. Народ хватал. По 1200 рублей за штуку. Некоторые – по штук эдак несколько. При этом на большинстве лиц читалось характерное: за ценой не постоим!

Когда Путин предложил Совету Федерации отменить постановление "Об использовании Вооруженных сил РФ на территории Украины", по его почину 1 марта и принятое, первая моя мысль была, как ни странно, об этой распродаже. О цене за майку. И о цене войны, которую "дорогой" президент так лихо сначала как бы объявил от имени России своему соседу, а теперь, словно играючи, как бы закончил. "В целях нормализации обстановки и урегулирования ситуации в восточных регионах Украины" и "в связи с началом трехсторонних переговоров по данному вопросу", как пояснил господин Песков.

Что же произошло в "данном вопросе" за четыре месяца между "введем" и "отзовем"?

Несколько мыслей. Для чтения.

О лжи. С нее все началось. С мифа о защите русских в Крыму от "киевских фашистов" и "бандеровцев". Собственно, сам Путин косвенно это и признал уже 9 мая в Севастополе, назвав возвращение города и Крыма в Россию "восстановлением исторической справедливости и права на самоопределение". Крым и Севастополь, мол, 20 лет спустя, покинули ненавистную Украину и вернулись в родные пенаты. И словно насмешка – в тот же день в самой России вступил в силу закон, предусматривающий уголовное наказание на срок до пяти лет за публичные призывы к "нарушению территориальной целостности" страны, который 2 июля депутаты дополнили уголовной наказуемостью публичных призывов к сепаратизму.

За Крым, конечно, пришлось заплатить, причем не только попаданием под европейские и американские санкции, но и, как на днях выяснилось, накопительной частью пенсий самих россиян, родившихся после 1967 года. Но, судя по вялой реакции большинства граждан на это немаловажное открытие, в их рядах по-прежнему доминирует – "за ценой не постоим".

О лжежурналистах. Бойцы невидимого информационного фронта, готовые за соответствующее вознаграждение вещать, писать и передавать, что говорят, делать, что велят, и даже самих себя убедить, что выполняют при этом великую миссию, – сомкнули ряды, вооружившись приемами спецпропаганды былых времен. И вот уже большинству граждан вроде тех, кто готов был отстоять гигантскую очередь за упомянутыми футболками, буквально крышу снесло ударной волной "крымнаш", льющейся со всех экранов страны. "Крымнаш" трансформировался в "Новороссию" – тоже нашу и в "русский мир" – тоже, естественно, "наш". А "их", украинские, – исключительно фашисты, враги и вообще нелюди. Телевизионные репортажи с полей сражений "наших сепаратистов" с "их фашистами" проложили линию информационного фронта, разделив семьи, друзей, коллег, сея озлобление и нетерпимость, которыми общество и раньше болело, но в более легкой форме.

О "диком Юго-Востоке". На фактически открытой границе между Украиной и Россией самопровозгласились странные "государственные" образования, управляемые или, скорее, неуправляемые уставшими от жизни авантюристами с вечно мутным взглядом. Объявив себя вождями толпы, они плохо представляют, что, собственно, должны делать для народа в качестве лидеров, кроме как клеймить "киевскую хунту", бегать и стрелять, по-пацански разбираться с собственными врагами, хватать заложников и, между делом, "прихватизировать" все, что плохо или, наоборот, слишком хорошо лежит.

Образчик царящих на украинском "диком Юго-Востоке" нравов – интервью со сгинувшим в никуда также внезапно, как появился в чине "народного мэра", Вячеславом Пономаревым, опубликованное в свое время (23 апреля) в Газете.Ru.

"Пономарев: Мы однозначно положили нашу руку, сказали: всем, кто с нами, – хорошо. Кто против нас – само понятно.

Корр.: Что значит, понятно? Кто против вас…

– Произойдет уничтожение.

– Как?

– Ну а как?!

– Даже среди мирных жителей, пусть один из ста, могут быть те, кто придерживается других взглядов! И что с ними?

– Их тут всего-то от силы 40 человек.

– И что, вот эти 40 человек подлежат уничтожению или как?

– Есть обезьянки, на которых ходят в зоопарк смотреть. Ну, они будут у нас отдельной коалицией, но будут под контролем… Я тебе расскажу, как проводится оперативная работа. Высвечивается фонарик, на него слетаются мотыльки. Но для того, чтобы эти мотыльки далеко не улетели, есть клейкая лента. Или просто мухобойкой их хлопнуть…

…Завтра я, скорее всего, буду собирать всех бизнесменов Славянска, таких, которые хотят с нами. У меня уже состоялся разговор с банкирами, в частности, с Краматорска, куда я заходил с плеткой.

– В местный Приватбанк?

– Ну да. Приватбанк из Краматорска.

– А что за "плетка"?

– Это вообще-то название пистолета. Ну, это так, пацанячее…"

Впрочем, судя по бессмертному "мочить в сортире", Владимир Владимирович владеет их "дворовым языком" не хуже, чем немецким. Так что вполне могу себе представить его за столом переговоров с "народными лидерами".

О заложниках. Никому неизвестно, сколько мирных жителей, из тех, кого предполагается "хлопнуть мухобойкой", находятся в Донецке и Славянске в подвалах зданий, занятых "народными администрациями". Время от времени о них упоминают сами "народные мэры". Заложников могут поменять на соратников, взятых в плен украинскими силами антитеррористической операции, или использовать в спорах местных "хозяйствующих субъектов". Все – "по законам военного времени". Читай: в отсутствие законов.

На днях неожиданно свободу обрела группа наблюдателей ОБСЕ, о захвате которой упомянул все тот же Пономарев перед тем, как сгинуть. Месяц ничего о ней не было слышно, и вдруг – освободили. Вслед за ними – еще одну группу, тоже, оказывается, пребывавшую в заложниках. Освобождение наблюдателей стало одним из немногих заметных результатов недолгого прекращения огня, объявленного президентом Порошенко.

Об оружии. Каким образом гранатометы, минометы, танки и прочие "тяжелые игрушки" материализуются в руках сепаратистов, "непонятно" разве что только российским властям. Граница практически открыта. К тому же, по аналогии деньги к деньгам – оружие к оружию. К примеру, 29 июня сепаратисты, как сообщил представитель пресс-центра антитеррористической операции Алексей Дмитрашковский газете "Украинская правда", захватили военную часть ПВО в Донецке. В числе "трофеев" зенитно-ракетные комплексы.

О беженцах. Их число растет не по дням, а по часам. Испуганные и измученные люди бегут не от Киева. Большинство, по их собственным словам, бежит от войны. В десяти российских регионах открыто более 200 пунктов их временного размещения. В Федеральной миграционной службе заявляют: с начала года в приграничные области переехали около 400 тысяч украинцев. Эта цифра, судя по всему, включает и тех, кто перебрался в Россию в поисках работы. Потому что сама ФМС уточняет: для определения своего правового статуса к ней обратились 90 тысяч граждан Украины. Около 7 тысяч из них (сейчас уже мелькает и цифра 9) рассчитывают либо на временное убежище (6 тысяч), либо на статус беженца (более тысячи). Почему так мало? Потому что далеко не у всех принимают документы. Как заметила правозащитница Светлана Ганнушкина, изучавшая статистику ФМС, "государство, видимо, не справляется". 30 июня на всей территории Ростовской области в связи с потоком беженцев из Украины введен режим чрезвычайной ситуации.

О гробах. Количество жертв тоже стремительно увеличивается. 17 июня опубликован доклад Джани Магаззени, главы представительства Управления Верховного комиссара ООН по правам человека для Америки, Европы и Центральной Азии.

В нем говорится, что в Донецкой и Луганской областях погибли 356 человек: 257 – это население (так в докладе), из них 14 – дети, и 86 – военные, включая находившихся на борту сбитого сепаратистами транспортного самолета Ил-76. В тот же день NEWSru.com объявило уточняющую информацию по военным со ссылкой на первого вице-премьера Украины Виталия Яремы – 125.

На 1 июля это были последние официальные данные. Мартиролог пополнили четыре российских и один итальянский журналист, убитые в зоне конфликта.

Нетрудно предположить, что многие погибшие в официальную статистику просто не попадают, и, прежде всего, это относится к гражданам России, воюющим на стороне сепаратистов. О последнем путешествии на родину тех из них, кто погиб 26 мая в боях за аэропорт Донецка, я узнала из фоторепортажа коллег из "Новой газеты" – на мой взгляд, самого сильного свидетельства бессмысленности и лицемерия этой войны.

Гробов было 31. В ночь с 29 на 30 мая украино-российскую границу пересекли первые два грузовика с телами россиян. Граждан, которых "догнали", точнее догнала война. Попрощаться с погибшими к донецкому моргу из местной общественности никто не пришел – подъехали лишь Александр Бородай и Денис Пушилин, каждый в кольце вооруженной охраны, пообщались с журналистами – их-то как раз собралось около ста – международные СМИ и камеры всех федеральных российских телеканалов. Из морга повезли пустые гробы. Сами тела, или, скорее, то, что от них осталось, "паковали" на местной фабрике мороженого, куда их предварительно доставили под покровом ночи. Во дворе фабрики мешки поместили в гробы с маркировкой "Донецкая Народная Республика" – на фото видно, что они почему-то разноцветные. Гробы погрузили в продуктовые рефрижераторы. На борту фур нарисовали красный крест и печально известную цифру 200.

Списки погибших журналистам показать отказались. Они успели подглядеть лишь несколько имен в справке на трупы. Информация об одном человеке впоследствии подтвердилась в соцсетях – Жданович Сергей Борисович, 1966 года рождения, в его группе "ВКонтакте" "Афганистан. Ничто не забыто, никто не забыт" пишут, что он был инструктором Центра специального назначения ФСБ России в отставке, ветеран Афганистана и Чечни. 19 мая приехал в Ростов-на-Дону на учения, 26-го был убит в Донецке.

Журналисты из "Новой" сопровождали фуру до границы, которую те благополучно пересекли через таможенный пункт "Успенский". На российской стороне груз 200 никто не встречал. Попытки журналистов выяснить, что стало с телами, куда их повезли, ни к чему не привели. Более того, представители официальных органов власти Ростовской области доставку на родину тел погибших в Донецке россиян отрицают.

А руководитель пресс-службы Южного таможенного управления Раян Фарукшин заявил "Новой", что не располагает информацией о прохождении двух грузовиков с красными крестами и цифрой "200" на бортах через пункты пропуска на территорию РФ.

Ни один федеральный канал, чьи журналисты присутствовали при отправке гробов, эту новость в эфир не дал.

Конечно, в случае с добровольцами проще всего разводить руками: мол, при чем здесь государство и президент, ведь сами в пекло сунулись – не то по недомыслию, не то из специфически понимаемого патриотизма, да мало ли причин, так что вроде как себя и винить. Проблема только в том, что именно государство исподтишка насаждает и культивирует это самое недомыслие под патриотическим соусом. И именно государство молча благословляет союзы казаков, ветеранов всевозможных войн, людей с исковерканной психикой, не нашедших себе достойного занятия дома при мирной жизни, на крестовый поход во имя теперь уже вообще непонятно чего и кого.

История не дружит с сослагательным наклонением. И все-таки, если представить на минуточку, что вместо создания мифа о "руке Вашингтона" и "фашистской хунте" (напомню – главный "фашист", лидер "Правого сектора" Дмитрий Ярош на майских президентских выборах в Украине получил 1,8 процента голосов), российский президент признал, что в Киеве восставшие граждане скинули опостылевший коррумпированный режим. Вместо того, чтобы делать пассы в сторону давшего деру Януковича и под шумок захватывать Крым, – вступил в переговоры с законно избранным украинским парламентом и временным правительством, "застолбил" экономические интересы России уже в новой евро-украинской реальности и заложил реальную основу для будущей ничем не омраченной дружбы между россиянами и украинцами. Вместо того, чтобы подначивать и де-факто вооружать донецко-луганских сепаратистов против киевских властей и вселять в горячие головы ложные надежды на "золотой дождь" из Москвы, – в уважительном диалоге с Киевом защитил права русскоязычных граждан там, где их реально нужно и можно было отстаивать в той степени, в какой они нарушались. Разве такая политика не в интересах России?

Но… это было бы уже в другой жизни, в другой стране и с "другим Путиным". Не с тем, кто за какие-то четыре месяца спровоцировал войну, дистанционно в ней поучаствовал, заклеймил соседей за попытки сохранить и защитить собственное государство, возмутился количеством погибших, начал расселение беженцев по палаткам на просторах России, а теперь ведет умные разговоры с Меркель и Олландом об урегулировании кризиса в Украине. Ну и еще увековечен в майках – "Greetings from Crimea". По 1200 рублей штука…

P.S. Кремлевские пиарщики, видимо, решив, что акция с футболками получилась несколько двусмысленной, придумали ход: на днях в ГУМе объявили, что выручку от их продажи направят на лечение страдающего редким генетическим заболеванием мальчика Жени Езикяна, вывезенного из воюющего Славянска в Россию.

Галина Сидорова – журналист