Шахтерские забастовки случались с самого начала строительства Кемерова, но тогда они назывались "остановками работы" с целью кратковременного воздействия на власть. Однако события июля 1989 года приобрели особый масштаб и тогда вещи стали называть своими именами.

Стачку начали в городе Междуреченск 10 июля 80 горняков ночной смены шахты имени Шевякова. Поводом послужило отсутствие мыла в душевых, шахтеры, поднявшись на-гора, не сдали светильники и самоспасатели, а вышли на площадь перед городским комитетом партии. К ним присоединились и шахтеры других шахт. Горняки жаловались на плохие условия труда и многое другое: рассказывает ветеран журналистики, писатель Василий Попок:

- Там собралось около 10 тысяч человек — шахтёры и горожане. Хотя тогда не было мобильной связи, об этой акции стало известно всему Кузбассу. Шахтеры вышли на площади в Новокузнецке, Анжеро-Судженске. В Кемерове горняки прошли с рудника процессией и уселись у областного комитета компартии.

Самые массовые акции прошли в Прокопьевске, куда съехались посланцы всех шахтёрских городов и где кипели митинговые страсти. В местном "Доме Культуры" состоялось всекузбасское шахтёрское собрание, где создали городские и областной рабочие комитеты. Местная проводная радиосеть запустила прямую трансляция всех собраний, причём без цензуры. Чтобы стихийным выступлениям придать некий порядок, был избран региональный забастовочный комитет, председателем которого стал Теймураз Авалиани. Никакой политики в требованиях бастующих не было, все вопросы касались социальной темы, продолжает Василий Попок:

- Все промышленные предприятия имели своего делегата. По сигналу большого рабочего комитета останавливался весь Кузбасс. Требования разделили на те, которые могли быть выполнены в городе, и те, которые могли выполнить только в Москве. В целом требования не выходили за рамки обыденных. К примеру, нехватка того же мыла для горняков — в Кузбасс тут же были присланы 3 тонны мыла. Были и экологические требования: прекратить строительство Крапивинского гидроузла, объявить зону Кузнецкого Алатау заповедной, увеличить послеродовой отпуск жёнам шахтёров и многое другое.

- "Мы были против того, но не за это!", - приводит слова одного из шахтеров Василий Попок, говоря о том, что случилось с шахтёрами в 90-х годах. Если в 1989 году горняки ощущали себя хозяевами жизни и жили в эйфории от ощущения того, что они могут изменить жизнь к лучшему, то позже эти чувства были оскорблены дальнейшими событиями, считает Василий Попок:

- 1989 год – это солнечный июль, сидение на площадях и, в общем-то, неплохая, красивая жизнь, а в 95-ом через несколько лет – подземные забастовки, голодовки, угрозы взорвать шахты. Опьянение рабочей силой, народный подъём — всё это быстро прошло