Ольга Беклемищева: Мы сегодня говорим о реабилитации сердечных больных и прежде всего о реабилитации после инфаркта миокарда. У нас в гостях известный нам доктор Михайловский Валерий Михайлович, директор ГУ «Реабилитационный центр по социальной адаптации инвалидов и участников военных действий», что в Зеленограде. И новый гость нашей программы – Аршинов Владимир Сергеевич, заведующий кардиологическим отделением Московского областного госпиталя ветеранов войн. И, как всегда, американскую сторону вопроса нам представит наш постоянный медицинский эксперт профессор Даниил Борисович Голубев. И мы начинаем.
Владимир Сергеевич, первый вопрос, как к кардиологу, к вам. Насколько распространен инфаркт в России, по вашей оценке?
Владимир Аршинов: Инфаркт миокарда - распространенное заболевание. И он все чаще и чаще поражает молодой возраст. Причина инфаркта миокарда, наверное, разнообразна. Это, наверное, и стрессовое состояние нашего общества, это и распространенность курения, это плохая информированность населения о целесообразности контроля за артериальным давлением и липидным спектром крови.
Ольга Беклемищева: А приблизительные какие-то цифры вы можете назвать? Или сейчас их не выделяют в общей структуре сердечно-сосудистых заболеваний?
Владимир Аршинов: К сожалению, я такими цифрами не владею, но я думаю, что инфаркт миокарда в структуре сердечных заболеваний занимает серьезные позиции.
Ольга Беклемищева: Валерий Михайлович, а ваши пациенты, которые поступают к вам на реабилитацию после инфаркта, можно сделать их социальный портрет? Это пожилые люди, это работники стрессовых каких-то профессий, это кто?
Валерий Михайловский: К сожалению, сейчас инфаркт очень помолодел и все больше и больше молодых людей в совершенно неожиданной ситуации, когда никто не ожидает, что может произойти катастрофа, вдруг обнаруживают, что у них развивается тяжелейший инфаркт. То же, кстати, и по инсультам можно сказать. Конечно же, здесь одну из ведущих ролей играет тот образ жизни, который ведут эти люди. В наше время самое главное – это их перенапряжение. Молодые люди работоспособные, но перед ними стоят такие цели, которые иногда они не могут выполнить, и они все подстегивают себя, и это приводит, к сожалению, очень часто к трагедии.
Ольга Беклемищева: Как говорили древние арабы, секрет счастья в том, чтобы знать то, что ты можешь, и не хотеть большего. А у нас, очевидно, все общество настроено на достижение суперуспеха. А это, наверное, является тяжелым фактором риска.
А сейчас я хочу спросить профессора Голубева о том, какова частота инфарктов в Америке и насколько это все распространено?
Даниил Голубев: Несмотря на все успехи медицины, инфаркт миокарда остаётся ведущей причиной смертей в Америке. Объявляя о проведении месячника заботы о сердце, жена президента США Лора Буш недавно отметила, что сердечная ишемия, то есть инфаркт миокарда, ежегодно уносит жизни более миллиона жителей страны, то есть около двух с половиной тысяч в день. Причём женщин в прошлом году умерло от инфаркта на 65 тысяч больше, чем мужчин. Это относительно новая черта зловещей болезни не только в Соединенных Штатах, но и в целом ряде других стран, при том что инфаркт у мужчин изучен значительно полнее и подробней.
Ольга Беклемищева: Действительно, это так, потому что первые, кто страдает от инфаркта, это, наверное, все-таки мужчины, не так ли, Владимир Сергеевич?
Владимир Аршинов: Да, в структуре пациентов, которые находятся по поводу инфаркта миокарда, преобладают мужчины и, к сожалению, возраст их становится намного моложе и заболевание протекает более серьезно, с различными серьезными осложнениями.
Ольга Беклемищева: Тем не менее женский инфаркт – это тоже проблема и, к несчастью, плохо диагносцируемая, насколько я знаю из новостных сообщений средств информации. Это пока еще очень молодая тема. Ну, вот инфаркт произошел… Мы потом поговорим, конечно, о профилактике, о том, как его не допустить, но вот после того, как он произошел, каков должен быть порядок действий, существуют ли на этот счет какие-то строгие методические рекомендации в России?
Владимир Аршинов: Инфаркт миокарда, если он возник, острый, это сложное, грозное заболевание, оно приводит к тяжелым последствиям очень быстро. Естественно, быстрое обращение за медицинское помощью – это залог успеха.
Ольга Беклемищева: Я где-то читала, что 70% смертей от инфаркта – это просто не доехала «скорая», и человеку не успели дать обезболивающее.
Владимир Аршинов: Совершенно верно. Дело в том, что на догоспитальном этапе и в ближайший месяц после развития инфаркта миокарда погибает основное количество людей, до 40%, в последующем смертность резко уменьшается, и в ближайший год она достигает всего лишь 6-8%.
Ольга Беклемищева: И что нужно делать после этого месяца, который человек проводит в клинике?
Владимир Аршинов: Прежде всего, я так думаю, что нужно не паниковать, это самое главное. Человек должен реально взвесить все «за» и должен знать, что существует много методов реальной реабилитации, которая его вернет в строй, в общество и сделает здоровым человеком.
Ольга Беклемищева: Валерий Михайлович, вы специалист именно по психологической части реабилитации, ну, не только, конечно. Вот только что сказал Владимир Сергеевич: не паниковать, успокоиться… Это просто человеку нужно заниматься аутотренингом или есть какие-то методики, которые ему помогут с этим справиться?
Валерий Михайловский: Как правило, после того, как человек переносит инфаркт, у него меняется вся жизнь, меняются все приоритеты. Конечно, просто так сам по себе инфаркт, потому что испорчено сердце, не происходит, конечно, какие-то факторы привели к этому. Очень часто это все связано именно с социальными условиями, в которых находится человек. Та ситуация стресса, которая приводит его к травме, которая приводит к этому спазму сосудов коронарных, который и вызывает, собственно, инфаркт, причина-то находится вне человека, причина находится, как правило, в его взаимоотношениях с окружающим миром, с людьми. Вот тут очень важно, чтобы человек смог поменять эти отношения.
Ольга Беклемищева: Не можешь изменить мир, измени свое отношение к нему.
Валерий Михайловский: Измени себя. И вот одна из таких приоритетных задач в постинфарктном периоде и для психологов, и для врачей в том, чтобы не только обеспечить медикаментозную терапию квалифицированную, но и чтобы дать человеку возможность прийти к новому пониманию мира.
Ольга Беклемищева: И своего места в нем.
Валерий Михайловский: И своего места, совершенно верно. И задача реабилитологов как раз заключается в том, чтобы дать человеку какие-то ресурсы для того, чтобы он сам понял, как ему дальше двигаться, куда ему идти, для того, чтобы его жизнь не была вот такой резкой, для того, чтобы все вещи, которые его окружают, находились в определенном балансе с внутренним миром человека.
Ольга Беклемищева: А это в вашем центре делает специальный психолог по какой-то методике или просто такая психотерапевтическая беседа, или что это?
Валерий Михайловский: Есть один очень важный момент не только для людей, которые перенесли инфаркт, но и для многих других таких состояний, перенесенных человеком, – инсульт и прочие заболевания, он связан как раз с тем, что человек не может найти взаимоотношения с окружающим миром, с окружающей средой. У нас в центре, когда человек приходит, конечно же, та терапия, которая должна быть, ведется, и квалифицированно должна вестись, и все это должно быть под патронажем квалифицированного кардиолога. Но одна из главных задач – понять, как ему общаться с окружающими людьми. Вот в этом плане я хочу привести пример той тактики, которая была раньше и которая сейчас из своего собственного опыта. Я в детстве помню, мой дедушка перенес инфаркт, его положили в постель. Он был очень деятельным человеком. И как же он бедный мучился! Ему все говорили: тебе нельзя двигаться, не дай бог, ты повернешься, лежать пластом. Он очень страдал от этого. И после этого первого инфаркта, сейчас оцениваю ту ситуацию, я вижу, что он так быстро ушел из жизни именно потому, что он был вне поля жизни. И дальше, я продолжаю свой жизненный опыт. Вот папа мой в свое время тоже перенес инфаркт, но он после того, как у него это все произошло и его уложили в постель, буквально на следующий день он собрал всю свою кафедру (он сам был врач, профессор, заведовал кафедрой), провел заседание, он быстро-быстро стал входить в тот ритм, из которого его активно пытались выгнать. Но он это делал очень размеренно. В этом плане мой личный опыт, опыт моей семьи – папа прожил более 15 лет после этого инфаркта.
Ольга Беклемищева: Замечательный пример. Доктор Аршинов, Валерий Михайлович только что привел замечательный пример, который мне, как человеку, очень близок: возвращайся к тому, что ты любишь и выздоровеешь быстрее. А вот на ваш взгляд, традиционного кардиолога, это правильная тактика?
Владимир Аршинов: Я абсолютно поддерживаю и согласен с Валерием Михайловичем. Дело в том, что проблема психической реабилитации неразрывно связана с его физической реабилитацией. Психические изменения после инфаркта миокарда настолько ярко выражены, что они иногда требуют даже не только работы психолога, но и назначения соответствующих психотропных препаратов. Но быстрое вовлечение пациента и возвращение его к физической активности, естественным условиям жизни способствует действительно быстрому выздоровлению. К сожалению, в нашей стране сроки реабилитации, на мой взгляд, во многих клинических учреждениях и больницах несколько завышены – слишком длинный этап физической реабилитации пациентов, возвращение их к естественным условиям жизни.
Ольга Беклемищева: На ваш взгляд, какие должны быть сроки, от чего они зависят – от сопутствующих заболеваний, от возраста?
Владимир Аршинов: Сроки определяются тяжестью заболевания. Если инфаркт миокарда не осложнен, то они, естественно, намного короче. Можно привести ряд примеров. Сроки лечения больных с инфарктом миокарда в Соединенных Штатах в пределах 6-8 недель, в Европе оно на пару недель дольше, у нас же реабилитация больных с инфарктом миокарда даже при неосложненных ситуациях – бесконечно долгая, и это, конечно, осложняет многие аспекты, которые связаны с нормальным возвращением человека в общество.
Ольга Беклемищева: То есть если бы человеку говорили «да нет, у тебя уже срок реабилитации прошел, вперед», ему было бы легче морально?
Владимир Аршинов: Естественно. Это не только надо говорить, но это надо и доказать в результате каких-то соответствующих тестирующих обследований, которые могут действительно показать, что сердечная мышца восстановилась и коронарное кровоснабжение сейчас на должном уровне.
Ольга Беклемищева: А теперь я хочу спросить нашего американского собеседника. Профессор Голубев, есть ли в США стандарты реабилитационных программ применительно к инфаркту или врачи могут действовать творчески?
Даниил Голубев: «Творчество» в этом вопросе - я ставлю это слово умышленно в скобки – как и практически во всех разделах американской медицины, жёстко ограничено соответствующими инструкциями и наставлениями FDA , Министерства здравоохранение и социального обеспечения, Американской медицинской ассоциации, решениями кардиологического сообщества и других государственных и общественных организаций. Причём, на страже выполнения и точного соблюдения инструкций и правил стоят, с одной стороны, страховые компании, которые не оплатят ни одной процедуры, ни одного лекарства, если это не оговорено в соответствующих нормативных документах, а с другой – юристы («лойеры») пациентов, которые готовы предъявить иск к врачу или госпиталю при минимальном отклонений от правил лечения.
С другой стороны, строгие программы реабилитации постинфарктных больных как таковые в клинической практике, в общем, не фигурируют. Мне вспоминается чёткая трёхэтапная система лечения инфаркта в медицине бывшего Советского Союза несколько десятилетий тому назад: клиника – с достаточно длительным пребыванием больного в стационаре, затем реабилитационный центр и, наконец, кардиологический санаторий. Ничего подобного в США нет. Больные с выраженным предынфарктным состоянием или с диагносцированным инфарктом госпитализируются и, как минимум, треть из них лечится активными инвазионными методами. Количество разнообразных хирургических вмешательств на сосудах и сердце исчисляется сотнями тысяч в год. Пребывание в госпитале таких больных ограничено всего несколькими днями. Долечивают, то есть реабилитируют их либо амбулаторно в кардиологических офисах, либо в реабилитационных центрах. Занимаются этим кардиологи-реабилитологи и опять-таки в точном соответствии с инструкциями по ведению постинфарктных больных. Там предписаны и медикаментозные средства, и случаи, когда необходимо проводить баллонирование, ставить «стенты» или проводить повторные операции «байпас». Никаких кардиологических санаториев, как, впрочем, и вообще курортного лечения в США, практически нет. Так что назвать какой-то вид врачебной практики, который был бы наиболее эффективным в плане предотвращения повторных инфарктов, вряд ли возможно.
При этом надо подчеркнуть, что и лечение инфарктов, и их долечивание, то есть реабилитация в широком смысле этого слова, в Америке, в общем, высоко эффективны. Никакого сравнения нет с соответствующей практикой, скажем, 50 лет тому назад. В последнее время для долечивания постинфарктных больных всё шире используется лазерная реваскуляризация, часто заменяющая повторную операцию, и стволовые клетки взрослого человека. Всё это ещё более повышает вероятность успешного излечения. Но, к сожалению, инфаркт по-прежнему - первая причина смертей, и это обусловлено не столько дефектами лечения или реабилитации, сколько несовершенством профилактики сердечно-сосудистых заболеваний и, в частности, избыточным весом огромной массы населения, гиподинамией, гипертонией, диабетом, стрессами, курением.
Ольга Беклемищева: Спасибо, Даниил Борисович. Владимир Сергеевич, а вы как считаете, насколько глубокими должны быть изменения в образе жизни человека после инфаркта, я имею в виду именно борьбу с гиподинамией, отказ от курения, алкоголя?
Владимир Аршинов: Естественно, жизнь человек в постинфарктном периоде радикально меняется. Человек должен осмыслить все то, что привело его к беде. И правильно доктор Голубев сейчас перечислил те факторы риска, которые преимущественно являются причиной этого грозного заболевания, и с каждым из них нужно бороться. Если ты не сделаешь шаг навстречу здоровью, никто его за тебя не сделает.
Ольга Беклемищева: А вы знаете, не так давно я просто столкнулась с реальной ситуацией. Курильщик с многолетним стажем оказался в больнице с подозрением на инфаркт, и доктор-кардиолог ему сказал: ну, раз вы так много курите, резко бросать не стоит, а хотя бы попробуйте ограничиться до пяти сигарет в день. Как вы считаете, что правильнее – тотальный моментальный отказ или постепенное снижение?
Владимир Аршинов: Я высказываю свою точку зрения. На мой взгляд, резать хвост по частям – это неправильно. Надо решать проблему радикально. Стоит действительно задуматься о том, что бросать надо мгновенно и навсегда. Все это имеет больший успех.
Ольга Беклемищева: Валерий Михайлович, я спрашивала профессора Голубева о творческом подходе в Америке, именно памятуя о вас, о том, что у вас все-таки постоянно идет поиск каких-то новых способов реабилитации. Скажите, а у нас какая-то стандартизация в этом вопросе есть или в России еще только начинают искать стандарты лечения, реабилитации постинфарктного состояния?
Валерий Михайловский: Стандартов как таковых на сегодняшний день еще нет, как не определена и та область реабилитации, что входит в предмет реабилиталогию. Реабилиталогию «разорвали» на ряд составляющих. Мы сейчас говорим о медицинской реабилитации, а психологи могут говорить о психологической, а люди, которые занимаются трудовыми процессами, - о трудовых процессах и так далее. И это бесконечное количество вот этих реабилитаций не способствует тому, чтобы люди понимали друг друга в том, что же делается. А человек один, и ему нужно перестроить всю свою жизнь. Конечно, начинать надо с самого главного, с того, какая твоя главная цель. И в этом плане, если человек начинает творчески, если так он подходит к этой своей трагедии, если он ее выводит в русло созидания, тогда успех реабилитации значителен. Если он просто находится в плену своих переживаний, которые произошли уже, и он все время укоряет себя в том, что он уже не сможет быть таким, как раньше, тогда это ведет только к ухудшению.
Ольга Беклемищева: Надежда – лучший лекарь, это известно.
А сейчас с новостями от Евгения Муслина нас познакомит Вероника Боде.
Вероника Боде: Сотрудники исследовательского Института Скриппса в Калифорнии сделали первый шаг на пути к созданию вакцины от ожирения. Опыты на крысах показали, что экспериментальная вакцина не дает животным толстеть даже при обильном питании. Это исследование, которое помогает лучше понять взаимосвязь между голодом и прибавкой веса, опубликовано в «Трудах Американской национальной академии наук».
«Наша вакцина воздействует на открытый 7 лет назад гормон «грелин», контролирующий аппетит у людей и животных. Она замедляет прибавку веса и накопление жира в организме», - говорит один из участников исследования профессор-химик Ким Джанда.
Попадая вместе с потоком крови в мозг, грелин помогает организму накапливать энергетические запасы в виде жира, объясняет профессор, и, если мы не дадим этому гормону проникнуть в центральную нервную систему, прибавка веса значительно сократится.
«Мы не утверждаем, что наше исследование может окончательно решить все проблемы, связанные с ожирением, - говорит профессор Джанда, - но надеемся, что оно может стать серьезным этапом на пути к этой цели».
Исследователи вакцинировали взрослых крысиных самцов и давали им неограниченное количество корма. Тот же корм давали и невакцинированным крысам, которые набирали при этом гораздо больший вес. «Будет ли активная вакцинация против грелина предотвращать развитие ожирения или же она будет способствовать потере веса после того, как ожирение уже произошло, пока неизвестно», - пишут в заключение авторы исследования.
Ученые из Южно-Флоридского университета в Тампе вскрыли механизм ускорения роста раковых опухолей под действием никотина. В статье, опубликованной в «Журнале клинических исследований», говорится, что, никотин действует, например, на раковые клетки в легких, как ростовой фактор.
«У нас пока нет доказательств, что никотин способствует возникновению новых опухолей, но нам удалось показать, что он запускает цепочку реакций, ускоряющих рост уже возникших злокачественных новообразований», - говорит доктор Пиали Дасгупта. Углубленные данные о канцерогенных свойствах никотина вместе с тем открывают новые направления для раковой терапии: некоторые элементы в цепочке реакций, стимулированных никотином, исследователям удавалось в своих лабораторных экспериментах прервать.
Попробуйте медленно и глубоко вдохнуть воздух, а затем так же медленно его выдохнуть. Старайтесь делать не больше 10 вдохов и выдохов в минуту. Исследования показывают, что несколько минут такого медленного дыхания каждый день могут существенно снизить у некоторых людей кровяное давление.
Чем же объясняется подобный эффект? Доктор Дэвид Андерсен из Национального института здоровья считает, что характер дыхания может оказаться ключом к пониманию регуляции кровяного давления в организме. Сейчас доктор Андерсен изучает эту закономерность с помощью специального прибора, помогающего группе добровольцев-гипертоников привыкнуть дышать замедленным образом. Этот прибор измеряет скорость дыхания по движениям грудной клетки и, как метроном, издает постепенно замедляющиеся звуковые сигналы, указывающие, когда вдыхать, а когда выдыхать воздух.
Вполне возможно, что метод доктора Андерсена поможет бороться с гипертонией. А пока медики рекомендуют каждому из нас предпринимать простейшие меры для понижения кровяного давления: немножко похудеть, повысить свою физическую активность и сократить потребление соли, а также потреблять больше фруктов и овощей.
Ольга Беклемищева: Новость, можно сказать, близка к теме, но тем не менее мы возвращаемся к реабилитации после инфаркта. Только давайте сначала ответим слушателю, который прислал вопрос на пейджер, потому что у него острая ситуация. Семен Гусельников пишет: «У меня диагностировано предынфарктное состояние, а госпитализировать отказывают. Что мне делать?»
Владимир Аршинов: Я советую ему ложиться срочно, если это действительно предынфарктное состояние. Надо обратиться в ближайший приемный покой ближайшей больницы и довести дело до логического конца.
Ольга Беклемищева: Да, действительно, это все не безопасно. И следующий слушатель, который нам дозвонился, это Андрей из Москвы.
Слушатель: Хотел бы узнать, если я буду просто ходить пешком, это будет достаточной профилактикой для сердечно-сосудистых заболеваний? И, если я сплю на левом боку, насколько это вредно?
Владимир Аршинов: На мой взгляд, сон на боку любом не играет никакой роли. Здесь чисто, наверное, ощущение человека и комфорт определяет его положение в кровати. А физическая реабилитация действительно предусматривает невысокий темп ее проведения. Да, действительно, ходьба в определенном темпе, который можно вам определить после проведения велоэргометрического или тредмил-теста, является наиболее рациональной.
Ольга Беклемищева: Валерий Михайлович, а вот по поводу профилактики именно с точки зрения психологии… Ведь действительно в начале каждого инфаркта или, может быть, в конце предынфарктного состояния всегда какой-то стресс. Одни люди устойчивы к стрессу, другие – не очень. Возможна ли какая-то профилактика, если человек знает за собой такую особенность – нервничать, переживать слишком сильно из-за каких-то житейских обстоятельств?
Валерий Михайловский: Я считаю, что стресс здесь очень сильно очернили. Дело не в стрессе. Стрессовая реакция как раз таки позволяет перестроить режим энергообеспечения организма в зависимости от тех условий, в которых он находится, и той деятельности, которая стоит перед человеком. А если этот стресс, его ресурсы исчерпаны, вот там уже наступает некая реакция, которую мы называем «травматическая». Она как раз и связана с той защитой организма, когда происходит спазм периферии для того, чтобы обеспечить какие-то другие органы. Происходит как бы самообкрадывание. С сердцем происходит именно это: повышается - свертываемость крови, спазм сосудов и происходит инфаркт. В этой части должен быть баланс. Если человек выполняет работу на своем пределе, он очень часто рискует поставить себя в такие условия истощения и последующей травмы. Исходя из этого, мы и можем планировать дальнейшие действия, что же делать после того, как уже это произошло. Должна быть сбалансированная деятельность для человека.
Ольга Беклемищева: Человек должен отодвинуться от своего предела.
Валерий Михайловский: Есть такие системы, кстати сказать, которые изобретены очень давно. Мы очень широко используем, в нашем центре во всяком случае, для реабилитации восточные системы цигун, тайцзи-цуань. В этих системах заключается именно та гармония между движениями и внутренним построением движения. Ведь вся деятельность человека связана с какими-то перенапряжениями и с этой недостаточностью энергообмена для той работы, которую они обеспечивают. Я считаю, что все новое – хорошо забытое старое. Вот в этих системах мы очень много сегодня находим для лечения инфарктов.
Ольга Беклемищева: Замечательно. Доктор Аршинов, конечно, физическая активность, правильное ее количество, правильный ритм, может быть, действительно в сочетании с правильными дыхательными ритмами, как в восточных гимнастиках – это большое дело. Но, наверное, всякие и медикаментозные средства… Что является сейчас общепринятой схемой ведения больных после инфаркта в медикаментозном плане?
Владимир Аршинов: Да, это важнейший аспект реабилитации больных в постинфарктном периоде, да и в острейшем периоде инфаркта, и тут, естественно, нужно указать на то, что существуют стандарты по ведению больных после перенесенного инфаркта миокарда. Мне хочется сказать о том, что тяжесть лечения инфаркта миокарда определяется зачастую своевременностью обращения пациента за помощью, потому что успешно и своевременно проведенный тромболизис является условием для сохранения сердечной мышцы и в последующем реабилитация становится несколько легче. А ведение больных в постинфарктном периоде предусматривает обязательный прием ряда лекарственных препаратов.
Ольга Беклемищева: Каких?
Владимир Аршинов: Это и бета-блокаторы, это и ингибиторы ангиотезинпревращающего фермента, это препараты, контролирующие уровень холестерина. И здесь хочется остановиться особенно. Дело в том, что гиперхолестеринемия, то есть нарушение липидного спектра, является существенно важным звеном в формировании ишемической болезни сердца.
Ольга Беклемищева: Которую мы, к сожалению, недооцениваем, потому что не чувствуем.
Владимир Аршинов: Мы ее абсолютно недооцениваем, и мы о ней не знаем, это ржавчина, которая постоянно точит наш организм. Пользуясь случаем, я хочу сказать, что, наверное, после 40-летнего возраста нам нужно все же обращаться и определять уровень холестерина в крови и его фракции, потому что он бывает «хорошим» и «плохим», определять этерогенность крови, и проводить уже профилактические мероприятия для предупреждения атеросклероза сосудов сердца, коронарной болезни сердца. А особо хочется отметить следующее, что в принципе уровень холестерина, который определяется нормой для здоровых людей, как 5,2 миллимоль на литр, для больных с инфарктом миокарда является завышенным.
Ольга Беклемищева: То есть им нужно еще меньше?
Владимир Аршинов: Да, им обязательно нужно снижать уровень холестерина ниже 4,5 миллимоль на литр, может быть, даже еще и ниже.
Ольга Беклемищева: Уважаемые слушатели, возьмите на заметку. А сейчас мы ответим дозвонившимся до нас. Леонид Николаевич из Москвы.
Слушатель: Я бы хотел вопрос доктору Голубеву задать. Какой медикамент нужно принимать, чтобы разжижить кровь? Очень густая кровь - даже при порезах моментально сворачивается.
Ольга Беклемищева: Я все-таки переадресую ваш вопрос доктору Аршинову, потому что доктор Голубев у нас, как вы понимаете, в Америке, тут большие проблемы со связью.
Владимир Аршинов: Я с удовольствием отвечу на ваш вопрос. Действительно, препараты, разжижающие кровь, как они называются в народе, применять необходимо. Подход здесь сугубо индивидуальный и зависит не только от состояния пациента, но и от ряда сопутствующих болезней, которые могут у него быть. К этой группе препаратов относятся и наиболее известные – это аспирин и его различные формы (тромбо АСС и кардиопирин), и современный, очень качественный и эффективный препарат плавикс, который, соответственно, должен быть все-таки назначен лечащим доктором.
Ольга Беклемищева: Я хочу отметить для сведения слушателей, что современные лекарственные формы с аспирином уже не раздражают слизистую желудка, они гораздо более щадящим образом действуют на желудочно-кишечный тракт, именно помогают крови, именно помогают нашему сердцу.
Следующий слушатель – Алексей из Московской области.
Слушатель: Хотелось бы узнать у Даниила Борисовича Голубева о новых методах в области диагностики начальной этого заболевания. И хотелось бы поблагодарить американского коллегу за его бывшую программу «По следам Эскулапа», действительно, очень полезная и стоящая вещь. Если возможно, объясните, с точки зрения современной медицины, как можно… вы говорите о том, что больным необходима психомоторика, то есть лучшие психические реакции. Но ведь большинство людей, как правило, остаются одни, в пожилом возрасте, поэтому я думаю, что не стоит, конечно, сильно рассчитывать на лечение, с точки зрения подъема психоэмоционального состояния, потому что очень часто больной остается один на один. Если препарат оказывает более сильный и ярко выраженный эффект, и больной это видит, то, мне кажется, что это более эффективный метод, нежели внушать больным кардио- или другими заболеваниями, что «вы будете чувствовать себя хорошо, если в это поверите». А препараты, которые есть на данный момент, к сожалению, в большинстве своем так или иначе… все равно больные умирают от этого заболевания. Не могли бы вы в этом плане осветить проблему?
Ольга Беклемищева: Спасибо, Алексей. Я уже рассказывала о том, что Даниил Борисович не может ответить. А по поводу того, что люди в пожилом возрасте остаются одни, и им не стоит повышать свой психоэмоциональный статус, вы глубоко не правы, на мой взгляд. Вот, пока дышу – надеюсь, надежду сам в себе человек все равно должен поддерживать. Но я сейчас хочу спросить доктора Михайловского, потому что как раз у него есть такой, по-моему, очень обоснованный взгляд на тему соотношения одиночества и групповой терапии именно в постинфарктном состоянии.
Валерий Михайловский: Малые центры реабилитационные должны быть. К сожалению, их очень мало. У нас такой центр есть. Если вы говорите о себе, я вас могу пригласить к нам туда. Что у нас происходит? Люди, которые не могли найти себя в этой жизни, которые, более того, уже в постинфарктном периоде не могут себя найти, они обретают новых друзей, они обучаются общаться. И на этом фоне, когда происходит все остальное, конечно, это все имеет значительно больший эффект.
Ольга Беклемищева: А насколько небольшой у вас центр? У вас 23 койки, да?
Валерий Михайловский: Нет, у нас всего 12 человек в группе. Но это не важно. Главное то, что человек уходит, всегда зная, что у него есть друзья, что он не одинок.
Ольга Беклемищева: И что многие товарищи по несчастью уже выздоровели. Это нельзя переоценить.
Владимир Аршинов: Я хочу в дополнение сказать следующее, что пожилые люди испытывают абсолютно те же эмоциональные переживания, что и молодые люди, нет в этом разницы, они также хотят жить и также надеются на все. Поэтому подход к здоровью пожилых людей сопричастен с некоторыми трудностями в силу их эмоционального и психического изменения, но тем не менее весьма полезен и дает большие успехи.
Ольга Беклемищева: Следующий слушатель- Дмитрий из Москвы.
Слушатель: Аутогемотерапия, то есть очищение крови способствует профилактике сердечно-сосудистых заболеваний? Почему нужно сузить потребление соли?
Владимир Аршинов: Аутогемотерапия – это, во-первых, не из разряда мероприятий, очищающих кровь. Это собственная кровь вводится внутрь самого себя же. Конечно, к ведению больных с ишемической или с коронарной болезнью сердца это никакого отношения не имеет. Единственным радикальным средством профилактики ишемической болезни сердца в настоящее время является абсолютно грамотное лечение артериальной гипертонии, нарушенного липидного спектра с помощью лекарственных препаратов и, естественно, нельзя курить.
Ольга Беклемищева: А то, что говорили о плазмоферезе, когда кровь пациента прогоняется через какие-то очищающие среды и возвращается ему, вот это как-то зарекомендовало себя в лечении сердечно-сосудистых заболеваний или от этого метода отказались?
Владимир Аршинов: Естественно, каждый метод имеет свое место. Плазмоферез полезен тем, у кого очень высокие расстроенные липидные спектры, очень высокий уровень холестерина, и медикаментозная терапия, даже комбинированная медикаментозная терапия этого состояния не приводит к должному эффекту. Поэтому, конечно, мы тогда можем прибегнуть к этому методу.
Ольга Беклемищева: И по поводу соли…
Владимир Аршинов: Соль, наверное, вредна по той причине, что она является абсолютным таким фактором риска для возникновения артериальной гипертонии.
Ольга Беклемищева: А почему – не понятно?
Владимир Аршинов: Она вызывает отек внутренней оболочки сосудов, задержку воды.
Ольга Беклемищева: Повышение осмотического давления.
Владимир Аршинов: Совершенно верно.
Ольга Беклемищева: И следующий слушатель – Виталий Дмитриевич из Московской области.
Слушатель: У меня вопрос о холестерине. В одной поликлинике у меня взяли анализ крови и показали, что холестерин – шестерка. В другой – десятка. В третьей – семерка. Совершенно разные клиники. Как к этому относиться? Что нужно принимать, какой препарат против холестерина?
Владимир Аршинов: Уважаемый Виталий Дмитриевич, наверное, надо все же исследования проводить в одной клинике и надеяться, что она проводит эти исследования правильно. Уровень холестерина - тоже весьма изменчивая величина и может меняться в зависимости от того, насколько вы интенсивно поели накануне и насколько вы не соблюли положенную диету, рекомендованную вам лечащим доктором. Тем не менее, конечно, снижать уровень холестерина и лечить это состояние нужно. Конкретные рекомендации на настоящем коротком этапе радиовещания вам дать трудно. Это целая программа, в которую включаются различные группы лекарственных препаратов.
Ольга Беклемищева: В том числе такие современные статины.
Владимир Аршинов: Да, обязательно. Статины – это основа этого лечения.
Ольга Беклемищева: Основа комплексной терапии.
И следующий слушатель – Иван из Москвы.
Слушатель: У меня в свое время был инфаркт и операция по замене клапана. Я сейчас уже вышел на нормальный рабочий режим, но к вечеру мне надо вроде бы гулять и так далее, приходится себя все время пересиливать. Насколько можно доверять своему организму? То есть я себя пересиливаю, все нормально. Но, может быть, что-то такое бывает, что я не замечаю. Второй вопрос, а как мумие – рекомендуется или нет?
Ольга Беклемищева: Валерий Михайлович, как к сигналам организма относиться, если он ноет и жалуется, говорит, что ты меня чересчур перегрузил?
Валерий Михайловский: Я думаю, что к организму надо прислушиваться, но вместе с этим необходимо себя держать под неким контролем и понимать, что от тебя все зависит. Я думаю, что тут отдельных каких-то рекомендаций не может быть на всю жизнь, тут каждую ситуацию нужно взвешивать для себя и решать, что важнее. Иногда бывает так, что нет сил, ничего не хочется делать, а настроишь себя. Вот когда даешь себе этот настрой, то ты видишь, что, оказывается, очень хорошо, когда прошелся и когда пришел домой, видишь, что себя и чувствуешь значительно лучше. Относительно мумие, обычно при постинфарктных состояниях оно не играет какой-то существенной роли, это при переломах костей, для активизации каких-то защитных сил организма, стимулятор. И здесь мумие, я не думаю, что оно может помочь.
Ольга Беклемищева: И я напомню нашим слушателям, что когда мы обсуждали диабет и то, как все-таки похудеть, очень опытный врач-диабетолог и психоневролог сказал, что ему самому часто, приходя с работы, не хочется гулять, а хочется сесть и как следует наесться, но вот если себя как-то заставить выйти на улицу, прогуляться минут 40, потом и аппетит снижается, и давление нормализуется, и, вообще, повышение физической активности – ключ к успеху.
Мы говорили о том, что бывает с людьми, которые имеют уже диагностированный инфаркт, которые уже ведутся в плановом порядке после инфаркта. А здесь нас по пейджеру спрашивают о том, что просто на очередном осмотре у кардиолога вдруг выясняется, что был инфаркт, только его никто не заметил, так называемый микроинфаркт. Есть ли какая-то разница, есть ли какой-то особый подход к таким больным?
Владимир Аршинов: К сожалению, инфаркт миокарда действительно у части больных протекает бессимптомно.
Ольга Беклемищева: Если он мелкоочаговый.
Владимир Аршинов: Он не только может быть мелкоочаговым, иногда и крупноочаговые изменения, мы находим при первичном обращении пациента и констатируем, что человек перенес инфаркт, иногда определить давность данного заболевания становится очень трудно. Но тем не менее, естественно, эти больные представляют такой же интерес, как и больные с ярко выраженной клинической картиной заболевания, потому что у этих больных может быть так называемая безболевая ишемия миокарда, и они подвержены ей, и они подлежат особо тщательному обследованию.
Ольга Беклемищева: Спасибо! Желаю всем нашим слушателям побольше слушать своего лечащего врача и как можно дольше не болеть!
