Признание лауреата Нобелевской премии по литературе немецкого писателя Гюнтера Грасса, что в молодости он служил в печально знаменитых войсках SS, произвело на его родине шок. Общественность страны активно обсуждает, потеряла ли Германия свою «совесть», как Грасса называли до самых последних дней.
В интервью немецкой газете Гюнтер Грасс рассказал о том, что он в 15 лет, будучи в «Гитлерюгенде», написал заявление, просясь на флот в подводники. А в 17 лет его призвали и направили в танковое подразделение «Фрунсберг», относившееся к Waffen SS. Об этом факте Грасс умалчивал более 60 лет. Признание писателя вызвало в Германии самые разнообразные отклики.
Накануне готовящегося осенью выхода книги воспоминаний о детстве, которая называется «За чисткой лука» (в ней он подробно описывает свое детство и юность, включая эпизод службы в SS), Гюнтер Грасс облегчил свою совесть и рассказал об этом факте в интервью газете Frankfurter Allgemeine Zeitung . Вот как прокомментировал это издатель газеты Франк Ширрмахер: «То, что теперь впечатывается в нашу культурную память, это факт. Лауреат Нобелевской премии Гюнтер Грасс носил в своей жизни форму SS. Это неприятная и горькая деталь, которая делает его частью нашей истории совсем в другом роде, чем мы думали, так как до сих пор говорилось [ лишь о его военном прошлом как ] о помощнике зенитчика».
Историк Ханс Момзен, который младше Грасса на три года, поясняет, что «призыв в SS в то время [ был ] абсолютно идентичен призыву в армию и эти обстоятельства им точно описаны и объяснены».
Признание Грасса вызвало самую разную реакцию. По этому поводу высказались уже, кажется, все. Исключение составили патриарх немецкой литературной критики Марсель Райх-Раницкий и канцлер Ангела Меркель, которая выразила свою позицию через спикера правительства Томаса Штега. А именно: что она не хочет вмешиваться в идущую дискуссию, потому что оценка факта пребывания Грасса в SS явно не относится к функциям правительства.
Известный литературный критик Гельмут Карасек не преминул сказать, что тот, кто так долго ждал и сохранял надежду на Нобелевку, как Грасс, не должен был спешить отягощать биографию лишними деталями. Многие в Германии считают, что Грасс упустил возможность признаться вовремя. Он должен был самое позднее сказать об этом в дни успеха «Жестяного барабана».
Газета Berliner Zeitung называет еще одну дату, когда признание Грасса было бы уместно. В 1968 году он обратился с речью к молодежи, проголосовавшей на выборах за праворадикальную партию NDP. Он не называл тогда этих избирателей неонацистами, а мудро говорил о «жертвах самообмана» . Насколько его обращение было бы действенней, пишет газета, если бы он, как побывавший в SS солдат, рассказал бы о собственных заблуждениях.
Сам Гюнтер Грасс, видимо, не ожидал такой преимущественно негативной реакции на свое признание. «Я вижу попытку некоторых меня дискредитировать», - заявил писатель. Высказывания в том духе, что он потерял доверие, что он должен вернуть звание почетного гражданина родного Гданьска , а заодно и Нобелевскую премию, Грасс оставил без комментария.
Подогревает дебаты и то обстоятельство, что Грасс в Германии до сих пор был, что называется, совестью нации. Теперь многие хотят столкнуть его с этого пьедестала .
Автор «Жестяного барабана» всегда был способен на поступок. В 1983 году он вместе с другими писателями, деятелями искусств и учеными подписал так называемый Хальбронский манифест против размещения в ФРГ американских ракет «Першинг-2», и призвал молодежь в знак протеста отказываться идти на военную службу. В 1989 году он демонстративно вышел из состава немецкой Академии искусств из-за того, что Акадения из соображений безопасности отказалась от мероприятий в поддержку Салмана Рушди. В 1993 году он покинул Социал-демократическую партию , активным членом которой был более 10 лет, в знак протеста против нового закона, ограничивающего права на политическое убежище в Германии.
Прозвучал в эти дни в адрес Гюнтера Грасса и другой упрек. Президент Центрального совета евреев Германии Шарлотта Кноблох сформулировала (правда, не первой) следующую претензию: «Тот факт, что это позднее признание было обнародовано непосредственно перед выходом книги воспоминаний, позволяет предполагать, что оно является частью пиар-компании по продаже книги».
Одним из защитников Грасса является еврейский писатель и публицист Ральф Джордано. «Первой моей реакцией, когда я узнал об этом, был вопрос - почему он не сказал об этом раньше? – говорит он. - В моем отношении к Грассу, в моем доверии к его искренности эта история ничего не меняет».
По словам Ральфа Джордано, ребенок в нацистской Германии (каким и был Грасс) не имел ни малейшего шанса противостоять пропагандистской машине и выработать свою независимую точку зрения. Задолго до своего признания Грасс так говорил об этом: «Мне было 17 лет к концу войны. И тот процесс, который шел во мне в юные годы, и который я пытаюсь литературно выразить, переплетен с тем, что частично уже стало историей, но во мне по-прежнему живо и не является прошлым, а вторгается внастоящее. Я был ребенком, обожженным войной.Ядо самого конца продолжалверить в нашу конечную победу. Это и есть повод для продолжающегося диалога с самим собой».
Отвечая в своем интервью на вопрос, почему он все-таки так долго молчал о службе в танковых войсках SS, писатель сказал: «Только когда я решил написать о моем детстве, о том, что со мной происходило как с ребенком и подростком, я нашел литературную форму, которая позволила мне,наконец, написать и рассказать о моей службе в SS. Но в моей книге "За чисткой лука" тема попадания в SS не самая главная. Главное- это мучающие меня вопросы о моей тогдашней наивности. Как и почему я на голубом глазу верил этой идеологии и шел за ней? Почему во мне не возникало вопросов, когда мой польский дядя был после штурма польского почтамта в 1939 году в Данциге (Гданьске – РС) расстрелян? Почему я ни о чем не спрашивал, когда исчез мой учитель латыни, высказавший сомнение в конечной победе?»
В отличие от Ангелы Меркель другие германские политики также выступили в поддержку Грасса, оценив его признание как мужественный поступок человека, который, думая о предстоящем в октябре 2007 года 80-летии, очистил свою совесть. «Жизнь его не изменилась. Изменилось наше знание о его жизни, - говорит вице-президент бундестага социл-демократ Вольфганг Тирзе. - И я не думаю, что мы должны теперь, после его признания, заново оценивать и переоценивать Гюнтера Грасса, его биографию и его произведения».
