Елена Рыковцева: 55 дней без информации, без газет, радио, телевидения и Интернета – такой эксперимент на себе поставил обозреватель газеты «Московский комсомолец» Александр Минкин. Более того, даже вернувшись в Москву, он продолжал информационно «поститься», вплоть до нашего сегодняшнего эфира. И мы договорились с ним, что всю пропущенную им за два месяца информацию он получит прямо сейчас от вас, уважаемые слушатели. Он, правда, слышал, что что-то было с каким-то самолетом – вот все, что он за эти 55 дней знает. Итак, напишите, о каких событиях, произошедших в России, с вашей точки зрения, стоит узнать Александру Минкину. И, возможно, он даже сходу выскажет свое отношение к этим событиям, потому что иногда совсем свежий взгляд оказывается точнее замыленного.
И теперь, Александр, обо всем по порядку. Сначала практическими сведениями поделитесь, где вам удалось найти такое место, куда бы ничего не просачивалось? И без телефона тоже?
Александр Минкин Александр Минкин: Без телефона.
Елена Рыковцева: Вот так, и без телефона. Где это было?
Александр Минкин: Пока не забыл, скажу, почему я знаю, что с каким-то самолетом либо что-то случилось, либо могло что-то случиться. Потому что когда я спросил одного человека: «Ты выпивку привез?..» Ну, появился новый человек, я ему говорю: «Ты выпивку взял?», я думал, он купил с собой в аэропорту, а он говорит: «Нет, сейчас это опасно, нельзя». Я говорю: «Почему?» - «Да вот, нашли какую-то жидкую взрывчатку…» Я говорю: «Все! Ничего не рассказывай».
Елена Рыковцева: А, вы про этот самолет…
Александр Минкин: Я остановил этот рассказ. Я не знаю, в какой стране нашли жидкую взрывчатку и успела ли она взорваться.
Елена Рыковцева: Сейчас разберемся с этим, да, но сначала давайте с вами, а не с событиями.
Александр Минкин: Пожалуйста.
Елена Рыковцева: Где это было, где вы от всего прятались?
Александр Минкин: Это такая небольшая средиземноморская страна, бывший фрагмент… точнее так – фрагмент бывшей Югославии. Вот там море, горы, ходишь в горы, плаваешь в море, ешь, спишь, играешь в шахматы, читаешь.
Елена Рыковцева: Вы сознательно на это пошли, или так просто получилось не специально, а потом уже специально вы выдерживали?
Александр Минкин: Нет, это не специально, и ничего я не выдерживал. Просто я поехал с сыном отдыхать, и мы отдыхали. И мне ничего этого не было нужно. А когда прошел месяц, я вдруг заметил, что живу месяц абсолютно без радио, газет (без телевизора – я даже за не добавляю, потому что я без него уже давно), и подумал: как хорошо, смотри-ка. И я начал напряженно думать, а ухудшилась моя жизнь? И никак я мог придумать – чем. А улучшилась много чем.
Елена Рыковцева: Вот чем?
Александр Минкин: Улучшилась чем?
Елена Рыковцева: Да. Чем жизнь без информации лучше, чем с ней?
Александр Минкин: Я ежедневно расходовал 3-4 часа на газеты, на радио, на новости…
Елена Рыковцева: Раньше.
Александр Минкин: Да, до… Я в этот месяц, когда обнаружил, что без ничего живу, я пытался вспомнить, что же важного и полезного я узнал, тратя ежедневно часы на это, - и не мог никак вспомнить. Вот я слушаю по определенной радиостанции определенных людей – а зачем я это делаю? Я не хочу никого обижать, но, предположим, у кого-то из них есть особое мнение. И вот я слушаю раз в неделю чье-то особое мнение, и оно всегда одинаковое, всегда эти вопли, всегда эти проклятия, а что он говорит – не помню. Таким образом, я понял, что я часы выбросил из своей жизни. А столько книг, которые еще надо бы прочесть, хороших.
Елена Рыковцева: А что приобрели? Вы поняли, чего вы лишались, вы лишались времени. А что приобрели?
Александр Минкин: Я стал получать ежедневно… Ведь мы с вами живем – и я месяца два назад еще тоже так жил – с тем, чтобы каждые 15 или 30 минут узнавать, точнее, слышать такую фразу: «Количество жертв уточняется». Вот это ежедневно. Наводнения, цунами, террористические акты, пожары, «столько-то погибло», «еще не всех нашли», «количество жертв уточняется». Каждые 15 минут. Я хочу вам сказать, что еще 100 лет назад и даже меньше люди всей планеты жили, не зная о том, что где-то на другом конце земного шара уточняется количество жертв.
Елена Рыковцева: И что же, вы считаете, продолжительность их жизни была больше?
Александр Минкин: Она была занята чем-то другим. Время нашей жизни каждый день одно и то же – 24 часа в сутки. Либо мы слушаем про количество уточняемых жертв, либо мы читаем Толстого, предположим. А мы никак не можем не потратить столько времени на бесконечную кровищу, а надо же работать, надо заниматься домашними делами, воспитывать детей, что-то варить, стирать…
Елена Рыковцева: Значит, во-первых, у вас не возникало потребности, вот ее не было и не возникало. Во-вторых, можно ли так сказать, что вы на будущее советуете людям терапию информационным вакуумом? Или это не для каждого, только для вас вот так вот?
Александр Минкин: Я уверен, что это болезнь человечества. Я уверен, что это случайность. Так же как наркотики – тебя кто-то на них сажает, а потом ты говоришь: «Я не могу без них жить». Ты же мог без них жить, пока тебя на них не посадили или знакомые в компании, или какие-то негодяи нарочно, чтобы сделать из тебя источник доходов. И вот тогда ты действительно говоришь: «Я не могу…». Ну, не можешь, бедняга, а раньше мог. И я помню прекрасно, при советской власти, а я долго при ней прожил, я не читал газеты, не слушал радио. Я слушал только прогноз погоды, а в газетах я читал последнюю страницу, где были новости спорта, и все. Ну, кто из нас читал первые страницы тогдашней «Правды» или, не дай бог, «Социндустрии»?
Елена Рыковцева: Ну, там доклады были в основном. Кому это нужно?
Александр Минкин: Да, ничего там не было. «Навстречу решениям партии и правительства…»
Елена Рыковцева: Да. Вы-то говорите, что все человечество сейчас живет в обстановке этих страшных, кошмарных новостей, а мне кажется, Александр, что это очень специфическое что-то, российское. Этому поражаются люди, которые приезжают из-за границы. Они садятся смотреть российские новости – и вдруг оказывается, что эта программа новостей ухитряется сделать их кровавыми, даже если никакой особой крови и не случилось. Она выищет бог знает где, но только чтобы упал автобус, чтобы свалились куда-то люди, чтобы потерялись туристы… Где угодно, но выпуск обязательно должен быть этим набит. Как объяснить, что государственная политика состоит в том, что «жить стало лучше и веселее», а каналы, которые целиком контролируются государством, в каждой новости подчеркивают, что жить в России очень страшно? Как вы объясните это противоречие? А оно есть.
Александр Минкин: Тут есть две вещи. Во-первых, это не мы придумали. Это, по-моему, американцы придумали, что плохие новости лучше продаются. Это, наверное, точно так, они все умеют считать…
Елена Рыковцева: Что же они этого не соблюдают? И в других странах тоже?
Александр Минкин: Теперь не соблюдают, но если взять 30-е, 40-е, 50-е – они гонялись за всеми катастрофами, за всеми пожарами, за всеми трупами, журналистов там вообще считали стервятниками, которые ищут кровь. Но они тогда поняли, что не правы, и они начали стараться потихонечку от этого лечиться. Вот, например, 11 сентября, когда рухнули небоскребы, разбитые самолетами, убитых не показывали. А произойди это чуть раньше – все показали бы, я думаю. У них постепенно это сложилось. Мы переняли все самое худшее, к сожалению.
Елена Рыковцева: И остались в том времени.
Александр Минкин: Тотально переняли! Потому что, ладно, нам показывают несчастные новости или какие-нибудь криминальные разборки, но даже анонсы так называемых культурных программ звучат так: «Последние события в жизни Булгакова…» И такое ощущение, что какой-то гад в подворотне говорит: «Ну, парень, кошелек или жизнь?» Ты про Булгакова говоришь – ну скажи ты по-человечески! «Майя Плисецкая расскажет нам свои тайны…» Ужас какой-то!
Елена Рыковцева: Александр, я встречным образом поделюсь впечатлениями, потому что получилось так, что я тоже оказалась в отпуске без телевизора, без радио… То есть телевизор у меня был на итальянском языке, которого я совершенно не знаю, не понимаю, я пыталась смотреть новости, но там самая плохая новость – это ситуация с Израилем, бомбардировки и так далее…
Александр Минкин: Ничего не знаю.
Елена Рыковцева: Нет, это вы должны были знать, это началось еще до вашего отъезда, но дело не в этом. Дело в том, что о своей стране, об Италии, они ничего плохого не показывали. Какие-то базарчики, какие-то выставки, кто-то приехал, уехал… Ничего дурного не происходило. И вот вдруг начинают показывать аэропорт. Я, в отличие от вас, чем-то интересуюсь, и мне интересно, почему вдруг показывают в начале каждого выпуска, что проверяют багаж, огромные очереди в аэропортах, что-то задерживается. Я, конечно, понять ничего не могу, пишу sms домой. И мне отвечают, что жидкую взрывчатку – это я вам рассказываю – нашли у террористов в Лондоне, которые готовились совершить теракты в нескольких самолетах, которые должны были отправиться в США.
И вторая очень страшная новость, которую я получила по sms - это гибель Саши Петрова, журналиста, моего бывшего коллеги по «Московским новостям». Он поехал с семьей на Алтай, и зверски была убита вся его семья – он, жена и двое детей. Это то, что мне сообщили, и конечно, отпуск был в этом смысле очень тяжелый. Я все время о нем думала, я его хорошо знала, Сашу.
Вот такие были новости, страшные обе. Но одно положительное – что из России плохого по мировым новостям, по крайней мере по итальянским, ничего не шло. А в самой же России, стоило туда вернуться, конечно, полностью были забиты информационные выпуски негативной информацией. И это происходило еще до страшных трагедий, о которых знают наши слушатели, - Черкизовский рынок и падение самолета, который летел из Анапы в Санкт-Петербург… Вот Александр показывает, что ничего этого он не знает.
Степан Савельевич из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Уважаемый Александр, вы у меня были в гостях с Эриком Сесли, я из поискового центра «Подвиг», генерал Степан Кашурка.
Александр Минкин: Да-да-да, конечно! Мы о вас помним, и мы мечтаем вас видеть всегда.
Слушатель: Как мне с вами связаться? Дайте мне ваши координаты. У меня такие для вас новости, необыкновенные!
Александр Минкин: Я вам в прямом эфире телефон не дам, а я вам позвоню сам сегодня.
Елена Рыковцева: Степан Савельевич, он вам позвонит сам. Вы нам скажите, что он пропустил? Что, вы считаете, важного в России за два месяца произошло-то?
Слушатель: Это новость только именно для Александра Минкина.
Елена Рыковцева: Понятно, Степан Савельевич. Ну, заинтриговали. Игорь Антонович пишет: «Боюсь, что вы надолго выпали из профессии. И даже футболистам после травмы требуется время для адаптации, а у вас этого времени не будет». Вот видите, считает Игорь Антонович, что непрофессионально вот так вот на два месяца…
Александр Минкин: Это читатели решат, выпал или не выпал. Дело в том, что я же не новостник. Уважаемый радиослушатель, я вам новостей никогда не сообщаю. Вообще, кто работает в газете, новостей вам сообщить мы не можем, потому что мы опаздываем, мы выходим на следующий день, а вы все это уже знаете по радио и по телевизору. Поэтому новостями я не занимаюсь, в моих заметках их нет.
Елена Рыковцева: Юрий Григорьевич из Санкт-Петербурга, здравствуйте. Просвещайте Александра Минкина.
Слушатель: Здравствуйте. Я, во-первых, рад, что дозвонился до вас, потому что пейджер не работает почему-то Радио Свобода.
Елена Рыковцева: Безобразие. Ну, кое-откуда приходят сообщения.
Слушатель: Во-вторых, я не соглашусь ни с кем, кто говорит, что не нужна информация. Если раньше Минкин читал только «Правду», это его дело. А были, кроме «Московского комсомольца», «Московские новости», да много газет, «Известия», были нормальные газеты. Как только меняется редактор в газете – это уже становится традицией – так она сразу же становится государственной, в смысле – одномысленной. И теперь «КоммерсантЪ» на очереди, я его выписываю, - там меняется. Не остается ничего! Я говорю, скоро мы доживем до того, что будут Радио Свобода глушить, и все.
Александр Минкин: Спасибо. Я отвечу вам. Во-первых, когда я говорил про газету «Правда», никаких «Московских новостей» в вашем понимании не было. Потому что я говорил про 60-70-е годы, а те «Московские новости», о которых вы говорите, - это конец 80-х годов. С 1987 года они начались в том виде, о котором вообще стоит говорить. Это первое. Второе, никакой информации вы не получаете на самом деле, вы получаете бесконечный раздражитель, бесконечные и бессмысленные сообщения о смертях. Это не информация, это что-то другое. И надо пытаться в этом разобраться. Ну, пожалуй, это все. Кстати, ничего вы мне не сообщили о том, что я потерял за два месяца.
Елена Рыковцева: Да. Спасибо. Владимир из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Конечно же, основное событие – это Карелия.
Елена Рыковцева: Владимир, сразу скажу, что мы это обсудим во второй части. Давайте пока без Карелии, по Карелии я буду подробно Александра вводить в курс дела.
Слушатель: Я понимаю. Просто я много статей Минкина читал, это очень интересный журналист. Хотелось бы хронологию посмотреть даже московских событий (я живу сам в Чертаново), например – бесконечные похищения директоров рынков - азербайджанцев самими азербайджанцами. Я случайно разговаривал здесь с одним милиционером с Петровки, не вся информация идет в газеты, открытая, в принципе, никто ее не скрывает. И вот когда хронология идет. Взрыв в Черемушках на рынке. Продавали свою картошку сами производители откуда-то из Тамбова, и им цену обозначили кавказцы, а они стали все равно дешевле продавать, потому что им надо было товар продать, у них этой картошки завались, - так их взорвали просто. Это было в Черемушках несколько лет назад. И вот с тех пор вот эта волна по рынкам Москвы, когда азербайджанцы своих же азербайджанцев уничтожали…
Александр Минкин: Я понял. Значит, вот этот и есть, видимо, самое важное, что я пропустил за два месяца, – уничтожение азербайджанцами азербайджанских же торговцев.
Елена Рыковцева: Ну, не совсем.
Александр Минкин: Я ничего не потерял.
Елена Рыковцева: Да, вы не потеряли, но тему Владимир обозначил, мы ее, действительно, гораздо подробнее обсудим, чем вам сейчас кажется, во второй части программы.
И пишет вам слушательница Майрова: «Саша, вы герой. Прожить 55 дней за стенами сумасшедшего дома – это круто! Независимо от того, Карелия это или другая республика, кто дает разрешения и лицензии русским, чукчам и чеченцам, с чьей подписью они получают лицензии?» Наверное, имеются в виду лицензии на торговлю на рынках. Ну, за чьей подписью? Местных властей, чьей же еще…
Александр Минкин: Послушайте, ведь все, что я пока слышу - речь идет о некоторых подробностях и деталях тотального воровства и взяточничества. Ну, вот я еще узнаю какую-то подробность о тотальном воровстве и взяточничестве чиновников. Ну, простите, это совершенно бессмысленно – каждый день узнавать, что какая-то продавщица кого-то обвесила.
Елена Рыковцева: Нет, Александр, вы не угадали.
«Вот вам новость, - пишет Виктор, - наши самолеты комплектуются контрафактными запчастями». Это уже я вам объясню, что после того, как очередной самолет упал, а это случилось трижды уже за лето, газеты начали проводить расследование, и как всегда бывает в таких случаях, раскрылись очень страшные вещи, например, сейчас снова выясняется, что самолеты комплектуются так, что мало не покажется - нашли склад списанных, старых запчастей, которые подкрашивали, подчищали и ставили на летающие реально самолеты…
Александр Минкин: И эта новость относится к тотальному воровству и взяточничеству. Таможня, все пронизано этим делом. И когда это детали самолетов, либо это фальшивые лекарства, либо это фальшивая водка, либо это еще что-нибудь такое – это все кусочки одного и того же. Выяснять все кусочки и складывать их в копилку в голову – это просто сойдешь с ума. Вот еще эта птичка накакала – ну и хорошо…
Елена Рыковцева: «Господин Минкин, - пишет Лидия Ивановна, - я вам завидую, что вы пробыли хотя бы месяц без всякой информации, без телевизора и радио. Это великолепно!» А другой слушатель пишет о том, что для того, чтобы два месяца прожить без информации, тоже нужны деньги. Потому что это все-таки заграница, так просто от информации в России не спрячешься, в своем городе.
Александр Минкин: Это неправда. Во-первых, я и в России вот уже живу сколько, и государство с меня не берет денег, можно сказать, за исключением налогов, за то, что я здесь живу. Вот я здесь живу уже несколько дней – и не слышу ни радио, газет не читаю, телевизор не смотрю. Поэтому неправда ваша, что нужны деньги, чтобы не обращать внимания на информацию. Возьмите в руки книгу, какую-нибудь книгу, Толстого или Достоевского, или Хемингуэя – и вы совершенно бесплатно уйдете туда, в прекрасные тексты.
Елена Рыковцева: Да, советуют книги читать, но, вы знаете, ведь засыпаешь. Какое-то время почитаешь-почитаешь – хорошо, но ведь чем-то хочется еще разнообразить свой досуг, другим.
Борис Васильевич из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Вы знаете, вы поступили, уважаемый Минкин, как Саша Черный писал, наш знаменитый… Все повторяется, как и сто лет назад.
«Целый месяц эту пробу
Я проделал. Оживаю!
Потерял слепую злобу,
Сам себя не истязаю…»
и
«Каждый день по ложке керосина
Пьем отраву тусклых мелочей...
Под разврат бессмысленных речей…»
Так вот, вы – уважаемый человек, и вас действительно любят, читают и уважают, превозносят. Вот Сашу Черного почитайте и вкрапляйте понемножку нам.
Александр Минкин: Так я читаю, я помню эти стихи!
Слушатель: Потому что все, что вы отражаете, все было отражено Сашей Черным, великим Сашей Черным!
Александр Минкин: Спасибо большое. Только были и у него предшественники, лет за тысячу, за две, три тысячи лет назад. Я прочел потрясающие строчки недели две назад. Я читал одну книгу, она очень известная, ей почти 4 тысячи лет уже. И там рассказывается, как пророк напророчил царю израильскому гибель и пленение вавилонское, и министры, выслушав это пророчество, пришли в ужас, пришли к царю и сказали: «Это что-то страшное, надо что-то делать». А он говорит: «Ну-ка, приведите ко мне этого типа. И чтобы свиток был с ним». И царю читали свиток, и знаете, что он делал? Там написано: отрезал ножичком, писцовым ножичком отрезал кусочки свитка и бросал в огонь.
Елена Рыковцева: Сергей Иванович, давайте вас послушаем.
Слушатель: Александр, вы пропустили очень важное событие, сенсационное. Президент заболел, к власти пришло ГКЧП-2, в стране ничего не изменилось, и никто не выступил, народ промолчал.
Елена Рыковцева: И никто не заметил. Да, Александр.
Александр Минкин: Вы шутите что ли?
Елена Рыковцева: Это вовсе не шутка, все так и есть.
Александр Минкин: Да бросьте…
Елена Рыковцева (после выпуска новостей): Напомню, что Александр Минкин 55 суток провел без информации и продолжал поститься информационно вплоть до нашего эфира на Радио Свобода. И до того допостился, что всерьез поверил нам со слушателями, что был путч в стране, что президент в отставке...
Александр Минкин: И на секунду испугался.
Елена Рыковцева: Испугался, потом хохотал ужасно, в общем, облегченно смеялся.
Александр Минкин: Дело в том, что испугался я, так скажем, из личных соображений. Потому что у меня на днях, пока я отсутствовал в стране, вышла книжка «Письма президенту».
Елена Рыковцева: Я видела ее вчера в магазине.
Александр Минкин: Я сам ее еще не видел.
Елена Рыковцева: А я видела. Хорошо издана.
Александр Минкин: А я испугался, представляете, вышла книжка «Письма президенту», а президента и нет, и кто ж ее купит...
Елена Рыковцева: Да, и потом, когда в наших «Новостях» говорили о том, что президент полетел в ЮАР, Александр еще раз с облегчением сказал: «Ну, слава Богу, он летит в ЮАР, жив, здоров».
Александр Минкин: То есть цел.
Елена Рыковцева: Ну да. И прочитаю два сообщения с пейджера. «Почему вы пригласили Минкина? Он что, интересен тем, что не читал газеты два месяца? То, о чем пишет Минкин, никак не связано с актуальностью событий в стране. У него есть свой взгляд, свое особое мнение, которое также меняется. Надо подбирать партнеров лучше», - советует нам слушатель, и даже выключает радио.
«Минкину позавидуешь – продлил себе жизнь на несколько лет. Нам же после теленовостей приходится долго слушать Высоцкого. Главное – он пропустил поездку Вячеслава Бутусова к «Нашим» на Селигер. Пришлось его вычеркнуть из числа кумиров», - пишет Дмитрий.
Итак, я сейчас начну спрашивать или знакомить Александра Минкина с событиями в карельской Кондопоге. Там произошли бунты, волнения - не знаю, каким словом это обозначить. Одним словом, народ пошел громить торговые точки, принадлежащие выходцам с Кавказа. Но вот что послужило причиной волнений? Вы не поверите, но точной, официальной реконструкции событий, хотя события случились еще 30 августа, до сих пор нет. А те версии, которые предлагают газеты, способны настроить читателей абсолютно полярным образом. Давайте послушаем для примера, как вчера рассказала об этом газета «Время новостей».
Диктор: «Чрезвычайное происшествие, поднявшее на ноги всю Карелию, произошло в ночь на 30 августа в одном из самых популярных ресторанов «Чайка». Как рассказали «Времени новостей» в пресс-службе МВД Карелии, в тот злополучный день за одним из столиков ресторана сидела компания мужчин славянской наружности - примерно десять человек, часть из них с криминальным прошлым. Изрядно выпив, они начали задирать бармена - азербайджанца по национальности. «Они издевались над ним, оскорбляли, - рассказали «Времени новостей» в карельском МВД. - Бармен пытался разрешить конфликт миром, а когда понял, что это бесполезно, позвонил своим знакомым». Земляки бармена подъехали к ресторану на двух или трех машинах, и все они были вооружены битами, ножами и трубами. Обиженный бармен указал товарищам на недовольных клиентов, и кавказцы направились к их столику. После словесной перепалки завязалась драка. Администрация ресторана вызвала милицию, но, как утверждали многие очевидцы, подъехавшие блюстители порядка отчего-то медлили и не торопились разнять дерущихся. В ходе потасовки трое из компании «славян» были убиты, еще пятеро были госпитализированы и находятся в критическом состоянии».
Елена Рыковцева: Итак, газета решила довериться источнику из МВД, чтобы рассказать о поводе для волнений, и это право газеты. Картина, в общем, получилась такая, как вы слышали: все хороши, одни других стоят.
А теперь послушайте, как ту же историю преподнесла своим читателям «Комсомольская правда».
Диктор: «Межнациональный конфликт начался с банальной бытовой ссоры в ресторане «Чайка». В минувшую среду поздно вечером в этом питейном заведении отдыхала компания местных жителей. По рассказам свидетелей, бармен сделал замечание подгулявшим посетителям. Его побили, и скандальная компания покинула ресторан. Спустя час к нему подъехала на разборки национально-однородная группа поддержки. Рассказывает под видеозапись один из очевидцев, Антон А. «Они подъехали на двух машинах и с криками «Режь русских свиней!» и «Аллах акбар!» начали избивать людей, бывших в ресторане, хотя они вообще не имели никакого отношения к конфликту. Кто-то из русских парней стащил с себя футболку и предложил выйти «один на один», его проткнули ножом. Лезвие огромного ножа вошло в грудь и вышло из-под лопатки. Людей избивали со всей возможной жестокостью - специально ломали руки. По рассказам работника городского морга, у одного из погибших были отрезаны уши».
Мы смогли найти очевидца, который видел происходящее из окон соседнего дома. «Я проснулась от криков на улице. Вопли были нечеловеческие, - вспоминает Светлана Александровна. - Протирая глаза, смотрю в окно. Одна компания бежит за другой. У чеченцев в руках железные палки толщиной сантиметров в пять. Еще помню, как на асфальте лежали двое ребят. Одного из них, плача, гладила по голове девушка. Оставив возле «Чайки» три трупа (четвертый парень умер уже в реанимации), чеченцы уехали из города».
Елена Рыковцева: Конечно, газета тут же дала милицейскую версию, но очень коротко, и тут же ее раскритиковала, эту милицейскую версию. И впечатление у читателя сложилось совершенно определенное: от рук диких чеченцев погибли ни в чем не повинные люди, причем в страшных муках.
Нечто похожее случилось с газетными комментариями на тему «кто виноват?». Обозреватель «Известий» виноватыми сделал самих «инородцев» да еще милицию, которая их прикрывает.
Диктор: «Шесть лет группа таджиков заливала две квартиры в московской многоэтажке. Они привозили укроп, раскладывали его на полу и поливали из душа, чтобы не завял. А еще они торговали наркотиками. И обо всем этом страдавшие москвичи писали в милицию, префектуру, районную управу, мэрию, суды, всем людям доброй воли... В ответ милиция сообщала, что притон... поставлен на учет.
…Настоящая причина событий, происходящих в стране, в том, что на протяжении длительного времени оборотни в погонах и пиджаках с особым цинизмом и жестокостью позволяют пришельцам вести себя с местными жителями без всякого уважения, как на оккупированных территориях. И в Сальске, и в Харагуне, и в Сыктывкаре, и в Кондопоге люди решили, что милиция не обеспечивает элементарного соблюдения законности. Преступники оставались безнаказанными. И это самое важное. Если власть не способна обеспечить порядок, а людям надоело терпеть, тогда и начинаются погромы. На городской сход в Кондопоге вышло 2000 человек. Огромный митинг. Как же надо было довести людей?! А может, они все фашисты?
В апреле в интервью «Известиям» святейший патриарх Московский и Всея Руси Алексий II указывал на источник опасности: поведение «приезжающих в страну людей, создание ими замкнутых национальных и религиозных эксклавов, которые игнорируют окружающее общество, его традиции и образ жизни». Предстоятель Русской православной церкви призвал тогда «вернуть смысл жизни молодежи, особенно в малых и средних городах». Вот - задача для власти.
Но в Карелии, видимо, больше прислушиваются к мнению муфтия Висама Али Бардвила, эмигранта из Палестины. Он больше озабочен не воспитанием своих единоверцев, а борьбой с исламофобией в газетах, публикующих кавказские фамилии в сводке происшествий и объявления о сдаче жилья с припиской «нерусским - не беспокоить».
Елена Рыковцева: И совершенно другой взгляд на причины происходящего у обозревателя газеты «Московский комсомолец» Александр Будберга.
Диктор: «Почему фашизм, о возможности которого все говорили 10 и более лет назад, тогда так и не прорвался? А сейчас, когда все хорошо, стабильно и благолепно, он все настойчивее стучит в двери? Ответов всегда несколько. Но думается, что главный находится в сфере государственной политики. Когда власть более или менее пыталась двигать страну в сторону перемен, большей терпимости, отхода от дикого, хотя и привычного, мракобесия и фундаментализма, все эти вооруженные наследники «черной сотни» чувствовали себя маргиналами. Они были неудачниками, находящимися на обочине проходящих процессов.
После 2003-2004 годов все очевидно изменилось. Отказавшись от курса на реформы, сделав ставку на консервацию, вернувшись к традиционной для России триаде «православие, самодержавие, народность», обогатив этот устаревший уже в XIX веке коктейль демагогией по поводу какой-то неведомой «суверенной демократии» и так далее, именно власть, несмотря на все вопли о борьбе с фашизмом, открыла ему дорогу. Вчерашние маргиналы оказались востребованы. А как может быть иначе, если практически официально провозглашено: «Парламент - не место для дискуссий».
Смычка властей всех уровней и фашиствующих элементов становится все более заметной. Особенно если появляется религиозная составляющая. Не нравится выставка «Осторожно, религия!», - ее можно поджечь и разрушить. Не хотят отцы города гей-парадов, и вот представителей всех меньшинств под наблюдением милиции бьют хулиганы из «Союза Михаила Архангела» и какого-то очередного общества православной молодежи.
Ну а дальше, естественно, больше. Когда изоляционизм, консервация, всевластие продажных силовиков, пренебрежение к правам человека и меньшинств становится одним из стержней госполитики, то нечего ждать фашизма. Он уже тут. И погромы в Кондопоге - лучшее тому доказательство».
Елена Рыковцева: Вот вы видите, уважаемые слушатели, и вы, Александр Минкин, как все по-разному. И кому верить?..
С нами на связи сейчас журналисты из города Кондопога - заместитель главного редактора газеты «Новая Кондопога» Юлия Шевчук и журналист этой же газеты Елена Зеленская.
Уважаемые коллеги, как вы оцениваете освещение событий в вашем городе центральными газетами, телевидением, что они упускают, что искажают, или все объективно?
Юлия Шевчук: Здравствуйте. Спасибо за предоставленную возможность высказаться по этому поводу. Наверное, было бы проще отвечать на ваши вопросы, но если в целом оценивать то, как люди относятся к тому, что слышат с экранов телевизоров и читают на интернет-сайтах центральных газет, то, в двух словах - это не совсем правда. Потому что то нагнетание напряженности, которое сегодня вокруг Кондопоги мы видим и слышим, - заявления политиков… Ну, наверное, сначала нужно разобраться до конца в том, что произошло, и не делать упор на пусть драматичном, но только на поводе для возмущения местных жителей, для проявления их гражданской позиции. Просто эти события стали поводом для того, чтобы люди еще раз уже прокричали на улицах власти о своих проблемах – о социальных проблемах, об экономических проблемах, очень важных для людей.
Елена Рыковцева: Юлия, подождите. Прокричать на площади – это одно, а другое дело...
Юлия Шевчук: И в освещении криминальных событий тоже есть очень много неточностей. Вот по этому поводу сейчас Елена Викторовна скажет.
Елена Рыковцева: Пожалуйста, Елена, в чем вы видите неточности в освещении событий в вашем городе центральными газетами, фактические неточности.
Елена Зеленская: Во-первых, я хочу уточнить, что погибших все-таки было двое. Данные у МВД тоже, как это ни странно, неточны. И я даже объясню причину.
Юлия Шевчук: Это совершенно верно.
Елена Зеленская: Дело в том, что в эту ночь умер мужчина в больнице. А МВД затребовало в морге, видимо, просто количество тех, кто погиб. И этот мужчина, абсолютно не имеющий отношения ни к каким разборкам, ни к каким дракам, он просто попал в списки умерших. Поэтому погибших было все-таки двое, а раненых шестеро. Никто больше в больнице не умирал. Хотя, действительно, ранения были очень серьезные, были поражены жизненно важные органы – это печень, легкие, грудная клетка, - были проникающие ранения, черепно-мозговые травмы серьезные были. Но всем оказана своевременно помощь квалифицированная. Все сейчас живы и уже переведены в общие палаты, уже разговаривают, ходят и так далее. То есть, наверное, не нужно было увеличивать число жертв.
Елена Рыковцева: А причины драки?
Елена Зеленская: Ну, в общем и целом, если соединить два газетных сообщения, то, наверное, более-менее объективная картина образовалась бы. Ну, первая неточность. Во-первых, эти две компании, которые действительно находились в ресторане... там было две компании. То есть одна из них – это три человека с криминальным прошлым, действительно, неоднократно привлекавшиеся к уголовной ответственности, неоднократно судимые. Они, действительно, завязали драку. Но среди пострадавших оказались люди и из другой компании.
Юлия Шевчук: Которые отмечали, кстати, очень хороший повод – люди купили квартиру.
Елена Зеленская: Да, они действительно невинно пострадали, по сути дела, это так. И сначала версия, действительно, была такая, что они между собой были знакомы, они сидели в одной компании. Но вы учитывайте тот момент, что в нашем городе практически все друг друга знают. И даже нельзя сказать, что мы не знакомы. Если бы я сидела рядом за столиком, не дай Бог, в этом ресторане, то могли бы сказать, что я тоже знакома с этими криминальными авторитетами.
Юлия Шевчук: Те события, которые происходили в ресторане, зафиксированы камерой видеонаблюдения. Рабочий штаб, который здесь работает, все уже ознакомились с этими видеокадрами – и прокурор республики, и власти, и представители общественности. Понимаете, не хотелось бы, чтобы фокус внимания оказывался именно на этих... пусть они очень трагические события, и черным пятном легла эта история на семьи погибших, но это только повод для дальнейших событий.
Елена Рыковцева: Давайте уточним для того, чтобы все-таки с этим «поводом для дальнейших событий» уже как-то закончить. Неточна, неверна версия о том, что был сначала спровоцирован повод, спровоцирована драка одними, потом они ушли из ресторана, а бить приехали совершенно других?
Елена Зеленская: Это как раз верно.
Юлия Шевчук: Но это не было спланировано кем-то. Это не была спланированная акция, чтобы резать русских. По словам очевидцев, да, были выкрики. Но не было так, что «мы назначим день и время».
Елена Рыковцева: Хорошо. Юлия давайте тогда вернемся к первой вашей мысли – это главное. Вы сказали, что ведь нужно делать акцент на том, что у жителей города, наконец-то, появился повод прокричать властям о своих социальных проблемах.
Юлия Шевчук: Лишний повод, наверное.
Елена Рыковцева: Лишний повод прокричать. Но, Юлия, там ведь не только кричали, там же были не только митинги, люди же шли громить. Давайте разводить эти вещи.
Юлия Шевчук: Конечно. Вот именно к этому мы и призываем. Дело в том, что никто не говорит... очень мало информации о собрании, которое было на площади, о стихийном митинге, который случился после собрания, о том, какую роль в этих собраниях сыграла местная власть, что она предпринимала, как она с людьми разговаривала. Ведь эта информация центральные СМИ почему-то не интересует.
Елена Рыковцева: Юлия, я собрание видела по телевизору. И если я правильно понимаю хронологию событий, после собрания все равно шли и громили, после этого собрания.
Юлия Шевчук: После собрания состоялся митинг.
Елена Зеленская: Подождите, давайте уточним.
Елена Рыковцева: Давайте.
Елена Зеленская: Изначально был несанкционированный сход, скажем так. Он был организован, ну, я не знаю, друзьями, я думаю, может быть, погибших, еще кем-то. Он собрался на рыночной площади. И именно туда призывали прийти кондопожцев. И именно туда изначально люди пришли. Причем пришло достаточно много народа. Перед собравшимися выступил глава города, глава городского поселения Анатолий Михайлович Папченков, который призвал людей... Там были разные выкрики, в том числе...
Юлия Шевчук: Очень провокационные.
Елена Зеленская: ...очень провокационные, да. И вообще складывалось впечатление, что митингом кто-то руководит. Потому что там было достаточно много подвыпившей молодежи. И среди кучек молодежи стояли совершенно явные провокаторы, которые... если только собрание входило в мирное русло, они тут же начинали что-то выкрикивать, а молодежь подхватывала. Так вот, на этом собрании Анатолий Михайлович Папченков предложил собравшимся выдвинуть своих, так сказать, представителей для решения вопросов в спокойной обстановке, предъявить свои требования и где-то собраться, чтобы решить, можно ли требования удовлетворить.
Юлия Шевчук: После всего этого толпа стала расходиться, и часть ее направилась на площадь Ленина к районной администрации. Там состоялся митинг, на котором люди еще раз требовали принять меры, пытались кидать помидоры, яйца в тех, кто выступал, в представителей власти. Но все-таки состоялся более-менее конструктивный разговор. Собрались депутаты районного и городского советов, представители милиции, прокуратуры и так далее. Требования частично почти сразу же были удовлетворены. Потому что среди требований были требования социального и экономического характера. То есть те проблемы, которые в городе накопились перед этим, они-то как раз, главным образом, обсуждались. Конечно, выдвигалось требование выгнать в течение 24 часов всех «кавказцев», всех людей нерусской национальности. Это звучало, и закрывать на это глаза никак нельзя. Это надо обсуждать, наверное.
Елена Зеленская: Но это не было основным. Знаете, я хочу подчеркнуть, что до недавнего... вообще Карелия, у нас изначально она многонациональная республика. Наш город Кондопога, он когда-то был всесоюзной комсомольской стройкой. К нам приезжали...
Елена Рыковцева: Уважаемые коллеги, у нас времени в этом смысле, конечно же, уже мало.
Елена Зеленская: Поэтому я хочу сказать, что у нас никогда вот таких национальных проблем больших не стояло. И вот эти выкрики, да, они были, с одной стороны, спровоцированы вот этой дракой, а с другой стороны, такое ощущение складывается, что все-таки кто-то это очень подогревает, кому-то это очень на руку.
Елена Рыковцева: Коротко говоря, вы призываете не делать на этом акцент, не ставить акцент на этом?
Елена Зеленская: Я призываю не делать на этом акцент.
Юлия Шевчук: И преждевременных выводов делать не надо, а надо дождаться все-таки результатов расследования.
Елена Рыковцева: Хорошо. Я хочу подчеркнуть для уважаемых слушателей, что вот я вроде бы была в потоке информации, Минкин абсолютно не в потоке. Но мы оба, по-моему, сейчас не все понимаем одинаково, хотя, может быть, он, как «свежий» человек, поймет лучше и задаст журналистам вопросы, если он хочет у них что-то спросить.
Александр Минкин: Нет, журналистам я не буду задавать вопросы. Они очень четко сказали, что они были интернациональным городом, комсомольской стройкой, и не надо делать акценты.
А я хочу слушателям, а особенно взрослым, напомнить, как события в Средней Азии... нам с трибуны Верховного Совета сказали: «Ничего там не происходит. Опрокинули ведро с клубникой». Вы помните это знаменитое ведро с клубникой, или поднос с клубникой?
Елена Рыковцева: Конечно.
Александр Минкин: А была резня, которая уже в той или иной степени повторяется. И вот сейчас в Узбекистане были расстрелы, и нам опять узбекский президент сказал: «Нет, ничего не было. Там были провокаторы».
А совсем недавно, когда пожилые люди, пенсионеры вышли на улицу в Москве, перекрывали улицы за отмену льгот, первое, что нам сказали: «Это провокаторы вывели людей на улицу».
Вы вспомните, сколько было во всех сообщениях из Чечни, когда началась первая чеченская война: «Снайперша из Прибалтики», - в каждом окне там сидели снайперши из Прибалтики, и ни одной не предъявили нам пойманную или хотя бы убитую. А сколько нам говорили про каких-то негров в чеченских незаконных формированиях.
Елена Рыковцева: Ну да.
Александр Минкин: Вот корзиночка клубники, какие-то провокаторы – все. То, что происходит там, очевидно, ужасно. А то, как это пытается местная пресса, видимо, не очень свободная от собственной власти, уже хотя бы судя по тому, что своего городского начальника они называют исключительно по фамилии, имени, отчеству... У нас есть такие люди, которые не могут сказать «Путин», они говорят «Владимир Владимирович Путин». Вот эти дамы, они говорят про своего...
Елена Рыковцева: Ну, «дамы» - это, вообще-то, обидное слово. Что значит – «дамы»?
Александр Минкин: Хорошо. Эти журналистки своего городского главу называют обязательно по фамилии, имени, отчеству.
Елена Рыковцева: Это что-то такое домашнее. Это маленький город. Может быть, это характерно для маленьких городов, Александр.
Александр Минкин: Можно говорить «мэр», а можно говорить имя, отчество и фамилию. Значит, это говорит о том, что им хочется, чтобы все было хорошо.
Елена Рыковцева: А может быть, они хотят, чтобы мы знали точно его фамилию, имя и отчество. Ну, вы уж на этом-то акцент не делайте.
Александр Минкин: Все. Акцент я делаю тогда на том, что факты погромов очевидны из того, что мы сейчас услышали. И попытка местных властей сказать, что уже идет конструктивный диалог, «круглый стол»... Это очень интересно: «круглый стол» с тухлыми яйцами.
Елена Рыковцева: И с помидорами. Да, они сказали об этом.
Александр Минкин: Вот такой «круглый стол» с помидорами. Это очень типичная попытка, отчаянная попытка, никогда не приводящая к добру, затушевать, замазать... и в «Гамлете» в таких случаях Гамлет говорит: «Такая мазь закроет рану коркой, но скрытый гной вам выест все внутри».
Елена Рыковцева: Давайте мы тогда спросим все-таки у журналистов. Юлия и Елена, как вы относитесь вот к такому взгляду, что местная пресса будет стараться все-таки, действительно, микшировать эту ситуацию и уводить...
Александр Минкин: Это нормально.
Елена Рыковцева: Вот вам кажется, что это нормально. Будет ли так происходить? Вы будете писать об этом осторожнее, «давайте не акцентировать» и так далее?
Елена Зеленская: Вы, к сожалению, не дали мне договорить до конца.
Елена Рыковцева: Пожалуйста, договорите.
Елена Зеленская: Я хочу сказать следующее. Последняя моя фраза была такая: «Не стоит делать акценты на национальном конфликте, но и не стоит его игнорировать. Просто нужно рассматривать ситуацию всесторонне». Да, без сомнения, конфликт на национальной почве имел, наверное, все-таки место. Да, были крики «Аллах акбар!». Да, действительно, напали на людей, которые, в общем-то, не имели прямого отношения к первоначально возникшему конфликту. Это есть. И это факт. Не стоит передергивать и не стоит говорить, что мы пытаемся что-то замазать. Вы поймите, мы пытаемся разобраться. Работать журналистом в маленьком городе, где каждый тебя знает...
Елена Рыковцева: Ой, согласны!
Александр Минкин: Это правда.
Елена Зеленская: ...когда каждый может подойти и сказать, что ты что-то сделал не так, очень сложно.
Елена Рыковцева: Да, Елена.
Елена Зеленская: Поэтому мы пытаемся просто разобраться и не делать скоропалительных выводов, а вовсе не замазывать и не микшировать.
Елена Рыковцева: Елена, спасибо вам большое за эти разъяснения.
И я прочитаю сообщения, которые Александру Минкину пришли на пейджер. «Уж не хотите ли вы повторить судьбу Лыковых из «Таежного тупика», автор Песков? Судьба эта незавидная», - пишет Константин. Ну, все помнят Лыковых.
«Главная новость, уважаемый Минкин, - это освобождение бывшего министра Адамова, о котором ваша газета подробно писала, о его действиях, нанесших урон вашей газете. Как вы это прокомментируете?», - пишет Юлия Владимировна. И я должна сказать, что уже уволился из «Московского комсомольца» журналист, который очень много писал об Адамове. И это был не Минкин.
Александр Минкин: В «МК» я вообще о нем ни строчки не написал. Но я не хорошего о нем мнения.
Елена Рыковцева: Да. Просто я когда-то искала для программы журналиста «МК», который писал о нем, и вот оказалось, что он уволился.
«Кажется, вы совершили должностное преступление, - считает Василий. – Профессия журналиста – всю жизнь гоняться за информацией, получать ее первым, если я правильно понимаю профессию журналиста».
Александр Минкин: Я не могу гоняться. У меня арестовано имущество и машина моя арестована, и все подлежит конфискации. Мне не на чем.
Елена Рыковцева: «Новости в России и в мире, действительно, однотипны, в основном по поводу кровавых событий. Но где же найти другие? Изменилось время – и изменилась журналистика, которая выглядит более дилетантской и не всегда честной. Приходится принимать то, что есть. Без информации длительное время невозможно находиться. Минкин отдохнул, и с новыми силами будет внимать той информации, которая есть, очевидно», - пишет слушательница Савельева.
«Ваше отношение к подаче информации и ее содержанию мне очень близко. Но почему вы не продолжаете писать литературные исследования? Они для многих моих знакомых – лекарство для души», - пишет Вера Александровна из Москвы. И она, Александр, не одинока.
Александр Минкин: Напишу.
Елена Рыковцева: Пишите, пишите.
«Уважаемый Александр, за два месяца вы многое потеряли. В нашей стране продолжалось шествие сексуальной революции, мы узнали, как живет наша богема, элита, шоу-бизнес и прочие...».
Александр Минкин: Я без этого легко обхожусь, без этой информации, кто, на каком боку и с кем.
Елена Рыковцева: Но, конечно, иронизирует слушатель.
Александр Минкин: Да? А я-то всерьез...
Елена Рыковцева: «Здравствуйте. Я практикую теорию или то, что делает Минкин, уже давно. Мы получаем негативную информацию. Плохую не надо слушать, надо распространять хорошую, надо запоминать. Например, в Японии появились кресла-каталки для инвалидов, которые управляются импульсами человеческого мозга, - пишет Виктор.
Николай из Москвы, здравствуйте. Скажите, пожалуйста, свое слово.
Слушатель: Здравствуйте. И разницы нет – благовещенский ли ОМОН наводит порядок или чеченский ОМОН наводит порядок. Хотел бы я сказать, что мне рассказали, как дети со страшными глазами говорили с губернатором: «Сейчас выведут ОМОН, который приехал из Карелии. Что нам делать? Мы боимся. И до этого разъезжали постоянно «Мерседесы» без номеров, и нас пугали».
Елена Рыковцева: Спасибо, Николай. Уже нет времени в это вникать, к сожалению - завершаем программу «Час прессы» на волнах Радио Свобода.
