Завершился 67-й кинофестиваль в Локарно. "Золотой леопард" достался филиппинскому фильму "От предшествующего" Лав Диаса (он же получил премию ФИПРЕССИ). Лучшим режиссером назван Педру Кошта, а специальный приз жюри получил независимый американский фильм "Послушай, Филип" Алекса Росса Перри. Россию представлял "Дурак" Юрия Быкова, удостоившийся награды за лучшую мужскую роль и премии экуменического жюри.
Последние три года жюри в Локарно работает как часы. Возможно, по этим наградам и будут писать историю кино последних лет: в 2012 году лауреатом "Золотого леопарда" стал Жан-Клод Бриссо, в 2013-м – главные премии получили Альберт Серра и Жуаким Пинту, теперь же чествуют Лав Диаса и Педру Кошту – самых интересных режиссеров современности. Без преувеличения революционной стала победа радикального филиппинского автора, который всегда выступает оператором, сценаристом и монтажером своих работ. На "Свободе" про Лав Диаса мы рассказывали уже несколько раз (см. здесь и интервью с режиссером). "От предшествующего" – тринадцатый фильм Диаса. Даже Каннский фестиваль с присущим ему запаздыванием включил в прошлом году "Север, конец истории" в программу "Особый взгляд". Диас был завсегдатаем Венеции при прошлом руководителе Марко Мюллере, его дважды отмечали в конкурсе "Горизонты": особым упоминанием за "Смерть в стране чар" (2007) и главной наградой за "Меланхолию" (2008).
Но никто прежде до художественного директора Локарно Карло Шатриана не решался включить картину режиссера в основной конкурс. В первую очередь, мешала способная напугать индустриальную прессу продолжительность его монументальных работ, доходящая порой до девяти часов. Что же, это только свидетельствует о грустном состоянии сегодняшнего фестивального мира, готового отказываться от настоящего кино ради компромиссов. Тем более, преувеличена и элитарность работ Лав Диаса: на втором официальном показе в Локарно не хватило мест в зале и пришлось ставить дополнительный сеанс для зрителей.
Лав Диас на этот раз концентрируется на мрачнейшем для истории Филиппин 1972 году, когда президент Фердинанд Маркос совершил государственный переворот и ввел чрезвычайное положение, продлившееся девять лет. Уже стало расхожим критическим клише сравнивать фильмы режиссера с большой романной формой, но это, действительно, точное определение. Карло Шатриан так и представил на премьере Диаса – как одного из величайших рассказчиков современного кино. Увлеченный русской литературой автор создает сложное полифоническое повествование, где есть место для сюжетных отступлений, вставных новелл и фольклорных преданий. В фильме много персонажей, и Диас настаивает на том, что все их истории и воспоминания подлинные. Он заворожен мыслью о том, что нынешнее удручающее состояние филиппинского общества неразрывно связано с неосмысленными травмами прошлого, поэтому раз за разом пытается вычислить это сердце тьмы. Особенно интересно Диаса смотреть и нам, потому что, например, трагическое восприятие эмиграции, свойственное русской культуре, из раза в раз возникает в его картинах. Об этом был снятый в Нью-Йорке шедевр "Батанг Вест-Сайд" (2001), восстановленный в прошлом году Венским музеем кино.
Пожалуй, единственная интрига на фестивале заключалась только в том, получит ли Лав Диас "Золотого леопарда" или все-таки знаменитый португальский режиссер Педру Кошта с картиной "Лошадь Денег". Кошта не снимал полнометражное кино уже восемь лет: в 2006 году в каннском конкурсе участвовала "Молодость на марше", ставшая вершиной его фильмографии. Совершенно непонятно, что было ждать после этой ленты: дело в том, что Кошта больше десятилетия провел с выходцами с Островов Зеленого Мыса и перепробовал с ними самые разные жанры: реалистическая драма "Кости", созерцательная документалистика "Комната Ванды", сложное сюрреалистическое полотно "Молодость на марше". Ванда и Вентура, настоящие португальские нищие, стали подлинными звездами его кинематографа. Опасения были напрасны: "Лошадь Денег" (Dinheiro – в переводе с португальского "деньги", это кличка лошади Вентуры из прошлой жизни) совершенно не похожа на предыдущие ленты режиссера, это тот самый долгожданный шаг в новом направлении. Главным героем остается все тот же Вентура, протагонист "Молодости на марше". Его содержат в странной клинике, руки его дрожат, а воспоминания подводят. Он уверен, что проживает 1975 год – первый год после португальской Революции гвоздик, сорокалетний юбилей которой отмечают сейчас по всему миру.
"Лошадь Денег" – настоящая ghost-story, фильм о призраках, которые являются Вентуре, не способному отличить вымысел от реальности, прошлое от настоящего, а живых от умерших. Не менее принципиальна и еще одна героиня – оплакивающая мужа Виталина, которая рассказывает Вентуре свою печальную историю. Среди привидений является и строитель Ленту из "Молодости на марше", который в том фильме заучивал наизусть письмо Робера Десноса. Жизнь – это повествование. "Лошадь Денег" – очень насыщенный фильм, но в то же время статичный. Большую часть времени мы наблюдаем долгие планы людей, которые сидят и разговаривают друг с другом, – им ничего больше не осталось, как рассказывать истории. Чтобы написать полноценный текст об этой картине, посмотреть ее нужно, как минимум, еще один раз. Хотя бы потому что это герметичное кино, которое завораживает с первых же минут, но требует от зрителя должного знакомства с историей Португалии. Пожалуй, единственное разочарование связано с тем, что в качестве финала Кошта использует свою короткометражку "Сладостный экзорцизм" (2012), снятую для альманаха "Исторический центр". Можно упрекнуть Кошту за безотходное производство, но это как раз та плата за его абсолютную независимость. Короткий метр для "Исторического центра" был заказом, и он воспользовался подвернувшимся случаем, чтобы снять материал для своего настоящего фильма.
Еще один режиссер, не снимавший сравнительно долго, – француз американского происхождения Эжен Грин. Эпиграф к его "Мудрости" – цитата из "Гаргантюа и Пантагрюэля" Франсуа Рабле: "Мудрость в порочную душу не входит, знание, если не иметь совести, способно лишь погубить душу". Знаменитый архитектор, специалист по Франческо Борромини, переживает тяжелый кризис и путешествует по соборам Турина и Рима, показывая их молодому другу, который только собирается учиться архитектуре в Венеции. Его супруга остается в это время в Стрезе вместе с сестрой юноши. Все они пытаются примириться с прошлым и найти гармонию в настоящем. Это просветленный и просветляющий фильм. Не зря в этой снятой на 35-мм изящной картине столько говорят о роли света в архитектуре. Ведь и сам кинематограф, как и живопись, – это, по выражению финского документалиста Петера фон Бага, drama of light.
Эжен Грин очень красиво снимает здания и церкви – некоторые планы отдаленно напоминают архитектурные фильмы Хайнца Эмигольца. "Мудрость" – во многих смыслах новое кино для Грина, пусть оно и моментально узнается по узнаваемому стилю и по набору любимых режиссером актеров, которые все больше напоминают театральную труппу, собирающуюся раз за разом у него на съемках. Это не случайное сравнение: "Театром мудрости" (Théâtre de la Sapience) называлась основанная Грином в 1977-м компания, занимавшаяся барочными постановками. На спектакль труппы с таким названием идут герои. Разочаровывает только то, что именно мудрости режиссеру не хватило, чтобы удержаться от персональной идиосинкразии и избежать совершенно ненужных сатирических нападок в адрес всего того, что он искренне ненавидит – официальных культурных институций, английского языка и Америки. Герои встречают отвратительного австралийского туриста, не удосужившегося выучить итальянский язык, а затем посещают знаменитую Виллу Медичи, где, по мнению режиссера, впустую проводят время пресыщенные бездельники-грантоеды. Ближе к финалу сам Грин появляется в роли иракского беженца, называющего американцев варварами. Эти бессмысленные сцены выглядят неловко в тонкой поэтической материи фильма.
Наконец, лучший фильм фестиваля для меня – долгожданные "Белые ночи на причале" французского классика Поля Веккиали. Устав от многочисленных отказов в финансировании, десять лет назад он начал снимать на цифру безбюджетные картины, зачастую прямо в своем доме в План-де-ля-Туре неподалеку от Тулона. Эту серию он назвал "антидогмой". Первый фильм "На вас вся надежда" был показан в 2004 году в "Двухнедельнике режиссеров", и сам Жан-Люк Годар отправил свою съемочную группу на сеанс. Но после этого Веккиали почти десять лет работал в стол. 2014 год – год его нового возвращения в кино. Его "Ложные соглашения" были месяц назад в Марселе, а в Локарно же с успехом показали "антидогму" номер десять по мотивам повести Достоевского. "Белые ночи" – ключевой текст для кинематографа, к которому раз за разом возвращаются самые разные режиссеры. Достаточно назвать "Белые ночи" Лукино Висконти, "Четыре ночи мечтателя" Робера Брессона, "Любовники" Джеймса Грэя. Веккиали давно мечтал снять свою версию. Что-то похожее он сделал сорок лет назад, когда с минимальным бюджетом и с небольшой съемочной группой снял "Женщины, женщины" – один из самых красивых фильмов семидесятых. Он открывался эпиграфом из Альбера Камю: "Да, поверьте, чтобы жить правдой, играйте". Эти же слова точнее всего описывают этот поэтичный, невероятно изобретательный фильм, где встречаются руки и люди учатся мечтать. Достоевский писал, что "мечтатели – странные люди". Героиня Веккиали произносит еще проще: "Люди, все люди, такие странные".
Поскольку Локарно – настоящий кинофестиваль, каждый год здесь проходит колоссальная ретроспектива. На этот раз она была посвящена знаменитой итальянской студии Titanus, по фильмам которой можно изучать историю итальянского кинематографа. Иногда с ней работали самые известные режиссеры: например, для Titanus Феллини снял одну из своих лучших картин "Мошенники", а Антониони – экранизацию последнего романа Чезаре Павезе "Подруги". "Леопард" Лукино Висконти в 1963 году разорил студию. Как вспоминают очевидцы, Гоффредо Ломбардо был достаточно практичным руководителем и имел лишь одну слабость – Висконти, которому дозволялось абсолютно всё. "Леопарда" в Локарно показывали в самом большом открытом кинотеатре мира на площади Пьяцца-Гранде, вмещающей восемь тысяч зрителей.
Впрочем, главные герои этой ретроспективы и самой студии – другие режиссеры. В программу вошли семь фильмов любимца французских макмагонцев, мастера мелодрам Рафаэлло Матараццо (в частности, его шедевр "Любовь моя"). Четыре картины, возможно, самого значительного автора Titanus – Валерио Дзурлини. Его "Семейную хронику", разделившую "Венецианского льва" с "Ивановым детством" Андрея Тарковского, представлял Поль Веккиали. Он радикально заявил, что это самый красивый фильм величайшего итальянского автора в истории кино. Для многих стали открытием три ленты Альберто Латтуады, принесшего в 1960 году в итальянское кино дух французской Новой волны.
Кураторы ретроспективы Роберто Турильято и Серджио Джермани намеренно отказались от надуманной оппозиции "высокого" и "низкого" кино, вставив в программу классику жанрового кино – готический фильм ужасов Марио Бавы "Плеть и тело", триллер Дарио Ардженто "Птица с хрустальным оперением", хоррор Риккардо Фреды "Вампиры" и поставленный Жаком Турнером пеплум "Марафонская битва". Особым украшением ретроспективы стала незабываемая "Антинея, возлюбленная из погребенного города" Эдгара Ульмера, скрестившего фантастику и пеплум. Словом, пропускать не хотелось ничего – если в Локарно и есть какая-то проблема с программой, то заключается она в том, что на этом фестивале показывают слишком много хороших фильмов.
Последний день Локарно посвятили памяти Харуна Фароки – замечательного немецкого документалиста и теоретика, умершего незадолго до начала фестиваля. С 16-мм пленки демонстрировали его "Картины мира и подписи войны". Фароки снимал документальное кино про Жана-Мари Штрауба и Даниэль Юйе – классиков французского экспериментального кино. Уже несколько лет Локарно – место, где проходят премьеры всех новых работ Штрауба. В программе представили сразу три его фильма – две короткометражки и "Коммунист" – его первый полный метр после смерти постоянного соавтора Даниэль Юйе, с которой в 2006 году они сняли "Эти встречи с ними".
"Коммунист" состоит двух частей. Первая – экранизация повести Андре Мальро "Годы презрения" о задержанном нацистами немецком писателе-коммунисте. Затем следует коллаж из пяти разных образов коммунизма, взятых из пяти фильмов Штрауба-Юйе: "Фортини / Собаки" (1976), "Слишком рано – слишком поздно" (1982), "Смерть Эмпедокла" (1987), "Черный грех" (1989) и "Рабочие, крестьяне" (2001). Чем-то такой подход напоминает прощальный фильм великого португальского режиссера Паулу Роши "Будь я вором, я бы воровал", составленный из лучших сцен его предыдущих работ. К "Коммунисту" подобрали очень красивую пару – "Социализм" Петера фон Бага, в котором мечта о социализме неразрывно связывается с воплощением этой утопии в кинематографе. Штрауб охватывает почти сорок лет, на протяжении которых он пытался выразить собственную мечту о коммунизме. Есть что-то завораживающее в его попытке найти надежду в своих лентах, оглядываясь в прошлое. И, конечно же, это очень грустная картина. Последний кадр "Коммуниста" и последний кадр фестиваля: Даниэль Юйе сидит на песке, встает и громко произносит фразу Гёльдерлина "Новый мир!".
