Яков Кротов: Чем раскольники отличаются от сепаратистов? Именно этот вопрос встает при чтении интереснейшего документа современной церковной истории – послание патриарха Кирилла, патриарха Московского и Всея Руси, в Константинополь патриарху Варфоломею.
Чтобы вполне оценить это послание, надо прежде всего понимать, что такое Константинополь для православного человека. Среди нескольких патриархатов, которые есть в православии, Константинопольский патриархат занимает лидирующее место – первенство чести. И честь, в данном случае, это не какое-то феодально-рыцарское понятие, это понятие христианское, обозначающее первенство любви, первенство служению. Когда-то, 11 веков назад, православие в Киевскую Русь было принесено именно из Константинополя, и впоследствии и Русская церковь, и Украинская церковь находились под защитой и руководством Константинопольского патриархата. В этом послании говорится, что "с началом боевых действий в Украине униаты и раскольники, получив в руки оружие, под видом антитеррористической операции стали осуществлять прямую агрессию в отношении духовенства канонической Украинской Православной Церкви на востоке страны".
У нас в гостях из Киева по скайпу – владыка Евстратий Зоря, из УПЦ Киевского патриархата. В московской студии – отец Роман Зайцев, который долгие годы был дьякон и священник в РПЦ Московской патриархии, но не так давно перешел в Апостольскую православную церковь, и Роман Владимирович Багдасаров, религиовед, православный.
Первое слово наиболее дальнему гостю, представителю Украинской церкви, против которой, собственно, и направлено слово "раскольники". Что такое – раскольник? Кто такой? Почему эти раскольники стали осуществлять "прямую агрессию в отношении духовенства канонического УПЦ на Востоке Украины".
Евстратий Зоря: К сожалению, в этом письме, в этом обращении, которое было продублировано, насколько мы можем понять, и в отношении представителей других православных церквей, а позже подобное обращение было направлено в адрес ООН, ОБСЕ и Совета Европы, патриарх Кирилл, изменяя той позиции, которой он пытался придерживаться на протяжении предыдущих месяцев, он пытался дистанцироваться от конфликтной ситуации, показать, что он находится как бы над схваткой, пытается выступать в роли миротворца… Не знаю, может быть, в связи с тем, что положение сепаратистов значительно ухудшилось, территория, ими контролируемая, постоянно уменьшается, некие внешние силы категорически настояли на том, чтобы патриарх Кирилл подключился к разрешению этой проблемы. По сути, он выступил в том же духе, в каком в последние месяцы государственная пропаганда РФ пытается представить ситуацию в целом в Украине, на Востоке Украины, в частности. С реальной ситуацией с тем, что происходит там, письмо патриарха Кирилла практически не имеет ничего общего, как не имеет ничего общего с реальной ситуацией в Украине та телевизионная картинка или та информационная картина, которую демонстрируют государственные и как бы частные, но контролируемые со стороны государства российские СМИ.
Поэтому то, о чем говорит патриарх Кирилл в письме, это совершеннейшая неправда, т. к., во-первых, не существует никаких реальных доказательств его утверждений. Те факты, которые он приводит, часть из них является просто вымыслом, что уже доказано. Другая часть имеет совершенно определенное объяснение, совершенно никак не связанное с Греко-католической церковью или с нашей церковью. В то же время, к большому нашему сожалению, патриарх Кирилл, вместо того, чтобы быть патриархом, превратившись в пропагандиста, умалчивает, ничего не говорит о тех действительных фактах, страшных фактах притеснений, захвата зданий, храмов, монастырей, молитвенных помещений, похищении духовенства, похищении верующих, пыток и даже убийств, которые коснулись на Донбассе верующих разных конфессий, как раз там где находится территория, подконтрольная пропрекремлевским сепаратистам. Там были неоднократно засвидетельствованы факты похищения священников Римо-католической церкви, Греко-католической церкви, нашей церкви, служителей протестантских церквей, захваты религиозных зданий, пытки. В Славинске были убиты, похищены непосредственно из молитвенного здания в праздник Троицы два протестантских служителя и двое сыновей одного из протестантских служителей. Они были найдены расстрелянными только после того, как Славинск был освобожден украинскими войсками.
Вот об этих фактах, о том, что на территории Донбасса действует т. н. Русская православная армия, которая якобы защищает православие, на самом деле, это террористическая организация, символика которой очень странная, с точки зрения православного человека. Она полностью повторяет символику советского ЧК, НКВД и КГБ и современного российского ФСБ – щит и меч. Только вместо звезды и серпа и молота на советской символике, вместо двуглавого орла на современной российской символике, там нарисован крест.
На самом деле, это обращение показывает, что патриарха Кирилла подключили к машине государственной пропаганды в качестве своеобразного пропагандиста. Интересна история исчезновения этого письма и потом появления его снова на официальном сайте, но уже в другом разделе, я думаю, показывает, что патриарх Кирилл осознает последствия для своего авторитета здесь, в Украине, в т. ч. среди его паствы такого письма. Мне кажется, что это признак того, что на самом деле письмо писалось не для публикации в прессе, а исключительно для направления адресатам. И то, что оно было опубликовано в прессе, это было уже некоей инициативой или несогласованность работников или Отдела внешних церковных связей или Московской патриархии. После скандала, который вызвал текст этого письма, оно было убрано. Потом, когда поняли, что оно уже разошлось, ситуация становится еще более некрасивой и красноречивой, письмо через какое-то время вернули, но уже в другом разделе, думая, что таким образом можно закрыть этот скандал.
На самом деле, эта история с исчезновением и появлением письма свидетельствует также о том, что на самом деле и патриарх Кирилл не до конца верит в то, что он пишет. Потому что, если он пишет правду, тогда нет никаких оснований это письмо прятать от общественности. А если его прячут от общественности, это говорит о том, что позиция его лицемерна, т. е. соотносится с тем, к какому лицу она обращена. Я знаю, что уже есть ответ Греко-католической церкви, заявление для прессы и письмо главы церкви, Верховного архиепископа Святослава Шевчука. Мы уже подготовили и в ближайшее время опубликуем нашу позицию по этому поводу. Очень и очень жаль, что Московский патриарх еще раз доказал то, что мы и так знали, что на самом деле, он больше чиновник по религиозным вопросам в государственной администрации правительства России, чем патриарх Русской церкви.
Яков Кротов: Роман Владимирович, все-таки если посмотреть из Москвы, ведь возможны и другие объяснения. В частности, в откликах на письма патриарха говорилось о том, что это проявление попытки патриарха Кирилла восстановить свое положение при кремлевском дворе. Не столько им управляют, сколько он решил напомнить Кремлю. В этой статье утверждалось, что патриарх потерял вес, нигде не появляется, не фигурирует в телекартинке, т. е. он не чиновник, а он один из многих руководителей религиозных общественных организаций, между которыми идет конкуренция за внимание Кремля. И этим вызвано письмо. Какой бы версии Вы бы отдали предпочтение? Или выдвинули бы свою?
Роман Багдасаров: Я бы скорее выдвинул свою версию, хотя это не версия, а констатация того, что происходит. Дело в том, что сейчас уже Московский патриарх находится в позиции, когда слова, которые он говорит, не имеют практически никакого значения. Имеют значение его действия. Крепость патриаршей руки могла бы проявиться в его личном присутствии, как в волевом акте.
Дело в том, что вот это двуединство, т. е. в едином лице предстоятеля церкви и чиновника, нормально для православия последнего 1000-летия. Тот же Константинопольский патриарх, к которому обращено это послание, его предшественники на патриаршем престоле, эти предстоятели были одновременно и чиновникам, причем, совершенно не в православной империи, а в мусульманской. При этом они были, в первую очередь, предстоятелями церкви и только во вторую очередь они были чиновниками.
Когда началась освободительная война в начале XIX века, там пострадали уже десятки архиереев. И что самое главное, об этом мало кто говорит, почему Константинопольский патриарх считается первенствующим? Чем это вызвано? Не только тем, что он сопровождал на каких-то церемониях византийского императора, но тем, что когда императора не стало, он остался вместе со своим народом, остался на священном для всех православных христиан месте и никуда не ушел. Этот его подвиг исповедничества в течение 100-летий, который несли на себе константинопольские патриархи, дорого стоит. Он действительно в глазах всего православного мира делает константинопольским патриархов первыми по чести.
В этом плане патриарх Кирилл, если возвращаться к нему, упустил свой звездный час, не только свой, но и той церкви, которую он представлял, т. е. Московскую патриархию РПЦ. Этот шанс был во время первого визита Святейшего патриарха Кирилла в Киев, когда он сказал значимые слова о том, что он рассматривает вопрос о принятии второго гражданства и о том, чтобы его резиденция находилась в Киеве. Я очень серьезно относился к его словам. Я думал, что это не только слова, что за этим последуют дела, как они всегда следовали, пока он не стал патриархом. Он был человек слова, человек дела. Но за этим ничего не последовало.
А ведь что, возможно, было? Если мы говорим о русском мире и подразумеваем под этим некий цивилазиционно религиозные приоритеты, а не просто какие-то географические реалии или языковые, я думал, что патриарх имеет в виду именно это, т. е. религиозно-цивилизационные приоритеты, то исток русского мира находится в Киеве. И возвращение патриаршей кафедры в Киев было бы актом вселенского масштаба. Если бы, находясь в Киеве, патриарх присутствовал при всех тех трагических событиях, которые там развернулись, я думаю, что это сыграло бы положительную роль. Но это при условии, если бы он был в первую очередь представителем церкви, а во вторую очередь – чиновником. Но, к сожалению, это не так. Поэтому эта гениальная историческая возможность сейчас упущена. Что бы он ни говорил, пока они лично не приедет к своей пастве в Украину, я к этим словам отношусь очень несерьезно.
Роман Зайцев: Это было бы возможно, если бы он был самостоятельной фигурой.
Яков Кротов: Отец Роман, Вы ушли в раскол (буду использовать терминологию письма Святейшего патриарха). Хорошо ли Вам в расколе? Испытываете ли Вы личную неприязнь к Московской патриархии? Может быть, и Вы хотите, получив в руки оружие, осуществлять прямую агрессию в отношении духовенства канонической церкви России?
Роман Зайцев: Нет, желаний таких не возникало – брать в руки оружие.
Яков Кротов: А что для Вас быть раскольником?
Роман Зайцев: Не знаю. Для Московской патриархии я раскольник, наверное…
Яков Кротов: А для себя?
Роман Зайцев: Для себя – нет. Для себя, я надеюсь, христианин.
Яков Кротов: Есть разница между "раскольником" и сепаратистом? Вы за какую-то федерализацию церкви? Почему Вы уходите?
Роман Зайцев: Я ушел уже достаточно давно. Другое дело, что я ни к кому не прибился. Только последние 2 года я состою в другой церкви – раскольнической. Но если разговор обо мне, то для меня церковный институт, вообще, испытывает большие проблемы. И с такой надеждой смотреть именно на Украину, что именно Украина, в т. ч. и в церковной сфере, некий авангард и модель поведения других христианских церквей.
Яков Кротов: Владыка Евстратий, в письме патриарха говорится о конфликте в Украине как о братоубийственной гражданской войне. Кстати, среди откликов на это послании, есть и отклик дьякона Андрея Кураева, который попал в расстрельные списки людей, русских людей, православных, выступивших в защиту Украины. И за то, что Андрей Кураев говорит, что там гражданская война и не надо туда вмешиваться, оказывается, ходит, можно сказать, под угрозой смертной казни. Встает вопрос, это гражданская война, это бунт террористов или что? Есть аналог между движением за политическое отделение, движением политических сепаратистов или федералистов и движением церковным, тем, к которым принадлежите Вы, и которое патриарх Кирилл называет раскольниками? Я так понимаю, что и то, и то, с его точки зрения, это вклад в развитие гражданской братоубийственной войны.
Евстратий Зоря: Мы знаем евангельскую истину о том, что как хотите, чтобы с Вами поступали люди, так и Вы поступайте с ними. Я думаю, что это относится не только к межличностным отношениям, но это относится и к отношениям между группами людей, в т. ч. относится и к отношениям между народами и государствами. Во главе т. н. сепаратистов с самого начала стояли люди, которые никакого отношения ни к Донбассу, ни к Украине не имели ни по рождению, ни по проживанию, ни по гражданству. Самые знаменитые – это бывший премьер т. н. ДНР Бородай, который сам о себе постоянно говорит, что "я коренной москвич, гражданин РФ", бывший уже министр обороны Гиркин-Стрелков, который также гражданин РФ и уроженец Москвы. Оружие, которое поставляется на Донбасс, идет из России. Наемники, а теперь уже и военнослужащие без распознавательных знаков, но находящиеся на действительной военной службе РФ, это все идет из России. Так что, назвать это гражданской войной, я думаю, нужно иметь очень большую фантазию или особые мотивы.
На самом деле, мы видим то, что сейчас назвали гибридной войной или новый тип войны, когда нынешняя власть РФ осуществляет с помощью разнообразных методов агрессию против суверенной Украины. Когда она пытается подчинить Украину своей воле не через прямую оккупацию, а через создание определенных политических условий, которые бы позволяли контролировать как внутреннюю жизнь Украины, так и ее внешнеполитическую деятельность через определенные механизмы. Если бы это была гражданская война, возникает абсолютно справедливый вопрос, русскоязычное население есть не только на Донбассе. Этнические русские есть не только на Донбассе. Представители Московского патриархата есть не только на Донбассе. Более того, именно на Донбассе самый низкий процент последователей Московского патриархата в соотношении со всем населением в сравнении со всей территории Украины. Самое большое количество приходов Московского патриархата на территории одной области находится в Винницкой и Хмельницкой областях. Это центр Украины. Поэтому говорить о том, что это гражданская война, нет никаких оснований.
Если это вооруженное противостояние или насилие, как говорит патриарх Кирилл, со стороны униатов и раскольников в отношении т. н. канонической церкви, почему это происходит только там, где находятся пророссийские наемники, где находится территория, контролируемая теми, кто контролируется и направляется с территории соседнего государства? Нигде больше, ни в одной области ничего не происходит. Очевидно, эта конструкция гражданской войны или название событий гражданской войной призвана скрыть то, что происходит на самом деле. А на самом деле происходит уже почти неприкрытая государственная агрессия со стороны РФ в отношении суверенного государства Украина. И в этой агрессии, к сожалению, в т. ч. стал принимать участие и патриарх Кирилл как глава Московской патриархии, который своим письмом по сути навязывает определенный взгляд, в т. ч. и своим верующим не только в России, но и в Украине, чем ставит их перед выбором. Тот Андрей Кураев говорит, как верующим Московского патриархата реагировать? Должны ли и они считать, что на самом деле это гражданская война и т. н. ополченцы из ДНР и ЛНР отстаивают каноническое православие против агрессии униатов и раскольников? Или же все-таки происходит то, что происходит на самом деле?
Яков Кротов: Роман Владимирович, как должен относиться член Московской патриархии? Дело ведь не только в патриархе Кирилле, а дело в общественном мнении, которое за ним стоит или за ним не стоит. Люди, которые не хотят знать, и люди, которые считают, что надо было раньше начать, дальше идти, чтобы 24 августа по Киеву шла демонстрация российских танков, а не украинских. Налицо огромная поляризация внутри российских православных людей.
Роман Багдасаров: Конечно, поляризация существует и не только внутри православных людей. Эта поляризация будет нарастать со временем, если этот конфликт не будет прекращен, не будет как-то затушен.
Яков Кротов: А почему будет нарастать? Потому что многие прогнозы такие, что в России будет нарастать принудительное единомыслие, плавно переходящее в добровольное.
Роман Багдасаров: Да, нет. Дело в том, что если будет длиться конфликт, то будут жертвы со стороны военнослужащих РФ, которые принимают участие, хотя и без опознавательных знаков. Со знаками или без знаков их мертвые тела приходят в Россию. Семьи их видят, и они прекрасно понимают, где эти люди были убиты, но не очень хорошо понимают, за что они были убиты.
Яков Кротов: Роман Владимирович, Вы русский человек? Мне кажется, Вы мыслите американскими стереотипами. В США это важно. Вот сына убили в Ираке или в Афганистане, значит, не будет голосовать. И это опасно – мы потеряем власть. Но в России сколько трупов приходило из Афганистана, но ни одной мирной демонстрации, ни одной антивоенной демонстрации в 80-е годы не было. Сколько российских военных погибло в Чечне и мирных жителей? Ни одной антивоенной демонстрации, во всяком случае, от родственников погибших. Фаталистическое отношение к гибели своего сына, отца, брата. Погиб и погиб, что делать?! Зато единое государство. Он отдал жизнь за единство.
Роман Багдасаров: Была несколько другая ситуация. Было другое поколение. Во-первых, был шок от развала Союза. И на этом фоне происходящее в Чечне не воспринималось исключительно болезненно, как это могло бы восприниматься, если бы люди вкусили какой-то нормальной жизни. А эту жизнь люди как раз вкусили в начале 2000-х годов.
Яков Кротов: Нормальной – Вы имеете в виду богатой?
Роман Багдасаров: Относительно.
Яков Кротов: Странно это слышать от православного человека, для которого блаженны нищие.
Роман Багдасаров: Мы говорим вообще о населении страны.
Яков Кротов: Но оно это православное!
Роман Багдасаров: Страна православная?! Я в этом глубоко сомневаюсь.
Яков Кротов: Я лично об этом читал в социологических исследованиях.
Роман Багдасаров: Это дутые цифры. Потому что эти 70-80% не могут считаться православными с точки зрения церковных канонов. Православным человеком является тот, кто, по крайней мере, раз в месяц приходит в храм, присутствует при богослужении, причащается. Я за то, чтобы внутри православных религиозных церковных организаций царила строгая дисциплина.
Яков Кротов: А как тогда с раскольниками?
Роман Багдасаров: А слово "раскольники" вообще должно исчезнуть из нашего лексикона так же, как слово "сектант", как раньше исчезло слово "инородец" или слово "незаконнорожденный". Это слово из прошлого века. Это слово из прошлого бытия РПЦ. И то, что оно находится здесь и сейчас, оно нас сбивает. Я за мультиконфессиональность, за мультицерковность, за мультиправославность. Я считаю это нормальным процессом в условиях современного мира. Более того, я не считаю зазорным переход из одной веры в другую. Потому что не человек для веры, а вера для человека. Основным мотивом нахождения в той или иной церкви, в той или иной вере для человека является его духовная потребность, духовные идеалы. Если они в чем-то изменились в процессе пребывания, они имеет право изменить свою религиозную идентичность. Именно поэтому я сторонник светского государства, которое только это и может обеспечить.
Яков Кротов: Отец Роман, на Ваш взгляд, быть раскольником, уходить в раскол. Одно дело, когда это использовалось в XIX веке. Между теми временами и современностью пролегает эпоха огромного откровенного ленинизма или большевизма. И главное в ленинизме даже не террор, Ленин был и до террора, который он развязал, главное – это страх и ненависть к любому партийному расколу. Единство партийных рядов! Поэтому в 30-е годы образ троцкиста, образ уклониста стал просто сатанинским. Это эхом пошло в церковную жизнь современного российского православия. Вы в нем были. Насколько для людей, которые приходят туда сейчас, важно сознание единства? Импульс к единству максимально широкому и боязнь раскола – это существенная часть духовной и душевной жизни современного русского православия?
Роман Зайцев: Абсолютно существенная. Это некая принадлежность к корпорации. Это некий протест. Большинство атеистов, которых я знаю, прекрасные люди, которые для меня часто пример по жизни. Это протест. Это богоискатели во многом. Я вижу это в них. А то, что воспитывается в Московской патриархии – это некая такая рабская психология. В народе сейчас это же воспитывается. Народ в своей основной массе мало, что может сказать о Христе и христианстве, но слово "православие" льется широким потоком.
Яков Кротов: Владыка Евстратий, письмо патриарха Кирилла появилось в довольно, по мнению большинства обозревателей, неуместный момент, когда уже был избран на престол киевского митрополита владыка Ануфрий Березовский (это произошло 13 августа), но до церемонии интронизации. Встал вопрос – что это? Хотели сорвать церемонию интронизации? Хотели как-то испортить праздник? Ведь письмо патриарха Кирилла, но отвечать придется и Украинской православной церкви Московского патриархата. Насколько, с Вашей точки зрения, за это послание несет ответственность украинская часть Московской патриархии? Насколько это был намеренный и сознательный провокативный жест? Для диалога Киевского патриархата и Киевской митрополии Московской патриархии какую роль сыграет это послание? Охладит отношения или Киевская митрополия приняла меры, чтобы как-то сбалансировать и уравновесить?
Евстратий Зоря: Для понимания нашей позиции важно процитировать слова митрополита Ануфрия после того, как его избрали главой церкви Московского патриархата в Украине. На вопрос журналистов о том, как Вы будет вести диалог, если Вы предали анафеме патриарха Филарета? Как Вы будете с ним говорить? Он говорит: "Я хочу, чтобы был диалог с церковью. Ведь я глава церкви, но я же не церковь". Так вот, он – не церковь, он лишь – глава структуры Московской патриархии в Украине. Причем, в отличие от митрополита Владимира, митрополит Ануфрий по своему мировоззрению больше глава структуры Московского патриархата в Украине. И не имея достаточно опыта, он находится под значительным влиянием Московской патриархии. Это письмо патриарха Кирилла началось с того, что митрополит Ануфрий, по нашим сведениям, по настоянию Московской патриархии, обратился к президенту, где изложил неоднократно повторенные якобы факты насилия со стороны украинских военных против священников Московского патриархата на Донбассе. И этим своим письмом он положил начало целому ряду заявлений. В этом отношении митрополит Ануфрий показал себя как покорный представитель Московской патриархии для дел в Украине. Это не добавило ему авторитета.
Яков Кротов: Роман Владимирович, мне кажется, что митрополит Ануфрий, многие члены Киевской церкви Московского патриархата, предпочли бы, чтобы президент Порошенко пришел. В этом смысле, скорее, расстроены тем, что послание патриарха Кирилла омрачило ситуацию и заставило президента воздержаться. А может быть это хорошо? Чтобы было единство, на каком уровне проходит дорога к единству? Борьба за единство церкви тоже ведь может вестись либо единство сверху (придет президент, все увидят, что здесь единая поместная церковь данной страны), либо снизу. Откуда растет единство? За эту неделю 10 приходов Киевской митрополии Московского патриархата перешли в Киевский патриархат в знак протеста против того, что их настоятель переходит с храмами (устав это позволяет), что их священники отказываются молиться о победе украинцев против российского вторжения. Путь к единству лежит сверху, снизу или и так, и так?
Роман Багдасаров: Мне кажется, что, прежде всего, он лежит снизу. Он должен идти от приходской жизни, от жизни конкретной религиозной общины. Потому что именно эта жизнь является главной религиозной ценностью для современных православных церквей, с моей точки зрения, а не какие-то структуры, иерархи и прочее, которые калькированы с имперского устройства. В этом плане, конечно, христианизацию Руси я бы не стал рассматривать исключительно сверху вниз. Она происходила и снизу вверх. И к тому моменту, когда Великий князь Владимир принял свое решение об официальном крещении Руси, к этому моменту в Киеве уже находились христианские общины и не только православные. Само христианство на историческую территорию Руси проникало с севера, через Новгород. Это было не только православие. Это очень сильно повлияло на лицо русского православия.
Мне кажется, сейчас для христианских общин Украины, прежде всего, Киева важно осознание своей территории как территории во многом священной, в которой находится очень много сакральных центров, религиозных центров. Безусловно, Киев является этим центром христианства вообще в Украине. Он всегда был мультикультурным. Он всегда был разноцветным. Это был цветущий европейский город до монголо-татарского нашествия. Мне кажется, сейчас он может стать одним из крупных альтернативных центров православия в Восточной Европе, во многом теперь уже по логике вещей, соперничающим с той же Москвой. Поскольку этот шанс был упущен такого переноса патриаршей кафедры в Киев, то теперь Киев становится во многом альтернативой Москвы.
Христианские общины Киева, прежде всего общины УПЦ Московского патриархата и Украинской церкви Киевского патриархата, взаимоотношения между ними мне представляются аналогичными взаимоотношению Московской патриархии с Зарубежной Русской церковью, которая во многом в советский период была более свободной и принципиальной в вероучительных вопросах. Если сейчас православные Киева, православные Украины покажут большую чистоту в исповедовании православной веры, большую независимость от каких-то игр с государственной властью, Ануфрия не должно волновать – был президент на его инаугурации, не был. Он не об этом должен думать.
Яков Кротов: Отец Роман, в Вашей церкви, Вы в своем приходе, в своей общине готовы причащать членов Московской патриархии без каких-то условий? Ведь раскольники как старообрядцы знамениты жестким отпором любым попыткам навести мосты. Даже сейчас Московская патриархия предлагает им взаимное причащение, признание и т. д. Они отказываются. Вы новый раскольник в понятии патриарха Кирилла. Вы бы отказались?
Роман Зайцев: Почему меня привлекла Апостольская православная церковь? Там дается абсолютный карт-бланш приходам самоопределяться и решать, как правильно поступать. Да, я бы стал причащать людей, которые бы пришли неважно откуда – католиков, протестантов, Московской патриархии.
Мне хочется немножко сказать про письмо. Из письма ясно, что патриарх Кирилл всячески хочет помешать Константинополю взять под свой мафорий Украину. Это некий шантаж. Он как бы говорит – не связывайтесь с этим активом. Проблем не оберешься. С другой стороны, здесь определенно ясно, что Московская патриархия поставила крест на том, что она сможет взять целиком УПЦ Московского патриархата. Это обращение убивает двух зайцев со стороны Московского патриархата в том, что, во-первых, увеличивается негодование, может быть, озлобленность украинского народа. Заявление протоирея Коваленко – это некое следствие на это письмо. Я думаю, что приходы будут продолжать уходить, а та часть, которая останется, будет резко промосковская. Чем больше негатива в Украине будет в сторону Московского патриархата в Украине, тем это на руку Москве.
Яков Кротов: Я надеюсь только на лучшее. Письмо в каком-то смысле рубит сук, на котором сидит церковь. Это сук доверия к людям. Это сук совместного вероисповедания Бога. Вот мы на чем висим, и ангелы нас поддерживают, чтобы не свалились. И всякое размахивание руками идет только во вред церкви.
