Пять дней, с 30 августа до 3 сентября этого года, съемочная группа Радио Свобода работала в Беслане. Свобода была единственной, кто вел прямую трансляцию из Беслана в дни траура, 1 и 3 сентября. Видеофильм "Пять дней в Беслане" – своего рода дневник работы группы наших журналистов в составе автора этих строк, журналиста Андрея Королева, звукооператора Олега Львова и оператора Антона Олейникова на месте самого крупного по своим последствиям теракта во всей российской истории.
Не просто самого крупного. Бесланская трагедия осталась по сути дела нерасследованной, а часть важных ее виновников избежала наказания. Официальное следствие в считаные дни свернуло свою работу, придя к однозначному выводу о том, что во всем виноваты террористы, а оперативный штаб действовал с соблюдением федерального законодательства и принял все возможные меры, направленные на сохранение жизни людей. Расследование, проведенное Генпрокуратурой, не дало ответов на ключевые вопросы: кто отдал приказ о штурме и о том, чтобы он велся при поддержке тяжелой техники, в том числе танковых орудий и оружия массового поражения – огнеметов и гранатометов? Что за необходимость была палить по школе, до отказа набитой мирными людьми, по большей части детьми, из танков и "шмелей"? Ведь подавляющее большинство из трехсот с лишним заложников, которые погибли, и пятисот с лишним, которые были ранены, пострадали не от рук террористов, а именно от такого оружия и начавшегося в результате его применения пожара школы.
Эти вопросы были по сути дела проигнорированы проводившей расследование Генпрокуратурой и парламентской комиссией под руководством г-на Торшина, которая фактически "под копирку" повторила выводы Генпрокуратуры. Обошел вопрос об ответственности власти за такие катастрофические последствия "операции по освобождению заложников" и суд над единственным (опять же, по официальной версии, противоречащей многим свидетельским показаниям) оставшимся в живых боевиком Нурпаши Кулаевым.
Съемочная группа Радио Свобода не ставила своей целью провести новое расследование бесланского теракта: не время этим заниматься в дни траура. Тем не менее, во многих интервью, записанных нашими журналистами в эти дни в Беслане, звучат обвинения в адрес власти, прежде всего. Оставшиеся в живых заложники обвиняют власть, во-первых, в бездарности и бессмысленной жестокости, проявленных при организации штурма школы, а во-вторых, в малодушии и трусости, обнаруживших себя в том, что власть отказалась признать свою часть вины за гибель сотен людей и по сути дела замела следы в ходе сфальсифицированного "следствия" и "парламентского расследования".
Но известная мудрость гласит, что нет ничего тайного, что рано или поздно не стало бы явным. И нет сомнений, что настоящие виновники чудовищной бойни 3 сентября 2004 года когда-нибудь предстанут перед судом. Пусть даже и не перед реальным, уголовным, но хотя бы перед судом истории.
А наш путь в Беслан в этом году начался с кладбища. Собственно, другого пути в Беслан и не существует.
1 сентября на протяжении двух с лишним часов Радио Свобода вело прямую радио- и видеотрансляцию из бывшей школы номер один, где проходили траурные мероприятия. Мы были единственными, кто в таком формате освещал десятилетнюю годовщину бесланской трагедии. В официальных телепрограммах бесланский "сюжет" прошел едва ли не во второй десятке новостей, и отведено ему было несколько минут. Собственно, бесланскую трагедию власть фактически игнорировала на протяжении всех этих десяти лет: ни один из руководителей российского государства ни разу не посетил Беслан в траурные сентябрьские дни.
Но будем честны: не увидели мы в Беслане в эти дни и представителей российской демократической общественности, политической оппозиции. Может быть, впрочем, кого-то и проморгали.
И, наконец, 3 сентября – самый тяжелый, самый кровавый день трехдневной бесланской трагедии. День, когда рухнули последние надежды на то, что людей удастся спасти, договориться с террористами, привлечь влиятельных посредников, наконец, хотя бы минимизировать потери. Более трехсот жизней оборвались именно 3 сентября в ходе так называемой "операции по освобождению заложников", превратившейся по сути дела в операцию по их уничтожению.
