В 60-е годы минувшего столетия теоретики массовой информации с трепетом произносили имя канадского мудреца Маршалла Маклюэна – вплоть до того, что в начале 70-х, когда я был студентом факультета журналистики МГУ, его с уважением упоминали даже в нашей телевизионной группе. Честно говоря, я тогда мало что понял в его пророчествах, а потом, когда стал читать его труды в оригинале, понял еще меньше.

Маклюэн писал нарочито двусмысленно и загадочно, так что в памяти оставались только туманные лозунги, вроде the medium is the message ("средство информации само является сообщением"), он делил СМИ на "горячие" и "холодные" по одному ему понятным признакам, а также предсказывал, что триумф телевидения превращает мир в глобальную деревню, что бы это ни значило. Сегодня о нем практически забыли, я годами не встречал ссылок на его коаны, и объясняется все очень просто: Маклюэн оказался ложным пророком, не первый такой случай в истории.

Он никак не мог предвидеть, что в скором времени появится интернет, вобравший в себя многие качества всех предыдущих СМИ в дополнение к множеству собственных. Однако, хотя телевидение тоже отчасти поглощено этим колоссом, оно не кануло в историю и о нем по-прежнему имеет смысл говорить отдельно. Оговорюсь, что под телевидением я здесь имею способ электронного мультимедийного вещания, независимо от специфики носителя, в котором контент с доминирующим видеорядом как правило профессионально спродуцирован и который направлен несимметрично в одну сторону, то есть от продюсера к аудитории, какими бы средствами ответной реакции эту аудиторию ни наделили. Можно оспорить детали этого определения, но для моих целей оно удовлетворительно и достаточно.

Именно интернет, хотя и совсем по-другому, чем представлялось Маклюэну, сделал нас глобальной деревней, а у телевидения на первый план вышла совсем иная функция: оно стало орудием власти, инструментом управления общественным мнением. Так было не всегда, и как раз эта функция от внимания Маклюэна в значительной мере ускользнула. Советское телевидение, хотя и было насквозь идеологическим, никому особенно мозгов не вправляло, трансляции съездов КПСС никто не смотрел, в основном ТВ было источником старых кинофильмов и воспетых Высоцким конкурсов в Сопоте. Реальность вокруг все равно уже была исходно искривлена, ее не требовалось внезапно разворачивать на 90 градусов.

Коренная перемена наступила, однако, не с появлением интернета, бывшего в ту пору в зародыше, а с возникновением первого кабельного канала, полностью посвященного новостям и текущим событиям, CNN. Телевидение с его приоритетом видеоряда – далеко не оптимальный способ доставки новостей, даже на кабельном канале преобладает получасовой цикл, куда можно втиснуть ограниченное количество картинок. Тут редакционный отбор неизбежно оказывается жестким, и даже при всем стремлении к объективности от пристрастий отмахнуться трудно. Но зато оно прекрасно приспособлено к разворачиванию внимания в нужную сторону и последующего массирования чувствительных мест аудитории. Это хорошо понимал нарождающийся российский авторитаризм, инспирировавший газпромовский путч на НТВ. Однако иллюстрировать тезис примером нынешнего российского телевидения даже как-то неудобно, все равно что осушать пустыню или увлажнять болота. Куда поучительнее будет пример из западной практики.

Телевидение в США – сплошь частное, государственная или даже квазигосударственная собственность пресечена законом именно с целью воспрепятствовать пропаганде. Но и такое телевидение воздействует на болевые точки телезрителя. Когда выпуски новостей стали открываться казнями американских заложников, удерживаемых террористической организацией "Исламское государство" (IS, а также ISIS или ISIL), это очень скоро сформировало консенсус населения в пользу военного вмешательства США против IS. Такого консенсуса явно не существовало, когда Башар Асад совершал куда более массовые, хотя и не столь тщательно срежиссированные, преступления, применяя против населения собственной страны запрещенное химическое оружие – или даже когда то же IS без всякой режиссуры отрубало головы христианским младенцам и угоняло в сексуальное рабство сотни езидских женщин.

Это дало возможность президенту США Бараку Обаме объявить, что действия IS прямо затрагивают национальные интересы страны, заручиться поддержкой Конгресса в оказании помощи Ираку и, что следует отметить особо, умеренному крылу сирийских повстанцев в их войне с IS. Не совсем понятно, чем нынешняя ситуация отличается от существовавшей еще пару месяцев назад, до казни американских заложников – тут ведь невольно вспоминаешь, что даже убийство американского посла в Ливии, в Бенгази, не было истолковано как casus belli. Если дело только в общественном мнении, то разве так определяют реальные национальные интересы?

Казалось бы, американский президент в данном случае оказался таким же пленником телевидения, как и его электорат, но на самом деле все несколько сложнее. Когда на прошлой неделе были нанесены ракетные удары по объектам в Сирии, оказалось, что значительная часть из них пришлась на долю некоей группировки "Хорасан", о которой мы услыхали впервые и которая в военных действиях участия не принимала. По сообщению Пентагона, она-то (в отличие от IS) как раз и занималась планированием террористических операций в западных странах, а ее существование до сих пор держали в секрете, чтобы террористы не догадались о бреши в своей конспирации. Мнения о том, в какой именно фазе планирования своей операции находились террористы, расходятся.

Легко понять, что если бы не консенсус в пользу ударов по Сирии, администрации вряд ли удалось бы добиться в Конгрессе санкции на военные меры против "Хорасана" в отсутствии бесспорных и явных улик. И у менее доверчивых наблюдателей могут возникнуть сомнения: на самом ли деле мы видим то, что нам показывают, и не продали ли нам кое-что помимо заказанного товара, "в нагрузку" по советской формулировке? Я совсем не хочу этим дать понять, что действия против "Хорасана" безосновательны, я попросту не в курсе дела. Но нельзя не заметить, что если авторитарный режим использует свое карманное телевидение для беззастенчивой апологии мандата, у демократического есть свои способы корректировки общественного мнения даже с помощью частного и независимого телевещания.

Алексей Цветков – нью-йоркский политический комментатор, поэт и публицист

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции