В истории мирового спорта довольно много атлетов, которых запомнили и по их выдающимся достижениям, и – может быть, в первую очередь именно поэтому! – по, как раньше говорили в фигурном катании, "художественному впечатлению". Оно порой остается в памяти истинных ценителей спорта куда ярче, чем золотые медали и чемпионские кубки.

Можно навскидку назвать имена фигуристов Людмилы Белоусовой и Олега Протопопова, Джейн Торвилл и Кристофера Дина, легкоатлетов Флоренс Гриффит-Джойнер и Карла Льюиса, теннисистов Андре Агасси и Мартины Навратиловой, шахматиста Михаила Таля и баскетболиста Майкла Джордана, автогонщика Айртона Сенны и горнолыжника Альберто Томбы, футболистов Гарринчи и Эрика Кантона... да мало ли кого еще!

Но есть спортсмены, не добивавшиеся в своей карьере сверхвыдающихся результатов и, тем не менее, оставшиеся в памяти как совершенно легендарные фигуры, как объекты фанатичного поклонения миллионов болельщиков, как истинно народные герои.

Их, конечно, меньше. Был, например великий фигурист Толлер Крэнстон, наградами не избалованный, – ему были искренне преданы все, кому дорого вдохновенное и высокоартистичное катание. Были баскетболисты махонького роста – Арменак Алачачян в СССР и Макси Боггс в США, – которые довели "маленький" баскетбол до уровня высокого искусства. Ну и рискну напомнить, что Владимир Высоцкий вообще не был отмечен званиями, а Государственная премия была ему "выписана"... после смерти.

И был – увы, теперь именно в прошедшем времени – Федор Черенков. Народный футболист.

Да, у него не так много наград – три чемпионства СССР, один Кубок страны, "бронза" Олимпийских игр. Дважды он был признан лучшим футболистом СССР. В 1990 году получил едва ли не самую ценную и трогательную награду – "Легенда футбола".

Наверное, он и был самой что ни на есть Легендой с большой буквы. В годы, когда футбол постепенно становился похожим на строго выверенную инженерную кальку, Черенков, по всем своим физиологическим параметрам не очень "вписывался в расчеты". Он был невысок ростом, не обладал суператлетическими качествами... И его первый выход на поле в 1978 году сопровождался болельщицкими насмешками – дескать, что забыл на поле этот тщедушный юноша? Его же мигом затопчут!

Не затоптали!

Федор Черенков оказался уникальным явлением в спорте. В годы, когда у каждого советского человека было в жизни свое определенное место со своими четко обозначенными границами, у Федора, казалось, таких границ не существовало. Формально находясь на поле в "группе игроков атаки", он мог появиться в любой точке футбольного пространства, творя футбол не по четкому и строгому плану, а по наитию и вдохновению, которому, казалось, не было дела до футбольных законов. Обладая виртуозной техникой, высочайшей взрывной скоростью и фантастическим чувством партнера, он был на поле непредсказуем – и потому порой совершенно свободным. Что и позволяло ему участвовать в создании таких футбольных шедевров, как выигрыш у Бразилии на "Маракане" в 1980 году, победы над "Арсеналом" в Лондоне в 1982-м и "Астон Виллой" в Бирмингеме в 1983-м, разгром Португалии в Москве в том же 1983-м, а также сражаться в эпических противостояниях с киевскими динамовцами, которые почти все были и выше, и крупнее, и сильнее его, и были вышколены Валерием Лобановским тактически и стратегически.

Но даже и без этих исторических матчей игра Черенкова буквально завораживала – идеальными и одновременно неожиданными передачами, после которых партнерам оставалось только не промахнуться по пустым воротам, каскадом сумасшедших финтов, от которых у соперников кружилась голова, стремительными перемещениями по самым неожиданным участкам поля, где Федору, как казалось "по науке", и появляться было не нужно... Ну и, конечно, он всегда был душой команды, в которой провел 13 лет своей яркой и удивительно плодотворной футбольной жизни, – московского "Спартака".

Так получилось, что у Черенкова не было ни тренерского, ни педагогического таланта. Не смог он всерьез заиграть и в Европе, хотя попытался – уже на склоне футбольного возраста. Зато в ветеранских матчах играл с удовольствием почти до самой смерти. Возможно, его будоражащее душу "футбольное сумасшествие", которое буквально "сводило с ума" всех болельщиков, во многом шло от тяжелой болезни мозга, которая и свела его в могилу на 56-м году жизни... как знать. Но ведь гений всегда немного сумасшедший, человек "не от мира сего", а Федор Черенков был именно таким футбольным гением, раздававшим свой талант очень щедро, не экономя и не жадничая. И при этом он быв удивительно добрым, никогда никого не ругавшим. Даже того же Валерия Лобановского, который, по мнению многих, не брал Черенкова в сборную СССР, Федор ни в чем не обвинял – наоборот, относился к тренеру с большим уважением и теплотой.

Школа московского "Спартака" была названа именем Черенкова еще при его жизни. А теперь его имя получит и одна из трибун спартаковского стадиона "Открытие-Арена".

С Федором Черенковым российский футбол попрощался в 1994 году. Через 20 лет после этого мы прощаемся с Федором навсегда.

В одном из своих редких интервью, данных Черенковым в 2007 году газете "Спорт-Экспресс", он рассказал такую притчу. "Сидит богач на мешках с деньгами. Думает: "Куда этот рубль деть? Куда тот? Слышит – кузнец молотком стучит и песни распевает. Удивился: "Я, такой богатый, молчу. А этот нищий кузнец поет и поет. Дам ему денег". Дал. Кузнец приуныл. Задумался, на что их можно потратить. Перестал петь"...