Символами гонконгских протестов стали зонтики, желтые ленточки, большинство молодых людей одеты в футболки черного цвета (отсылка к событиям на площади Тяньаньмэнь в Пекине, символ скорби). Протесты очень визуальны, говорит социолог Александр Федоров – аспирант Высшей школы экономики, который сейчас проводит в Гонконге исследования для своей диссертации и учится в магистратуре в местном университете.

Противостояние в Гонконге между властями и участниками массовых протестов, выступающими против вводимых властями Китая ограничений на выборах, вступило во вторую неделю. Власти Гонконга потребовали от демонстрантов разблокировать правительственные здания к утру понедельника. Демонстранты подвергаются нападениям организованных групп, названных "Антиоккупай". Подозревают, что к нападениям могут быть причастны так называемые "триады" – знаменитые местные криминальные группировки, и что ниточки могут тянуться к властям Гонконга. Лидеры протестов назвали произошедшее "организованной атакой" и объявили, что отказываются от намеченных ранее переговоров с властями.

Протесты называют крупнейшим вызовом Пекину с момента передачи Гонконга, бывшей британской колонии, под управление Китая в 1997 году. Манифестанты недовольны процедурой намеченных на 2017 год первых выборов главы администрации Гонконга: по решению Пекина утверждать претендентов будет все та же подконтрольная китайскому правительству коллегия выборщиков, которая до сих пор назначала руководителя Гонконга.

Александр Федоров живет в одном из районов, охваченных протестами – Монг-Коке. Два других района – Admiralty и Сauseway bay – находятся неподалеку:

– В районе Admiralty большинство демонстрантов, я бы сказал, 90% – это молодежь, студенты, остальные – или жители Гонконга постарше, или иностранцы, их там тоже много живет. В Монг-Коке студентов поменьше, но все равно больше половины участников протеста. Здесь действует и движение "Антиоккупай", которое иногда трудно отличить, но это тоже гонконгцы, и между ними и демонстрантами происходят столкновения. На Монг-Коке протесты начались в прошлое воскресенье, в тот день, когда были большие разгоны полицией демонстрантов, люди начали выходить на улицы и в этой части города. До этого на прошлой неделе здесь практически не было. По вечерам здесь – активные протесты, но ночью, ближе к утру люди расходятся, и днем, особенно утром довольно пустынно, а к вечеру все снова подтягиваются.

– Вы живете в одном из районов, который охвачен протестами. Вам не страшно там находиться, если все время с одной стороны – силы полиции, с другой стороны – манифестанты, теперь еще есть некая новая сила, противники демонстрантов?

– Скорее не страшно. Когда началось движение на Монг-Коке – это был поздний вечер, скорее ночь, часа два ночи, я увидел, как под моим окном начали активно собираться люди, я даже вышел на улицу, чтобы посмотреть, что происходит. Но жизнь в этом районе не прекращается ни днем, ни ночью, ночью большим количеством людей на улицах никого не удивишь. Я вышел часа в два, походил, посмотрел, пообщался с людьми. Первые дни это было совсем не страшно, но последние дня три, когда происходят постоянные столкновения, не то что небезопасно, но стоит смотреть по сторонам, я бы так сказал. Вообще в Гонконге ощущаешь себя в безопасности, к этому очень быстро привыкаешь, несмотря на протесты, никакой опасности не чувствуешь.

– Меняются ли настроения участников акции протеста в связи с нападениями, угрозами властей?

– Настроение участников протеста меняется. Я бы весь протест разделил на два этапа. Первый этап – когда была разрешенная студенческая демонстрация, о которой все знали за несколько месяцев, и второй этап – это то, что начало происходить в прошлое воскресенье после разгона. И в первые дни был стихийный выход людей на улицы, но после очень жестких разгонов демонстрантов в воскресенье, несколько дней полиция не реагировала на действия манифестантов вовсе, и у них было красочное, позитивное настроение. Сейчас это меняется. Во-первых, я думаю, люди устают, проходит некоторая волна предъявлений ультиматумов друг другу, участники протеста, например, предъявляли ультиматум руководителю Гонконга, что он должен уйти. Он, естественно, выступил с обращением, что не собирается уходить. Администрация выдвинула ультиматум, что участники должны разойтись, они тоже не собираются расходиться. То есть происходит некоторая радикализация, с другой стороны, все затягивается. Атмосфера становится тяжелее, но в целом на поведении участников протеста это не очень сказывается.

– Поступают сообщения, что к нападениям на демонстрантов могут быть причастны "триады" и что группы "антидемонстрантов" натравливают власти.

– Организованные группы нападающих действительно появились в районе 2-3 октября. Я думаю, что это не естественное образование, другой вопрос – связаны они с "триадами" или нет. Появились группы людей в количестве от 50 до 100 человек, организованные, сильно отличающиеся по своему внешнему виду, по манере держаться, по возрасту, повязанные синими ленточками, устроили потасовки. Все это закончилось машинами скорой помощи, массовыми задержаниями. Эти люди не исчезли бесследно, до сих пор здесь можно наблюдать, как происходят очень оживленные дискуссии, заканчивающиеся драками, что в принципе для гонконгцев нехарактерно. Массовые задержания происходят каждый день. Я думаю, что это не случайно появившиеся силы. По прошествии нескольких дней после начала демонстраций на Монг-Коке казалось, что власти ничего не делают. Полиции было немного, казалось, что это рассосется само собой, ничего не происходило, никакой радикализации не было. Но эти группировки появились, и произошло ожесточение, которое мы наблюдаем сегодня.

– Демонстранты в большинстве своем молодежь. Как она самоорганизуется? Через социальные сети, мобильные средства связи? Мы слышим про приложения, которые позволяют даже в случае, если выключается телефонная связь, с помощью смартфонов образовывать локальные сети.

– С самого начала скопления людей появилась гипотеза о том, что мобильная связь блокируется в районе протестов, начались поиски альтернативных идей. Есть приложение, которое позволяет, используя Wi-Fi, не используя мобильные сети, обмениваться сообщениями. Но я думаю, что на самом деле сети не блокируются, они просто "ложатся", потому что здесь много людей, все пользуются телефонами, все постоянно выходят в интернет, очень много фотографируют все, что происходит вокруг. За этим интересно наблюдать, потому что большая толпа людей окружена еще большей толпой людей, которые не участвуют в протестах, а постоянно их фотографируют. По поводу самоорганизации – я разговаривал с участниками протеста, со студентами, естественно, они молодые, и это сказывается, все подкованы в технических средствах, техническая сторона чувствуется.

– Вы изучаете социологию, у вас ощущение, что участники протестов пользуются поддержкой большинства жителей Гонконга?

– Я бы охарактеризовал протест как мировоззренческий, особенно в последние дни. Люди, которые выступают в центре, говорят о том, что они не китайцы – они гонконгцы, то есть это особая самоидентификация. И этот лозунг встречают бурные продолжительные аплодисменты со всех сторон, то есть участники протеста его поддерживают. С другой стороны, я бы не сказал, что большая часть жителей Гонконга поддерживает протест. Гонконг – это не Париж времен Французской революции, здесь демократия не витает в воздухе.

– Насколько протесты в Гонконге схожи с тем, что происходило в Москве во времена движения за честные выборы?

– Я в Москве был во время только одного протестного мероприятия – это было первое шествие на Сахарова, все остальное время по иронии судьбы был здесь. Что связывает московское движение и местное движение? Во-первых, электоральная тематика. Главный лозунг – это честные выборы. Люди апеллируют к выборам администрации Гонконга 2012 года, когда нынешний руководитель Лян Чжэньин получил немногим больше 50% голосов выборщиков. Это говорит о том, что есть сомнения в его легитимности, и он не пользуется очень большой поддержкой по сравнению с предыдущими руководителями Гонконга. Требования того, чтобы выборы в 2017 году не модерировались Пекином. Самый главный лозунг, что в Москве, что здесь, – честные выборы. А второе, я бы сказал, некоторая романтическая сторона, особенно в начале; что в Москве, что в Гонконге – отсутствие радикализма, люди выходят на улицу на несколько часов, я подходил, меня угощали какими-то печеньями, водой. То есть это не протест озлобленных людей. И в Москве это чувствовалось, и здесь тоже. Отличий тоже очень много, в первую очередь это освещение медиа, здесь протест очень визуален, начиная с черных футболок, зонтиков, медиаосвещение со всех сторон. Я в прошлое воскресенье, когда была жесткая реакция со стороны властей, был в торговом молле, там стояли телевизоры, и люди прекращали делать покупки и смотрели на больших экранах на центральных каналах освещение протеста лайв, там картинка была, комментарий, гости. Трудно себе представить, чтобы в Москве было такое освещение протеста.

– Символика, кстати, чем-то напоминает ленточки, только в Гонконге они желтые.

– Насколько я знаю, ленты – это традиционный символ протестов, он используется в разных странах уже много десятилетий. Белая ленточка, можно сказать, появилась недавно относительно желтой ленточки. Здесь есть много и других символов, помимо зонтов, черных футболок. Число 689 – это количество голосов выборщиков, которые получил на прошлых выборах глава администрации Гонконга Лян Чжэньин, и число 926, которое можно постоянно видеть в лозунгах – символизирует 26 сентября, когда были жесткие разгоны протестов.

В Гонконге, специальном административном районе Китая, продолжаются массовые акции гражданских активистов, выступающих за реформу системы выборов главы местной администрации. В прессе нынешние выступления, одни из крупнейших в Китае после студенческих волнений в 1989 году в Пекине, называют "революцией зонтиков". Полное название организовавшего демонстрации движения Occupy Central – Occupy Central with Love and Peace – подчеркивает его изначально ненасильственный характер