В 2003 году польский писатель Кристиан Бала написал роман "Амок", где слишком подробно описал убийство. После этого Бала стал главным подозреваемым в преступлении и попал в тюрьму. Этот любопытный случай был первым в истории мировой литературы, когда человека осудили благодаря саморазоблачительной книге.
Автобиографический "Зазаборный роман" Владимира Бороды, созданный в 1995 году, в некотором роде тоже первый. Злодей из этой книжки, депутат омского горсовета Юрий Тюленев, был найден при помощи интернета.
Привлекает внимание и уникальный повод, из-за которого главный герой "Зазаборного романа" провел шесть лет в тюрьме строгого режима (1978-1984), – он был осужден за распространение Декларации прав человека в СССР.
История, которая случилась через 30 лет после описываемых в "Зазаборном романе" событий, похожа на самостоятельное художественное произведение. Первая серия этого литературного детектива продолжалась очень долго, с момента появления книги и до начала общественного расследования. В ней участвовали исключительно представители субкультуры хиппи. Хиппи прочли и распространили "Зазаборный роман". В 2009 году Сергей Юрьенен издал роман в Америке с помощью технологии Print on demand. В 2010 году, после публикации небольшого тиража в питерском издательстве, книга стала чуть более известна.
Ян Левченко написал тогда в своей рецензии для журнала "Однако": "Молодые читатели уже не понимают, что такое сидеть в тюрьме за попытку вести свободный образ жизни, читатели постарше в массе своей давно махнули рукой на свое прошлое и быстро забыли, как в перестройку гонялись за толстыми журналами. Нынешней власти такая амнезия крайне выгодна: можно медленно, но верно реанимировать "совок", прикрываясь подлыми лозунгами о национальном своеобразии".
В августе 2010-го читатель сетевой версии романа, израильский программист Михаил Юцис, набрал имя убийцы заключенных из третьей части книги в поисковике и обнаружил этого убийцу на посту депутата Омского горсовета. Депутат был из фракции КПРФ и работал в комитете по вопросам местного самоуправления, законности и правопорядка. Звали депутата Тюленев Юрий Васильевич.
"Славку Потапова менты в трюме забили. Он полупарализованный был и, чтобы квартиру отнять, на воле, обвинили в изнасиловании. И посадили – за изнасилование в извращенной форме. А он еле-еле ходит, а руки вообще не двигаются. Вот Тюлень его за что-то невзлюбил, давай трюмовать, били-били и забили. Насмерть. Хотя у него уже и так саркома была. Последний трюм получил за то, что зажав гвоздь в зубах, на Безуглова, начмедсанчасти напал... Полупарализованный, руки плетьми висят, еле-еле ходит. Вот такие удалые в зоне встречаются. Вообще-то Тюлень уже восьмерых забил. Вся зона знает. Когда сам, когда подкумки перестараются, когда сердце у закатанного в рубашку смирительную откажет. Всякое случается в этой жизни поганой, особенно, когда Тюлень с бандой свирепствует. Но все безнаказанно. Власть... Ненавижу..." Из "Зазаборного романа" Владимира Бороды.
После того, как Владимир Борода опознал Тюленева по фото, началась вторая серия литературного детектива – общественное расследование дела омского палача. Участниками сообщества расследователей стали самые разные люди – леворадикальные активисты, бывшие заключенные, блогеры, правозащитники, журналисты, политики. Расследование продолжалось год и завершилось грандиозным финалом – получением премии Андрея Сахарова "За журналистику как поступок".
Сначала в интернете были найдены воспоминания заключенного Николая Савченко (1925-1989), пресвитера омской церкви, баптиста, отбывавшего срок за религиозные убеждения в той же самой омской колонии, о которой рассказывалось в "Зазаборном романе": "По статьям 142 и 190-1 Николая Романовича осудили на два года строгого режима и отправили в экспериментальную 9-ю пресс-колонию... Условия в "африканке" были невыносимые, – вспоминал Николай Романович, – пол в камере устлан железными решетками, ходить нельзя. Декабрь, холодно, на стенах иней. Сквозняк. Напротив камеры – прогулочный дворик, дверь которого открывали специально, чтобы температура в камере была, как на улице. У двери, где нет решеток, скорчившись, мы ложились на доски, положенные сверх бетона, но из-под двери сильно дуло. Мне всегда приходилось лежать с краю, всех беспрерывно била дрожь. Железные нары никто не просил отстегнуть. Обыкновенную одежду с нас снимали, давали изорванную, грязную, переполненную вшами. И за то, что мы представали в такой одежде перед начальством, нам добавляли наказание: "Не по форме одет, нет пуговиц, спал на полу, не побрит и т.п..." Вызывали по вечерам пять раз и требовали написать объяснительную...Четыре раза в день вводили неизвестное лекарство и заставляли принимать неизвестное лекарство, несмотря на то, что Николай Романович ни на что не жаловался. Появились сильные головные боли, открылась рвота. Нестерпимо болело сердце, спина, было трудно дышать. Онемело все тело. Ему было плохо даже от глотка воды. Тело было сдавлено словно панцирем, "мурашки" бегали даже по лицу." Из книги "Подражайте вере их" (издана в 2001 году Советом церквей ЕХБ).
Запись блогера Фрица Моргена "Омский палач" привлекла серьезное общественное внимание к расследованию, появился родственник заключенного, подвергавшегося пыткам в тюленевские времена (номер колонии неизвестен), жж-юзер kromanionez. Вот что он написал:
"Примерно в сентябре 1988 года освободился мой родственник. Сидел в Омске, номер ИК не запомнил/не выяснил я... он не блатовал, жил мужиком и больше всего на свете боялся попасть в ШИЗО зимой – шансов выжить просидев 15-30 суток было немного – лёд на стене и бетонный пол – матрасов/телогреек не давали. Лагерь был краснючий, менты лютовали и пособники-полицаи лютовали. Родич мой был простодушен – и рассказал нам абсолютно дикие вещи – к лагерю подъезжали родственники зеков платили солдатам на вышках и перебрасывали через забор-запретку продукты/консервы, сигареты/чай – тогда передач лишали ещё за нарушения. А некоторые зеки собирались кучкой и нападали на мужиков поймавших этот переброс. Родич мой не пресекал это дело – ещё и рассказывал об этом – "а что мол такого?". Старшие товарищи (из братвы) сделали вид что не слышали и запретили ему болтать. Про такой лютый беспредел я читал только у В. Шаламова (а я много чего видел своими глазами) – заметьте – грабежом в зоне занимались не козлы, а мужики (те что покрепче), в зоне в полный рост гулял кулак – это неслыханное дело. Свои били и в наглую грабили своих. Видимо голод так влиял. Как мой родич ни старался лавировать – босяцкая жилка в нём проснулась, устал он гнуться чтобы выжить и позволил себе самый настоящий бунт – вышел "не по форме одетым" в тапочках из локального участка. Это по меркам тогдашнего Омского лагеря – самый настоящий бунт. Ему дали 15 суток. Зима. Лёд на стенах карцера. Отопления нет. Желание жить не давало спать, заставляло ходить, ходить и не спать, мало спать завернув в тонкую хозяйскую робу ботинки и подложив их под бок — чтобы не лежать на бетоне. Выдержал он 15 суток – жить хотел. Вывели его менты с хаты в дежурку и говорят – расписывайся за ДэПэ, Хозяин тебе выписал дополнительно 15 суток за то, что в хате нашли горелые спички (курить в изоляторе запрещено). Пришёл мой родич в камеру уже обессиленный за прошлые две недели, лёг на бетон и так и пролежал в полузабытьи 15 суток. По выходу с ШИЗО попал на санчасть с пневмонией. Затем пневмония перешла в туберкулёз и остаток срока (1 год) он был в больницах тюремных. Освобождался с Новосибирска – там была большая тюремная больница с хорошим питанием/медикаментами и хирургией. Но операция ему не помогла – примерно через год после освобождения он умер – быстро зачах – сожрала его чахотка. Не только в Омске, но и других местах – многие, очень многие не совершив никакого тяжкого проступка расстались с жизнью за такие вот мелочи – как "курение в не отведённом месте", "нарушение формы одежды" и прочую ерунду. Их приговаривали к сроку, а не к смертной казни. Это чудовищные по своей жестокости и, главное, бессмысленности преступления – угробить/убить/заморить здорового сильного молодого парня за мелкое нарушение. Надо наказать палачей – для начала ихние делишки надо вытянуть на свет – дальше видно будет".
Первым ответным ходом Тюленева стала статья на сайт омского КПРФ "Кто скрывается под маской Бороды". В статье утверждалось, что "Зазаборный роман" написан к выборам и недостоверен и что работа Тюленева не была "работой в белых перчатках". Через неделю тот же сайт опубликовал текст "Борода отлепилась". Мол, неизвестно, кто пишет о Тюленеве, Бороды не существует, в омской тюрьме Борода не сидел, информация о Тюленеве распространяется из Омска в связи с выборами в Госдуму и выборами президента: "В суд подать не на кого, намерен возбудить уголовное дело”. Екатеринбуржец Вячеслав Башков из "Движения против насилия" выложил в интернет свой телефонный разговор с депутатом Тюленевым. Тюленев сказал, что "книгу не читал, но всё, что в ней написано, – галиматья и клевета". После публикации записи в интернет Тюленев угрожал Вячеславу Башкову со своего домашнего телефона, написал заявление в прокуратуру, требуя установить источник "клеветы", и предложил Омскому горсовету создать комиссию, которая бы "очистила СМИ от грязи".
В ноябре 2010-го общественный расследователь Евгений Медведев получил письмо от председателя омского Горсовета: "На Ваше обращение в адрес Правительства Омской области от 11.10.2010 № 6794 сообщаю, что в омском горсовете материалов о совершении когда-либо противоправных действий депутатом Тюленевым Юрием Васильевичем не имеется. Поэтому оснований для прекращения его депутатских полномочий также нет. С.Е. Алексеев". Тогда же, в ноябре, в социальной сети "ВКонтакте", в группе "Омск – наш город", начались попытки обелить депутата со стороны СКМ-Омск (это делал союзник Тюленева, Алексей Байков (этот аккаунт новый, раньше был другой): "Могу сказать, что я знаю этого человека довольно давно и работаю с ним по сей день и я могу утверждать на 100% что книга очередная утка против партии КПРФ! А теперь докажите мне что писатель, пастер, брат умершего, "якобы независимая журналистка", газета АиФ, издатели книг не могут быть куплены! Все эти люди месят грязь, не от нечего делать, они месят грязь для дискридитации нашей партии! И предоставьте обществу другие доказательства помимо книги, ибо книга это не доказательство! Вы не заметили странный факт, у нас судят коммунистов по книгам... Вот И.В. СТАЛИНА судили по книги солженицена, где он пишит что в ГУЛАГе было пол страны...Этим же способом пытаются осудить Ю.В. Тюленева. P.S. И скажите честно, вам тоже заплатили для размусоливания грязи?!... Когда мы поднимим страну Советов, мы вас по нарам посажаем, и там вас и правда будут избивать!")
Скандал вышел на уровень омских СМИ. Омские журналисты быстро связали бездействие властей в деле Тюленя и поддержку, которую КПРФ оказывала мэру Омска Шрейдеру, подробно расписали подковерные игры сторонников губернатора и мэра. На сайте КПРФ появилась новая статья "Кому мешает депутат Тюленев": "Во все времена (подчеркиваем!) Тюленев служил долгу, не оглядываясь на начальство и не боясь, что его принципиальность может помешать карьере".
ПЕН-клуб попросил "Новую газету" разобраться в деле Тюленева. Разбираться поручили "серьезному, смелому и непродавшемуся" из газеты с "самым высоким рейтингом доверия" (всё это характеристики из письма ПЕН-клуба) Георгию Бородянскому. Георгий Бородянский был настолько серьезным и смелым, что по совместительству работал в газете Тюленева "Красный путь".
К ноябрьскому периоду относится бесславное отмежевание председателя Общественной палаты Омской области Козлова В.А. от нашего расследования (с публикацией списка возможных "клеветников"). Поскольку на официальных оппозиционеров надежды совсем не было, мы решили искать правды с помощью омских леворадикалов. Поскольку Владимир Борода – известный анархист, было не ясно, почему русские анархисты вообще и омские анархисты в частности никак не поддерживают наше расследование. С "независимого" ресурса ИндиСибирь сообщения про Тюленя регулярно стирались. Активисты "Еды вместо бомб – Омск" отказывались принимать участие в расследовании.
Происходило это вот почему. Новостная анархо-сеть работает следующим образом. Когда появляется информация, требующая подтверждения, каждый независимый активист может связаться со своими доверенными людьми из той среды или из того города, откуда пришла новость. Однако в случае Омска все анархо-запросы адресовались .... союзникам Тюленя. Больше всего для блокировки расследования сделал Дмитрий Родькин, коммунист, по традиционному провинциальному совместительству неформал и активист антимилитаристкой инициативы "Еды вместо бомб – Омск". Свои статьи про акции "Еды" Дмитрий Родькин размещал прямо на сайте омского КПРФ. Вот что Дмитрий Родькин написал о расследовании в ноябре 2010 года:
"Какая связь между депутатом Тюленевым и героем книги по кличке Тюлень? Фонетическая? Однокоренные слова? О первом я знаю лишь то что он офицер в отставке. Второй описан садистом, поддерживающим порядок в тюрьме методами уголовников. Где все построено на насилии и принуждении. На этом строится и официальный порядок и взаимоотношения между самими заключёнными, с их воровской иерархией. Ведь известно что криминалитет это люди с хищнической психологией, просто у них нет средств на создание корпорации. Мне присылали места из этого творения, да автор достойный последователь лауреата нобелевской премии Солженицына. Только подозреваю отношение к действительности произведение ученика имеет не большее, чем творение учителя. Не спорю, при создании литературного произведения иногда необходима гиперболизация, так сказать, в воспитательных целях. Но разницу между действительным ходом вещей и литературным чтивом надо всё-таки осознавать. И что за нападки на Сталинистов? Они равноправные участники мирового левого движения. Я сторонник того что бы все левые силы консолидировались в сплочённое движение инфильтрирующее общество по горизонтале и вертикале".
С декабря 2010 года по апрель 2011 года сторонники Тюленя написали четыре текста в его поддержку. Георгий Бородянский утверждал: "Очередная информационная война между руководством Омской области и города Омска вступила в решающую фазу". "Красный путь" комментировал Бородянского: "За сообщениями бывших и настоящих заключенных, заполонившими Интернет, скрывается заговор криминальных элементов, и это лишь часть некоего целенаправленного и массированного наступления на "красные" тюрьмы, финансируемого, по слухам, из воровского общака".
Экс-начальник омской "малолетки" Борис Шулинин "ответственно заявлял": "Большинство работающих в системе исполнения наказания людей, обладают высоким интеллектом, являются специалистами своего дела. Они обладают высокими человеческими качествами и любят свою работу... Всего этого просто не могло быть! И вот почему. В период, описанный в романе, система исполнения наказания навсегда освободилась от мрачного наследия предыдущих лет, связанных с той практикой, которая складывалась во времена ГУЛАГа..." Статья "Красного пути" о том, что Тюленеву неоднократно отказывали в возбуждении уголовного дела называлась просто великолепно — "Клевета в шапке-невидимке".
Льюис Кэрролл говорил, что остановившиеся часы вернее, чем те часы, которые отстают на минуту в день, потому что первые показывают точное время дважды в сутки, а вторые раз в два года. Провокаторы в этом деле оказывались эффективнее бездействующих региональных оппозиционеров.
В период обострения борьбы между враждующими провластными группировками (в апреле 2011 года) информацию нашего расследования использовало движение "Омск молодой". Пикеты "ОмМола", на которых раздавались листовки о Тюлене ("Мучил заключенных – теперь мучает нас. Такому человеку не место в Горсовете"), проходили 5 дней и освещались сайтом "Омска молодого" и омской прессой. Тюленев ответил на это текстами "Омск молодой – с бородой и клеветой" и "У кого в ходу предвыборный дёготь". Антитюленевских пикетов, организованных правозащитниками, достойными уважения, в Омске по-прежнему не происходило. Зато в местной прессе вышло много статей, которые концентрировались на попытках Тюленева засудить "ОмМол". Процесс освещался очень пристально. На первом заседании суд обязал "Омск молодой" показать "Зазаборный роман". На ТК "Антенна 7" в передаче "Инструкция по выживанию" прошел сюжет "Депутат или начальник зоны?". В конце июня 2011 года судья Дроздова изучила блог "Омский палач", электронную версию "Зазаборного романа" и вынесла оправдательный приговор "ОмМолу". Тюленев проиграл три суда против "ОмМола" и написал статью "Чушь несусветная", в которой рассказывал о своей работе в тюрьме. "Борода называет это "звериным местом работы". Неужели трудно было понять этому Бороде и издателям книги, что один Тюленев, пусть даже имея семь пядей во лбу, не сумел бы справиться с этой ношей? Вокруг него был подобран актив из наиболее сознательных осужденных. То есть помогали навести порядок сами же заключенные".
В декабре 2011 года Тюлень проиграл выборы в Заксобрание – по одномандатным округам. Во время предвыборной кампании он нападал на омичку, которая срывала листовки коммунистов (это была активистка "ОмМола" Александра Шидина).
В марте 2012 года Тюленев прошел в горсовет по партийному списку, а в мае стал экспертом по формированию молодежного парламента. Тогда же, в мае, было несколько случаев массового вскрытия вен в омских колониях, в том числе в колонии, где "порядки" вводил Тюленев. К бунтам привели избиения заключенных сотрудниками. В июле Тюленев предложил ввести уголовную ответственность за клевету: "У меня такое ощущение, что в нашем государстве делаешь, что хочешь, говоришь, что хочешь, и ни за что не отвечаешь. Любого человека можно просто взять и опорочить, не имея никаких документов, никаких фактов – просто так. Не понравился – взял и оговорил".
Помните саморазоблачителя Кристиана Бала, с которого начиналась эта статья? Мы можем только строить предположения о мотивах его поступков. А Владимир Борода сам нам рассказывает, почему он написал "Зазаборный роман":
"Я считал личным долгом донести эту книгу, чтобы люди увидели, что те, кто зверствовал в лагере, не немецкие фашисты и не пришельцы с Марса. Это люди, которые утром ребеночка в лобик целовали, а вечером по пути домой еще вспоминали, что молока купить надо. Это самое страшное: в лагере работали самые обычные люди, которые живут среди нас" (из интервью с писателем).
В конце истории положено рассказывать, что стало с главными героями.
Что стало с молодыми и пожилыми читателями из рецензии Яна Левченко?
Молодые читатели уже в курсе, что такое сидеть в тюрьме за попытку вести свободный образ жизни, читатели постарше вспомнили свое прошлое и освоили социальные сети. Реанимация совка в процессе, национальное своеобразие на высоте.
Что стало с писателем?
Владимир Борода вместе со своей семьей живет в Чехии, пишет новые книжки. У него есть сайт, где выложено полное собрание сочинений.
Как изменилась ситуация для заключенных омских колоний?
Свидетельство 2013 года: "...Далее меня кинули лицом вниз на матрац, который находился в середине кабинета, а кто-то надел мне на голову черный мешок, чтобы я ничего не видел. На запястья мне намотали куски одеяла и поверх надели наручники, после чего меня начали избивать, нанося удары в область груди, спины (почек) голове и даже в живот, где у меня была открытая рана. При этом на голову мне надевали пакет, от чего я несколько раз терял сознание. Так же мне выламывали руки и пальцы, чтобы я не кричал, рот мне затыкали скрученной простыней, которую затягивали сзади головы. ...После 2-3 часов пыток меня стали спрашивать, кто был инициатором голодовки и массовой попытки суицида (вскрытие животов и вен) в ИК-9 г.Омска УФСИН России. Далее меня повесили на крюк в клетке, находящейся в этом же кабинете, крюк был сьемный, приделанный к потолку и за него вешали на наручниках, при этом на голову надевают зимнюю шапку с пенопластом внутри, вместо поролона (чтобы не разбил голову об решетки), а ноги связывают петлей и тянут за конец этой петли получается, что не просто висишь с заломленными руками, а еще растягивают, усиливая боль. После нескольких часов пыток, оскорблений и издевательств, требований выполнения незаконных действий, таких как мытье полов, кричать доклад, ходить в согнутом состоянии, любое движение нужно выполнять только с разрешения сотрудника ЕПКТ (разрешение принимается, только, если кричишь), обзывать самого себя и все это снимают на камеру. (На камеру снимал сотрудник оперотдела по фамилии Лиль ...Пытали и издевались надо мной примерно 10 офицеров ИК-7, из их числа я знаю по фамилиям следующих сотрудников: Лиль, Лаптев, Киреев Е.В., Плеханов, Манько (в его фамилии я могу ошибаться), других сотрудников я не знаю, но опознать смогу... При отказе от выполнения всех этих действий грозят изнасилованием и засовыванием палки в задний проход. Мне говорили, чтобы я писал письмо жене, где настаивал бы на том, чтобы она искала себе другого мужа, т.к. они сделают из меня "гомосека". Данные действия со стороны сотрудников ИК-7 г. Омска воспринимались серьезно, т.к. находишься обнаженным и физически изможденным, после стольких часов пыток и нахождения в наручниках. Пытки прекратились только ночью с 25.07.2012 на 26.07.2012 после того как я подписал заявление, что согласен выполнять все действия Администрации и сотрудничать с оперотделом, что был изнасилован, так же прошу устроить меня на работу вязать узелки (этикетки на бутылку водки, которая крепится на веревку). После чего меня привели на первый этаж и посадили в камеру №1. Время было уже после отбоя, глубокой ночью, а в 5 утра меня подняли и заставили стоять в нарисованном на полу квадрате и учить наизусть правила внутреннего распорядка. Пока не выучу выходить из квадрата нельзя, и так с подъема и до отбоя. Выйти из квадрата можно было только с разрешения в туалет и на прием пищи. Если выходишь из квадрата или стоишь вольно в нем, поднимают на второй этаж и так же начинают пытать. Так я простоял 5 суток и у меня опухли ноги. На пятые сутки меня вызвал прокурор Малыхин... Рассказал [прокурору Малыхину] о том, что мне угрожают изнасилованием при любой попытке пожаловаться, так же размещением видео на интернет-портале Youtube, туда же выложат видео, когда в первый день меня заставляли брать тряпку в руки, обзывать самого себя и снимали в голом виде..."
Что стало со смелым журналистом?
10 декабря 1948 года Генеральная Ассамблея ООН приняла Всеобщую декларацию прав человека. Именно поэтому премия Андрея Сахарова "За журналистику как поступок" вручается 10 декабря "Фондом защиты гласности". Вы знаете, кто получил эту премию в 2010 году? Может, Владимир Борода, отсидевший за распространение Декларации шесть лет в тюрьме строгого режима? Нет! Эту премию в 2010 году получил Георгий Бородянский, журналист газеты "Красный путь". В 2013 году уже и сам Бородянский Г.Э. входил в жюри премии Андрея Сахарова!
Что стало с Тюленем?
Сейчас, в октябре 2014 года, непотопляемый депутат Тюленев продолжает работать в горсовете.
Может быть, вам кажется, что всё наше расследование было бессмысленным? Я так не думаю. Во-первых, мы узнали правду и рассказали правду. Во-вторых, мы еще раз показали принципиальную бессмысленность существования пенитенциарной системы. В-третьих, мы исследовали анатомию общества, круговую поруку на всех уровнях, непреодолимые для правды барьеры в совершенно разных социальных кругах. Мы узнали, что ярлыки добрых и злых героев не выдаются раз и навсегда. Оказалось, что правозащитники, оппозиционеры, "независимые" журналисты, общественники, анархисты и прочие традиционные неистовые борцы за права или наши самые близкие друзья могут трусить или реагировать на очевидные преступления формальнее, чем бюрократы. Что прокуратура, мэр, губернатор, руководитель партии могут бездействовать, а парадоксальным результатом деятельности совершенно аморальных пропутинских марионеток, пиарщиков или продажных журналистов иногда является общественная огласка. После безуспешного битья головой во все возможные двери наши взгляды на ситуацию в России приобрели необыкновенную четкость, последний флер осыпался, и обнажилась бесперспективность и безнадежность проблемы. У музыканта Владимира Кожекина есть песенка со словами: "...я очень тонко чувствую правду – так в этом городе ее нет". Дело омского палача показало, что правды нет в этой стране. Что правды нет и быть не может, пока жив советский репрессивный аппарат.
Разочарование в обществе – это не то чтобы повод прекратить борьбу для тех, кто предпочитает в нем оставаться, – повода прекращать сопротивление не существует, но разочарование – это повод посмотреть пристально на современную зазаборную российскую реальность и высказаться о необходимости немедленной люстрации всех сотрудников советской репрессивной системы, включая сами знаете кого.
P.S.: Да, депутат Тюленев продолжает работать в горсовете. Он член комитетов по вопросам местного самоуправления, законности и правопорядка; по социальным вопросам; по регламенту и вопросам организации Омского городского Совета. График работы его приемной по адресу: ул. Худенко, 3 – второй и четвертый четверг каждого месяца, с 16:00 до 18:00, а телефон: (381-2) 57-74-02. Он по-прежнему ждет именно вашего звонка.
