Марьяна Торочешникова: Что делать, если твой дом признали самостроем? Десятки российских семей рискуют оказаться на улице, едва вселившись в новые, только что купленные квартиры – суды признают новостройки незаконными и подлежащими сносу. Люди считают, что их обманывают не только недобросовестные застройщики, но и чиновники. Одни строят многоквартирные дома на участках, не предназначенных для этих целей. Другие "неожиданно" выявляют самострои, когда возведенные дома уже заселили людьми.

В студии Радио Свобода – адвокат коллегии "Правовая защита" Богдан Леськив, на видеосвязи из Саратова и Волгограда – потерпевшие граждане и наши корреспонденты.

Первая история пришла из Волгограда. Летом волгоградцы, купившие квартиры в новостройках на улице Помнящего, Пономарева и Бабича и уже вселившиеся в новое жилье, узнали, что, по решению суда Советского района Волгограда, семь трехэтажных домов должны снести, постройки признаны незаконными. Заложниками ситуации оказались 124 семьи, которые больше года назад на условиях долевого участия приобрели квартиры в строящихся домах.

Оксана Загребнева, наш корреспондент в Волгограде, на видеосвязи с нами, она расскажет подробности этой истории.

Оксана Загребнева: Действительно, это 124 семьи, 160 человек приобрели жилье как на условиях долевого строительства, так и по договорам купли-продажи. Получилось так, что застройщики получили земельные участки для индивидуального жилищного строительства в частном секторе, но возвели на них многоквартирные дома с нарушением градостроительного и земельного законодательства и продали квартиры людям. Как рассказали в мэрии, у застройщиков не было проектов систем отопления, газо- и водоснабжения, не проводились изыскательские работы, все это не гарантирует безопасности и жителей этих домов, и близлежащих. Администрация города обратилась в суд, который обязал жильцов покинуть квартиру, а незаконно построенные объекты снести за свой счет.

Марьяна Торочешникова: А почему городские власти так поздно вмешались в ситуацию?

Оксана Загребнева: Как водится, стрелки переводят друг на друга. В администрации Советского района глава администрации поясняет это несовершенством нашего законодательства, что на стадии укладки фундамента непонятно, что строит владелец, и суды не принимают подобные иски, а потом, когда уже появляется несколько этажей, несколько дверей, ясно, что это будет многоквартирный дом, застройщика вызывают сначала в районную администрацию, он не является, его вызывают в городскую администрацию, в суд… Процесс затягивается, и за это время застройщик воспевает возвести дом и продать квартиры. В данном случае прокуратура не рекомендовала городским властям идти на мировое соглашение, настаивали на сносе дабы это было уроком застройщикам другим, недобросовестным, и жильцам, которые не хотя вникать в тонкости Жилищного законодательства, не требуют у застройщика все документы. Сейчас, учитывая важность вопроса, было решено создать рабочую группу на уровне области, которая создает некий алгоритм действий для всех участников конфликта. Владельцам этим квартир, в частности, было рекомендовано обращаться в суды с заявлением об отсрочке на полгода ранее принятых судебных актов о сносе домов. За эти полгода должны пройти независимые экспертизы, которые проведут сотрудники Волгоградского архитектурно-строительного университета, и они скажут, насколько надежды, безопасны данные дома. Если есть недочеты, их придется устранить. Застройщики должны будут привести в порядок всю проектно-сметную документацию за свой счет. Я знаю, что в одном из домов установлено запрещенное в жилых домах отопительное оборудование, это нужно будет устранить.

Марьяна Торочешникова: А кто-то был привлечен к ответственности в связи со случившимся, были возбуждены уголовные дела или административные производства в отношении застройщиков или чиновников, допустивших эту ситуацию?

Оксана Загребнева: Были возбуждены дела в отношении двух застройщиков. В их действиях прокуратура усмотрела состав преступления, их обвиняют в мошенничестве. Но сами застройщики такому повороту очень удивляются, говоря, что это обычная практика, когда документы оформляются параллельно строительству или даже после его завершения.

Марьяна Торочешникова: Я знаю, что в Волгограде суды и раньше выносили решения о сносе незаконных жилых строений.

Оксана Загребнева: Да, но суды принимают в таких случаях разные решения, некоторые дома остаются на своих местах, а другие сносят. Были случаи сноса домов.

Марьяна Торочешникова: Волгоградская история типичная для многих российских регионов. В Подмосковье, в частности, встречаются подобные истории. Почему вообще такое возможно?

Богдан Леськив: Хотел бы отметить, что несмотря на типичность подобных ситуаций, в последнее время все меньше становится случаев, когда застройщики привлекают денежные средства без надлежащего оформления документов. В данной истории Волгограде не только не была готова разрешительная документация на момент строительства домов, но еще и участок, выбранный для строительства, был предназначен совсем для других целей. Застройщик, в принципе, не может привлекать денежные средства, пока у него не готова вся разрешительная документация. Более того, прозвучала фраза, чтобы были заключены договора долевого участия, но я очень сомневаюсь, что, когда заключается договор долевого участия, вначале он должен быть подписан, а потом зарегистрирован в Росреестре. И только после того, как договор долевого участия пройдет государственную регистрацию в Росреестре, он считается заключенным, и денежные средства по этому договору, по закону, можно привлекать только после этого. Я больше чем уверен, что в Волгограде договоры были только подписаны, но не прошли регистрацию.

Марьяна Торочешникова: И контролировать это должны были сами граждане?

Богдан Леськив: Конечно! Есть определенные требования закона, и граждане, подписав договор, являются стороной договора, как и застройщик, и участвуют в государственной регистрации, и свои обязанности по регистрации договора они осуществляют сами, обращаясь в Росреестр, либо через доверенных лиц. Они эту обязанность не исполнили. Они, видимо, подписали договор, посчитали, что на этом их функция по проверке юридической чистоты сделки исполнена, и просто заплатили деньги. Конечно, граждане не юристы, и застройщики им объяснили, что все документацию соберут, все будет готов месяца через два, но квадратный метр для вас в цене возрастет уже в два раза, либо не останется свободных квартир… То есть здесь применяются такие коммерческие уловки, нечестные маркетинговые способы, и подавляющее большинство людей верит застройщикам, и люди не проверяют документы.

Марьяна Торочешникова: С нами на связи из Саратова наш корреспондент Антон Наумлюк, и там похожая ситуация сложилась. 12 сентября спецназ Службы судебных приставов брал приступом таунхаусы на Питерской улице города. Приставы прибыли для выселения жителей, согласно исполнительному листу. Однако жильцы встали у входа во двор дома живой цепью. А строение было признано незаконным, поскольку таунхаусы были построены на участках, не предназначенных для многоквартирного строительства. Эти таунхаусы были построены в 2009 году, а в июне 2013 года Волжский районный суд Саратова признал строительство домов незаконным и постановил демонтировать строения путем сноса. Застройщик Михаил Грачев имел разрешение на индивидуальное строительство на собственном участке, однако дом был продан нескольким семьям. Причем оформлено было таким образом, что люди получали право не на квартиры, а на долю в строении. Суд признал, что здание не подключено к системе городской канализации, что недопустимо для многоквартирного дома. Иск о признании этого зама незаконным подали, кстати, жители близлежащих коттеджей. Сейчас дома, насколько мне известно, еще не снесли.

Антон, каковы новости с этими таунхаусами?

Антон Наумлюк: В настоящий момент основной истец, подавший претензию к таунхаусам, сосед, проживавший на соседней улице, отозвал исполнительный лист. Это не отменяет уже состоявшегося решения суда, но единственная возможность легализовать эти дома – провести общественные слушания на базе администрации города, чтобы изменить статус земли. Такие слушания были однажды уже проведены, однако истцы, подавшие заявление в суд, отменили, в том числе, и результаты этих общественных слушаний.

Марьяна Торочешникова: Эта история дошла до Верховного суда Российской Федерации, который оставил в силе все решения саратовских судов и признал, что дома надо сносить. И сейчас речь идет о мировом соглашении между представителями жителей близлежащих коттеджей, которые объединились в ТСЖ, и теми людьми, которые прибрели квартиры в таунхаусах.

Антон Наумлюк: Да. Жители таунхаусов проиграли все судебные процессы, и под влиянием шумихи вокруг этого дела, и под влиянием финансовых уступок, на которые пошли жители таунхаусов, истцы решили пойти на мировое соглашение. Тем не менее, городская администрация, которая давала разрешение на строительство таунхаусов и все эти годы закрывала глаза на строения, не участвует в процессе мирового соглашения, в конфликт не вмешивается. Такая практика для Саратова вообще обычная. У нас есть две девятиэтажки, в которых 200 семей находятся в таком же положении, то есть могут потерять свое жилье. По решению суда две новеньких девятиэтажки снесут, поскольку они мешают локатору местного аэропорта, а разрешения на строительство были получены от администрации в полном объеме.

Марьяна Торочешникова: Привлекли ли к ответственности чиновников, которые давали разрешения на строительство?

Антон Наумлюк: Сейчас в Саратове идет громкий процесс – обвиняется экс-глава администрации города Алексей Прокопенко, во время руководства которого как раз и были выданы разрешения на строительство этих девятиэтажек без нужных по закону согласований. Что касается таунхаусов, там пока никакой ответственности ни застройщик, который нарушил законодательство, ни чиновники администрации, давшие разрешение на строительство, не понесли.

Марьяна Торочешникова: Богдан, ваши комментарии?

Богдан Леськив: История в Саратове связана со сносом таунхауса, и здесь есть споры, признавать таунхаусы многоквартирным жилым домом или нет. В последнее время судебная практика складывается так, что все-таки многоквартирным жилым домом признают, хотя это спорное утверждение. Таунхаусы, как правило, не больше трех этажей, то есть они соответствуют критерию, что индивидуальный жилой дом должен быть не больше трех этажей. Правда, есть еще второй критерий – дом должен быть предназначен на две семьи, не больше двух квартир, а таунхаусы, как правило, имеют от 5 до 10 квартир. Но не зря ситуация развивается достаточно давно, дома были построены в 2009 года, и в 2009 году не было четкого понимания, относить таунхаусы к многоквартирным жилым домам или нет. Только в 2010 году, по-моему, появились разъяснения Министерства экономического развития РФ, где рекомендовали такие таунхаусы относить к многоквартирным жилым домам. Такое строительство все-таки легче легализовать, все здесь в руках местных органов власти. Если они грамотно организуют публичные слушания, проведут разъяснительную работу среди населения, то есть все шансы легализовать такое жилищное строительство.

Вообще, здесь много вопросов к местным органам власти и к правоохранительным органам. Одно дело, когда на землях под дачное строительство строятся трехэтажные многоквартирные жилые дома, и я понимаю отговорку чиновников, что они не знают, что там строится за забором. По внешнем периметру все вроде бы хорошо, построил себе человек коттедж в 4 тысячи квадратных метров – не запрещено. А потом оказывается, что это не коттедж, а разделили 4 тысяч на 100 квартир по 40 метров – вот и получился многоквартирный дом. Другое дело, когда дом выше трех этажей, потому что, когда начинаешь возводиться четвертый этаж, можно же вопросы начать задавать. И я не верю, что глава администрации, хозяин на своей территории, неоднократно проезжая мимо этого и не знает, что там происходит. Безусловно, чиновники закрывают на это глаза, и с этим надо разбираться, в том числе почему вовремя не вмешались органы прокуратуры, органы ведомственного контроля и так далее. И количество потерпевших будет другое. Одно дело – пресечь это на стадии строительства, когда только стены возводятся, другое дело – когда дом построен, фактически распродан, и количество потерпевших семей равно количеству квартир в этом доме.

Марьяна Торочешникова: Вместе с сообщениями о сносе незаконных домов в последние несколько месяцев приходят сообщения жилых самостроев. В том числе в Пермском крае, например, был снесен целый цыганский поселок, где у людей не было никаких разрешительных документов на строительство, на дома. Тем не менее, поселок этот существовал многие годы, люди там жили, их дети учились, а потом в одночасье приняли решение, приехали судебные приставы, поселок снесли, люди остались под открытым небом накануне зимы. Похожая ситуация развивается на протяжении многих лет в Калининградской области, там тоже проблемы с цыганским поселком. Обычно перед выборами власти показывают свои намерения бороться с чем-то незаконным, а цыгане оказываются крайними. Можно сравнивать эти ситуация с тем, о чем мы рассказывали, что происходит в Волгограде и Саратове?

Богдан Леськив: Я не стал бы ставить знак равенства между этими историями. Вопрос с цыгансками поселками больше социальный, в частности в таких поселках обычно развит незаконный оборот наркотических средств, он процветает.

Марьяна Торочешникова: Но никто же не мешает Госнаркоконтролю этим заниматься. Работайте!

Богдан Леськив: Безусловно. Зачастую правоохранительные органы знают места продажи наркотиков и задерживают там наркокурьеров и наркоманов. А сносится поселок, как было в Калининградской области, и все наркоточки разбежались по городу. Здесь еще вопрос социальной адаптации жителей этого поселка. С юридической точки зрения у них никаких прав нет. Безусловно, ликвидация поселения – самая крайняя мера. Нужно понимать, насколько это продумано, и можно к ней прибегать, только если невозможно легализовать этот поселок и органично вписать его в инфраструктура населенного пункта.

Марьяна Торочешникова: А насколько сложно или легко легализовать строения, признанные незаконными?

Богдан Леськив: Смотря о каких строениях мы говорим. Поговорим вначале о многоквартирных домах. Все зависит в первую очередь от того, на каком земельном участке такое строение было возведено. Земельные участки у нас делятся на категории и на виды пользования. Категории бывают – земли сельхоугодий, земли населенных пунктов… Если это земли сельхозугодий, я полагаю, практически ничего нельзя сделать, поскольку нужно поменять категорию земельного участка на земли населенных пунктов, это делается на уровне субъекта федерации, это достаточно сложный процесс. Скажем, есть категория – земли сельхозназначения, а вид использования – под дачные участки. Скорее всего, если ваш многоквартирный дом стоит на такой земле, вы его потеряете.

Если это категория земель населенных пунктов, а назначение земли не соответствует, - напомню, что многоквартирные жилые дома можно строить только на землях, которые разрешены под возведение многоквартирных жилых домов, - к примеру, у вас назначение под дачное хозяйство, в таком случае все в руках местной администрации. Нужно организовать проведение публичных слушаний, чтобы поменять вид назначения земельного участка. Когда мы говорим о восстановлении нарушенных прав людей, которые приобрели такое жилье, нельзя забывать, что, восстановив эти права, возможно, мы нарушим права других граждан, которые проживают вокруг, у которых там земельные участки в собственности, возведены индивидуальные дома и так далее. Для этого публичные слушания и проводятся, чтобы было понимание, согласны ли люди вокруг, которые здесь проживают, допустить такое соседство. Более того, здесь нужно провести экспертизу объекта, что он пригоден для проживания, безопасен, нужно экологическое заключение, что не нарушается экология, нужно понимать, не нарушаются ли права граждан на благоприятную среду проживания. Нужно понимать, каким образом будет проведено подключение электрических мощностей, газа, канализации и прочее, выдержат ли мощности. Только при положительном решении всех экспертиз можно надеяться на то, что каким-то образом строение будет легализовано.

Марьяна Торочешникова: А на что людям надо обращать внимание при покупке жилья, чтобы не оказаться в такой ситуации?

Богдан Леськив: Для начала нужно разбираться в законодательстве. Если вы готовы разобраться сами, то прочитайте закон о долевом участии, там все прописано. Или обратитесь к юристам, принести им проект документа, который вам дают подписать, чтобы они провели юридическую экспертизу и объяснили вам, какие могут быть подводные камни, сложности, на что нужно обратить внимание. Жилье стоит дорого, и услуги юристов на фоне стоимости жилья доступны каждому. И очень много статей в интернете, на специальных сайтах, форумах написано, как себя вести, на что обращать внимание. Нужно просто проявить элементарную осмотрительность, изучить вопрос и не покупаться на такие заманиловки, когда слишком дешево, к примеру.

У нас есть два законных способа приобретения строящегося жилье – это долевое участие или жилищно-строительные кооперативы. С долевым участием все просто: пока вы не получите зарегистрированный экземпляр договора, со штампом Регистрационной палаты, что проведена госрегистрация договора, вы не платите деньги, и тогда вы ничем не рискуете. Более того, если от вас будут требовать внести деньги до регистрации такие застройщики нарушают закон. И их должны, как минимум, привлечь к административной ответственности, можно идти на них жаловаться.

Жилищно-строительный кооператив – это более сложная форма приобретения жилья. Вступая в ЖСК, вы приобретаете право на получение квартиры в будущем, то есть вы как бы получаете пай определенный, у вас нет определенной квартиры с номером, у вас есть определенный целевой взнос, и за счет таких взносов строится жилье. Не исключена ситуация, когда руководство кооператива, аккумулируя все средства, неправильно их вложит или сбежит с ними. Мы не рассматриваем случае откровенного мошенничества, но, не проявив бдительность и проявив неграмотность, люди могут просто вложится не туда, куда надо. Поскольку вы участвуете опосредовано, здесь нужно проявлять двойную, тройную бдительность, нужно проверять документы на объект, который уже строится. Если вы приходите в ЖСК на стадии строительства, вы уже можете попросить документы на возводящийся дом, разрешающие документы, проектную декларацию, проект дома, договор аренды на земельный участок и так далее.

Марьяна Торочешникова: А можно застраховать свои риски в страховой компании, застраховать договор?

Богдан Леськив: В теории такая услуга есть, но чтобы застраховать договор, необходимо, чтобы страхования компания провела его экспертизу, и она ее проведет. И если выяснится, что здесь что-то неправильно с юридической точки зрения, вам договор никто не застрахует.

Марьяна Торочешникова: Так это один из способов обезопасить себя!

Богдан Леськив: Да, но не все страховые компании предоставляю такие услуги, это еще не нашло свое распространение на рынке – такой вид страхования.

Марьяна Торочешникова: И это может оказаться дороже, чем юридические услуги.

Богдан Леськив: Однозначно будет дороже.

Марьяна Торочешникова: Последние несколько лет, когда отменили историю с обязательным нотариальным удостоверением сделок с недвижимостью, нотариусы говорили, что граждане не понимают, чего они лишаются, и если бы они свои договоры купли-продажи жилья регистрировали и нотариально заверяли, то тогда бы уже наверняка они были больше застрахованы от последствий, потому что нотариусы отвечают имуществом за неправильную сделку, и они все договоры проверяют. Есть смысл идти к нотариусу для такой подстраховки?

Богдан Леськив: Здесь вопрос в том, что оно не исключает другого. Если мы говорим про договор о долевом участии, такая сделка в обязательном порядке должна быть зарегистрирована в Росреестре. Мы говорим еще о третьем случае привлечения денежных средств – так называемые предварительные договоры купли-продажи. Это очень распространено. Если долевое участие без регистрации – это откровенное мошенничество, то очень часто распространена схема, когда вы приходите, и вам говорят: вы отдайте нам денежки, а мы заключим с вами договор купли-продажи, который будет называться предварительным. Суть этого договора в том, что мы в будущем обещаем вам заключить основной договор купли-продажи, по которому вы и зарегистрируете свои права.

Марьяна Торочешникова: Это что-то вроде договора о намерениях?

Богдан Леськив: По сути да. Такой договор заключается в письменной форме, и его можно было бы нотариально заверить. Но для этого нужно волеизъявление двух сторон, соответственно, застройщик тоже должен с этим согласиться. Это, кстати, один из способов провести застройщика на вшивость – согласится он на нотариальное заверение. Если что-то нечисто, он не согласится однозначно. Однако с конструкцией предварительных договоров я вообще не стал бы связываться, потому что в предварительном договоре прописывается только намерение, и любой застройщик может выкрутиться в суде, сказав: я в будущем планировал изменить назначение земельного участка, провести все изыскательные работы, сделать все экспертизы, все узаконить и продать вам красивую квартиру, как положено, но не получилось, извините. И нотариус может сказать: а на момент удостоверения все было нормально, застройщик обещал, вы хотите деньги заплатить, - и никакой ответственности он нести не будет. Вот если у вас есть сомнения в договоре долевого участия, и вы хотите его нотариально удостоверить, нотариус удостоверил его, а потом договор не прошел госрегистрацию, а вы каким-то образом заплатили деньги, тогда еще каким-то образом можно попытаться привлечь нотариуса к ответственности.

Марьяна Торочешникова: А как складывается судебная практика в случаев самостроев? Насколько судьи мобильны? Известны ли вам случаи, когда суд выносил бы частное определение в адрес чиновников, направлял бы запросы в Следственный комитет, чтобы проверили деятельность конкретных чиновников, допустивших подобную ситуацию?

Богдан Леськив: Ну, суд, в принципе, не уполномочен направлять какие-то запросы в Следственный комитет, но вынести частное определение он может. Но ни разу суды не воспользовались таким правом. В принципе, чиновники формально всегда правы. Если на момент покупки жилья все разрешения были выданы, насколько законно они были выданы – это другой вопрос, гражданин не может проверить законность этих разрешений. Если потом окажется, что чиновник превысил свои полномочия или злоупотребил своими правами, здесь, во-первых, нужно говорить уже об ответственности органов власти, и возможно уже предъявление исков к органам власти о возмещении убытков в результате незаконных действий, и морального вреда, конечно. Насколько я знаю, у нас такие иски не заявлялись. Люди борются в пределах попыток оставить за собой право на жилье. Если дом был построен при наличии разрешительных документов, которые потом были признаны недействительными или аннулированы, здесь нужно предъявлять иски к органам власти, но почему-то до сих пор они не предъявлялись.

Марьяна Торочешникова: А часто ли удается узаконить уже построенный дом?

Богдан Леськив: Практически никогда. В Московской области сейчас порядка 400 таких спорных объектов. Не по всем идут судебные разбирательства, по многим идут. И еще ни одного случая, чтобы строение было узаконено, не было. Есть случаи, когда были заключены определенные мировые соглашения, но опять же суть этих мировых соглашений в том, что застройщики обязуются привести в соответствие документацию, узаконить и так далее. Если они смогут это сделать, спор будет разрешен, и права жильцов будут восстановлены. Но опять же такие мировые соглашения, скажем, промежуточные, просто заморожена ситуация на определенный период, и она требует дальнейшей проработки. Чтобы вопрос был решен окончательно, и жилье было легализовано, и жильцы смогли им спокойно владеть и распоряжаться свой собственности, такие случаи мне неизвестны по Московской области. И, насколько я знаю, их в принципе нет пока.

Марьяна Торочешникова: А как долго вообще длятся подобные судебные разбирательства? Я так понимаю, здесь главное – оттянуть сроки, чтобы можно было сделать какие-то экспертизы, провести слушания, что-то еще. И кто за это платит?

Богдан Леськив: Конечно! Поскольку такие иски инициируются администрацией или органами власти, жильцы выступают в качестве ответчиков, и бремя несения судебных расходов ложится на них, пока дело не выиграно, и платят они. Такие судебные процессы могут длиться не один год, можно тянуть время 2-3 года, но очень часто это безрезультатно. За это время нужно собрать все необходимые экспертизы и документацию, планомерно и продуманно действовать.

Марьяна Торочешникова: А можно ли историю с приобретение жилья в новостройках в России назвать критичной? Или у людей меньше шансов, чем раньше, быть обманутыми?

Богдан Леськив: Конечно, немного меньше. В закон о долевом участии были внесены изменения, и самым главным изменениям я считаю то, что запрещено привлекать денежные средства до регистрации договора. Раньше это допускалось, сейчас это запрещено. И добросовестный застройщик действует по такой схеме: заключается договор, документы передаются на регистрацию, гражданин получает зарегистрированный экземпляр договора и оплачивает денежные средства. Все чисто и спокойно. Органы Росреестра провели за него экспертизу, всю необходимую процедуру проверочных действий и зарегистрировали договор, признали, что строительство законно.

Марьяна Торочешникова: А если добиться ничего не удалось, человеку выселили, дом снесли, есть хоть какой-то шанс вернуть ту сумму, которая была внесена за эту квартиру?

Богдан Леськив: Требования нужно предъявлять к застройщику, безусловно. Здесь два варианта – признавать в гражданском порядке такой договор недействительным, и по решению суда застройщик должен вернуть денежные средства. Но вопрос – исполнимости решения. Если застройщик – мошенник, к этому моменту, как правило, он просто скрывается. Юрлицо ликвидируется, уходит в стадию банкротства и так далее. Второй способ – привлечение к уголовной ответственности физических лиц, которые стоят за застройщиками, которые реально руководят этим процессом, и в рамках уголовного преследования возможна подача уже гражданского иска к виновнику, к физическому лицу. Если в законодательстве будут предусмотрены варианты, согласно которым физическое лицо может рассчитывать на какие-то серьезные поблажки в плане наказания при условии того, что он возмещает полностью причиненный вред, я думаю, можно было бы на деньги рассчитывать. Если застройщик понимает, что он либо получает семь лет колонии, либо отдает деньги, конечно, у него будет над чем подумать. Но в таких случаях люди, как правило, либо скрываются, либо рассчитывают на то, что следствие не докажут их вину, либо приговор будет мягким, условным, штрафом и так далее.

Марьяна Торочешникова: И человек все равно потеряет свои деньги.

Богдан Леськив: Да. До революции 1917 года у нас была процедура, когда в долговую тюрьму сажали и выкупали людей, не вопрос. Можно к этому вернуться. (смеется)

Марьяна Торочешникова: Вот на такой законодательной инициативе вы заканчиваем сегодняшнюю передачу…