Against all odds – английское выражение, аналогичное русскому "вопреки всем шансам". Это краткая формула как нельзя лучше выражает смысл жизни и работы замечательной артистки Алисы Бруновны Фрейндлих. Да и не только ее личной, но едва ли не всей исторической жизни России – живущей, а иногда и приятно удивляющей, несмотря на весьма неблагоприятные шансы. Еще одно английское выражение – to take chances, "брать шансы" – значит рисковать. Жизнь идет, а порой цветет, несмотря на риски, всем смертям назло. Победы одерживаются в самых неблагоприятных условиях. "Кто не рискует, тот не пьет шампанского" – это ведь приложимо не только к нравам бандитов, но может характеризовать совсем иные судьбы.
Как это соотнести конкретно с Алисой Фрейндлих? Даже и в самом узком биографическом плане: она родилась в семье немецкого происхождения и уже в детстве, то есть с началом войны, вошла в зону повышенного риска: русских немцев безжалостно репрессировали, в основном выселяли в отдаленные места, а кого и попросту расстреливали, как дядю Алисы, брата ее отца. Сам же отец уцелел, похоже, потому, что был в отъезде из Ленинграда, на гастролях, далеко от принимающих решения центров. Алису же по настоянию матери, тоже полунемки, записали при рождении русской. Она и есть русская: русскость – не состав крови, а национальная судьба, жизнь в русской культуре во всех смыслах последней – как среди высоких достижений, так и обыденных нравов.
Что я имею тут в виду прежде всего – это несомненный факт, бросающийся в глаза даже при самом беглом взгляде на артистическую биографию Алисы Фрейндлих. Поражает посредственность, порой ничтожность того материала, с которым ей пришлось работать. Материал был и в театре, и в кино на девяносто процентов советский, то есть серый, эпохи затянувшегося социализма. И вот несмотря на это, вопреки этому Алиса Фрейндлих стала замечательной актрисой. То есть материал вторичен, первична творческая личность, сказавшаяся органически, природно, на генетическом уровне. Никакая внешняя среда не сумела исказить это дарование, помешать его эволюции. Можно по этому поводу сказать о ложности дарвинистского эволюционизма и о торжестве персонального креационизма, природной, порождающей, божественной креативности.
В самом деле, вспомним ее репертуар, посмотрим на список ее работ в любом гугловском сайте. Бесспорных пьес и сценариев буквально раз два и обчелся: шекспирова Джульетта, Элиза Дулитл в "Пигмалионе" Шоу, главная роль в фильме "Служебный роман" и второго плана в "Сталкере" Тарковского. Почти всё остальное – советский мусор или в лучшим случае посредственный материал, "сомнительные материалы", как говорил Достоевский о пище своего героя Млекопитаева. Тут важно, чтобы было собственное, природное млеко и мед таланта.
А сколько Алисе Фрейндлих пришлось играть ерунды! Взять хотя бы роль Вырубовой в очень плохом фильме "Агония". Из трагической фигуры великосветской юродивой сценарий делал какую-то соучастницу жульнических предприятий в окружении Распутина (не говоря уже о том, что и самого Распутина нельзя делать только аферистом). Этот сюжет не по зубам советским и даже постсоветским кинодельцам. Но вот появляется на экране Алиса Фрейндлих, и любая сцена с ее участием делается достоверной, или, как сейчас выражаются, "смотрибельной". То же – в фильме "Полторы комнаты", самый замысел которого несостоятелен: как из эссе Бродского сделать фильм с живыми, то есть говорящими людьми? И у Фрейндлих, и у Юрского, играющих родителей Бродского, совсем нет текста, им нечего говорить, нечего сказать. И всё равно они, и Фрейндлих, – живые.
Можно вспомнить еще один как бы неблагоприятный шанс в ситуации Алисы Фрейндлих. Об этом обстоятельстве говорил ей отец, когда она после школы решала, кем ей быть – артисткой оперы или драматической сцены (она, как известно, хорошо поет). Отец сказал ей: в опере от исполнительницы требуется фактура, которой у тебя нет. Но у нее нет и той фактуры, которая делает драматическую актрису годной на роли первого плана. По своей "фактуре" Фрейндлих – "инженю", предназначенная на роли молоденьких девушек или даже мальчиков (каковых она не раз играла на сцене). Ведь понятно, что с возрастом в таких ролях не удержаться, и значит, перспективы вообще нигде нет. Перспектива – "характерные" роли, которые редко, если вообще, бывают главными. А Фрейндлих состоялась, она была и есть, она – главная, несмотря на фактуру, жанры и возраст. Она, как ее героиня в "Служебном романе", демонстрирует возможность "мымры" превратиться в счастливую невесту, утенка стать лебедем. Она взяла и этот шанс.
Превращение риска в удачу – вот формула жизни и творчества Алисы Фрейндлих. И это же русская ситуация, если брать ее в желательном варианте. Победить всем чертям и смертям назло – вот тот исход, которого мы хотим от российской жизни, где есть такие драгоценности, как Алиса Фрейндлих, – алмаз, в гранях таланта ставший бриллиантом.
