Программа "Кино. Итоги года". В гостях Юрий Богомолов и Софья Гудкова. Вторая часть. Первая здесь
Елена Рыковцева: Я расскажу о том, что у нас на работе случилось в связи с кино. Приходит Виталий Манский в эфир и говорит: "Что я вижу? Захожу к вам в бюро и встречаю героиню нашего фильма!". Я удивилась: какую еще героиню? Оказывается, наша Оля Курачева, наша сотрудница – героиня фильма, снятого русским режиссером Кириллом Сахарновым в содружестве с австрийскими документалистами, он сделал фильм о ее любви, который так и называется "Олина любовь", любовь нетрадиционная. Он был в конкурсе "Артодокфест". Этот фильм очень хороший, по-настоящему хороший, очень интересный, очень здорово сделанный. Я пошла его смотреть тут же, на премьеру н фестивале "Артдокфест". Интересно, что он шел вместе с фильмом о традиционной паре, о традиционной свадьбе, очень смешным, но в какой-то момент ты думаешь: какие же они скучные, эти традиционные люди, которые вот так устраивают свои свадьбы. Мне очень понравился эпизод, когда бунтует жених, которому говорит будущая теща: на свадьбе полагается вручать ползунки и набивать их деньгами, потом считать эти деньги. Если в розовых ползунках окажется больше денег, у вас родится девочка, а если в голубых, то у вас будет мальчик. И вот этот жених истерически кричит, что оставьте меня с этими вашими дурацкими традициями и так далее. Возвращаемся в нетрадиционный фильм. Оказалось, что его нельзя показать, у него нет прокатного удостоверения. Почему у него нет прокатного удостоверения? Потому что, как я поняла, в этом фильме звучат слова "Путин", дальше идет неприличное слово, эквивалент слова "струсил", и все это кричат документальные герои этого документального фильма. Прокатное удостоверение получить нельзя, потому что это слово нехорошее. Теперь может быть они сделают вторую попытку получить прокатное удостоверение, запикав второе слово, останется слово "Путин", будет понятно, что что-то прозвучало в адрес президента нелицеприятное, но тем не менее, самого глагола в фильме не будет. И тем не менее, другой эксперт, с которым я сегодня говорила, сказал, что все равно они не получат прокатное удостоверение, потому что сама тематика этого фильма не позволит его получить. Я говорю тогда этому эксперту: интересно, они напишут в Министерстве культуры, что тематика лесбийской любви не позволяет показывать этот фильм в Российской Федерации? Он говорит: да, они такое могут даже написать.
Софья Гудкова: Они не обязаны писать причину.
Елена Рыковцева: Я сегодня попросила Олю Курачеву, нашу коллегу, записать монолог для вас и для наших зрителей, что она сама думает о том, зачем этот фильм был снят и чего она лично хочет не то, что добиться, для чего ей нужно, чтобы этот фильм увидели люди?
Ольга Курачева: Этот фильм снял мой друг режиссер-документалист Кирилл Сахарнов. Это фильм об отрезке моей жизни, о том, как мы жили с моей бывшей девушкой, о том, как мы участвовали в разных протестах и о том, как я боролась за право быть собой. Меня иногда спрашивают, не кажется ли мне, что общество пока не готово к тому, что есть разные люди, что есть другие люди и что есть, например, бисексуалы, гомосексуалы, трансгендеры. Честно, меня вообще не волнует, готово общество или нет, я хочу быть собой, и я буду всегда бороться за право быть собой, я буду всегда бороться за права других людей быть самими собой. По сути, принимая гомофобные законы, государство провозглашает, что есть какая-то группа людей, которые хуже, чем другие люди, таким образом государство оправдывает насилие по отношению к геям, лесбиянкам, трансгендерам и бисексуалам – это совершенно недопустимо. Потому что действительно увеличилось насилие по отношению к уязвимым группам – это значит, что нужно продолжать бороться, продолжать бороться за права. Мне правда неловко, что фильм обо мне, потому что я там раскрываюсь, я там рассказываю о своей личной жизни, там показана моя личная жизнь, и поверьте мне, я совершенно не горю желанием рассказывать миру что-то о себе и о своей личной жизни. Но с другой стороны я понимаю, что это важно, что таким образом можно до людей донести какие-то вещи, о которых они, возможно, никогда раньше не задумывались. Часто я слышу такой упрек, что-то из серии: зачем вы размахиваете своими радужными флагами, живите своей жизнью, но не надо ходить по улицам и об этом кричать. Право человека быть собой – это, наверное, самое важное право, которое есть у человека, это ключевое право человека. Не надо затыкать людям рот, люди такие, как они есть, они обязаны в первую очередь себе самим быть такими, какие они есть, да и миру тоже, мир только выиграет от того, что все люди разные. Если бы не было угнетения, если бы я не чувствовала уязвимости, я бы просто жила своей жизнью, но я бисексуалка и, например, если я влюбляюсь в мальчика, я не чувствую уязвимости, а если я влюбляюсь в девочку, я чувствую уязвимость, я чувствую необходимость бороться за свои права. Наверное, лучший способ бороться за права гомосексуалов – это делать каминг-аут. К сожалению, это вынужденная мера, мне приходится делать, мне приходится рассказывать людям.
Елена Рыковцева: Я сказала: "Оля, допустим, этот фильм получит прокатное удостоверение, ты бы хотела, чтобы фильм о твоей любви увидели в России широко на федеральных каналах?". Она сказала – да. Она не боится того, что может начаться, не боится того, что ее начнут узнавать на улице, третировать и так далее. Она считает, что важнее обществу показать, важнее научить общество терпимости, чем личная безопасность. А что вы думаете, этот фильм можно показать по федеральным каналам нынешнему обществу, в его нынешнем состоянии?
Софья Гудкова: Вы имеете в виду готово ли общество это смотреть? У общества всегда есть возможность взять пульт и переключить канал.
Елена Рыковцева: Если вам показывает фильм Первый канал, даже "Цвет нации", он непростой, он все равно он получает рейтинг. Фильм Андрона Кончаловского тоже не для массового зрителя, Первый канал рискнул, поставил и получил цифры.
Софья Гудкова: Если мы говорим конкретно про этот фильм, в нем же нет откровенных сцен, которые могли бы поразить наше бедное население. Сейчас у нас в широком прокате идет игровой фильм "Ив-Сен Лоран", у нас в рамках деятельности центра есть линейка, мы с этого года показываем какие-то избранные игровые работы. Я его не видела, все фильмы я отсматриваю, но у нас есть еще куратор. В первый день проката я зашла в зал, честно могу сказать: мне 36 лет, и я в жизни видела многое, я обалдела, когда я увидела происходящее на экране. Не то, что я такая закрепощенная или стеснительная, но мне стало, честно говоря, не по себе. Понятно, что у этого фильма есть прокатное удостоверение, у этого фильма есть ограничения показа от 18-ти. Он, прямо скажем, совсем о нетрадиционных, групповых и так далее. Но тем не менее, Министерство культуры выдало этому фильму прокатное удостоверение, и слава богу. Возвращаемся к фильму "Олина любовь". "Олина любовь" и рядом не стоит с фильмом "Ив-Сен Лоран", потому что этот фильм, я бы сказала, очень скромная подача довольно сложной проблемы. Будет ли зритель ходить и смотреть такое кино, если бы я взяла его в кинотеатр? Я не думала. Я не думаю, что этот фильм получит прокатное удостоверение.
Елена Рыковцева: Хотя "Ив-Сен Лоран" получил. Но это где-то далеко. А тут свое. Если он получает, вы считаете, что можно его транслировать, что это безопасно для его героев, чтобы он был продемонстрирован по федеральным каналам, общество его примет как фильм, что есть такой срез общества, тоже существует рядом с нами?
Софья Гудкова: Общество наше в силу разных причин очень наэлектризовано и агрессивно, поэтому, безусловно, будут зрители, которым это крайне не понравится, которые обязательно напишут письма, например, министру культуры Мединскому по поводу того, что происходит на экранах. Безусловно, будут люди, которые посчитают своим долгом обязательно найти героиню где-нибудь в Фейсбуке и написать ей что-нибудь гадкое. Конечно, так будет.
Елена Рыковцева: Вы бы этот фильм показали?
Софья Гудкова: Я не считаю, что это фильм для федерального канала. У каждого фильма есть своя целевая аудитория. Условно говоря, такие фильмы интересны и крайне важны, когда они идут с обсуждением. Если мы говорим, может ли этот фильм быть показан на канале "Культура", у которого есть соответствующая программа с обсуждением, с привлечением экспертов, да, безусловно.
Елена Рыковцева: Что тут обязательно обсуждать, я не понимаю. Почему просто не показать на канале "Культура"?
Софья Гудкова: Даже у вас возникают вопросы.
Елена Рыковцева: У меня возникают вопросы к показу, у меня не возникает вопросов к фильму, я считаю его абсолютно завершенным и законченным. Он говорит о том, что есть люди, они счастливы в такой ситуации, они хотят иметь детей, общество им это не дает. Они начинают бороться за свое право строить такую же семью, усыновлять детей, общество им противодействует. Потом там еще и драма, там происходит целая трагедия, потому что одна девушка оставляет другую, для нее это целое горе.
Софья Гудкова: Это довольно сильная любовная история, которая документальными приемами довольно хорошо изложена.
Елена Рыковцева: Прекрасно смотрели бы на Первом канале и на любом другом эту любовную историю очень необычную.
Юрий Богомолов: Я не видел этого фильма. Я понял, в чем суть этого фильма, а суть этого фильма в достоинстве человека, в возможности себя чувствовать в сообществе некоей единицей, которая должна быть уважаема и возможность существовать. Я так этот каминг-аут понимаю, как и многие другие. Зная сегодняшнюю аудиторию телеканала, на котором все время витийствует то Киселев, то Соловьев, то Толстой, где 84%, то, конечно же, выплеск ненависти, злобы, абсолютного неприятия будет очень сильным.
Елена Рыковцева: Вы бы не показывали все-таки?
Юрий Богомолов: На федеральных каналах – нет. На "Культуре" в этой программе с Хотиненко этот фильм вполне можно было бы.
Елена Рыковцева: Только если обсудим, только с хвостиком, только в приложении с дискуссией. А просто показать нельзя?
Юрий Богомолов: Хвостик может быть продолжением этого фильма и этой всей проблематики. Хвостик может создать тот контекст, в котором мы существуем. Вообще документальные фильмы, которые имеют социальное звучание, значение, очень важно добавлять такого рода хвостики. Они создают то напряжение драматургическое.
Елена Рыковцева: Это всегда прекрасное шоу в "Закрытых показах", это обсуждение страшно интересно смотреть. Но мне кажется, что вы оба не допускаете появления этого фильма самого по себе как законченного продукта, законченной истории, ему обязательно нужно какое-то толкование, какая-то дискуссия.
Юрий Богомолов: Если хочется взбодрить аудиторию, ее расшевелить, взболтать тину, то, конечно, это надо показать.
Елена Рыковцева: То есть это вы уже говорите о провокации, спровоцировать общество на что-то, на эмоции.
Юрий Богомолов: Привезите этот фильм в деревню, где есть кинотеатр, бабушке и покажите. Что они скажут?
Софья Гудкова: Они могут оскорбиться. Они воспримут это даже не как некоторое недоразумение, а как задачу их обидеть. Когда вы говорите о федеральных каналах, не надо забывать, что федеральные каналы существуют за счет рекламодателей. Рекламодатели с одной стороны прогрессивные представители общества, но никто не будет готов быть в рекламной паузе в таком фильме, и это тоже надо учитывать. Канал тоже по большому счету загнан в определенные рамки. У вас рекламодатели не захотят идти внутри фильма о нетрадиционных сексуальных отношениях. Есть, которые могут, но абсолютно не все. Даже иностранные компании не всегда хотят ассоциироваться с чем-то таким сложным. Потому что наше общество как раз относится к этому неоднозначно.
Елена Рыковцева: Давайте называть вещи своими именами: вызывающим отторжение у этого общества. Рекламодатель почему не пойдет в этот фильм? Потому что он испугается, что реакция будет не та, которая нужна для его рекламы.
Юрий Богомолов: Последние лет 10, когда с подачи Милонова, Мизулиной и так далее эту тему сделали исключительно скандальной, наше общество сильно образовалось по части именно неприятия. Многие и не подозревали, что могут быть такие отношения, а тут Милонов, Мизулина просветили. Я мог бы предложить картины такого содержания обозначать не "+16", а "+Мизулина", а еще больше "+Милонов".
Елена Рыковцева: Я вот еще какую любопытнейшую деталь вспомнила: Кирилл Сахарнов, когда вышел на Олю Курачеву в социальных сетях, предложил ей стать героиней фильма, он планировал в чистом виде любовную историю. На самом деле, если бы не все эти законы, ущемляющие честь и достоинство людей, это могла быть любовная история. У них есть клуб, они празднуют день святого Валентина, ходят на какие-то показы, читают книги, живут спокойно и в общем хорошо, живут как все. Но начинается ущемление, оно вмешалось в планы сценариста, все эти мизулинские законы вмешались и изменили планы сценариста, фильм получился с уклоном правозащитным, протестным, с этим словом, с этим глаголом, из-за которого его не пускают в прокат.
Софья Гудкова: Можно сколько угодно обвинять и Милонова, и Мизулину, но я вам приведу такой факт. Два месяца назад мы совместно с американцами в Центре документального кино проводили фестиваль документальных фильмов короткометражных, которые снимали люди с ограниченными возможностями. Надо сказать, что это аналог, такой же фестиваль и подобные работы были сняты в Америке, у них на YouTube порядка миллиона, двух миллионов просмотров. Когда американцы пришли к нам, они попросили, чтобы мы поддержали этот проект. В течение года они искали героев, которые за 10 минут расскажут какую-то историю своей жизни. Это были и большие спортсмены, которые в данный момент принимают участие в Параолимпиаде, это были и простые человеческие судьбы. Это истории победы, достоинства. Вы знаете, проблема, с которой столкнулись и мы, и американцы, заключалась даже не в том, кому это показать, а как это снять. Потому что когда они обращались к потенциальным героям русским, россиянам, они говорили: что вы, я инвалид без рук, без ног, да, я воспитываю троих детей, но это же неприлично про них рассказывать и показывать. Мы настолько зажаты сами по себе как общество не потому, что нам говорят, что это плохо, но мы сами не готовы к тому, чтобы о таких историях говорить, хотя это история победы, достоинства и гордости.
Юрий Богомолов: Это проблема, что сегодня мы сильно отстаем от западного общества. Что на кону стоит цивилизации? Не просто ценности человеческой жизни, а ценность человечности в ее чистом материальном виде. Человечность покидает общество в какие-то определенные моменты. А мы все талдычим – цена человека, то, что происходит на Украине – цена человека. То, что это бесчеловечно в этом отношении, мы как-то не хотим признать. Посмотрите фильм "Сын" Горчакова, где рассказана история человека, который за матерью ухаживает безнадежно больной, он собирает деньги, чтобы отправить ее в Германию. В момент, когда уже собрал, она умерла. Он был так потрясен этим, идет к своим родственникам, которые рассосались, отец завел другую семью, и он не может никак найти сочувствия и сострадания к этой ситуации.
