В 2015 году "Болотное дело" ожидает одно из последних судебных разбирательств – Верховный суд рассмотрит апелляционную жалобу на приговор лидерам "Левого фронта" Сергею Удальцову и Леониду Развозжаеву. В конце июля 2014 года они были приговорены к 4,5 годам колонии за организацию массовых беспорядков 6 мая 2012 года на Болотной площади в Москве и попытку организовать аналогичные мероприятия в других городах России. Подсудимые настаивали на своей невиновности.
Приговоры в отношении других фигурантов "Болотного дела", вынесенные в 2014 году, уже вступили в силу, поэтому большая часть осужденных уже находится в колониях. Некоторые же уже отсидели свои сроки – 31 декабря на свободу вышел Артем Савелов, приговоренный к 2 годам и 7 месяцам колонии за участие в массовых беспорядках и применении насилия по отношению к полиции, в сентябре освободился Ярослав Белоусов, отсидевший 2 года и 3 месяца. В январе Белоусов выпускает книгу под названием "От Болотной до Бутырки", в которой описывает свой тюремный опыт.
Примерно год назад, в декабре 2013 года, в связи с 20-летием российской Конституции была объявлена амнистия, и в отношении почти половины фигурантов "Болотного дела" уголовные дела были закрыты. На этой волне и в преддверии Олимпийский игр в Сочи многие наблюдатели и эксперты ожидали снисхождения и к остальным фигурантам дела, предполагали, что большинству подсудимых дадут, что называется, "по отсиженному" – к тому времени многие из них провели в СИЗО больше года. Но вынесенный в феврале 2014 года приговор по делу первой волны, так называемому "делу восьми" показал, что снисхождения не будет: семь из восьми человек, которых обвиняли в участии в массовых беспорядках и применении насилия по отношению к полиции, получили реальные сроки – от 2,5 до 4 лет колонии. И только Александре Духаниной было назначено условное наказание – три года и три месяца.
Затем были еще три приговора. В конце июля по 4,5 года колонии получили лидеры "Левого фронта" Сергей Удальцов и Леонид Развозжаев. Суд признал их виновными в организации беспорядков 6 мая в Москве и в подготовке аналогичных событий в других городах России. В августе еще трое обвиняемых в участии в массовых беспорядках и в применении силы по отношению к полиции – Алексей Гаскаров, Илья Гущин и Александр Марголин – были осуждены на сроки от 2,5 до 3,5 лет колонии. Четвертая фигурантка дела – Елена Кохтарева – была осуждена условно. В октябре в особом порядке было рассмотрено дело Дмитрия Ишевского, который признал вину, но, несмотря на это, также получил сопоставимый с остальными срок – 3 года и два месяца колонии. Три из четырех приговоров уже вступили в законную силу, апелляция по делу Сергея Удальцова и Леонида Развозжаева состоится в 2015 году. Защита оппозиционеров серьезно готовится к этому заседанию. Как поясняет адвокат Дмитрий Аграновский, в деле возникли новые обстоятельства, которые могут повлиять на решение суда:
– Мы ни в коем случае не расцениваем апелляцию как простую формальность, мы ждем ее самым серьезным образом и готовимся к ней. К сожалению, у нас появились новые обстоятельства, которые связаны с состоянием здоровья Развозжаева. Ему была проведена операция на сосудах. Надеюсь, что ему, по крайней мере, будет изменена мера пресечения, он сейчас не может находиться в местах лишения свободы. Ему и в следственном изоляторе находиться проблематично, а уж тем более, где-то на зоне. Поэтому апелляции мы ждем и к ней серьезно готовимся.
Сейчас, в ожидании апелляции, Сергей Удальцов и Леонид Развозжаев находятся в следственном изоляторе. Как в конце декабря написал Сергей Удальцов в одном из писем товарищам, рассмотрение жалобы в Верховном суде состоится не раньше февраля 2015 года: "Уже пять месяцев провел в "Матросской тишине", и пока нет никакого понимания, когда рассмотрят нашу с Леонидом апелляцию. Много времени заняло изучение протокола (3000 страниц) и написание замечаний к нему. Теперь Мосгорсуд должен ответить на наши замечания (или согласиться с ними, или возразить), а затем передать все материалы в Верховный Суд. С учетом того, что ВС укомплектован пока только наполовину, рассмотрение нашей апелляции может состояться еще нескоро — самое раннее в феврале, а может быть, и позже". В бытовом плане, как пишет Удальцов, все в порядке, жалоб на здоровье у него нет.
Было сложно после приговора где-то месяца четыре сидеть в камере и, по сути, никуда не выходить и не ездить. Время как будто остановилось
Оба оппозиционера вину не признают и считают дело против них сфабрикованным и политически мотивированным. По мнению суда первой инстанции, вина Сергея Удальцова и Леонида Развозжаева подтвердилась показаниями третьего фигуранта дела Константина Лебедева, который согласился с версией следствия и признал, что вместе с Удальцовым и Развозжаевым встречался с грузинским политиком Гиви Таргамадзе для обсуждения организации массовых акций в России и что Таргамадзе финансировал их деятельность. Константин Лебедев, осужденный в 2013 году на 2,5 года колонии, уже освобожден условно-досрочно.
Защита Сергея Удальцова и Леонида Развозжаева вынесенный приговор первой инстанции называла "неправосудным" и неподкрепленным доказательной базой. Как говорил один из адвокатов Сергея Удальцова Виктор Федорченко, если из доказательной базы исключить показания Константина Лебедева, то "вся система доказательств обвалится". Понимая это, по мнению Федорченко, Мосгорсуд приговорил Удальцова и Развозжаева к 4,5 годам колонии, а не к восьми, как просила прокуратура.
Апелляционные заседания по другим эпизодам "Болотного дела", а их было уже четыре, практически никак не изменяли вынесенные первой инстанцией приговоры. Только по "делу восьми" на три месяца был сокращен срок Ярославу Белоусову и Сергею Кривову.
Ничего из того, что происходило на Болотной площади, не было достойно такого длительного и мучительного судебного процесса
"Болотное дело" – это не тот процесс, где можно ожидать шагов навстречу", – говорила в эфире Радио Свобода супруга Алексея Гаскарова Анна Гаскарова. Алексею Гаскарову, как и двум другим подсудимым, апелляционная инстанция срок не смягчила. При этом Анна Гаскарова отмечала важность пройти все судебные инстанции в России, чтобы доказать неэффективность этой системы. "Во-первых, это пригодится при подаче документов в ЕСПЧ, чтобы показать, что российская судебная система никак не среагировала. Во-вторых, чтобы быть до конца уверенными, что мы сделали все, что смогли", – говорила Анна Гаскарова. Сейчас надежды осужденных фигурантов дела связаны в основном с региональными судами – с теми, которые будут рассматривать ходатайства об условно-досрочном освобождении. Учитывая, что "Болотное дело" Следственным комитетом расследуется уже больше двух с половиной лет, возможность подать такое прошение уже получили почти все фигуранты дела.
Из 15 человек, осужденных по "Болотному делу" в этом году, большая часть уже находится в колониях, фигуранты "дела восьми" были этапированы еще летом, они отбывают наказания в колониях в Рязанской и Тульской областях. У двоих из них уже истек срок заключения, назначенный им судом, – Артем Савелов и Ярослав Белоусов вышли на свободу. К концу 2015 года на свободу должны выйти еще четыре человека – Андрей Барабанов, Степан Зимин, Денис Луцкевич и Илья Гущин.
В Рязанской колонии наказание отбывали сразу трое фигурантов – Артем Савелов (до освобождения), Алексей Полихович и Андрей Барабанов. Общественный защитник Барабанова, Сергей Шаров-Делоне, навещает своего подзащитного в колонии регулярно.
– Это не самая худшая зона, – делится Сергей Шаров-Делоне. – Во-первых, она достаточно близко. Во-вторых, это зона для "первоходов", то есть для тех, кто сидит первый раз. Там нет рецидивистов, что существенно важно, то есть там не образуется воровского, лагерного круга. Отношения между людьми, как говорит Андрей, вполне нормальные. И это даже неожиданно. В СИЗО у них были большие конфликты между националистами, антифашистами, анархистами, а здесь они ушли на второй план. Он сам этому поразился. Питание неважное. Условия приличные. Даже, говорит, довольно приличная библиотека. Во многом это связано с тем, что в этой зоне довольно много сидело и сидит "экономических", которым присылали хорошие книги, и они их оставляли в библиотеке колонии. Понятное дело, что это не курорт. Но далеко не самая худшая зона. Насколько я знаю, примерно такое же положение и в тульских зонах, где находятся Степа Зимин и Денис Луцкевич. Несколько хуже в брянской, где Сергей Кривов, – рассказывал Сергей Шаров-Делоне.
Ярослав Белоусов, освобожденный еще в начале сентября из следственного изолятора в Пятигорске – куда его привезли этапом из Москвы – в январе выпускает книгу под названием "От Болотной до Бутырки", в которой описывает свой тюремный опыт.
– Было бы совсем абсурдно, если бы я освободился и потом бы не написал ни статьи, ни книги, – говорит Ярослав Белоусов. – Я писал еще в тюрьме. Та среда, в которую я попал два года назад, сильно отличается по многим параметрам от нашего мира, было бы очень интересно изучить ее и показать результат ее изучения всему остальному миру. Книга состоит из несколько частей. Первая часть будет посвящена рассказам о тюремном мире, о уголовной среде. Будет немного информации, касающейся "Болотного дела": как меня задерживали, мое отношение к лидерам протеста, какие результаты были у всего Болотного дела. Вторая часть будет касаться социально-политической стороны: как я видел происходящие в России процессы, пока я находился в тюрьме. Время, понятно, шло, мир не стоял на месте, он изменялся, трансформировался, поэтому я решил сделать какие-то выводы на основе тех громких событий, которые происходили в течение этих двух лет.
– "Болотное дело" для вас растянулось на два года. Что было самым тяжелым за это время?
– Тяжелого было много чего. Самым тяжелым был этап, который был в последний месяц, в августе. Это были тяжелые физические условия, при этом коллектив был очень интересный. В тюрьме было любопытно пообщаться, узнать о взглядах людей на мир. Там было много людей, из северокавказских республик, которые делились своими впечатлениями, жизненным опытом. Было сложно ездить в суд по несколько раз в неделю. Было сложно после приговора где-то месяца четыре сидеть в камере и, по сути, никуда не выходить и не ездить. Время как будто остановилось. Когда мы ездили, мы хотя бы друг с другом общались.
– Насколько я понимаю, раньше вы не привлекались ни к административной, ни к уголовной ответственности, никак не были связаны с тюремной и судебной системой. Насколько арест выбил у вас почву из-под ног?
– Смириться с этим, конечно, невозможно, но можно попытаться посмотреть на ситуацию под другим углом, постараться увидеть плюсы, извлечь какую-то пользу. Конечно, не в большом количестве, потому что плюсов мало. Я мог еще два года назад закончить учебу, 5-й курс, получить диплом и уже устроиться на работу, поступить в аспирантуру, но немного приходится этот момент отдалить. С семьей был разлучен на большой промежуток времени. Сына не видел два года, не участвовал в его воспитании. Приходится теперь в форсированном темпе восполнять эти пробелы. Держаться помогали любовь и поддержка близких, моей семьи. А также поддержка тех, кто не забывал обо мне. Банальные слова, да, но было сразу видно, что люди вокруг поделились на тех, кто вообще забыл о приятеле, который попал в беду, и пытались отстраниться, и на тех, кто, наоборот, предлагали помощь и действительно ее оказывали.
После освобождения Ярослав Белоусов выступал в Москве с лекцией о тюремном опыте:
– Как вы считаете, чем "Болотное дело" стало для общества? Почему сначала довольно много людей следили за ним, а к концу дело стало интересно только тем, кто в него непосредственно вовлечен?
Каким бы ни было долгоиграющим "Болотное дело", оно имеет конец. Мне кажется, конец уже наступил
– Тема политзаключенных в обществе не очень популярна, поэтому на этой тематике добиться существенных перемен нелегко. Невозможно вывести на улицы достаточно большое количество людей. Но тем не менее, "Болотное дело" определенным образом повлияло на процессы, которые происходили: на консолидацию оппозиции, на определенное время это дело сблизило людей, которые имели различные взгляды. С другой стороны, стало очевидно, что лидеры – то есть те люди, которые хотели стать лидерами протеста, с моей точки зрения, не учли определенного момента: 6 мая они поддались на провокацию и, таким образом, они в некотором плане отказались от мирной формы протеста. Этот небольшой отказ, конечно, нельзя сравнить с тем, что происходило на Украине, но он привел к тому, что произошло возбуждение уголовного дела, задержания. Люди, которые до этого почувствовали себя оппозицией, предпочли дальше избегать встречи с ней, предпочли избегать походов на массовые мероприятия, многие отвернулись.
– С вашей точки зрения, почему суды не прислушивались к тому, что говорила защита, и были вынесены такие серьезные сроки и от дела к делу они не становились меньше?
– Любая власть стремится оберегать себя, сохранять суверенитет, полноту господства на той территории, которая ей подконтрольна. Поэтому она увидела угрозу, угрозу нужно было предотвратить. С ее точки зрения, это был наиболее оптимальный способ: сажали рядовых участников, чтобы простые люди не ходили на мероприятия вместе с лидерами оппозиции, которые практически не подверглись уголовной ответственности по этому делу, за исключением Удальцова.
– Сейчас формально дело не закрыто. Как вы думаете, можно ждать еще новых задержаний?
– С каждым месяцем мне кажется все больше и больше, что это дело уже и формально скоро закроется. Несмотря на то что представители руководства страны заявляют о недопустимости повторения в России событий, которые имели место в постсоветских республиках, – "цветных революций", тем не менее, у нас в стране нет никаких предпосылок и причин для возникновения "цветной революции". Но это не означает, что не будет вообще протеста. Сейчас есть другие проблемы, на которые власть будет обращать внимание. Каким бы ни было долгоиграющим "Болотное дело", оно имеет конец. Мне кажется, конец уже наступил, – полагает Ярослав Белоусов.
Адвокат Дмитрий Аграновский, представляющий интересы фигурантов дела на двух "Болотных" процессах, согласен с мнением своего подзащитного Ярослава Белоусова: вряд ли "Болотное дело" ждет продолжение. Однако, по мнению адвоката, власть не добилась этим делом поставленных целей:
– Я сожалею о том, что такой процесс имел место. Ничего из того, что происходило на Болотной площади, не было достойно такого длительного и мучительного судебного процесса. Ровным счетом все наши подзащитные – все без исключения – не сделали ничего такого, за что бы с ними следовало так жестоко поступать. "Болотный процесс" на тот момент ухудшил обстановку в стране, нанес удар по правам и свободам. Мне бы хотелось, чтобы как можно скорее все наши подзащитные, все фигуранты дела оказались дома и были бы полезными членами общества. Ярослав Белоусов был освобожден и сейчас учится в МГУ, ведет абсолютно социальный образ жизни, книгу к публикации подготовил. Мне просто хочется спросить тех, кто его сажал за этот лимон: вам не стыдно? Вам не стыдно за то, что вы этого человека два года и три месяца держали в тюрьме? Зачем вы этих людей так долго держали в тюрьме и настраивали против государства, ведь государство по отношению к ним допустило чудовищную несправедливость. Кому это было нужно? Что от этого улучшилось? Либеральная оппозиция сейчас не собирает столько народу по другим причинам – потому что политическая ситуация изменилась. А все эти процессы своей цели не достигли.
– Но при этом дело до сих пор не закрыто.
– Там сложная ситуация. Но думаю, что никто к этому делу возвращаться не будет. Я не призываю возвращаться политэмигрантов, это был бы слишком ответственный шаг, но мне кажется, все эти люди могут чувствовать себя в безопасности, – считает адвокат Дмитрий Аграновский.
Бывший фигурант "Болотного дела" Владимир Акименков, амнистированный год назад, напротив, не верит, что "группе риска" по "Болотному делу" можно расслабиться:
– Я советую обезопасить себя тем людям, кто был в тот день на Болотной площади и кто считает, что его могут задержать. Материнское "Болотное дело" не закрыто. Я помню времена самоуспокоения в гражданском обществе: люди думали, что арестов больше не будет, а потом удивлялись, что взяли еще нескольких человек: Дмитрия Ишевского, Илью Гущина, Александра Марголина. При самом неблагоприятном раскладе это дело вообще можно "расследовать" годами, – полагает Владимир Акименков.
Как ожидается, в 2015 году в Европейском суде по правам человека завершится коммуникация по нескольким жалобам фигурантов "Болотного дела". В частности, как ожидает адвокат Дмитрий Аграновский, завершится коммуникация по делу "Акименков и четверо других против России", в которой амнистированные фигуранты дела Владимир Акименков и Леонид Ковязин, а также осужденные Ярослав Белоусов, Степан Зимин и Денис Луцкевич обжаловали привлечение к уголовной ответственности. Кроме того, завершено производство по жалобе "Акименков и 7 других против России", которая, как поясняет Аграновский, касается жалоб на незаконный арест, незаконное продление сроков содержания и бесчеловечное обращение. Помимо этого, в производстве ЕСПЧ находится жалоба Леонида Развозжаева, в которой, в частности, российскому правительству задаются вопросы, касающиеся того, как Леонид Развозжаев оказался на территории России в октябре 2012 года. Оппозиционер утверждает, что его похитили из Киева российские спецслужбы и под пытками заставили дать показания против себя и соратников по "Левому фронту". Следственный комитет придерживается другой версии: Развозжаев добровольно явился к следователям и написал явку с повинной. Пока неизвестно, когда Европейский суд может вынести решение по какой-либо из этих жалоб. "К сожалению, ЕСПЧ работает очень медленно", – сетует адвокат Дмитрий Аграновский.
6 мая 2012 года согласованная с властями Москвы оппозиционная акция завершилась столкновениями демонстрантов с полицией. Власти посчитали эти события "массовыми беспорядками" и возбудили уголовное дело. 31 человек на сегодняшний день являются его фигурантами. Из них 13 человек амнистированы, 18 – осуждены.
