Лауреатом литературной премии Андрея Белого в номинации "Проза" стал московский прозаик Алексей Цветков-младший. Награды удостоена его книга "Король утопленников".
Премия Андрея Белого до некоторой степени сохраняет свой шарм антисоветского подполья – лауреатам по-прежнему вручается бутылка водки и яблоко. Хотя, нет, не совсем по-прежнему: бутылка водки действительно стоит на столике ведущего, но лауреату ее уже не вручают – он просто выпивает рюмку и закусывает ее, отрезая ломтик от лежащего на блюдце яблока. Публика приветствует священнодействие аплодисментами, хотя и публика уже несколько не та, во всяком случае количественно: если раньше церемония проходила в большом зале петербургского Европейского университета, то сейчас она переместилась в гораздо более скромное помещение – в маленький зал Интерьерного театра, но и он не был заполнен целиком.
Трудно сказать, с чем это связано – может, с временным бегством премии в Москву, а может, с тем, что атмосфера культурного подполья уже успела выветриться и еще не сгустилась вновь, хотя предпосылки к этому множатся каждый день.
Кроме того, в этом году премией занималось новое жюри, начавшее работать летом: Павел Арсеньев, Мариета Божович, Анна Глазова, Дмитрий Голынко, Алла Горбунова, Александр Житенев, Виктор Iванiв, Кирилл Корчагин. Опять же, не совсем ясно, является ли это отражением вкусов и пристрастий нового жюри или отражением духа времени и самой премии, но очевиден не только ее левый тренд, что, впрочем, не новость, но и то, о чем лучше всего сказал лауреат Алексей Цветков, торжественно объявивший в своем "тронном" выступлении, что премия Белого стала красной. Для самого Цветкова это явно радостное событие, поскольку он известен не только как писатель и журналист, но и как левый общественный деятель, успевший побывать лидером таких радикальных общественно-политических организаций, как студенческий профсоюз "Защита" или "Фиолетовый интернационал", попробовать себя в качестве ответственного секретаря газеты "Лимонка", преподавателя курса "Информационная война" в Евразийском университете Александра Дугина, прочитать цикл лекций "Художественный авангард и социалистический проект" в Свободном университете имени Сергея Курехина, поучаствовать в организации книжного магазина-коммуны "Фаланстер" – всего не перечислишь.
– Не только я – многие номинанты премии Андрея Белого в этом году – марксисты, и мне это нравится, это интересно. Поэтому и мой текст, который я читал на церемонии вручения премии, назывался "Белый стал красным". Может быть, в новой наступающей эпохе, на границе которой мы сейчас стоим, у меня не будет причин заниматься прозой, потому что все, что меня к этому подталкивает, произойдет политически, случится непосредственно в жизни. Тем важнее для меня запомнить этот момент, в котором еще можно двигаться по границе, не пересекая ее, как по некому монорельсу и тем самым производить самого себя в момент, в который "Белый стал красным".
Алексей Цветков утверждает, что для него принципиально невозможно рассказать, о чем его проза.
– "Король утопленников" – это сборник моих текстов примерно за 5-6 лет, от миниатюр до серьезных больших текстов. Я подхожу к литературе формально, для меня самый важный вопрос – "Как?" – мне не важно, о чем книга, главное – как она написана. Это традиция левой в западном смысле литературы, которая все время проблематизирует саму себя, обнажает собственные приемы, пытается провести политический и даже идеологический анализ собственных мотивов и инструментов. Именно этим она интересна, а не простым завораживанием читателя, рассказыванием истории.
– А чем мешает история?
– Да она ничем не мешает, и она всегда есть. Но если обратиться к театру Брехта, то ведь для него было неприемлемо, чтобы зритель был заворожен происходящим на сцене, принимал это за чистую монету, его зритель должен все время рефлексировать над текстом, а не находиться под гипнозом некой истории, оставаться соавтором, а не потребителем. Тем не менее в тексте, давшем название моей книге, есть условная история: все, кто нашел смерть в воде, находятся под властью короля утопленников. Некоторых он еще отпускает на некоторое время на сушу, они выступают как его агенты, их главная цель – с помощью новейших технологий растопить льды на полюсах, так чтобы все в конце концов стали утопленниками. Поэтому и на обложке изображен глобус без континентов, весь покрытый океаном. Но сюжет совершенно не важен, это набор тропов и фигур, главное – как это сделано.
– Алексей, вы ведь уходили из литературы, снова возвращались – почему?
– Я бы так не сказал, просто у меня довольно много времени не выходили книги, некогда было этим заниматься. Литература для меня – это способ выразить то противоречивое, не раскладываемое на логические схемы, что не может быть выражено политически. Политика – это вещь рациональная, если мы начинаем применять к ней критерии искусства, мы приходим к фашизму. А в литературе мы можем позволить себе эстетствовать, наслаждаться звучанием фразы, разминировать речевые механизмы, заминированные столетия назад. Литература для меня – некое дополнение, без которого мне и политикой заниматься не интересно. Меня не интересует вечное, архетипичное, меня интересует ситуация – дверная петля между эпохами, которая всегда есть только в данный момент. Я люблю исторически ситуативное – оно на меня действует наркотически. Библиотека, интернет – это доступ к тому, что сделали до тебя. К этому нужно относиться не как к фетишу, а как к чему-то, с чем ты можешь работать. Здесь нет никакого табу. Может получиться очень плохо, а может – не очень, важно, чтобы ты не испытывал этого фетишистского паралича перед культурой, созданной до тебя: а кто ты сам? Да не так важно, кто ты сам, ты можешь брать это и делать с этим все, что тебе нравится. Через тебя будет говорить ситуация, которую я так люблю.
– Вы говорите, что литература для вас – сфера принципиально отличная от политики, и все-таки создание текстов и политический активизм для вас довольно сильно связаны, правда?
– Я марксист, я участвую в антиглобалистском движении, в движении "Оккупай", и основные книги, которые у меня выходили в последние 15 лет, – это публицистика, журналистика, агитация и пропаганда, я не боюсь этих слов. Моя последняя книга называется "Поп-марксизм". Это попытка сделать доступными на примере массового кино, массовой культуры, актуальных событий, рекламы и прочих вещей базовые марксистские идеи, без усложнения, без ухода в академическую область, которая сделает эту книгу недоступной для широкой аудитории. Такие книги выходили, а вот литературных не выходило давно. Но все эти пафосные слова о том, что я ушел из литературы, она плакала, звала меня обратно, я вернулся, – все это мне не очень понятно. Я все время что-то писал, что-то делал, издавал книги, большинство из которых посвящено теории публицистики. Литература для меня является не основной деятельностью, но так уж вышло, что без нее мне не интересно заниматься и основной. Это такой способ добавить себя к происходящему.
