На днях мне довелось проснуться в гостинице «Каравелла», в самом центре города Хошимин. Визит в эти места для людей моего поколения всегда чреват обильными ассоциациями – как-никак вьетнамская война была одним из сильнейших переживаний своего времени.
Здесь, в отеле «Каравелла», держали свои штаб-квартиры ведущие информагентства, телеканалы и газеты мира. Здесь, за столиками легендарного бара «Сайгон, Сайгон» на 9-м этаже гостиницы, строчили реляции военные репортеры, чьи имена были у всех на слуху. Опершись о перила балкона, на расстоянии протянутой руки от пригубленного виски и раскуренной сигары, снимали они бессмертные кадры, на которых первый вьетконговский танк проходит по внезапно опустевшей улице и сворачивает в ворота Президентского дворца. Это здание в колониальном стиле и сегодня хорошо обозревается с того же места – отреставрированное, с посадочной площадкой на крыше, с которой американские вертолетчики под прицельным огнем спасали последних защитников города. Да и танк никуда не делся – стоит, свежевыкрашенный, там же, в тропическом саду дворца.
Вполне различимы с балкона 9-го этажа и другие приметные места: американское посольство, до основания перестроенное, чтобы не походить на военную хронику; портовый квартал, полный притонов, где нашел смерть не один морской пехотинец, жадный до приключений; в дымке на горизонте – пригородный лесок Ку-Чи, в три этажа вглубь проверченный подземными ходами и туннелями, по которым Вьетконг доставлял к городской черте боеприпасы и бойцов. Партизанские лазы, в десяти метрах от передовых американских окопов, были совершенно недоступны для их ширококостных противников. Сейчас эта достопримечательность отменно обустроена, туристская трасса ведет вас от одного партизанского объекта к другому. Партизаны Вьетконга проводили в крысиных норах в общей сложности до десяти лет, живя на ощупь, на ощупь любя друг друга и даже на ощупь рожая детей под землей. Видеть Ку-Чи полезно, чтобы понять, кто же все-таки победил в той войне.
Автор колонки на туристической трассе "Партизанские джунгли Ку-Чи" в окрестностях Сайгона
«Тут вы, видимо, оговорились», – одернет меня искушенный читатель. – «Что-что, а уж это-то известно доподлинно. Север победил Юг и заодно убедительно разгромил американцев». Не скажите, искушенный читатель! Война – это эпизод, а вектор развития переломить труднее, чем противника. Если верх взял Север, то почему светлое будущее наступило не для него? Почему Ханой – город невзрачный, велосипедный и безнадежно угрюмый, а столица Юга гуляет днем и ночью, без обеденного перерыва? Почему Хошимином ее здесь никто не называет, кроме разве что горстки политработников, зато на любом углу, в названиях офисов, на открытках и картах, можно встретить топоним Сайгон?
Если Америка войну проиграла, то почему с таким ностальгическим сантиментом встречают здесь американских туристов? Почему бар в портовом районе называется «Б-52» а ресторан на крыше высотки в центре города украшен неоновыми звездами и полосами, которые невозможно истолковать криво? Почему, в конце концов, все цены в этом городе выставлены в долларах, а местные донги берут неохотно? И кто мне скажет, почему туристская трасса в Ку-Чи заканчивается стрельбищем, где за пару долларов можно пострелять боевыми патронами из знаменитого ружья М-16 по силуэтам воображаемых вьетконговцев?
Многое видится иначе с высоты 9-го этажа гостинцы «Каравелла». Но американские парни со стрижеными затылками за соседним столиком гамлетовскими вопросами не задаются. Им не до того: оркестр как раз грянул популярную мелодию из мюзикла «Мисс Сайгон», и их уже тащат на танцевальный паркет трудолюбивые вьетнамские девочки.
Здесь, в отеле «Каравелла», держали свои штаб-квартиры ведущие информагентства, телеканалы и газеты мира. Здесь, за столиками легендарного бара «Сайгон, Сайгон» на 9-м этаже гостиницы, строчили реляции военные репортеры, чьи имена были у всех на слуху. Опершись о перила балкона, на расстоянии протянутой руки от пригубленного виски и раскуренной сигары, снимали они бессмертные кадры, на которых первый вьетконговский танк проходит по внезапно опустевшей улице и сворачивает в ворота Президентского дворца. Это здание в колониальном стиле и сегодня хорошо обозревается с того же места – отреставрированное, с посадочной площадкой на крыше, с которой американские вертолетчики под прицельным огнем спасали последних защитников города. Да и танк никуда не делся – стоит, свежевыкрашенный, там же, в тропическом саду дворца.
Вполне различимы с балкона 9-го этажа и другие приметные места: американское посольство, до основания перестроенное, чтобы не походить на военную хронику; портовый квартал, полный притонов, где нашел смерть не один морской пехотинец, жадный до приключений; в дымке на горизонте – пригородный лесок Ку-Чи, в три этажа вглубь проверченный подземными ходами и туннелями, по которым Вьетконг доставлял к городской черте боеприпасы и бойцов. Партизанские лазы, в десяти метрах от передовых американских окопов, были совершенно недоступны для их ширококостных противников. Сейчас эта достопримечательность отменно обустроена, туристская трасса ведет вас от одного партизанского объекта к другому. Партизаны Вьетконга проводили в крысиных норах в общей сложности до десяти лет, живя на ощупь, на ощупь любя друг друга и даже на ощупь рожая детей под землей. Видеть Ку-Чи полезно, чтобы понять, кто же все-таки победил в той войне.
Автор колонки на туристической трассе "Партизанские джунгли Ку-Чи" в окрестностях Сайгона«Тут вы, видимо, оговорились», – одернет меня искушенный читатель. – «Что-что, а уж это-то известно доподлинно. Север победил Юг и заодно убедительно разгромил американцев». Не скажите, искушенный читатель! Война – это эпизод, а вектор развития переломить труднее, чем противника. Если верх взял Север, то почему светлое будущее наступило не для него? Почему Ханой – город невзрачный, велосипедный и безнадежно угрюмый, а столица Юга гуляет днем и ночью, без обеденного перерыва? Почему Хошимином ее здесь никто не называет, кроме разве что горстки политработников, зато на любом углу, в названиях офисов, на открытках и картах, можно встретить топоним Сайгон?
Если Америка войну проиграла, то почему с таким ностальгическим сантиментом встречают здесь американских туристов? Почему бар в портовом районе называется «Б-52» а ресторан на крыше высотки в центре города украшен неоновыми звездами и полосами, которые невозможно истолковать криво? Почему, в конце концов, все цены в этом городе выставлены в долларах, а местные донги берут неохотно? И кто мне скажет, почему туристская трасса в Ку-Чи заканчивается стрельбищем, где за пару долларов можно пострелять боевыми патронами из знаменитого ружья М-16 по силуэтам воображаемых вьетконговцев?
Многое видится иначе с высоты 9-го этажа гостинцы «Каравелла». Но американские парни со стрижеными затылками за соседним столиком гамлетовскими вопросами не задаются. Им не до того: оркестр как раз грянул популярную мелодию из мюзикла «Мисс Сайгон», и их уже тащат на танцевальный паркет трудолюбивые вьетнамские девочки.
