Известный культуролог Михаил Эпштейн сделал то, что напрашивалось, но никому не приходило в голову: погрузившись в пучины Интернета, подсчитал по числу упоминаний, какое место занимает Америка в общественном сознании России и – наоборот. Эпштейн рассудил верно: эти интернет-подсчеты охватывают грамотную и в целом передовую – то есть, значимую – часть народа.
Результаты, опубликованные в октябрьской книжке журнала "Звезда" – захватывающе интересны.
Например, обнаружилось, что из русских писателей в англоязычном Интернете упоминаний о Толстом почти вдвое больше, чем о Достоевском. Профессорствующий в Атланте Эпштейн удивляется: "По моим наблюдениям, американские студенты гораздо охотнее читают Достоевского". Я прожил в Штатах столько же, сколько Эпштейн – 17 лет – и тоже был уверен, что Достоевский должен быть на первом месте. Сейчас выскажу предположение, что его адепты более активны, фанатичны, заметны – повторяя, в известной степени, персонажей Достоевского.
Что до главных культурных героев двух миров – русско- и англоязычного – то здесь результат предсказуем: Шекспир в 50 с лишним раз больше интересует русских, чем Пушкин – американцев, англичан и других носителей этого языка. Мало того, что Пушкин практически непереводим, но и всегда мы интересовались Западом больше, чем он нами: эффект исторического цивилизационного отставания. В конце концов, когда у них творил Шекспир, у нас лучшим писателем был Иван Грозный.
Однако самое любопытное и поучительное в интернет-подсчетах Михаила Эпштейна – частота употребления названий стран и народов.
Для Америки и Британского Содружества среди приоритетных, а значит – занимающих мысли и дела – государств на первых местах: Франция, Китай, Германия, Япония. Друг от друга эта четверка в абсолютных цифрах отличается не сильно, явно опережая всех других.
Россия у американцев и других англоязычных народов – на 13-м месте. Между Израилем и Ираном.
Для России первая четверка такова: США, Германия, Великобритания, Франция. Америка лидирует, опережая второго призера в два с половиной раза.
О качестве упоминаний в эпштейновском анализе не говорится, но каждый зритель российских телеканалов знает, что даже если зайдет речь о царскосельской поэзии или о фауне Западной Сибири, непременно будет недобрым словом помянута Америка. В последние лет пять-шесть мимо тёщиного дома мало кто ходит без шуток.
Но мы – о количестве. По моему собственному американскому опыту – все верно. Россия не занимает существенного места в общественном сознании американца. Я не живу в Штатах уже одиннадцать лет, и при мне не столь важны там были Франция и Китай. Франция еще не так обозначала свои политико-культурные различия с Америкой, Китай еще был цивилизационной провинцией. Россию держала на плаву память о холодной войне, еще точнее – ядерное оружие. Держит и теперь. Какая может быть равноправная Большая восьмерка, если самая бедная из бывшей Большой семерки – Италия – в пять с половиной раз богаче России. А самая богатая – Америка – почти в восемь раз (расчет по ВВП на душу населения). Но лучше дружить, не раздражать – а вдруг?
Может, оттого так и беспокоится мировое сообщество о ядерной программе Северной Кореи? Станет эта казарменная клоунада ядерной державой – и что, собирать Большую девятку?
Результаты, опубликованные в октябрьской книжке журнала "Звезда" – захватывающе интересны.
Например, обнаружилось, что из русских писателей в англоязычном Интернете упоминаний о Толстом почти вдвое больше, чем о Достоевском. Профессорствующий в Атланте Эпштейн удивляется: "По моим наблюдениям, американские студенты гораздо охотнее читают Достоевского". Я прожил в Штатах столько же, сколько Эпштейн – 17 лет – и тоже был уверен, что Достоевский должен быть на первом месте. Сейчас выскажу предположение, что его адепты более активны, фанатичны, заметны – повторяя, в известной степени, персонажей Достоевского.
Что до главных культурных героев двух миров – русско- и англоязычного – то здесь результат предсказуем: Шекспир в 50 с лишним раз больше интересует русских, чем Пушкин – американцев, англичан и других носителей этого языка. Мало того, что Пушкин практически непереводим, но и всегда мы интересовались Западом больше, чем он нами: эффект исторического цивилизационного отставания. В конце концов, когда у них творил Шекспир, у нас лучшим писателем был Иван Грозный.
Однако самое любопытное и поучительное в интернет-подсчетах Михаила Эпштейна – частота употребления названий стран и народов.
Для Америки и Британского Содружества среди приоритетных, а значит – занимающих мысли и дела – государств на первых местах: Франция, Китай, Германия, Япония. Друг от друга эта четверка в абсолютных цифрах отличается не сильно, явно опережая всех других.
Россия у американцев и других англоязычных народов – на 13-м месте. Между Израилем и Ираном.
Для России первая четверка такова: США, Германия, Великобритания, Франция. Америка лидирует, опережая второго призера в два с половиной раза.
О качестве упоминаний в эпштейновском анализе не говорится, но каждый зритель российских телеканалов знает, что даже если зайдет речь о царскосельской поэзии или о фауне Западной Сибири, непременно будет недобрым словом помянута Америка. В последние лет пять-шесть мимо тёщиного дома мало кто ходит без шуток.
Но мы – о количестве. По моему собственному американскому опыту – все верно. Россия не занимает существенного места в общественном сознании американца. Я не живу в Штатах уже одиннадцать лет, и при мне не столь важны там были Франция и Китай. Франция еще не так обозначала свои политико-культурные различия с Америкой, Китай еще был цивилизационной провинцией. Россию держала на плаву память о холодной войне, еще точнее – ядерное оружие. Держит и теперь. Какая может быть равноправная Большая восьмерка, если самая бедная из бывшей Большой семерки – Италия – в пять с половиной раз богаче России. А самая богатая – Америка – почти в восемь раз (расчет по ВВП на душу населения). Но лучше дружить, не раздражать – а вдруг?
Может, оттого так и беспокоится мировое сообщество о ядерной программе Северной Кореи? Станет эта казарменная клоунада ядерной державой – и что, собирать Большую девятку?
