Новый номер электронной газеты «Вести образования» рассматривает ближайшие перспективы российского образовании, с точки зрения экспертов, работающих в это области. Первый прогноз принадлежит научному руководителю института проблем образовательной политики "Эврика" Александру Адамскому.

Давно известно: «Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах!».

Но прогнозы – не планы, изначально претендующие на то, чтобы сбыться, более того, в отличие от синоптиков, эксперты могут своими прогнозами повлиять на «погоду»: осторожно, если действовать так, то будет – это.

Тенденции 2015

Например, я уверен, что усиление централизации в системе образования, усиление единообразия, уменьшение самостоятельности школ и учителей, сохранение ручного управления приведет к снижению качества, припискам.

Тем не менее, я прогнозирую на 2015 год именно эти процессы – усиление централизации, уменьшение самостоятельности школ и учителей, запредельную формализацию всего и вся, усиление ручного управления.

Плюс – безденежье. Тотальное безденежье, все средства (а их все меньше!) – на исполнение требований по уровню средней зарплаты.

Но есть задача (у тех, кто понимает роль образования для сохранения нации) развить продуктивные и инновационные достижения школы и учителей.

И для этого надо понимать, в каких условиях придется работать, на что рассчитывать, а на что (или на кого) не надеяться вовсе.

В этом и ценность прогнозов. И здесь уже уместна аналогия с синоптиками: будет дождь – следовательно, понадобятся плащ и зонт. Будут заморозки: достаем шапку, шубу, утепляем школу.

Это не конец света, я уже цитировал в прошлом номере «Вестей образования» стихи Ильи Эренбурга «А мы такие зимы знали…». Не конец света, потому что за прошедшие годы сформировалась институциональная база развития образования – закон «Об образовании в РФ», федеральные стандарты, есть эффективные модели финансирования и системы оплаты труда.

Многим не нравятся процессы в системе образования Москвы, но, с моей точки зрения, финансовая самостоятельность московских школ – максимальная в стране, возможность формировать собственную образовательную программу – самая большая, а в условиях финансового кризиса объединение школ и создание комплексов могут сыграть роль, аналогичную финансовым запасникам, созданным в свое время бывшим министром финансов А. Кудриным, которого только что не проклинали за эти запасники.

Так что есть и перспективные модели– не только московская, но, например, калининградская, татарстанская, бурятская, еще ряд.

Так что – не конец света.

Истерия на грани паранойи

Но произошло резкое обострение болезненных детских вопросов, которые оказались политизированными далеко не по-детски. Образовательная политика стремительно превращается в ристалище политических карьеристов. Оказалось, что можно легко и цинично встроить сложнейшие проблемы – образовательные, психологические, школьно-финансовые и другие – в радикально политизированный контекст, облыжно приписать им антигосударственный, антипатриотический, антиправославный, антироссийский характер. И почти готово политическое, а то и уголовное обвинение.

Откуда-то, как сорняки на неухоженном участке, появилась тьма маргиналов, полуграмотных энтузиастов-общественников и депутатов, которые поставили на конвейер оголтелую травлю в образовании.

Назову только несколько примеров.

Сексуальное воспитание. Травля психолога Уральского федерального университета им. Б. Ельцина Анны Гизуллиной http://polit.ru/article/2015/01/03/gizullina/ и http://polit.ru/article/2015/01/03/letter/

Дистанционное образование. Прокурорское преследование по делу челябинского профессора профессора кафедры теории массовых коммуникаций Марины Загидуллиной http://www.rg.ru/2014/07/23/reg-urfo/skype.html

Эпопея с директором А. Поповым и позабытая история с И. Фарбером.

Единая программа по дошколке.

Единый набор произведений по литературе.

Единые учебники по истории, языку и литературе.

Объявление вариативности условием коррупции в образовании.

Продолжение следует?..

На этом фоне происходит ряд системных кризисов

Кризис финансирования. Подушевое нормативное финансирование превращается в фарс – все деньги идут на выполнение требования по уровню средней зарплаты. Муниципальное задание на образовательную услугу превратилось в задание по выплате зарплаты работникам образования. Рано или поздно придется признать, что директивное (указом главы государства) регулирование полномочий муниципалитета и образовательной организации является ошибкой – ломает всю институциональную конструкцию системы образования.

Развал системы оплаты труда. Ни результат, ни фактически выполненная работа – уже ничего не имеет значения. Важно, чтобы зарплата каждого работника была близка к средней. Иначе на большой сходке прозвучит: «Вот вы говорите, что средняя зарплата больше 30 тысяч, а у меня – 17!». И полетели головы!

Как может развиваться ситуация? Развилки

Развилка 1. Либо восстановление институционального управления, либо усиление ручного управления.

Первый путь – самостоятельность, децентрализация.

Второй путь – огосударствление школ, фактический переход на федеральное управление системой общего и дополнительного образования.

При этом самым губительным будет продолжающаяся разбалансировка – декларативная самостоятельность школы при фактической полной централизации.

В такой ситуации нельзя жить по правилам, а значит каждый, кто принимает хоть какое-то решение в сфере образования, – преступник.

Развилка 2. Многообразие и вариативность или унификация.

Развилка 3. Самостоятельность школ и учителей или централизация-формализация образования.

Развилка 4. Ведомственно-экспертное управление или коррупционно-олигархическое.

И вот если эти развилки выведут на второй путь, то тут-то как раз и наступит конец света: российское образование вернется во времена Александра III.

Третья сила

В такой ситуации, когда ведомственная бюрократия фактически сдохла, экспертное сообщество лишено права голоса, а общественные движения существуют только фоном, на авансцену образовательной политики могут выйти коммерческие структуры, у которых, в отличие от размытых или неоднозначных экспертных или бюрократических ориентиров, есть совершенно четкий показатель эффективности – прибыль.

Парадоксально, но в нашем случае коммерческие структуры могут действовать совсем не рыночным способом, т.е. увеличивать прибыль не посредством открытой

конкуренции, а через сближение с административными кругами.

Образование в контексте реальной политики

В российской образовательной политике пока нет собственно политического противостояния в его классическом представлении: «правые» – «левые», либералы – консерваторы.

Острых политических дискуссий по поводу стратегий развития школы или вузов не происходит просто потому, что все т.н. системные политические партии сходятся и в критике ведомства (независимо от того, что оно делает), и в представлениях об идеальной образовательной политики.

Строго говоря, идеал образовательной политики и для единороссов, и для коммунистов один и тот же – советская система образования, с хорошо оборудованными малокомплектными школами, относительно высокими и равными зарплатами учителей и таким же равновысоким уровнем сдачи экзаменов и единообразным содержанием программ, учебников и методичек.

Политических разногласий по стратегии развития образования нет. Но, поскольку политический процесс слабо влияет на развитие образования, все зависит от того, какая команда поступит от начальства. Но у начальства сегодня много других, более существенных проблем. И начались разброд и шатание. Несколько групп влияния стали откровенно продвигать свои варианты образовательной политики, прямо противоположные. А поскольку эти группы имеют примерно одинаковые аппаратные и другие ресурсы, предсказать исход этой междоусобицы невозможно.

Какой же вывод или выход?

Для меня простой: Радуйся весне, не бойся зимы, «времена не выбирают», «каждая погода благодать».

«Делай, что должно, и будь, что будет», в оригинале: «Fais се que doit, advienne que pourra».

И если Богу будет смешно, пусть веселится.