Экономический кризис в России уже привел к полному или частичному закрытию многих промышленных производств и массовому сокращению персонала. Пока статистика безработицы этот процесс практически не заметила, однако, по мнению экспертов, ситуация на российском рынке труда будет ухудшаться и дальше по мере сокращения общей деловой активности в стране.
Только за последние несколько месяцев многие работающие в России компании вынуждены были либо отложить строительство новых промышленных объектов, либо сократить уже действующие производства. Все это происходит из-за продолжающегося экономического кризиса в условиях падения спроса и отсутствия возможностей для кредитования как внутри страны, так и за рубежом. Например, о приостановке работы уже заявили Тверской вагоностроительный и Новочеркасский электровагоностроительный заводы, отложены на неопределенное время ряд проектов в аграрном секторе и в машиностроении. Кроме того, некоторым компаниям уже не остается ничего другого, как закрывать свои производства и сокращать персонал.
В частности, в конце января стало известно о закрытии заводов пивоваренной компании "Балтика" в Красноярске и Челябинске. Администрация челябинского предприятия, например, уведомила главное управление по труду и занятости населения региона о возможном высвобождении 450 человек. Из этого списка 280 работников уже уволено по соглашению сторон, еще около 40 будут сокращены. Технолог Виталий Демко проработал на челябинской "Балтике" 9 лет. Он стал одним из тех, кто предпочел заключить соглашение с руководством и уволиться:
– В сентябре, когда остановили производство, мы занимались непрофильными работами, готовили цех к длительному простою. Части сотрудников предоставили возможность работать в торговых точках, остальных отправили домой на две трети оклада. А в январе приехал вице-президент, было общее собрание, и на нем объявили, что завод закрывают. Рассказали о причинах и о том, как можно уволиться. Большинство предпочло соглашение сторон, при котором выплачивали семь окладов.
Компании предлагают зарплаты в полтора-два раза ниже тех, которые нам платили
По словам Виталия, увольнение для него стало стрессом. Не только потому, что пришлось расстаться с любимым предприятием, но еще и по вполне объективной причине: найти работу с такой же зарплатой в Челябинске очень непросто. А у молодого человека – маленький ребенок и жена в отпуске по уходу за ним. Кроме того, 15 тысяч рублей в месяц они платят за кредит. Из тех работников "Балтики", с которыми поддерживает связь Виталий, работу пока не нашел никто:
– Компании предлагают зарплаты в полтора-два раза ниже тех, которые нам платили. С момента увольнения прошло две недели, я разослал резюме, но почти никто не ответил. Есть предприятие, готовое меня взять, но там будут платить пока в два раза меньше – только 18 тысяч. Очевидно, мне придется согласиться, так как выбирать не из чего. Буду надеяться на то, что в дальнейшем зарплату повысят, ну а если нет, то продолжу поиски, – говорит Виталий Демко.
Оптимизировать свою работу из-за падения спроса на продукцию вынуждены и некоторые работающие в России автопроизводители. "АвтоВАЗ", например, уже начал сокращение персонала, а завод американской компании General Motors в Петербурге с марта на два месяца намерен приостановить работу. То же самое, но без объявления сроков простоя, сделала со своим производством в Калуге и компания Volvo. По словам Руслана, проработавшего на заводе оператором-сборщиком на конвейере более четырех лет, это решение во многом не стало для него неожиданным:
– Еще в начале осени 2014 года начало сильно падать количество заказов и по заводу пошли слухи, что очередного сокращения не избежать, а возможно, даже и полного закрытия завода. Руководство подтвердило слухи о сокращении персонала где-то в декабре, но точное количество, которое надо будет сократить, тогда не сообщалось. Сначала сказали, что план по сокращению составит около 30 процентов, а потом он вырос до 50-60 процентов.
– Официально вас ведь не сократили, а уволили по соглашению сторон?
– Да, увольняли как бы по собственному желанию и с соответствующей компенсацией. Это было пять окладов – вполне достаточная такая компенсация, чтобы спокойно искать работу.
– А какие перспективы есть здесь, в Калуге?
К сожалению, в этом году очень маловероятно, что ситуация изменится в лучшую сторону
– Они, конечно, есть, но не очень хорошие. Вакансии есть и на наших заводы, и на иностранных, но наши предприятия, к сожалению, не дают тех условий, что иностранные. А на иностранных заводах сейчас мало вакантных мест, а желающих много. Но, несмотря на это, работу найти возможно, если не в этой отрасли, то в какой-нибудь другой.
– Эта ситуация как-то ударит по вашему семейному бюджету?
– В принципе, нет. Я не женат, детей нет, кредитов тоже, поэтому сокращение особо сильно не ударит, а выплаченная заводом компенсация сыграет хорошим буфером.
– Хотелось бы вам вернуться на завод Volvo?
– Думаю, если ситуация улучшилась бы и появилась бы возможность туда вернуться, то, скорей всего, вернулся бы. Работать там мне в принципе нравилось, и за четыре отработанных там года о смене работы я даже не задумывался. Но, к сожалению, в этом году очень маловероятно, что ситуация изменится в лучшую сторону, – сетует Руслан.
И "Балтика", и Volvo расстались со своим персоналом в целом достаточно цивилизованно, предложив людям крупные денежные компенсации. Однако так происходит не везде. Наталья Воронченко работала на волгоградском заводе "Химпром" контролером, здесь же трудился ее муж. Оба они попали под сокращение, о котором коллективу объявили в конце декабря. Увольняют работников волнами – 26 января ушли первые 814 человек, потом было еще три волны:
– Из 4200 человек оставят полторы тысячи. По каким критериям выбирают тех, кто останется, непонятно. Была ситуация: из двух женщин, пенсионерки и молодой с высшим образованием, оставили пенсионерку, хотя остаться хотели обе. Впрочем, тех, кто не попал под сокращение, предупредили: придется выживать, дальше будет хуже.
Я была готова пойти даже посудомойкой пока, но меня опередили те, кто не стал ждать массовых сокращений и ушел сам
У Натальи и ее мужа в среднем на двоих выходило чуть меньше 30 тысяч рублей. Шесть из них они отдавали за квартиру, 8 – за кредит, 2 с половиной – за детский сад. После того как коллективу объявили о предстоящем сокращении, зарплаты упали. Если раньше Наталья получала 11-12 тысяч рублей, то зимой оклад уменьшился до 8-9. Муж пошел на стройку, стал заниматься частным извозом, но материальную проблему это не решало. При сокращении им выплатили зарплату за текущий месяц, выходное пособие и компенсацию за неиспользованный отпуск – сумма получилась чуть более 30 тысяч. Если уволенные не найдут работу, им выплатят в апреле и мае еще два оклада. И на этом все.
– Я искала место, чтобы зарплата была хотя бы 12. Сейчас получаю второе высшее образование, профильное, но меня нигде не взяли. Везде очереди. Пыталась устроиться на "Каустик" – там подняли требования, обязательно знание английского. В "Нефтемаше" зарплата 7 тысяч, не пошла сама, тем более далеко ездить. В "Магнит" не взяли. Я была готова пойти даже посудомойкой пока, но меня опередили те, кто не стал ждать массовых сокращений и ушел сам. Все места заняты ими.
Придя к выводу, что в Волгограде работу им найти не удастся, Наталья и ее супруг решили продать свое взятое в кредит жилье и уехать в Ростов-на-Дону. Они считают, что там устроиться будет проще.
Пока нет полной статистики, сколько людей в последние месяцы остались не у дел именно из-за вынужденных решений их работодателей. Однако официальные данные по безработице в России пока не показывают значительного роста ее уровня. Почему так происходит? Об этом директор Центра трудовых исследований Высшей школы экономики Владимир Гимпельсон:
– Если посмотреть вперед, то можно предположить, что российская экономика по-прежнему будет испытывать серьезные трудности. А что будет происходить в связи с этим на внутреннем рынке труда?
– Во-первых, еще рано, надо какое-то время подождать, чтобы это увидеть. Во-вторых, тенденция, которую мы наблюдали на протяжении длительного времени, она была и в экономически успешные времена – до кризиса 2008 года и после этого кризиса. Тенденция заключалась в том, что корпоративный сектор, компании потихонечку сокращали численность персонала, этот процесс шел все время. Экономика росла, все было относительно хорошо, все лучше и лучше, а численность снижалась. И это отражалось, в частности, в росте производительности. Куда эти люди девались? Эти люди находили себе работу в том, что мы называем неформальным сектором. И этот неформальный сектор рос, и это видно на оценках Росстата. Поэтому вполне возможно, что что-то подобное происходит и сейчас.
Когда мы говорим о безработице, смотрим на показатели безработицы, мы игнорируем, что происходит с занятостью
– Ситуация будет осложняться, это понятно. Насколько – сказать точно трудно. Но я делал такие прикидки, исходя из достаточно жесткого сценария спада (ВВП. – РС) в 5-6 процентов в год, получается рост безработицы, но он не драматический. Отчасти из-за того, что начальный уровень общей безработицы очень низкий. То есть если сейчас он 5 с небольшим процентов, то даже увеличение роста безработицы в полтора раза дает 7,5 процентов. Это, в общем, не драматические цифры, по мировым меркам это вполне приемлемая вещь. Другое дело, что, когда мы говорим о безработице, смотрим на показатели безработицы, мы игнорируем, что происходит с занятостью. Дело в том, что безработица может быть низкой, а структура занятости может ухудшаться. В этом смысле что лучше, что хуже – неизвестно. Я бы просто думал о том, что показатель безработицы, как она меряется, – это не единственный, а может быть, даже и не самый главный в нынешней ситуации индикатор рынка труда.
– Если говорить о неформальном секторе самозанятости, то как он будет меняться в условиях кризиса? Людям ведь, похоже, будет трудно найти спрос на свои услуги, прежде всего…
Люди обладают большим воображением, высокой степенью адаптивности, так что они что-нибудь придумают
– Многие развивающиеся страны, например, в Латинской Америке, в Африке, в Азии имеют очень большой неформальный сектор. И этот сектор отчасти выполняет функцию самообеспечения, люди делают что-то, потому что у них нет другого выхода, они занимаются какой-то самозанятостью. Они могут иметь не очень большой доход, но у них нет никакой альтернативы. И я думаю, что в условиях кризиса и в условиях слабых институтов это очень ожидаемый ход развития событий. А что люди придумают в этой ситуации... Ну, люди обладают большим воображением, высокой степенью адаптивности, так что они что-нибудь придумают, – полагает Владимир Гимпельсон.
