Бориса Немцова убили просто из мести, из мести всем нам, тем, кто не поддержал захват Крыма, войну с Украиной, тем, кто, несмотря ни на что, продолжает тем или иным способом сопротивляться и протестовать. Бориса убили, чтобы одним ударом причинить боль сразу миллионам порядочных и честных людей в России и в других странах.

Все свои надежды на положительные перемены люди давно оставили – еще в бурные 1990-е. В последние 15 лет они наблюдают за последовательной реставрацией старых порядков, которые принимают новые, еще более уродливые формы. Из всех официальных СМИ помои льются уже не первый год, украинские события лишь усиливают их концентрацию. И вот люди включают компьютер – и ищут Немцова, ждут, когда он придет на передачу к Михаилу Соколову на Радио Свобода или на "Эхо Москвы". И не потому, что ждут от Немцова плана действий по отстранению верховного жреца от трона, а просто чтобы послушать грамотного, умного, красивого, смелого человека, одного из очень немногих в стране, кто похож на настоящего европейского политика, а не на вождя или партаппаратчика. Нормального, живого и бодрого человека, вовсе не кумира, потому что со многим из того, что предлагал Немцов, они, возможно, не соглашались.

Смотришь на нашу политическую сцену, сравнивая ее, так скажем, с нормальными, и видишь: в нашем парламенте заседают те, кто на Западе является или аутсайдером (коммунисты, шовинисты), или не имеет там аналогов (партия бюрократов). Реальные же тори и виги (скажем так, Немцов и Явлинский) проводят дебаты на улице, и, зная прекрасно наш глупый, вороватый, раболепный и дрессированный бояться народ, понимаешь, что ничего не изменить. Ничего. Эти люди, ровно как их предки, смотрят на сегодняшнюю оппозицию, как в свое время на декабристов, как на чудаков, не понимая, почему они не понимают, что если "сказано пацакам в клетках выступать, так чего выпендриваться?" И почему Немцов, Явлинский со товарищи не понимают: с правителем принято не спорить, а просить милости у него?

Сейчас много говорят о влиянии СМИ на общество. Это правда: люди с психологией батраков стали агрессивнее и готовы рьяно защищать обобравших их же самих помещиков, но свободного человека не сделать батраком через телевидение, а раба не раскрепостить, рассказав ему правду о хозяине. Ему, как собаке, моральный облик кормящего не важен.

Поэтому без надежд на то, что хунта, заседающая во власти с 1917 года, от нее отступит под нажимом мирных протестов, люди слушали Немцова. Просто он был честный, искренний, жизнерадостный, он заражал своей энергией. В то время как другие оппозиционеры порой тоску наводят, Немцов со своим юмором и молодецкой бесшабашностью был, думаю, для многих источником позитивных эмоций. За это его и убили – за то, что не смогли сломать. Решили наказать нас всех и заодно ответить "проклятому" Западу, цинично убив самого ценимого ими оппозиционера. Мол, вы нам санкции, а мы вам за это Немцова убьем.

Между прочим, по той же террористической логике принимался не так давно и пресловутый закон "Димы Яковлева", известный еще как закон подлецов. Борис ведь был одним из инициаторов принятия акта Магнитского, помню, как он смеялся над г-ном Марковым в программе Ксении Собчак: что, мол, вы можете сделать в ответ, заморозить счета Маккейна в Сбербанке? И они ответили, сделав детей невыездными, осудив их не узнать, что такое провести детство в семье, и причинить боль всем тем, кому их судьба небезразлична, но влиять на нее они не могут. По тем же принципам, кстати, поступают сейчас те, кто крушит музеи Мосула, то же самое делали те, кто взрывал статуи в Афганистане. Причинить боль тем, кого они не могут задеть иначе.

Поэтому версия о том, что убийство Немцова – провокация, направленная против Путина, просто нелепа. Его рейтинг не покачнется, в сердце у него не екнет, как не екнуло, например, у многих моих соседей, знакомых, коллег. Это выстрел в нас, в тех, кто любил Немцова, кому он был дорог, а назиданием это послужит лишь рабам: они ведь точно знают, что не высовывался бы он, тогда бы и не тронули. Многие, наверно, часто ловили себя на мысли о том, что Немцов выступает слишком смело, играет с огнем, но была твердая уверенность: не посмеют тронуть человека, известного на весь мир.

На трансляции траурного марша корреспонденты Радио Свобода задавали участникам вопросы, среди которых был и такой: не появилось ли теперь желание уехать? Только разве тем, кто уже уехал не по экономическим мотивам, сейчас не так же больно, как тем, кто еще остался в стране? Но что может изменить эмиграция для того, кому угрожает расправа, когда полоний, ледорубы и острое желание совершить самоубийство без особых причин перемещаются через границы без затруднений? Напротив, вот после такого хамства многие стали вспоминать слова нашего академика Павлова, который мог легко уехать и комфортно прожить свою старость за рубежом, но посчитал, что его страна как никогда раньше стала нуждаться в нем.

Конечно, свои "мотокрысы" есть и в Берлине, и в Лондоне, но, может быть, с массовым отъездом их идеи и становятся государственной идеологией? И какая разница в том, здесь мы или за границей? Ведь там, куда не долетает ракета "Сатана", пока еще условий для жизни нет, а ответственность за то, что происходит на родине, от смены гражданства не исчезает.

Игорь Варывдин – преподаватель, Пермь