Тамара Ляленкова: Сегодня мы поговорим об обстоятельствах, в связи с которыми студенты примерно 40 российских учебных заведений высшего и среднего специального образования не получили своих стипендий вовремя. Вполне вероятно, что эти случаи по обыкновению списали бы на начало финансового года, если бы не информация, которая поступала в адрес студенческого омбудсмена Артема Хромова, он сегодня в московской студии. Кроме того, ректоры нескольких вузов выступили с публичными объяснениями, что в рамках 10-процентного сокращения бюджета было заморожено также 10 процентов стипендиального фонда, и потому им приходится компенсировать недостачу из других источников. Об этом рассказали руководитель Финансового университета при правительстве Российской Федерации Михаил Эскиндаров и Ярослав Кузьминов, реактор Высшей школы экономики, где на 30 процентов уже сокращен фонд стимулирующих надбавок административно-управленческого персонала. То есть ситуация, несмотря на то, что после вмешательства Дмитрия Медведева практически все стипендии были выплачены, гораздо серьезнее, чем на первый взгляд может показаться. Об этом мы сегодня и поговорим.
В качестве эксперта выступит профессор Российско-Британского университета Московской высшей школы социальных и экономических наук Виктор Вахштайн. А в московской студии – Артем Хромов; председатель Совета обучающихся Финансового университета при правительстве Российской Федерации Екатерина Юрина. По Скайпу с нами из Санкт-Петербурга – глава Комитета по социальной работе и защите прав студентов Совета обучающихся РГПУ имени Герцена Илья Лихатов и председатель профкома студентов Самарского государственного университета Олег Постевой.
Очевидно, что пострадали студенты из разных регионов. Как мне показалось, когда я смотрела группы ВКонтакте, это, как правило, студенты крупных вузов. Так ли это, Артем?
Артем Хромов: Пострадали студенты разных университетов, и крупных, как Высшая школа экономики, и небольших, региональных вузов. Нужно сказать, что здесь нет привязки к регионам, есть привязка к ведомствам. Уже сейчас можно сказать, что Росрыболовство, в которому относятся такие университеты, как Калининградский государственно-технический университет, Астраханский государственно-технический университет и так далее, они вовремя не получили денежные средства, поэтому просто не могли выплатить стипендии.
Тамара Ляленкова: То есть это ведомственные университеты?
Артем Хромов: По моей информации, в данном случае виноваты именно ведомства. Есть другие истории. Про все ведомства не скажу, но могу озвучить историю про Министерство образования и науки, там выплаты академической и социальной стипендии были вовремя переведены, и вопрос в том, почему они не были вовремя выплачены. Сейчас мы уже неоднократно видели, что Министерство образования отчиталось о том, что все студенты получили стипендии. Могу сказать, что, когда было озвучено это заявление, это оказалось не совсем так. Были все-таки университеты, где многим студентам не выплатили стипендии, и это связано с разными причинами. Но главная проблема заключается в том, что, по моим данным, просто университеты ввели в заблуждение министерство, они действительно вовремя практически все начали выплачивать стипендии, но где-то они не выплатили небольшому количеству студентов, а где-то большое количество студентов не получило в итоге денежные средства. Потом министерство уже озвучило, что проблема решена, и есть определенные нюансы, связанные с тем, когда они выплачивают эти стипендии, но тоже здесь есть определенные тонкости. Например, Южный федеральный университет, которые сказал, что выплачивает каждого 15-го числа стипендии, они выплачивают каждое 15-е число, даже если за январь. И сейчас они сказали, что в марте выплатят, и это нормально, дело в том, что они 15 марта, а они выплатили даже раньше, они выплатят стипендию не только за февраль, но и за март. Поэтому можно судить о том, что стипендия все же была задержана, не всем студентам, но очень большому количеству. И так по многим университетам, это факт.
Хочу еще добавить, что правительство, со своей стороны ведет проверку этих фактов, и нужно сказать, что они затребовали дополнительную информацию от университетов.
Тамара Ляленкова: Но то же самое правительство в декабре месяце как раз это все секвестировало, эти 10 процентов бюджетного сокращения коснулась и студенческого фонда, в том числе.
Артем Хромов: Совершенно понятно, что денег сейчас в университетах не хватает, их урезают, но вопрос в данном случае во многом к университетам: правда ли, что студентам не была вовремя выплачена стипендия, и по каким причинам? По моей информации, во многом из-за каких-то бюрократических процедур и издержек стипендия вовремя не пришла. Если где-то она не выплачивается, это надо указать. Некоторые университеты предоставили не совсем правдивую информацию. И, кстати, правительство тоже уже озвучило, что не все ведомства предоставили эти данные об университетах. Они изначально должны были в Минобрнауки предоставить свод данных по своим университетам, которые они в дальнейшем должны пересылать правительству, но они этого не сделали пока что, и это странно. Некоторые сделали, но не все.
Тамара Ляленкова: Все-таки 40 учебных заведений…
Артем Хромов: Уже больше! Нужно сказать, что за это время к нам поступили уже дополнительные данные. Плюс есть данные у органов власти, они, понятно, имеют большую базу возможности оперативного получения информации. Но студенты нам, после того, как мы озвучили эту информацию, нам из других вузов пожаловались, из Севастопольского государственного университета, некоторых других, что такая проблема есть, это факт.
Тамара Ляленкова: Ну, да, я видела, из Севастопольского много писали. Но там, конечно, можно предположить, что там и какие-то технические вещи происходят… То, что это особый случай этого года, это действительно так. И это подтверждает профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук Виктор Вахштайн. И поговорила с ним, и вот фрагмент нашего разговора.
Виктор Вахштайн: Если мы посмотрим на историю такого рода вопросов, связанных с задержкой выплаты стипендии, то, во-первых, первый квартал 2014 года, когда в интернете фигурировали конспирологические версии, что все деньги были потрачены на Олимпиаду, поэтому на студентов уже не осталось. Это довольно сильные волнения 2012 года, Олимпиады тогда еще не было, поэтому выдвигались другие версии. Но сейчас это, во-первых, более массовая история, потому что 40 вузов, а во-вторых, это вузы, которые возглавляются шестеркой самых крупных, самых влиятельных и самых престижных вузов Российской Федерации. Поэтому, да, наверное, в этот раз все несколько более симптоматично, чем это было раньше. Хотя мы понимаем, что первый квартал нового года – это чисто бухгалтерски всегда огромная проблема. Но если раньше это был просто коммулятивный эффект накопления бюрократических, финансовых и прочих сложностей, то сейчас мы имеем дело с действительно, скорее, массовым явлением, когда государство, по сути, поставило вузы перед выбором – где они найдут эти 10 процентов и из каких собственных средств будут компенсировать сокращение фонда.
Если посмотреть на это с точки зрения нормальной европейской ситуации, то это ровно те условия, причем гораздо более мягкие, чем те, в которых находились европейские вузы последние шесть лет, когда государство куда более резкие условия ставило перед университетами. Но там университеты являются автономными учреждениями, поэтому это нормально, когда университет тратит средства, заработанные на платных студентах, чтобы платить стипендию тем, кому платит. Просто в России же вузы не являются автономными учреждениями, и в последние годы крупные, влиятельные вузы взяли добровольный, сознательный курс на огосударствление. И, как следствие, теперь возможность бюджетного маневра – просто компенсировать эти 10 процентов из какой-то другой графы – становится, мягко говоря, затруднительной. А это повсеместная опять же история – исследовательским подразделениям, когда уже начались исследования, можно сказать: ребята, вы сделайте весь этот объем работ, но на 10 процентов меньше заработайте, - исследователи пожмут плечами и скажут: окей, не первый раз. А студентам вы что скажете в этот момент? Что они будут на 10 процентов меньше получать стипендию? Там и так уже нечего сокращать. Мы же понимаем, что такое стипендия.
И теперь, конечно, большая проблема – какую стратегию вузы выберут покрытия этих средств. Потому что это небольшая сумма, небольшое урезание, но этот вопрос каким-то образом нужно решать. И тут ректор оказывается перед выбором: либо он делегирует это главам подразделений, факультетов, и тогда деканы ставятся перед необходимостью увеличения платного набора, чтобы платить стипендии; либо через некоторое время встанет вопрос о реорганизации, и некоторые факультеты действительно окажутся перед угрозой закрытия, потому что не обеспечивают необходимого коммерческого набора.
Проблема в том, что ситуация общественного блага стала тотальной, но для целой возрастной группы получение этих маленьких денег означает их признание в качестве автономно существующих социальных субъектов. Это означает, что, если вам не платят этих денег, значит, вас перестали видеть, значит, вы перестали существовать. Значит, вы вычеркнуты из мира, общества, страны, государство выключило вас не мониторе. Это, скорее, куда более сильное культурно-символическое значение стипендии в современном российском обществе, чем ее экономическое значение.
Тамара Ляленкова: Тут сразу целый такой букет проблем, и я хочу Екатерину спросить. Вы учитесь в Финансовом университете, и там достаточно много платных студентов. Вы учитесь на бюджете?
Екатерина Юрина: Нет, я учусь на договорной основе. Я не получаю стипендию. Но при этом я вхожу в стипендиальную комиссию у нас в университете.
Тамара Ляленкова: Вы как-то участвуете в распределении стипендий? Я знаю, что есть такая практика, когда приходят еще дополнительные деньги – финансирование от компаньонов по направлениям, может быть, это какие-то банки, и их иногда распределяют между студентами, и в этом участвует также студенчество.
Екатерина Юрина: Нет, студенчество сообщество не участвует конкретно в распределении этих средств. Эти средства у нас в университете распределяются согласно рейтингу. Студенты, которые претендуют на повышенные стипендии, заполняют анкеты, в которых есть упоминания о научных работах, о студенческой жизни, о спортивной жизни, об участии, и студенты, которые набирают наибольшее количество баллов, между ними распределяются эти средства. Студенческий совет принимает участие только в подготовке этих анкет.
Тамара Ляленкова: А каковы там суммы?
Екатерина Юрина: Повышенная стипендия… Вы имеете в виду, наверное, стипендию, которую студент получает раз в полгода. Каждый студент получает по-разному, и весной, например, он может получить одну сумму, в зависимости от количества своих публикаций, а осенью он получит другую. Но не меньше 20 тысяч ребята получают.
Тамара Ляленкова: Вот такая российская специфика, мне кажется, особенность, что есть еще социальные стипендии, которые привязаны тоже к университетам, и они тоже важны, в группе ВКонтакте ребята говорили, что для них это серьезная поддержка. С другой стороны, есть стипендии повышенные, которые как-то поощряют академическую успеваемость. Насколько я понимаю, в Самарском государственном университете эта история развивалась и была связана с политикой университета… Сейчас вернули повышенные стипендии, которые были, или заплатили те, которые по необходимости должны быть?
Олег Постевой: В январе этого года стипендия сократилась почти наполовину. Базовая стипендия осталась в размере 1407 рублей, были сокращены все стимулирующие надбавки. Если студенты-отличники в декабре прошлого года получали 3200 рублей, то сейчас они получили 1800 рублей. А те, кто закрыл сессию на "хорошо", получали 2200, а сейчас получают 1400. Мы очень были удивлены таким резким сокращением, потому что ни студентов, ни профсоюзную организацию, ни иные органы студенческого самоуправления администрация вуза не предупредила. Нам пояснили, что это связано с несколькими причинами, в частности с секвестированием бюджета на 10 процентов, сокращением количества студентов. В прошлом году, в начале года, количество студентов было больше, а в июне был двойной выпуск – бакалавры и специалисты. И это все наложилось друг на друга, и произошло такое заметное сокращение.
На мой взгляд, такие сокращения происходили и в прошлом году, и почему именно в этом году столь сильно упала стипендия, мы до сих пор не можем понять, поэтому обратились к уполномоченному с просьбой разобраться. И в Самаре таких серьезных изменений в стипендиях в целом не произошло, только в нашем вузе, и Институте культуры стипендия тоже упала.
Тамара Ляленкова: А что вам сказала администрация вуза, когда все это начало происходить? Эскиндаров – один из первых ректоров, кто высказался по этому поводу.
Екатерина Юрина: Михаил Абдурахманович сказал, что все останется, как есть, стипендии будут получать ребята, стандартные и повышенные. Мало того, плата за обучения ребят, которые учатся на платной основе, повысилась на 5,5 процентов в следующем году. Ну, согласно договору, все как положено, не больше.
Тамара Ляленкова: То есть плата повысилась для платных студентов.
Екатерина Юрина: Да, но это происходит каждый год в связи с инфляцией, и то на меньший уровень, чем инфляция.
Тамара Ляленкова: Илья, а что вам сказал ректорат вашего университета?
Илья Лихатов: Со студенческим советом в нашем университете взаимодействует больше всего первый проректор Сергей Александрович Гончаров, он неоднократно заявлял, что задержка выплаты стипендий вызвана исключительно техническими проблемами, которые заключались в том, что факультеты достаточно поздно сдавали приказы о назначении стипендий, некоторые допускали ошибки, в результате чего приказы приходилось переделывать. Так или иначе, в этом заключалась основная проблема. На данный момент, опять же только сегодня я разговаривал об этом с ним, все стипендии выплачены, остались лишь единичные случаи, которые в индивидуальном порядке разбираются администрацией со студентами.
Тамара Ляленкова: А вы спрашивали, как будут дальше обстоять дела? Что будет, если в дальнейшем такие ситуации возникнут, откуда они будут находить деньги на стипендии?
Илья Лихатов: Вопроса, откуда они будут находить деньги, я не задавал, честно говоря. Но на данный момент у меня нет информации, что размер стипендии будет сокращаться. Потому что у меня на руках есть памятка о видах и размерах стипендий, академическая стипендия у нас есть трех видов: для студентов, которые закрывают сессию на "хорошо" – 2100 рублей, на "хорошо" и отлично" – 2625, и на "отлично" – 3150. Размеры эти пока, насколько я понимаю, никак изменяться не будут. Что касается процесса выдачи и задержек, насколько мне известно, уже издан приказ, который значительно ужесточит требования к сотрудникам деканата по этому поводу.
Тамара Ляленкова: А почему студенты так всполошились? Во-первых, не такая большая сумма… И вообще, имеет ли для студентов значение размер стипендии и вообще сама стипендия?
Артем Хромов: Сегодня уже прозвучало, что стипендия имеет не столько экономическое, сколько культурно-символическое значение, и я абсолютно с этим согласен, но есть студенты, особенно те, кто получает социальную стипендию… Большая проблема, кстати, что во многих университетах задержали именно социальную стипендию, она для студентов очень существенна, потому что реально в семье практически нет денег, ребята приехали из регионов, зарплаты маленькие, где-то зарплаты сокращают, уменьшают, кого-то увольняют, поэтому для них это значение имеет колоссальное.
И все-таки очень важно, сейчас мы это активно мониторим, даже не только чтобы стипендии не сокращали, а с тем чтобы не наступали на другие блага, которые предоставляются студентам в идее льгот. Вот самое важное сегодня, кстати, что называют урезать льготы где-то, например, при проезде на общественном транспорте. Это серьезная история! По Москве компенсация составляет порядка 75 процентов, и если у студентов отнимут эту компенсацию, то один проезд на метро будет стоить столько, сколько сегодня практически составляет базовая академическая стипендия. У нас есть все, что связано с проживанием в общежитиях, и если сейчас значительно вырастут ЖКХ, к этому привязана плата за проживание в комнатах, тогда и здесь плата может повыситься. Поэтому я еще мониторю эти все истории.
Но и хочу отметить, что письмо Олега получил, вся соответствующая документация отправлена в Минобрнауки. Сейчас очень важно не столько даже заявлять, что стипендии сокращают, сколько важно разобраться в конкретных причинах этого в конкретных университетах. Они могут быть совершенно разные. Где-то многие сдали на "хорошо" и "отлично", и количество студентов, получающих стипендию, выросло. Где-то ситуация связана с тем, что увеличилось количество тех, кто предоставляет справки на получение социальной стипендии. И кстати, сейчас из-за сокращения на 10 процентов стипендиального фонда кому-то может не хватить. Причины разные, и все всем будем обязательно разбираться.
Тамара Ляленкова: Мой коллега Максим Кольцов сделал опрос студентов в Тюмени…
Максим Кольцов: Имеет ли значение для российского студента стипендия?
- Конечно, имеет! Большое. 2 тысячи в месяц не помешает.
- Мы можем купить себе сами покушать, меньше зависим от родителей. Помогаем, может, родителям. Смотря какая стипендия.
- Приходит стипендия, и за день ее уже нету.
- Каждый студент хотел бы получать стипендию, так как это все-таки какой-то дополнительный заработок. Каждый хотел бы, наверное, но не каждому это удается.
- Стипендия имеет большое значение. Можно, допустим, перекусить. Ее хватает на проезд, когда мама, допустим, денег не дала или что-то еще. Полезная вещь, можно сказать. Можно с друзьями в кино сходить или в кафе.
- Так как я ее не получаю, не знаю. Но знаю, что для моих одногруппников имеет.
- Стипендия очень мало значит. Она просто на какие-то свои личные потребности. Но прожить на нее нельзя.
- Это какая-то часть твоего личного бюджета, может быть. Ты помогаешь родителям или тратишь на себя эти деньги, но очень важно, чтобы была стипендия.
- Учитывая, какие на данный момент размеры стипендии, по крайней мере, в том вузе, в котором я обучаюсь, мне вполне хватит на то, чтобы оплачивать мобильную связь.
- Смотря где они ее получают. Я не получаю, так что сказать ничего не могу.
- Большое! Это вкусный обед, например, это новая тетрадка на учебу. А так – легкая мотивация на получение повышенной стипендии.
- Деньги на проезд, на еду, на тетради и на другие мелочи жизни, которые нужны студенту. Хотим на 90 процентов больше стипендию, чем нынешняя!
- Большое значение! Во-первых, это питание. Мало стипендии! Надо ее увеличивать. Покушать хватает, может быть, на недели три. Ну, еще если за проезд платить, то уже не хватит вместе с питанием.
- Огромное значение! Я сама получаю стипендию, поэтому стипендия – это то, а что я живу, как я пользуюсь автобусом, маршруткой, на что я кушаю. Так что для меня стипендия – это все. Если я ее потеряю, я буду жить чуть ли не впроголодь.
- Во времена кризиса, я думаю, немаловажна стипендия. Хотя бы чтобы как прожиточный минимум, 5-7 тысяч примерно была, на мой взгляд.
- Это очень важно! Надо купить что-то… Деньги – это очень важно!
- Без стипендии невозможно прожить. Раньше, во времена наших родителей, стипендия для них являлась неотъемлемой частью, они могли прожить полностью на стипендию. Они могли на проезд потратить, и сходить в ресторан с девушкой, и еще на нужды на все хватало. Сейчас стипендия совсем другая, сейчас не хватает.
Тамара Ляленкова: Олег, а что вы думаете об этом?
Олег Постевой: Здесь присутствуют два аспекта. Во-первых, для значительной части студентов это жизненная необходимость. Многие приезжают в региональные университеты из районов, где уровень заработной платы довольно низкий, и стипендия помогает им существовать, оплачивать общежитие. Конечно, во вторую очередь, стипендия – существенный мотивационный фактор. Потому что, студент имеет возможность получать повышенную стипендию, которая в нашем вузе составляет 9 тысяч рублей, и уже он может учиться, заниматься какой-то деятельность на благо вуза и не работать. Поэтому студент, зарабатывая рейтинг, работая на вуз, имеет право быть независимым, достойно существовать. Конечно, стипендия необходима всем!
Тамара Ляленкова: Наверное, стипендия важнее всего на первом курсе. Как показывают социологические исследования, студенты на втором, на третьем курсе уже точно начинают работать, и к старшим курсам практически 70 процентов студентов работает.
Артем Хромов: Вопросом получения стипендии обеспокоены все! Есть, конечно, у нас академическая стипендия, она небольшая, но даже для ребят из небольших городков это существенный доход. Есть повышенная стипендия, у Олега вот она составляет 9 тысяч рублей, в Финашке…
Екатерина Юрина: Около 4-х. Но если ты получаешь обычную академическую стипендию, то ты претендуешь, имеешь право претендовать на повышенную стипендию, и ты раз в полгода хорошую сумму получаешь, именно это является мотивацией, чтобы заниматься учебной, спортивной и научной деятельностью.
Артем Хромов: Так что все зависит от университета, от количества студентов, сумма где-то меньше, где-то больше, но она все равно серьезная. Но вопрос с дальнейшим развитием ситуации остается. Если мы говорим про первокурсников, недавно финансовый блок правительства заявил, что именно первокурсникам в первом семестре надо бы стипендию урезать! И тогда возник вопрос: если на этих студентах проведут такой эксперимент, не коснется ли это в принципе стипендиального обеспечения? И даже сокращение сейчас стипендий на 10 процентов – это была информация, неизвестная широкой публике. Очень важно, чтобы решения, которые принимаются, были открыты. Студенты должны понимать, к чему быть готовыми. Все верстают свой бюджет, вместе с родителями, и должны понимать, чего им ожидать. Многие на старших курсах, действительно, уже работают, но это касается опять же направлений подготовки. Например, те, кто учатся на гуманитарных факультетах, работают чаще, кто на технических, реже идут на работу. Все зависит от ситуации.
Тамара Ляленкова: Российская ситуация достаточно своеобразная, потому что есть некий патернализм, и отношении к стипендии тоже с этим связано. И мы с Виктором Вахтайном об этом говорили тоже, европейский опыт кардинально отличается от российского.
Виктор Вахштайн: Надо помнить, что в большинстве зарубежных стран сильна традиция автономии университета, и само понятие стипендии для них очень странное. В моем маленьком британском вузе стипендия – это то, что мы находим дополнительные деньги, чтобы покрыть стоимость обучения для какого-то студента. А чтобы ему еще за это платили… В этом смысле, поскольку это негосударственный британский университет, это понятно. В Британии сейчас как раз проблема с фондами, которые выделяли деньги на покрытие этих стипендий. Идеи о том, что студентам еще что-то должны, нет.
Когда я учился в 90-е годы, нам стипендии хватало на две пачки сигарет и две бутылки пива, но при этом это было важно, потому что это означало, что государство признает вас в качестве некоторого элемента социальной системы и платит вам за то, что вы существует в этом качестве. Когда такое количество студентов, настолько депрофессионализированное образование, студент – это синоним уже возрастной группы, а не профессиональной, по сути, государство берет на себя обязательство платить минимальную сумму огромному количеству людей за сам факт их существования. В нормальной ситуации это прост невозможно, но поскольку университеты были сами сильно заинтересованы в том, чтобы это было именно так, потому что в этот момент они становятся такого рода генераторами поколений, которые получают деньги за то, что поколение становится поколением, из этой ситуации сейчас нет выхода, его просто нет.
Дальше будет идти сокращение, университеты дальше будут перекладывать эту проблему бюджетного маневра или решать ее какими-то иными средствами. Например, университет зарабатывает деньги на исследованиях, на школах МВА, на качественном единичным или очень дорогостоящем образовательном продукте и тратит это на массовые факультеты, чтобы выплатить стипендию. Но в какой-то момент эта ассиметричная ситуация вызывает сильное раздражение у тех, кто производит этот единичный качественный, элитный продукт. Другая версия – если сейчас ряд крупных вузов, чтобы послать сигнал наверх, специально не будут компенсировать эти 10 процентов, создавая ситуация общественного напряжения, чтобы дать понять, так как это было неоднократно, что так с университетами поступать не стоит, даже если они уже стали придатком государства. Потому что, даже став придатком государства, университет остался конвейером поколений, и у него есть возможность послать сигнал обратной связи. Ну, например, задержав стипендию еще на насколько месяцев, чтобы вице-премьер с премьер-министром поняли, что постановление Минфина – это не то, чем стоит гордиться, что приведет к хорошим последствиям.
Сейчас, конечно, те, кто изначально занял позицию "чем меньше государства, тем лучше", оказываются в выигрышной ситуации, но для них в последнее время создавались такие условия, поскольку есть очень сильное распространенное убеждение в том, что негосударственное образование – это плохое образование, что, конечно, очень странно. Хотя мы понимаем, откуда оно идет. Оно идет из 90-х годов, коммерциализации вузов и так далее. Но там тоже есть куча своих проблем. Например, мой родной британский Университет Шанинка, который, конечно, стипендии выплачивает исключительно ради такого шага валоризации, то есть мы сами платим студентам, которых считает выдающимися будущими деятелями науки, но в прошлом году скакнул фунт, и нам нужно заплатит в Манчестер за программу двойных дипломов, и вот уже финансовый менеджмент университета оказывается перед выбором. Если мы на заплатим за программу двойных дипломов, то студенты не получат британские дипломы, а если заплатим, то студенты некоторое время не будут получать стипендию. Но там это решается гораздо проще. Это негосударственный, камерный, снобский, элитный британский университет, где нет завышенных ожиданий, и студенты счастливы, что за них фонды покрывают обучение. И это, в принципе, ближе к английской системе, где студенты просят только одного – не повышать плату за образование.
Тамара Ляленкова: Катя, вы же поступили именно в этот университет, наверняка у вас была возможность пойти в другой, менее престижный, скажем так, на бюджетное место, но вы и ваши родители приняли решение, что вы пойдете именно в этот вуз и будете платить за обучение…
Екатерина Юрина: Да, подумать, конечно, родителям пришлось. Мало того, я поступила в этот же университет, на другое направление подготовки, на бюджет, но выбрала все-таки свое направление. Причем, кстати, пожалела, потому что не знала, что можно было с одного направление на другое перевестись сохранив бюджетное место. Не было еще омбудсмена, который мог мне рассказать о такой возможности. У меня есть сестра, которая тоже учится в университете, на платном, поэтому родителя приходится, конечно, нелегко, и бюджет планируется. Но я бы не отказалась тоже получать стипендию, не важно в каком количестве. Но вуз я поменять не готова, потому что я понимаю, какое образование я сейчас получаю и с каким дипломом я выйду, чем я буду заниматься после окончания университета.
Тамара Ляленкова: Но может быть, это нормальная ситуация в нынешнем экономическое положении – быть готовым к тому, что придется оплачивать свое образование? Многие платят…
Артем Хромов: Если рассматривать вариант, при котором будут сокращены бюджетные места, то надо понять логику органов власти до экономического кризиса. Она заключалась в том, что у нас есть минимальные денежные средства, которые выделяются на обучение студента: гуманитарий – порядка 60 тысяч рублей, технические науки – 110 тысяч рублей. И речь идет о том, что, сократив количество бюджетных мест, эти денежные средства можно направить на обучение конкретного бюджетника.
Тамара Ляленкова: То есть это, получается, даже меньше в год, чем на школьника? Такие деньги идут на профессиональную подготовку студентов, и они же сейчас секвестируются.
Артем Хромов: Да, но университеты всегда и сейчас активно пользуются тем, что устанавливают определенную плату за обучение на контракте, и она очень не маленькая. Есть топовые университеты, которые берут за обучение очень крупные суммы, и ты выбираешь, идти туда или нет. И есть определенные рамки, в которых они могут повышать или не повышать плату. В 2008 году был экономически кризис тоже, и ректор МГУ Виктор Антонович Садовничий предложил: давайте заморозим везде повышение платы. Потому что в МГУ ты платишь фиксированную стоимость, но во многих университетах стоимость может вырастать. Сейчас по действующему законодательству она может вырастать не более чем на 5,5 процента. Потому что у нас есть федеральный закон о бюджете на 2015 и последующий годы, и там на таком уровне именно находится уровень инфляции, и там нужны именно поправки в закон, чтобы изменить это. Но для абитуриентов, которые будут поступать, расценки точно вырастут.
И как раз когда мы говорим о сокращении стипендии, многие университеты как раз не будут саботироваться, потому что понимают, что это приведет к серьезным в отношении них выводам со стороны органов власти. Они будут пытаться это компенсировать за счет повышения платы за обучение и других каких-то экономических действий. Думаю, как раз так будет эта проблема решаться, и это печально. Кое-где, кстати, было зафиксировано мною повышение платы на более высокий уровень, нежели предусмотрен действующим законодательством, и я эти факты уже направил в органы власти, чтобы они провели проверку.
Тамара Ляленкова: А могут быть какие-то волнения, выступления студентов, как это было в 90-х годах, если будет продолжаться политика уменьшения стипендий или ухудшения качества образования? Вузы сейчас будут меньше финансироваться. Готовы ли студенты отстаивать свои права?
Олег Постевой: Нет, я считаю, что серьезных волнений быть не может. 90-е годы, кризис 2008 года явно показали, что российское студенчество может перешагнуть через любые трудности. Понятно, что у нас сейчас есть внешнее давление в виде санкций, падений цен на нефть, и сокращение происходит везде. У многих студентов у родителей сокращают зарплаты в госорганах. И ребята, в принципе, с этим смирятся. Но многих задевает, что нет предупреждений. Мы выстраиваем планы, а завтра резко нам приходится их менять. В нашем вузе были возмущения, студенты написали петицию в Госдуму, в "Российскую газету", в Совет Федерации, но закон здесь на стороне администрации, потому что базовая стипендия, которая гарантируется правительством, она не сокращена, она составляет 1407 рублей.
Есть слухи, что стипендия вообще будет отменена, в нашем вузе они уже год ходят. Реформа образования началась с принятия нового закона об образовании в 2012 году, и в будущем, как считают многие и в правительстве, и в Министерстве образовании, сам факт поступления на бюджет будет являться некой стипендий, и лет через пять, я думаю, останется только один вид стипендии – социальная стипендия нуждающимся слоям населения.
Тамара Ляленкова: Будут ли петербургские студенты терпеть дальнейшие задержки или отмену стипендий?
Илья Лихатов: Я сомневаюсь, что петербургские студенты начнут из-за этого выходить на улицу. У нас достаточно пассивные социальные настроения в обществе на данный момент, сложно кого-то поднять.
Тамара Ляленкова: Предпочитают писать письма, главным образом президенту?
Илья Лихатов: Да. У нас, например, существует достаточно серьезная проблема в городе с проездом. Проезд в петербургском метрополитене стоит для студентов 850 рублей в месяц, и студентам предоставляется всего лишь сто поездок на месяц. Особенно когда студенты узнают, что в Москве проездной стоит 350 рублей, получается серьезная разница. А студентам, которые работают, приходится ездить на метро четыре раза в день, к примеру, и получается больше 100 поездов в месяц. Если сравнить это со стипендией, а во многих местах она 1300 так и осталась, получается, что большая часть стипендии уйдет на проезд. И если стоимость будет продолжать расти, я думаю, это может привести к каким-то серьезным последствиям, потому что это достаточно сильно волнует студентов.
Тамара Ляленкова: Проблемы больших городов, конечно, коснутся и крупных вузов. Если некоторое время назад мы наблюдали такой прилив в столичные вузы из регионов хороших выпускников, понятно, что им будет жить здесь очень дорого.
Артем Хромов: Абсолютно верно! Рост платы за обучение, увеличение стоимости проживания, сокращение стипендий – это приведет к тому, что снизится уровень мобильности. К чему органы власти и общество и стремились. У нас и так многие не позволяют себе поехать в другой крупный регион, но пока что это количество было достаточно большое, потому что родители были готовы пожертвовать все деньги, чтобы дать будущее своим детям, которое они так хотели получить. Сейчас может получиться иначе. Я могу привести даже пример, я недавно направил законопроект в Госдуму, чтобы разрешить перевод в наши университеты нашим гражданам, иностранным студентам. Потому что родители звонят и спрашивают: могут ли студенты из крупных, топовых университетов, европейских, перевестись в наши университеты? А я отвечаю: нет, они могут только поступить на первый курс, и возможно, их переведет в дальнейшем на последующие курсы. Они понимают, что они уже не могут себе позволить обучение студентов за рубежом. То же самое коснется людей, которые проживают в регионах и не смогу позволить своим детям обучаться и проживать в столицах, в крупных городах.
Тамара Ляленкова: И это скажется наверняка на качестве обучения. И есть еще одна проблема, когда мы говорим о том, откуда вузы возьмут деньги, чтобы выплачивать стипендии и как-то поддерживать льготы. Не так давно было объявлено, что зарплаты преподавателей вузовских должны подняться к 2018 году, причем очень прилично. И хочу заметить, что это ровно тот же университетский бюджет, из которого убрали эти 10 процентов. Недаром ректор Высшей школы экономики уменьшил себе на 10 процентов зарплату, и часть администрации это сделала, кто получал там около 150 тысяч. И здесь тоже, мне кажется, очень важный момент: преподавателям надо повысить, студентам сократить стипендию, чтобы не было волны недовольства, которая приподнялась сейчас, но ее довольно быстро вернули на место. Тем не менее, стало понятно, что это происходит, что есть некий такой ресурс, который может подняться. И я спросила о том же Виктора Вахштайна – о внутренних финансовых делах университетов.
Виктор Вахштайн: История такая, что если бы эти деньги преподаватель получал от университета и понимал, что деньги ему платит ректор, руководство вуза, не государство в лице первого лица. У нас же есть замечательная история, связанная с тем, что конфликт преподавателей и ректората, как правило, связан с тем, что ректор говорит: вы с ума сошли, мне университет кормить, - а преподаватели говорят: ничего не знаем, Путин подписал. Этот диалог вызывает просто оторопь, потому что профессор искренне уверен, что Владимир Владимирович лично платит ему зарплату. И если Владимир Владимирович говорит, что он должен получать больше, профессор убежден, что он этого достоин. Но проблема теперь в том, что и студент теперь убежден, что стипендию ему платит лично Путин, а задерживает ректор. В этом смысле, конечно, ситуация сомнительная. Поскольку университет перестал быть единством, теперь не только ректор считает себя подчиненным первому лицу, но и профессор убежден, что ему зарплату первое лицо из своего кармана платит, и студент уверен, что ему наверняка перечислили эти деньги, но его злой университет вовремя ему их не начислил в силу бюрократических проволочек или злого умысла.
Эта ситуация невозможна ни в одном из известных мне европейских университетов, где каждый, кто попадает в университет, понимает, что он является частью университета, не частью государственной машины и даже в каком-то смысле не частью общества, в котором он в этот момент находится. Вот эта ситуация, если она будет усиливаться, а она будет усиливаться, судя по всему, в какой-то момент приведет, с одной стороны, к резкому падению качества, даже не из-за самих профессоров, а из-за руководства университета, которое на протяжении последних лет, если мы говорим об элитных вузах, вкладывалось именно в капитализацию своего имени, бренда за счет наращивания профессорского потенциала, приглашения зарубежных профессоров, программы привоза сюда западных звезд и так далее. Самый большой удар этой программе, конечно, нанесло не российское государство, а падение рубля. Просто западному профессору стало очень дорого платить. Вы даже не представляете себе, насколько дорого, сравнимо со всеми стипендиями.
Подумайте сами. Вы – слесарь за заводе, вы получаете 50 копеек за каждую выточенную деталь. Вы вытачиваете 100 деталей в день. И вам говорят: вам нужно продолжать вытачивать 100 деталей, но вы будете получать по 10 копеек за каждую. Вы говорите: нет, давайте я буду просто меньше вытачивать, и я не против, что вы мне будете меньше платить, я буду меньше работать. И тебе говорят: нет, работать ты будешь столько же по объему. А дальше наступает понятная история сговора: ну, да, понятно, как ты их будешь вытачивать, но, извини, их должно быть сто. И дальше вы станете конечным потребителем этих деталей…
Тамара Ляленкова: Как раз речь о качестве образования, да. Готовы ли вы отказаться от части или от всей стипендии в пользу качественного образования? Понятно, что западных преподавателей здесь не будет, и ситуация в обозримом будущем будет двигаться в этом смысле дальше…
Артем Хромов: Я хочу сказать, что история наших университетов очень сильно отличается от европейских и многих других. Хотя во многом и схожа. Если мы говорим, что у нас автономия в вузах, ее не так-то и много. Если мы говорим о том, смогут ли они выжить самостоятельно, так они не смогут у нас выжить! Потому что негосударственным вузам у нас сейчас очень несладко приходится. Я считаю, что вопрос о том, готовы ли студенты отказаться от стипендий, будут ли они проживать в худших условиях в общежитиях, это имеет отношение как раз к качеству обучения. Я считаю, что качеств обучения – это не только преподавание, а это, в том числе, и то, есть ли возможность заниматься внеучебной, спортивной деятельностью, есть ли возможность посещать хороший библиотечный фонд, жить в хороших общежитиях, а не где каждый раз ты боишься, что на тебя плитка в ванной упадет. Выполнение социальных гарантий перед студентами – это как раз вопрос качественного образования. Если это будет ухудшаться, соответственно, меньше студентов будет иметь возможность получать качественное обучение.
Екатерина Юрина: Мне очень сложно говорить насчет качественного или некачественного образования, потому что мы учимся в ведущем вузе и считаем, что получаем достойное образование. А насчет отказа от стипендий…
Тамара Ляленкова: А у вас есть кто-то, кто преподает…
Екатерина Юрина: Нет, все российские преподаватели, но это на моем факультете. Может быть, ребят, которые учатся на международных экономических факультетах, их это коснется, они над этим задумаются. Но там ребята обучаются платно, там нет бюджетных мест.
Артем Хромов: Проблема во многом в том, что у нас до сих пор не получилось уважительного отношения к диплому, и сейчас, в условиях кризиса, это все и откроется, видимо. Потому что многие студенты хотят просто получить высшее образование, и они не готовы отказываться от социальных благ. Может быть, надо сейчас воспользоваться этой историей и добиваться качественного образования через возможные механизмы. Но тут вопрос к государству, оно должно выполнить свои социальные обязательства.
Тамара Ляленкова: А в Самаре такое возможно, что студенты откажутся от стипендия, лишь бы были хорошие преподаватели, которые будут получать достойную зарплату?
Олег Постевой: Конечно, такого не будет. Всегда студенты будут желать получать финансовую независимость, хоть она будет выражаться и в тысячах рублей. Студенты от стипендии просто так не откажутся.
Илья Лихатов: А я могу сказать, что стипендия – это все равно достаточно важный компонент для студента, и отказываться в пользу качественного образования от стипендии студенты, мне кажется, вряд ли будут.
Тамара Ляленкова: Да, все-таки это очень важный момент – стипендия, несмотря на небольшую сумму и задержки…
Посмотреть программу можно также на You Tube
