31 марта в Москве пройдет специальное заседание Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека "О роли адвокатуры в правозащитной деятельности". В нем примут участие чиновники Минюста, представители адвокатского сообщества, правозащитники и журналисты. Речь пойдет о вступившей в силу государственной программе "Юстиция", разработанной Минюстом по поручению премьера Дмитрия Медведева. Фактически она возвращает так называемую адвокатскую монополию на оказание юридических услуг (сейчас их могут оказывать обычные юристы, не имеющие адвокатского статуса). Авторы программы говорят о желании сделать юридическую помощь россиянам более доступной и качественной. Но эксперты опасаются, что новые правила принимаются для ужесточения контроля над адвокатским сообществом, которое сейчас является одним из последних независимых общественных институтов в России.

Государственная программа "Юстиция" была утверждена в апреле 2013 года. Она рассчитана на 6 лет. Исходя из ее стандартов, адвокатов в России станет больше. Этот статус должны получить все практикующие юристы из коммерческих фирм, оказывающих юридические услуги. Одним из главных изменений может стать возвращение так называемой адвокатской монополии. По замыслу авторов программы, это должно значительно повысить качество оказываемых услуг. Доктор юридических наук, заслуженный юрист России, член Совета по правам человека Тамара Морщакова объяснила, почему эксперты заинтересованы в общественном обсуждении этих новшеств:

– На самом деле, для каких-то адвокатов это может быть хорошо, а для каких-то не очень. С моей точки зрения, это не будет обеспечивать задачи государства по осуществлению квалифицированной бесплатной юридической помощи. Такая обязанность лежит на государстве в силу конституционной нормы. Как известно, коммерческая адвокатура не занимается бесплатной юридической помощью. Этим занимается только адвокатура, которая коммерческие цели перед собой не ставит. Я вижу определенную опасность в том, что такому институту гражданского общества, как адвокатура, могут придать и коммерческую направленность.

– Как вы думаете, почему именно сейчас появляются такие предложения Минюста о новшествах в юридическом рынке, адвокатском рынке?

– Положение с оказанием юридической помощи у нас не самое лучшее. Вопрос действительно заслуживает внимания. Бесплатная юридическая помощь, которая оказывается сейчас адвокатами, очень плохо финансируется государством. Финансы эти поступают не прямо в адвокатуру, а в основном через следственные и судебные органы. Отсюда рождается целая плеяда адвокатов, которых иногда их называют "следственными" адвокатами. Они работают в интересах следствия, а не подзащитного.

– Это как Андрей Стебенев в деле Светланы Давыдовой? (В самом начале дела Давыдовой он сообщил, что не будет обжаловать ее арест, так как обвинения в ее адрес "имеют под собой основания". – РС)

– Что-то вроде этого. Во многих случаях при органах расследования действуют адвокаты, которые сами являются бывшими сотрудниками органов расследования. Зачастую такой адвокат в действительности не осуществляет защиту, а скорее пытается прибегнуть к каким-то "процедурам" разрешения конфликта. Эти "процедуры" не являются законными. Кто-то с кем-то начинает договариваться. Это все достаточно коррупционное явление. Поэтому основания для беспокойства есть, но нет никакой уверенности, что пути решения проблемы будут выбраны верные. Эта область регулирования имеет очень большое социальное значение. Принятие такого рода законов, новых норм в этой области, конечно, требует общественного контроля. А общество имеет право на то, чтобы участвовать в разработке такого рода проектов. Поэтому Совет по правам человека и решил пригласить представителей Минюста, Федеральной палаты адвокатов и совместно обсуждать эти вопросы, – рассказала Тамара Морщакова.

Адвокат Иван Павлов опасается, что еще одним из последствий принятия программы "Юстиция" может стать ужесточение государственного контроля за адвокатским сообществом:

– С первого взгляда, инициатива выглядит интересной для адвокатов, многим она понравится. Монополия даст им больше возможностей на рынке этих услуг. Потому что сейчас на рынке действуют не только адвокатские структуры, но и множество всяких коммерческих фирм, которые работают иногда

так же эффективно, как и адвокаты на этом рынке. Вместе с тем, конечно, ясно, что этот шаг по монополизации сообщества не будет последним. Мне кажется, что адвокатское сообщество или, скажем, юридическое сообщество сейчас рассматривается властью как самая, наверное, свободная профессия из оставшихся. Адвокаты участвуют в резонансных делах, имеют возможность комментировать эти дела, доносить до общества иную оценку, нежели правоохранительные органы. Мне кажется, что следующим шагом после монополизации станут ограничения возможностей адвокатского сообщества. И в этом есть, конечно, большая опасность.

– Как конкретно могут ограничить возможности адвокатов?

– Во-первых, ужесточат требования к приему в адвокаты. Во-вторых, смогут облегчить возможность лишения статуса адвоката. Это произойдет, если адвокатская коллегия, к примеру, включит большое количество людей из государственных органов, которые будут принимать решение о лишении статуса адвоката. Если облегчить этот путь, то, конечно, независимость адвокатского корпуса существенным образом подорвется.

– А сейчас адвокаты независимы?

– Я считаю, что адвокатское сообщество сейчас более-менее независимо. Это, пожалуй, самый последний независимый институт гражданского общества, который остался в России.

Эксперты считают, что после принятия программы "Юстиция" адвокатские услуги в России могут стать дороже. В Минюсте же, напротив, уверены, что они станут гораздо доступнее – адвокатов меньше не станет, в них превратятся все нынешние юристы после сдачи необходимых экзаменов. Но государственное регулирование рынка юридических услуг не решает главной адвокатской проблемы: российские суды рассматривают адвокатов как совершенно ненужных и лишних участников судебного процесса, нарушают их права и игнорируют законные требования. С этим сталкиваются практически все российские защитники, считает адвокат Дмитрий Аграновский:

– Главная проблема – это очень серьезный перекос всего уголовного процесса в сторону обвинения. Защита на практике совершенно и близко даже не обладает такими процессуальными правами, какими обладает обвинение. Например, банальнейшая вещь. Для того чтобы были приобщены

какие-то документы, тем более, выполнены какие-то следственные действия, мне надо ходатайствовать следователю, который захочет – удовлетворит это ходатайство, а не захочет – нет. Мы равноправные стороны в процессе, а я у него должен просить что-то сделать. Еще один пример. Следствие отбирает у адвокатов подписку о неразглашении. После этого следствие как хочет формирует информационное пространство, а мы не можем этого делать. Может быть, это не так трагично, но принципиально нарушает принцип состязательности сторон. Следователь – сторона, равная в процессе, – отбирает у меня какие-то подписки, а я у него при этом никаких подписок отобрать не могу. Получается, адвокат, в общем-то, в процессе в России нужен больше для формальности, для того чтобы он был. Иногда просто видно недоумение государственных органов: а зачем нужен адвокат? Есть судья, есть прокурор, есть следователь. Адвокат в России положен, наверное, чтобы соответствовать образу цивилизованного государства, но вес адвоката и вес органов следствия, а потом органов прокуратуры в суде, за которыми вся сила государства, абсолютно несопоставимы, – полагает Дмитрий Аграновский.

Реформа рынка юридических услуг и адвокатуры – лишь одна из частей программы "Юстиция", разработанной правительством Дмитрия Медведева в 2013 году. На сайте Минюста говорится, что программа "предусматривает серьезные изменения в системе исполнения наказаний, в работе службы судебных приставов и судебно-экспертных учреждений Минюста, а также в сфере нотариата". Ну, а ее главная цель – "преодолеть правовой нигилизм и сформировать устойчивое уважение граждан к закону".