История свадьбы школьницы Луизы Гойлабиевой и полицейского Нажуда Гучигова - предмет обсуждения журналистов, юристов, политиков и пользователей социальных сетей. Семья Гойлабиевых начала уголовное преследование журналистки "Новой газеты" Елены Милашиной за то, что та посмела эту историю открыть для широкой общественности. Что дальше?
Полная видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Свадьба, которая потрясла весь мир совсем не в хорошую сторону, не та свадьба, которой радуются, случилась в Чечне между школьницей чеченской 17-летней и полицейским, которому по одним данным 57 лет, по другим 46. По одним данным он был женат до того, как женился еще раз, по другим данным у него девственно чистый паспорт. Может быть мы бы и не говорили об этой истории, если бы нам не показали видео с церемонии бракосочетания, от которого свидетели того, что происходило, пришли в некоторый шок и ужас. Было полное ощущение, что девушка не добровольно выходит замуж. Я представляю наших гостей: с нами Кирилл Мартынов, редактор отдела мнений и комментариев в «Новой газете». Кирилл сегодня фактически представляет и редакцию, и Елену Милашину, журналиста, которая первой написала об этой истории, потом несколько раз ездила, пыталась влиять, пыталась помогать этой девушке, но это все закончилось уголовным делом, которое против нее сейчас пытаются открыть в Чечне. Я, пользуясь случаем, приношу Елене самые глубокие соболезнования, у нее личная трагедия в семье — умер папа, и она не может быть с нами сегодня. С нами Михаил Муханов, специалист по семейному праву, и Александр Панков, тоже адвокат, оба они представляют Республиканскую коллегию адвокатов. Самый главный момент, который всех интересует в этой истории, каким образом Елена Милашина ворвалась в то, что готовится, как она об этом узнала? И действительно, были ли у нее основания вмешаться в эту историю?
Кирилл Мартынов: Вопрос закономерный, поскольку история очень интенсивно обсуждается, то многие забыли, с чего она начиналась. Она начиналась с первой публикации Елены Милашиной, а Елена об этом узнала из интернета. У нас нет суперсекретных сливов или заказов, что нам сейчас вменяют. В Чеченской республике есть интернет, есть свои особенно популярные социальные сети, в частности, руководитель Чеченской республики Кадыров обращается и к Бараку Обаме, и к чеченцам, и к другим людям через Инстаграм, после этого все чеченцы, кто хочет показаться ему на глаза, тоже оказываются в Инстаграме. Мы об этом еще поговорим, как Инстаграм сыграл в этой истории. А еще среди молодежи чеченской очень популярен месседжер «Вотсап». По сути это не социальная сеть - это система обмена мгновенными сообщениями, что-то вроде смс, но позволяющая на платформе интернета распространять сообщения бесплатно. В чеченском сегменте социальных сетей начали появляться такие панические сообщения из разных источников о том, что распространяется информация, что есть такой начальник районной полиции по фамилии Гучигов, который пытается не вполне добровольно взять себе в жены тогда 16-летнюю, потом ей 17 лет исполнилось, школьницу Луизу или Хеду Гойлабиеву. Собственно говоря, для того, чтобы проверить эту информацию, поскольку она достаточно массивно шла и сейчас есть версия, что ее родственницы и подруги распространяли Луизы или Хеды, Елена поехала, пыталась со всеми поговорить. На самом деле изначально, если бы она поехала и выяснила, что там все нормально, что есть, допустим, какой-то конфликт, этот полицейский кому-то не нравится, про него пишут всякие гадости, она бы приехала, разобралась, никакой бы истории не было бы. Но, во-первых, выяснилось, что история есть, что в ней есть странные темные моменты, в частности, история с возможной первой женой, в частности, история о том, что блокпосты расставлялись вокруг селения, в котором семья Луизы живет, чтобы пресекались ее какие-то возможные действия и пресекать возможную ей помощь. Конечно, для меня лично самым важным фактором во всей этой истории стала именно агрессия со стороны чеченских официальных лиц в адрес Елены. Представьте себе: у вас честный человек, не женатый, достойный член нашего общества, полюбил юную девушку, которая ответила ему взаимностью. Если вдруг возник в обществе какой-то интерес, вы можете сесть, поговорить, может быть после свадьбы, они бы были законными супругами, пожалуйста, под телекамеру вы говорите: у нас все хорошо, все замечательно. Даже, я думаю, никаких сюжетов не было бы, потому что вопрос был бы закрыт. Но в ответ мы получаем, во-первых, угрозы, во-вторых, мы получаем угрозы физической расправы в отношении журналиста, мы получаем попытки ее туда не пустить, мы получаем до смерти напуганных родственниц, сестер в первую очередь, которые там тоже важную роль сыграли, и мы получаем обещания возбуждать против нас уголовные дела и какие-то совершенно фантасмагорические конструкции о том, что все это вмешательство в частную жизнь граждан. Если вспомнить картину «Неравный брак» классическую — это тоже вмешательство в частную жизнь граждан, нельзя об этом говорить. Кто-то хочет с разницей в 30 лет или больше взять себе в жены вчерашнюю школьницу, зачем об этом говорить — это вмешательство в личную жизнь граждан. И 13-минутный сюжет был на чеченском телевидении, в котором нас называли врагами чеченского народа, врагами России. Это вот так мы съездили на свадьбу.
Елена Рыковцева: Попробуем восстановить детали, которые нас насторожили. Первое, что настораживает: ни с кем ни разу эта девушка толком не разговаривала. Мы во всех сюжетах с ее участием видим только корреспондента «Лайфньюс», которая как на допросе дает ей микрофон: «Вы добровольно выходите замуж?». «Да», - повесив голову, говорит Луиза. «Вы счастливы?». «Да». Она ничего не говорит, ни одного, ни единого живого слова мы от этой девушки дополнительного не слышим. Второе: сама церемония бракосочетания. Сколько ему лет, установлено?
Кирилл Мартынов: По нашей версии 57, они говорят, что 46.
Елена Рыковцева: А на самом деле это возможно установить?
Кирилл Мартынов: Это нужно сделать официальный запрос властям Чеченской республики. А кто там официальная власть? Он сам и есть официальная власть.
Елена Рыковцева: Паспорт чистенький, новенький — это тоже странно для человека уже взрослого. Ему новый дали?
Кирилл Мартынов: Я думаю, что да. Тогда давайте и про журналистку Белову вспомним.
Елена Рыковцева: Тогда я предлагаю посмотреть версию чеченской стороны. Мы посмотрим сюжет, в котором участвует журналистка Белова, как она объясняет свое участие в церемонии.
(Видеосюжет ТВ Грозный смотрите в видеоверсии)
Елена Рыковцева: Михаил, как вы считаете, тот факт, что принимала бракосочетание не сотрудница загса, не профессиональный человек, журналистка, тут что-то есть настораживающее?
Михаил Муханов: Я считаю, что ничего в этом страшного нет, она пояснила, что она является соведущей, ее пригласили для этого мероприятия, для того, чтобы придать более праздничный вид, более ритуальные моменты. Любой человек имеет право присутствовать при записи актов гражданского состояния. Тут нет никакого нарушения закона. Она сказала, что она соведущая, соответственно, регистратор загса оформил надлежащим образом актовую запись, зарегистрировал ее, внес в книгу учета актов гражданского состояния запись, а она выступала как соведущая. И гости могли сказать свое напутствие, речь, пожелания. Человек, ответственный в этом деле, назначается органами местной администрации, было у них трудовое соглашение, или она просто была соведущая, юридического значения это не имеет.
Елена Рыковцева: А самый главный вопрос, то, что его задает журналист «вы согласны?», это тоже не имеет никакого значения, что получил ответ не сотрудник?
Михаил Муханов: Самое главное, что это услышал сотрудник загса, который регистрирует актовую запись. Если бы она услышала, что она была против или воздержалась от ответа, тогда это было бы незаконно. Волеизъявление было услышано всеми, я не слышал ничего другого, что бы препятствовало регистрации акта гражданского состояния.
Кирилл Мартынов: То есть получается, что брак может заключить фактически любой человек, специально приглашенный в загс, главное, чтобы сотрудники загса это слышали и правильно оформили.
Михаил Муханов: Она сказала, что она соведущая. Есть церемонии торжественные, где приглашаются оркестры, где приглашаются гости. Самое главное - внесение актовой записи в книгу, что подтверждает их волеизъявление.
Елена Рыковцева: То есть если вас раздражает эта тетка в загсе со своими отвратительными словами, вы ее просто убираете, пусть она занимается своим журнальчиком, и вы ставите Филиппа Киркорова, который вас устраивает больше?
Михаил Муханов: Если мы можем пригласить какого-то человека, который это озвучит.
Кирилл Мартынов: Скорее всего, загс не согласится.
Михаил Муханов: Это уже юрисдикция загса. Самое главное, чтобы было зарегистрировано все правильно.
Елена Рыковцева: С этой точки зрения все чисто. Теперь давайте попробуем разобраться с этими паспортами, с этим многоженством. Как вам показалось, этот паспорт, который был предъявлен, в начале в интервью его начальник заявил официально, что он женат. Но поскольку мы не увидели штампа, мы ни о каком многоженстве не можем говорить?
Александр Панков: Мое мнение как юриста, как адвоката, мы не можем рассуждать, только исходя из информации, которая может быть нам каким-то образом не доведена средствами массовой информации в том числе.
Елена Рыковцева: Я сейчас вам задам вопрос юридический, который касается возраста. В Семейном кодексе говорится о том, что республики вправе устанавливать минимальную черту для заключения брака в исключительных случаях. Исходя из того, что вы увидели - это исключительный случай Луизы?
Александр Панков: К сожалению, мы не обладаем с вами правомочиями суда, мы можем только рассуждать.
Елена Рыковцева: Пока на основании той информации, которая у нас есть. Брак заключается стандартный в Российской Федерации с какого возраста?
Александр Панков: Стандартный брак с 18 лет. А с 16 лет, как вы говорите, в исключительных условиях.
Елена Рыковцева: В чем исключительность этого случая?
Александр Панков: Я не вижу здесь никакого исключения в чем-либо. Я, к сожалению, не знаю законов Чеченской республики, может быть местные нормы существуют, но из средств массовой информации я знаю, что Луизе Гойлабиевой 17 лет. Если человек достиг половой зрелости, а на внешний взгляд не вызывает никаких сомнений, что она не достигла, но если не достигла — это должна определять судебно-медицинская экспертиза.
Кирилл Мартынов: Речь идет о заключении брака до 18 лет в случае беременности, когда родители согласны, есть жених, они подают заявление в загс.
Михаил Муханов: Согласие родителей не требуется для регистрации брака.
Александр Панков: Я неслучайно сказал, что отношения, которые существуют в обществе, они порой заставляют закон идти за ними, то есть нормы закона должны подстраиваться, а не те отношения, которые сложились. Я не вижу здесь ничего крамольного. Я вижу здесь, что закон у нас не успевает за этими отношениями, значит надо регулировать закон, чтобы не было противоречий.
Кирилл Мартынов: То есть вы хотите сказать, что чеченское общество развивается так быстро, и законы Российской Федерации не успевают за развитием чеченского общества? То есть мы должны подстроиться под чеченское общество?
Александр Панков: Не подстроиться, а совершенствоваться. Не могут законы 1918 года регулировать отношения.
Елена Рыковцева: То есть нарушать закон можно, потому что это общество слишком совершенно для этих законов, которые к нему применяются?
Александр Панков: Здесь вопрос в том, что ее выдали замуж в 17 лет без исключительных обстоятельств, а я вижу исключительные обстоятельства - сам шум вокруг этого.
Елена Рыковцева: То есть исключительные обстоятельства состоят в том, что возник шум и их понадобилось срочно поженить?
Александр Панков: По первой жене Нажуда Гучигова нет нигде информации. Если этот брак состоялся при том, что он находится в брачных отношениях с другой женщиной, он недействительный.
Кирилл Мартынов: Для того, чтобы добыть информацию, был ли он женат, мы должны поехать в Чеченскую республику и поднять архивы. Проблема в том, что вас не пустят в архив. Подчиняется ли вообще Чечня российским законам? Если продолжить вашу логику, может быть и двоеженство разрешить? Вы сказали, что есть такая общественная традиция, общество быстро развивается. Журналист Максим Шевченко так и говорил: вы же все либералы, на Западе вообще гей-браки, здесь непонятно, кто с кем живет, что вы лезете в частную жизнь человека. Может быть, разрешим Семейным кодексом двоеженство для всех?
Александр Панков: Во-первых, чтобы разрешить, нужен референдум. Если большинству народа понравится эта идея, он за нее проголосует, именно так и будет.
Елена Рыковцева: Значит, если нет штампа в паспорте, это необязательно многоженство — это точно так же, как гражданский брак в Российской Федерации. У него может быть гражданская жена одна, вторая и третья.
Михаил Муханов: Гражданских жен может быть десять.
Елена Рыковцева: Точно так же если мулла в Чечне зарегистрировал без всяких штампов в паспорте. То есть многоженством считается два штампа в паспорте, остальное не многоженство.
Михаил Муханов: С точки зрения законодательства вы правильно сказали.
Кирилл Мартынов: Мне больше про частную жизнь граждан понравилось. Если вы получаете сотни сообщений о том, что 17-летнюю школьницу хотят фактически силой вывезти из села и женить на себе, может быть сделать горской женой по местным обычаям второй, то реагировать на это не надо — это частная жизнь граждан.
Михаил Муханов: Реагировать можно, но у этой молодой есть родственники, есть родители, есть сестры, есть братья.
Кирилл Мартынов: Продолжая аналогию, если лежит человек на улице, вы говорите своему ребенку: знаешь, у него есть родственники, они приедут и разберутся.
Михаил Муханов: Это зависит от подачи материала. Ребенок в силу возраста может не разбираться. Для ребенка я авторитет априори, он верит мне на слово. В более зрелом возрасте, когда он получит образование, воспитание, он сможет анализировать мои слова, по-своему воспринимать эту информацию, отличить зерна от плевел. Насильно мил не будешь. Если ее насильно выдают, у нее есть родственники, она всегда может в присутствии расторгнуть.
Елена Рыковцева: А вы никаких нюансов именно по части Чечни не допускаете, что там она может быть не согласна, а они говорят, что да?
Михаил Муханов: Есть обычаи, традиции местные, которые нужно уважать.
Елена Рыковцева: Что в этой истории заслуживает уважения, с чем мы должны считаться?
Михаил Муханов: Местные традиции, местный менталитет. Когда Чеченская республика вошла в Российскую Федерацию.
Елена Рыковцева: В чем в этой ситуации мы должны уважать, сформулируйте ту местную традицию, которая случилась в этой истории, которую мы должны уважать и считаться?
Александр Панков: Сама личность этой девушки, я уверен, что она не хотела рекламы своего имени, фамилии. Жила девушка в деревне, у нее свой менталитет, свое понятие о нормах, свои обычаи, свой язык. Инициатором по сути кто явился?
Елена Рыковцева: Ее подруги. Опрашивали журналисты «Лайфньюс» одну даму, которая живет рядом в селе, говорят: вы были на нее обижены, вы поэтому информацию о том, что она не добровольно выходит замуж, запустили в социальные сети? Она говорит: да, действительно, я хотела, чтобы она обратила внимание на другого парня. Но это не я запускала информацию в социальные сети, а моя подруга. То есть они признают, они не отрицают этого, что была запущена из этого села информация о том, что она не добровольно выходит замуж — это факт, который запечатлен журналистами «Лайфньюс». А сама девушка не говорит вообще, она говорит три слова: да, да и еще раз да. Больше мы от нее ничего не слышали. Давайте послушаем Анастасию Кириленко. Анастасия независимый журналист, она обратила внимание на один любопытный момент в этой церемонии, она скорее политический, не юридический.
Анастасия Кириленко: Я обращала внимание на два момента. Первый — Луиза Гойлабиева появилась под руку с Магомедом Даудовым. Это глава администрации Кадырова. Кстати говоря, в чеченском репортаже тоже об этом говорится. Почему, что он делает на этой церемонии, является ли он родственником Луизы или может быть Нажуда Гучигова? Естественно, нет. В Чечне этот господин известен как «Лорд», его просто очень боятся. Например, есть такое дело Руслана Кутаева известное, его посадили якобы за хранение наркотиков, но на самом деле он политолог довольно известный. Он провел круглый стол о депортации чеченцев, в настоящее время эта тема закрыта, сразу же его позвали на беседу к этому Магомеду Даудову, он отказался придти, в дальнейшем, судя по всему, был подброс наркотиков и этого человека просто пытали. Руслан Кутаев написал заявление в Комитет против пыток, что это делал Даудов, что его похитили люди, приближенные к Даудову, потом в избиении принимал участие лично он. Мы публиковали на Радио Свобода фотографии, видео Руслана Кутаева избитого. Еще, чтобы поняли, что это за человек, который присутствовал на так называемой добровольной свадьбе, Игорь Каляпин, глава Комитета против пыток, сказал про процесс над Русланом Кутаевым, что Магомед Даудов явился туда и напугал просто до заикания судью и других участников процесса, судья даже перестал соблюдать приличия. Когда я была в Чечне, тоже этим человеком пугали.
Елена Рыковцева: Вы хотите сказать, что этот человек мог быть тем, кто запугал семью?
Анастасия Кириленко: Да, скорее всего. Кадыров же не отрицает, что он не сам съездил, узнал мнение семьи, а кто-то от него туда съездил и во всем убедился. Я хочу сказать, на что способен этот человек. Комитет против пыток, который хоть как-то придавал огласке эту деятельность, его офис был сожжен не так давно. Второй момент: есть другое видео телеканала «Дождь», я даже знаю, кто его снимал на месте, подозреваю, что это было трудно сделать, там видно, что Луиза толком не может сказать «да». Ее просят снова: пожалуйста, громко и четко, согласны ли вы. Она просто какой-то звук из себя промолвила. Можно ли это считать согласием?
Михаил Муханов: Может быть она русский язык плохо знает?
Елена Рыковцева: Она с корреспонденткой четко говорила «да».
Анастасия Кириленко: Есть свидетель, была там одна иностранная журналистка Вероника Дорман, она писала, что стояла очень близко от Луизы, и что та действительно не могла толком из себя никакого звука выдавить. В этих условиях как можно говорить, что это добровольная свадьба. Есть юристы, которые совершенно по-другому считают. Есть Кирилл Коротеев, специалист по правам человека, он написал, что есть признаки статьи 131 УК РФ — изнасилование. Общественность поначалу возмущалась, что ее берут второй женой. Появились, кстати говоря, фотографии семейные первой жены, второй и самого Гучигова. Вообще говоря, дверь ей открывал сын Гучигова. Первое время общественность боролась за то, чтобы это был официальный брак, а не шариатский. Даже Елена Милашина говорила в каких-то интервью, что она боится, что это будет неофициальный брак. Но, по-моему, не это самое страшное, а то, что есть сомнения, что это добровольный брак.
Елена Рыковцева: Михаил, по поводу добровольности и недобровольности, лежит ли это в юридической плоскости та история, что никто ни разу внятно не услышал от девушки «да»? Рамзан Кадыров послал своего доверенного человека, сказал, что у меня нет оснований ему доверять. И что сказал тот Рамзан Кадыров по итогам его командировки в это село? Он сказал: опросил маму, мама говорит, что она согласна, опросил деда, он говорит, что она согласна. Но в его отчете нет слов «опросил девушку».
Михаил Муханов: Я думаю, это все голословное. Это позиция людей, которые хотят видеть так, как они хотят видеть. Луиза на церемонии ясно сказала по-русски «да», три раза сказала «да» (прим. редакции: ничего подобного на церемонии зафиксировано не было). Не было сказано другого, не было каких-то жестов, могла бы в обморок упасть.
Александр Панков: Я смотрел интернет, просматривал новости, заинтересовал момент. Я посмотрел, где дает Луиза, мама рядом сидит, она отвечает на вопросы журналиста. Она отвечала, за какие качества вы цените Нажуда Гучигова, она говорит: надежный, мужественный. Она четко отвечала на вопросы.
Елена Рыковцева: Это видео комментировалось правозащитниками. Она говорила с опущенной головой и по подсказке родственников. Настя, вы видели это видео?
Анастасия Кириленко: Да, конечно. Интервью «Лайфньюс», я бы не сказала, что оно такое было добровольное. Я настаиваю, что приехал человек от Кадырова, он мог ее просто запугать. Чтобы вы представляли, что такое Чечня, там даже министры живут с двумя женами официально, никого это не волнует. У меня такое впечатление, что это как раз чиновники, которые вольно трактуют местные традиции, так себя ведут, и это безнаказанность.
Александр Панков: Я по роду своей деятельности часто бываю в процессах уголовных, родственники, жены гражданские, мусульманские, не только чеченские, таджикские, киргизские, многие пишут «у нас шариатский брак». Судьи многие воспринимают и дают разрешение на свидание. Хотя формально по российским законам нет у нее штампа в паспорте. Но они проживают, у них двое детей, дети записаны на отца.
Кирилл Мартынов: Простите, таджики и киргизы - граждане Российской Федерации?
Александр Панков: Мы исходим из того, какие отношения сложились, когда было еще 15 республик.
Елена Рыковцева: Почему?
Александр Панков: Потому что я еще себя ощущаю гражданином Советского Союза.
Кирилл Мартынов (смеется): Тогда о чем дальше говорить.
Елена Рыковцева: Скажите, пожалуйста, зачем Рамзану Кадырову так понадобилось гнать картину? Эта свадьба была отложена на июнь, когда началась эта шумиха, и вдруг эта срочность. Создалось впечатление, что даже жениху это было не очень нужно, он же тоже не подошел к ней в загсе. Я смотрела другие видео чеченских свадеб, такого нигде нет, они как-то с женихом вместе. Она может быть с опущенной головой, всегда скромно ведет себя на свадьбе, но они вместе. Создалось впечатление, что это нужно Рамзану Кадырову. Для чего? В мае. Она даже школу не закончила.
Кирилл Мартынов: Ей 17, школу она закончила, у нее есть фотография в выпускном наряде.
Елена Рыковцева: Про нее пишут: школьница.
Кирилл Мартынов: У них там может быть как-то по-другому. Может, десятилетка. Про Кадырова гадать, пытаться себя поставить на место Кадырова, ответить, зачем ему это нужно было делать — это очень неблагодарное занятие. Очевидно, что сейчас Кадыров особый персонаж внутри не Чеченской республики, а внутри всей Российской Федерации, даже более того, внутри всех тех международных кризисов, в которые Российская Федерация в последние полтора года вовлечена. Потому что Кадыров и на Донбассе присутствует как человек, который дает какие-то указания, через Инстаграм он обращается к Обаме. Свадьба совпала с еще одним событием, которое параллельно развивается, может быть они никак не связаны, может быть это события в том же ряду — это смена следователя по делу Немцова. Потому что, напомню, задержанные по подозрению в убийстве Бориса Немцова — это были люди как минимум недавние сотрудники структур МВД Чечни. След к некоторым приближенным к Кадырову был совершено очевиден. Даже стоял вопрос, радио «Москва» обсуждало вопрос, готов ли Кадыров дать показания по этому делу. Соответственно, видна эта конфронтация. Был чудовищный инцидент, когда Кадыров сказал, что нужно стрелять на поражение, если к нам, на нашу землю приехал московский или ставропольский полицейский, какими-то своими делами пытается заниматься без нашего ведома. Есть конфронтация, есть тезис Кадырова о том, что он несет личную ответственность перед президентом России, на этом можно поставить точку, никаких других институтов, которые бы его ограничивали в его деятельности и сдерживали, нет. В этом контексте я не знаю, что Кадыров хотел сказать, я считаю, что это решение было его личное или кого-то из его советников о том, что нужно сделать из этой свадьбы историю. Потому что ни наши камеры, ни Радио Свобода, ни «Дождя», ни «Новой газеты» на эту не пустили, только «Лайфньюс» и Грозненское ТВ, картинку делали именно они. Они могли бы отложить это на полгода, все бы счастливо забыли об этой истории, и никакого вмешательства в личную жизнь граждан не было бы. Это они сделали выбор поставить ее под телекамеры в этом виде. Я думаю, что здесь некий политический жест. Кадыров и его люди повышают ставки все время, они говорят: а нам можно еще вот это, нам можно показать, как мы соблюдаем законы Российской Федерации в нашей республике.
Елена Рыковцева: Меня потрясло во всей этой истории, ведь действительно, чего проще было смонтировать это бракосочетание, церемонию, чтобы у нас не было никаких вопросов, как это сделало Грозный ТВ. «Лайфньюс» дали полностью эти ужасные моменты, как она качается, как у нее опускается лицо, как ей кто-то вздергивает подбородок, как она отворачивается от этого регистратора, не хочет ее слышать и видеть. Это просто удручающая картина, которую нам вдруг ни с того, ни с сего продемонстрировали безбоязненно.
Анастасия Кириленко: На самом деле я хотела задать вопрос может быть риторический нашим уважаемым юристам: как произошло знакомство Луизы? Если брак был добровольным, они должны были где-то встретиться. Была такая версия экзотическая, что он охранником у нее в школе работал. На самом деле знакомство произошло по фотографии. Я получила информацию от чеченцев, просто этот человек увидел фотографию в соцсетях красивой девочки и захотел на ней жениться. Если это не возмущает вас, несмотря на возраст...
Елена Рыковцева: Это нужно тоже проверять, никто не знает, что было между ними.
Михаил Муханов: Ни она ни ее родственники не заявили о том, что это было недобровольно.
Кирилл Мартынов: Нам остается только поднять руки, сказать: ребята, вы живете, как хотите. Хотите двоеженство — пожалуйста, хотите школьниц — пожалуйста, хотите недобровольный брак, который юридически добровольный - все замечательно.
Елена Рыковцева: Да. Видите, юристы здесь хором говорят, что все в порядке. Хотя нормально, по-человечески мы не убедились в том, что она любит, что она хочет этого брака.
Александр Панков: У нас этическая сторона прежде всего. Есть браки, извините, по расчету. Этическая сторона может не совпадать с юридической стороной.
Елена Рыковцева: Суждение, которое я прошу вас прокомментировать: «Сбываются прогнозы: Россия в составе Чечни, начинаем жить по законам шариата». Подтвердите или опровергните.
Михаил Муханов: Российское государство — светское государство, оно отделено от церкви, от религии. Есть люди, которые соблюдают какие-то религиозные обряды, обычаи - это личное дело каждого. У нас свобода вероисповедания, она задекларирована в конституции Российской Федерации, и никто не вправе препятствовать людям, которые верят, хотят верить, соблюдают религиозные обряды, обычаи, если они не противоречат напрямую российскому законодательству.
Елена Рыковцева: Кирилл, ваш прогноз, как будет развиваться эта история в будущем? Понятно, что эта сторона перешла в контратаку, все эти заявления, попытки наказать, угрозы судебным преследованием Елены Милашиной. Что будет дальше, как это будет выглядеть?
Кирилл Мартынов: К сожалению, проблема этой свадьбы в том, что мы несем те риски, которые она нам собой предлагает. Если так можно, тогда следующий вопрос, а что можно еще. Есть версия, что весь этот вопрос сейчас упирается в личные отношения Кадырова и Путина. Судьба Чечни в составе России, отношения между российскими силовиками и чеченскими. Кадыров пока клянется в верности, но эта ситуация до какого-то момента будет продолжаться. К сожалению, не свадьба, а дело Немцова показало, что все-таки на фигуру Кадырова стоит запрет. Можно ставить какие-то вопросы, а потом стоп.
Елена Рыковцева: Под конец разговора я хочу обратить внимание на одну деталь, вы знаете эти ужасающие ток-шоу – «Пусть говорят», «Прямой эфир» - в них такие истории моментально подхватывается и обсуждается, Немцова похоронить еще не успели, когда подхватили всех его жен и детей, но про Кадырова табу. Казалось бы, такая прекрасная желтая история — неравный брак раскрутить. Табу абсолютное, это обсуждать на федеральных каналах не будут, эта фигура под запретом.
