Владимир Тольц: В России «отгуляли» новые и старые ноябрьские праздники, которые 2 года назад было решено «поменять» на новые. Это было не просто смена чисел праздничных нерабочих дней и их названий, но затейливая, рассчитанная на долгие годы вперед политтехнологическая операция. Рассчитанная, как показали первые ее результаты, не очень хорошо. Вот промежуточный баланс этой подмены мы сегодня и обсудим.
Когда в 2004 году была впервые, как сейчас выражаются, «озвучена» идея отмены государственного празднования 7 ноября (это по «новому» стилю дата коммунистического переворота 1917 года) и назначения на близкую к этой дате (для плавности и безболезненности перехода) нового праздника, резоны такой замены были очевидны многим: власть желала «подрезать», так сказать, коммунистов, которых, за отсутствием иного, представляла миру как серьезную себе оппозицию, стремилась поддать в государственную идеологию «православного жару» и потрафить Русской Православной Церкви, сделав праздник иконы Казанской Божьей матери общенациональным и общегосударственным, а кроме того продемонстрировать миру свое отстранение от собственного коммунистического прошлого и его традиции (ну прямо, по известной песне «Отрешимся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног»). Кто отряхивался – тоже давно уже известно. Год назад, когда свежепридуманный День народного единства впервые вводился в строй, депутат Государственной думы Владимир Рыжков говорил мне:
Владимир Рыжков: …за этим стояло лобби так называемых "православных чекистов"(…)- это питерская команда, питерские чекисты, которые сегодня как раз во многом контролируют власть в стране. После чего она была чисто формально, эта идея, оформлена в виде законодательной инициативы "единороссов", примкнувшего к ним Жириновского, и в достаточно короткие сроки она была принята Государственной думой. (…) для меня, по крайней мере, нет никаких сомнений, что за этой инициативой стоит Кремль, за этой инициативой стоит администрация президента. А уже на втором этапе была получена, не знаю, каким образом, поддержка патриарха Россия Алексия Второго, поддержка лидеров ряда других религиозных конфессий, за исключением, естественно, католиков, которые не могли это поддержать. Так что вот такой странный спонтанный эпизод нашего законотворчества, приведший к тому, что в России появился очень странный и непонятный для большинства народа праздник.
Владимир Тольц: Странностей действительно было насчитано немало: власти сообщили, к примеру, что 4 ноября – это годовщина освобождения Москвы от поляков в 1612 году и дата конца Смутного времени. Но историки доказали, что 4 ноября 1612 года в Москве ничего значимого не происходило, что Смутное время, т.е. гражданская война в Московии, в 1612 году не кончилось, что осеннее празднование иконы Казанской Божьей матери возникло позднее и вовсе с событиями 1612 года не связано, а привязка его к 4 ноября произошла лишь в 1918 году в связи с тем, что новое государство установило новый календарный стиль (вместо юлианского календаря перешли на грегорианский). У ученых было немало и других возражений. Но, как известно, ученье - свет, а неученых тьма. Правда, в данном случае, победило даже не это демократическое большинство непросвещенных, а его властный авангард, о котором говорил депутат Рыжков. Но предсказать последствий переноса дат ноябрьских празднеств и подмену их основания (а тут и «Русский марш» с его запрещением, и продолжения в трансформированном виде традиции коммунистических шествий 7 ноября) никто из них не сумел. Тем важнее разобраться в результатах. Давайте начнем со старого коммунистического праздника 7 ноября. Удалось ли власти переломить традицию массовых шествий в этот день? Вообще, как он прошел?
Владимир Булдаков: Прошел совершенно незаметно. Во всяком случае, телевидение на это, по-моему, вообще не прореагировало как-то.
Владимир Тольц: На мои вопросы отвечает доктор исторических наук, исследователь октябрьской смуты Владимир Прохорович Булдаков.
Владимир Булдаков: Известно, что Зюганов 6 ноября, это нерабочий день был, возлагал цветы к мавзолею, потом, естественно, к памятнику Жукову, который неподалеку. Говорил о том, что надо отпраздновать 65-летие парада 41 года. И кстати сказать, 7 ноября имитация этого парада или, не знаю, как назвать это дело, на Красной площади было такое событие. Но это тоже как-то средства массовой информации очень вяло, по-моему, осветили. В газетах что-то было, а что касается радио и телевидения, то здесь, по-моему, глухо было.
Владимир Тольц: Нет, я видел в телепередачах сюжет об этом. Но меня поразило, что показывая, как вы выражаетесь, имитацию парада, телевизионщики умудрились ни разу не показать при этом мавзолей, на котором в 41-м стоял тот, кому все и демонстрировалось – Сталин. Это что – от непонимания, кто сегодня может занять его место, или же от нежелания показывать сооружение, в котором до сих пор покоится предшественник Сталина Ленин?
Владимир Булдаков: Это центральный элемент, в конце концов. Важно было показать, что Сталин - вождь, вот здесь, на трибуне, со своим народом. А сейчас они не знают просто, куда деть этот самый мавзолей. И каждый раз, когда на Красной площади какие-то парады проходят, всячески какими-то щитами и драпировкой маскируют этот мавзолей. В общем, довольно нелепо все это получается. Лично я вообще этого парада как-то не увидел. И к тому же 7 ноября собирались устроить шествие коммунисты, но им запретили это, им как-то пришлось пробираться не по проезжей части, а к Театральной площади по тротуару, как пешеходы обычные прошли. Вот и все.
Владимир Тольц: В отличие от Владимира Булдакова известный специалист по русской истории 14-18 веков Владислав Дмитриевич Назаров рассматривает нынешнюю имитацию ноябрьского парада 41 года весьма положительно:
Владислав Назаров: Кто-то догадался, не знаю, кто, 7 ноября внесли в перечень памятных дат и связали это с парадом 7 ноября 1941 года. Вот, между прочим, это, на мой взгляд, очень правильно, очень нужно, тем более, что этот праздник, кроме чувства долга по отношению к той стране, где ты живешь, ничем не обременен. Он не обременен никакой ложью вокруг него. То, что там на трибуне стоял Иосиф Виссарионович – это, в конце концов, неизбежный, необходимый тогда, по тогдашним условиям контекст. Но главное было в том, кто и как прошел 7 ноября 41 года, когда в 15 километрах от Москвы стояли войска врага.
Владимир Тольц: Что ж, это лишь одна из точек зрения. Но мне приходилось слышать и другое: Сталин – де был центральной фигурой того знаменитого парада 41-го. И выбрасывая его из нынешней имитации того драматического действа, устроители ее осуществляют, по сути дела, исторический подлог…
Владислав Назаров: Я все-таки настаиваю на том, что в данном случае, мое личное ощущение, мое личное представление, мой отец воевал, правда, ушел не в 41 году, а чуть позже на фронт, так вот мое личное ощущение: те люди, которые шли тогда, я не знаю, все, меньшая часть, большая часть, но в головах у них было не усатое лицо по преимуществу на трибуне, в головах и в сердце скорее было другое, я так думаю. Мне это так представляется. И по сравнению с той неправдой, которая так роится вокруг праздника 4 ноября, историческая неправда, мне кажется, празднование пусть как памятной даты 7 ноября – это вещь необходимая.
Владимир Тольц: О «неправдах» нового праздника 4 ноябряВладислав Дмитриевич Назаров довольно подробно говорил в наших передачах еще год назад. Этой осенью, в ожидании повторения 4 ноября прошлогоднего сильно отдававшего неонацизмом Русского марша, упомянутые «неправды», по словам главного редактора журнала "Pro et Contra" Марии Липман, превратились в «позорную проблему». В своей статье, озаглавленной « Русская штурмовщина против русских «штурмовиков» , она так и написала: « Позорную проблему - введенный Кремлем два года назад красный день календаря грозил превратиться в победное шествие воинствующих ксенофобов по улицам российских городов - власти соорудили себе своими руками. Ксенофобия, конечно, возникла и без кремлевских усилий, и скинхеды занимались своим гнусным делом и до объявления 4 ноября национальным праздником. Но со свистом пропустив закон о новой дате через положенные инстанции и не озаботившись наполнить ее содержанием, не задумавшись, что же, собственно, будет происходить, когда дата наступит, российские власти отдали инициативу тем, у кого все это давно готово: и содержание, и лозунги, и личный состав ». По мнению автора этих строк, сами создав себе эту проблему и вписав ее в контекст недавнего погрома в Карелии и антигрузинской кампании в Москве и других местах, власти сами себя всем этим напугали. Цитируемая статья заканчивается так:
Диктор: Александр Твардовский, тонкий знаток российских государственных обыкновений, писал в «Теркине на том свете»: «Это вроде как машина скорой помощи идет. Сама режет, сама давит, сама помощь подает». Черчиллю тоже вот приписывают фразу о том, что большевики блестяще справляются с проблемами, которые сами себе создают.
Эх, праздновали бы себе дальше 7 ноября, чего им неймется!
Владимир Тольц: То есть Вы, - спрашиваю я у Марии Липман, - считаете, что запланированной подмены не получилось?
Мария Липман: Получилось явно не так, как хотели. Потому что те, кто придумывал этот праздник, не сумели, не захотели или не успели заложить для этого праздника ритуалы или какие-то традиции, а тем временем возникла совсем другая традиция, довольно отвратительная, а именно - традиция проведения в этот день Русского марша. Первый раз это произошло 4 ноября 2005 года, когда по Москве прошагало примерно три тысячи человек с отвратительными ксенофобскими лозунгами. И сейчас собственно вся энергия властей, как кажется, была направлена не столько для того, чтобы праздновать новый праздник, сколько для того, чтобы не допустить, чтобы инициативу перехватили те, кто захотел провести в этом году Русский марш, и уже не только в Москве, а в целом ряде российских городов.
Владимир Тольц: Уже год назад обстоятельно критиковавший в наших передачах идею праздника 4 ноября Владислав Назаров на мой вопрос, как, по его мнению, удалось «испечь» второй уже блин праздничного государственного нововведения, отвечает
Владислав Назаров: Первый был даже вообще не комом, а можно сказать, снежной лавиной. Кто же ожидал из тех, кто придумывал этот праздник и кто хотел что-то в этот праздник сделать, тогда в первую годовщину прошлого года решили его сделать днем благотворительности, днем добрых дел, чего только можно было ни услышать. Какое это имело отношение к событиям 1612 года, я не знаю кому, из них известно. Мне лично такие связи абсолютно непонятны. Сейчас это общее место во всей прессе здравомыслящей российской - праздник приватизировали ксенофобы и не просто российские националисты. Скажем, националисты в приличном виде и с хорошими нормальными манерами поведения в обществе – это нормальное явление. Ну что ж, есть такая группа лиц, так нет, его приватизировали экстремистские слои националистов. И в этом году на что были направлены основные усилия власти? Разве на то, чтобы что-то позитивное сделать? Вот в Нижнем Новгороде и в Омске, кажется, что-то сделали позитивное. В Омске двадцать тысяч взялись за руки и сделали такое кольцо, как бы единение, живого символа этого единения. Ну что ж, это неплохо. В Нижнем Новгороде пытались устроить какое-то шоу, связанное с тем, что им поставили копию памятника Минину и Пожарскому. И вообще Нижний Новгород – тот город, откуда пошло Второе ополчение. В Москве чем занимались? Занимались тем, что не допускали никаких шествий и маршей и занимались тем, что охраняли демократов от желающих их побить националистов. Это уже второе празднование, и это уже не первый блин комом - это уже второй блин и с тем же результатом. Не приживается праздник.
Владимир Тольц: Доктор исторических наук Владимир Булдаков также считает, что попытка подмены старого красного праздника новым не удалась и, более того, неверна.
Владимир Булдаков: На мой взгляд, вообще эта самая подмена, она является чрезвычайно неудачным пиар-ходом политическим. С самых различных позиций, как ни крути это дело, так и получится. Прежде всего по причинам этическим. И тут дело не в том, что нельзя обижать стариков, а в том, что перенос 7 ноября (это действительно историческая дата) на 4 ноября, когда ничего такого не случилось, несет на себе отпечаток какого-то подлога. И в общем-то это, видимо, в народе ощущают. Несомненно, необходимо единство какое-то. Дело в том, что в нынешней ситуации об этом самом единстве говорить весьма и весьма сложно. Затем, что касается позиции политико-прагматических, ведь получается что: запретив одно, невольно поощряется другое. А затем пришлось новый запрет вводить, я имею в виду пресловутого Русского марша. То есть тем самым путем запретов власть создала себе, увеличила себе недовольных. Что касается позиций исторических, лично как историк я считаю, я уже об этом говорил и год назад, и в этом так считаю, что такого рода события запрещать нельзя. Либо они сами по себе отмирают, либо в качестве мифов продолжают в массовом сознании господствовать. Во всяком случае, во Франции День взятия Бастилии праздник никто не отменял. В любом случае надо быть с такими событиями надо быть чрезвычайно осторожным. Ну и с общефилософских позиций ясно, что Октябрьская революция - это прежде всего миф. Но, спрашивается: зачем сильный миф заменять более слабым мифом?
Владимир Тольц: Тогда давайте попробуем оценить опыт этой подмены
Владимир Булдаков: Во-первых – это политтехнологическая ошибка. Во-вторых - эта ошибка базируется на незнании истории, на непонимании истории. Это делается не на один год. Но у меня такое впечатление, что этот новый праздник не укореняется. Я не говорю о том, стоит праздновать, не стоит, но впечатление такое, что не укореняется.
Владимир Тольц: Мнения историков- участников нашей передачи здесь совпадают. Хотя еще год назад Владислав Дмитриевич Назаров сказал:
Владислав Назаров: В конце концов, любая дата условна - это я понимаю. Если пройдет 10 лет и усиленно вдалбливать, что все это правильно, то оно может быть, глядишь, так и застареет. Хотя очень не хотелось бы делать этой ошибки.
Владимир Тольц: Ну, в конце-концов Россия – не единственная страна, где на смену старым праздникам приходят новые. Хотелось бы сравнить, как это делается у других. Сегодня такой случай нам представился. Гость нашей студии – хорошо знающий Россию японский переводчик Джампей Такахаши.
Джампей, речь у нас сегодня идет о введении новых праздников и отмене старых, о традициях празднования и национально-патриотической составляющей в них. Ясно, что в Японии, весьма поздно, как и Россия, вставшей на путь демократического развития, после войны какие-то старые праздники должны были быть отменены, а новые введены.
Джампей Такахаши: Да, насколько я помню, были введены новые праздники, например, День культуры или День физкультуры. Что касается национально-патриотической окраски, похожие есть праздники, например, День конституции. Это по поводу новой конституции, которая была установлена после поражения в войне. Еще есть так называемый День создания государства. Если я не ошибаюсь, в этот день конституция старая, день, когда старая конституция была установлена, которая действовала до окончания войны. Эти праздники можно считать как национально-патриотические. Что касается дня рождения императора, тоже можно считать, что празднование дня рождения, есть такой национально-патриотический настрой в народе. Что касается праздников день рождения императора, при смене императора, сохранялись старые дни рождения и просто добавили День рождения нового императора.
Владимир Тольц: Таким образом количество праздников все увеличивается? Праздники, я имею в виду, нерабочие дни?
Джампей Такахаши: Получается, увеличивается. Дело в том, что у нас лет 10-15 назад активно велась политика правительственная для того, чтобы люди меньше работали. Кто работает в офисах, в фирмах, они работают почти все по пять дней в неделю.
Владимир Тольц: Джампей, вы довольно долго жили в России, довольно давно занимаетесь русскими проблемами. Если сравнивать русскую традицию праздников и ее изменение, и последнего времени тоже, с японской традицией празднования и изменения этой традиции, о которой мы говорили, что можно сказать?
Джампей Такахаши: Во-первых, как вы говорили, национально-патриотическая окраска очень явно наблюдается. Например, то, что только что прошел День национального единства, меня лично раздражает такой патриотический настрой. Такие праздники еще День независимости есть и то, что до это был как Октябрьская революция праздник, тоже вызывает национально-патриотический настрой. И люди, мне кажется, русские люди от этого получают удовольствие, им очень хорошо, когда такие национально-патриотические праздники происходят и выпадает возможность праздновать. Да, это была очень странная картина, когда после Нового года в этом году Россия практически десять дней не работали. Например, фирма, где я раньше работал, они до 11 числа не вышли на работу и никак не мог установить связь. И про этот факт мои коллеги не знали за неделю до наступления Нового года. Это тоже вызвало у меня в какой-то мере шок.
Владимир Тольц: Ну, что ж, сказано же: «Запад есть Запад, Восток есть Восток. Друг друга им не понять».
В контексте же сказанного сегодня, думаю, что этому самому Западу (немного странно, что речь в данном случае идет о России) и прежде всего ее власти хорошо бы почетче заранее оценивать, какие старые праздничные традиции она собирается сводить на нет, и какие новые насаждать. А главное, что из этого может получиться.
