В российских университетах продолжаются массовые сокращения преподавателей. Так, в Уральском федеральном университете, самом крупном из российских вузов этого уровня, планируется сократить почти 800 преподавателей, что составляет более четверти сотрудников. Чтобы отстоять свои права, екатеринбургские преподаватели, несмотря на запрет властей, провели акцию протеста рядом со своим университетом.

Сокращение профессорско-преподавательского состава, которое локально начали проводить несколько лет назад, сегодня приняло федеральный масштаб: Москва, Екатеринбург, Казань, Санкт-Петербург, Архангельск, не считая вузов регионального уровня. Где-то увольняют отдельных специалистов, дождавшись окончания контракта или сократив ставку, где-то - сразу сотнями, ссылаясь на демографическую яму и предписанную министерством образования оптимизацию.

Преподаватели справедливо полагают, что такая ситуация неизбежно приведет не только к увеличению нагрузки для оставшихся в вузе, но и, как следствие – к падению уровня образования. Кроме того, считают активисты профсоюза «Университетская солидарность», сохранить преподавательские ставки можно за счет внутреннего перераспределения средств, сократив административный состав и размер его зарплат, которые зачастую во много раз превышают установленную норму.

Ситуация осложняется также тем, что, с одной стороны, зарплата университетских преподавателей, согласно так называемым «майским» указам президента, должна неуклонно расти, с другой – финансирование высшей школы сокращается, тогда как возможности иного заработка, скажем, продажи интеллектуальной собственности или приема платных студентов, затруднены или уже исчерпаны. Понятно, что университетская администрация решает эту задачу самым простым образом: сокращает преподавателей, а оставшихся переводит на временные контракты.

О том, с какими проблемами сегодня сталкиваются преподаватели российских вузов, Радио Свобода рассказали профессор кафедры гражданского права Института управления города Архангельска Рауф Габидуллин, руководитель юридического направления Центра социально-трудовых прав Сергей Саурин и сопредседатель центрального совета Межрегионального профсоюза "Университетская солидарность", председатель первичной организации Уральского федерального университета Дмитрий Трынов.

Дмитрий Трынов сопредседатель центрального совета Межрегионального профсоюза "Университетская солидарность", Екатеринбург:

- Наш Уральский федеральный университет, как, наверное, и многие другие, мечтает попасть во всевозможные топ-10, топ-100, и в связи с этим ректор вместе с администрацией УрФУ объявил о начале второго этапа реализации "дорожной карты", в рамках которой нас в ближайшие три месяца ждут очень серьезные сокращения ставок профессорско-преподавательского состава. К 1 сентября планируется сократить 800 ставок. Для понимания масштаба сокращения – сегодня у нас в УрФУ, (а это самый крупный федеральный университет в стране), чуть больше 3 тысяч преподавателей, то есть сокращается порядка 20 процентов.

Основные цели сокращения с официальной точки зрения две - это вхождение в рейтинги (считается, что вывод за штат ППС некоторых неэффективных категорий работников поможет подняться в рейтингах) и то, что необходимо достичь так называемых показателей соотношения "студент - преподаватель". На одного преподавателя должно приходиться по нормам Министерства образования 10-12 студентов. В УрФУ это соотношение сейчас - примерно 9 студентов на преподавателя, а в сентябре нам нужно показать цифру 10,7, как того требует Министерство образования.

Когда мы столкнулись с этими проблемами, выяснилось, что внутри университета нет механизмов, которые помогли бы нам, преподавателям, эффективно отстаивать свою точку зрения. Оказалось, что университетское начальство вполне может принимать такие решения, никак не согласовывая их с трудовым коллективом.

Вторая по значимости проблема заключается в том, что в управление университета приходят люди со стороны, они не знают внутреннюю инфраструктуру, ситуацию внутри вуза. Во многих, особенно в федеральных университетах, которые были созданы в 2007-2008 годах, управленцами, ректорами стали люди, далекие от университетов.

И третья проблема, как нам кажется, связана с внедрением так называемого эффективного контракта, которая чревата интенсификацией труда, поскольку при ежегодной возможности пересмотра эффективного контракта работодатель будет заинтересован повышать показатели.

Еще один важный момент - расчет подушевого финансирования. Нормы, которые есть сегодня, не совсем точно отражают расклад сил. Дело в том, что Министерство образования руководствуется неким передовым, прежде всего западным опытом. Так, например, говорят, что в университетах США или Великобритании на одного преподавателя приходится 15, даже 20 студентов. Но все дело в том, что на Западе расчет преподавателя на студентов учитывает лишь остепененный профессорско-преподавательский состав, в нашем же случае к ППС относятся как ассистенты, так и преподаватели, и старшие преподаватели. Таким образом, у нас к преподавательскому труду допущены разные категории работников, и расчет производится на них в том числе. А то, что профессор западного университета может иметь множество ассистентов, 3, 4, 5 и более, об этом забывают.

Рауф Габидуллин, профессор Института управления, г. Архангельск:

- Сегодня происходит активная интенсификация труда - количество преподавателей сокращается, контингент студентов остается тот же, значит, увеличивается нагрузка. Соответственно, уменьшается возможность заниматься научно-исследовательской деятельностью, писать статьи, книги. Таким образом, интенсификация труда - это просто усиление эксплуатации за счет ухудшения качества преподавания. И если говорить прямо, источник коррупции - эгоизм ректората, поддерживаемый почему-то Министерством образования.

В нашей стране невозможно высокий разрыв между уровнем зарплаты ректоров проректоров и доцентов. Он достигает 50, иногда 80 раз. В Великобритании, к примеру, где дорого стоит обучение, разница между окладом ректора и доцента – примерно 4 раза. Если у нас сделать также, я думаю, многие проблемы, якобы неразрешимые, будут разрешены без дополнительного бюджетного финансирования на уровне федерального бюджета.

Например, в Северо-Арктическом федеральном университете в Архангельске год назад ректор получала около 600 тысяч рублей. Проректор по инфраструктурному развитию получал 300 тысяч, но три года назад попался на взятке в полмиллиона долларов и теперь отсиживает свое. Заметьте, в Северо-Арктическом федеральном университете 7-8 проректоров с такой зарплатой, хотя половина из них просто не нужна. Так что можно было бы увеличить количество преподавателей, сократить их нагрузку только за счет внутреннего перераспределения финансовых потоков. Потому как доцент в архангельском вузе получает в среднем 20 тысяч рублей, и это с учетом северных надбавок, которые за 5 лет стажа должны 70 процентов добавлять. В двух-трех вузах приходится работать, чтобы выжить!

И индивидуально эту ситуацию бесполезно разрешать, поскольку проблема общероссийская, и ответственность несет за это в первую очередь Министерство образования и социальный блок в правительстве. Но есть, как мне кажется, простой выход. Нужно принять нормативный акт, как в той же Великобритании: разница зарплат максимум в четыре раза, коэффициент 4 - скажем, доцент, старший преподаватель и ректор. Если тебя это не устраивает, иди в бизнес!

Сергей Саурин, руководитель юридического направления Центра социально-трудовых прав:

- Вообще, юридически после того, как ввели новую систему оплаты труда, правительством было установлено, что разница зарплат административного и преподавательского состава не может составлять больше 10 раз. Если разница больше разрешенного, то это незаконно. Другой вопрос – как попытаться защитить свои права. Потому что взыскивать заработную плату в той части, которая не была доплачена хотя бы до этого максимального разрыва, у работников точно не получится. У них есть договор, а договор оценивается правоприменительными органами как документ, закрепляющий волеизъявление сторон. То есть стороны договорились, и работник сам на это подписался.

Соответственно, единственный вариант воздействия – через контролирующие органы, с тем чтобы в данное учебное заведение пришла проверка, установила факт нарушения и привлекла к ответственности тех должностных лиц, которые определяют непосредственно систему распределения фонда оплаты труда среди сотрудников вуза.

В данном случае мы имеем дело именно с нарушением, потому что есть принцип, который провозглашен Международной организацией труда, принцип равной оплаты за труд равной ценности, он поддерживается и нашим законодательством. Это значит, что каждой трудовой функции присуща определенная ценность труда. То есть человек работает – ему должны за это заплатить. Если человек выполняет квалифицированную работу, то ему должны заплатить побольше, чем человеку, который выполняет неквалифицированную работу в течение этого же времени в таких же условиях. Получается, что административно-управленческий труд заведомо оценивается правоприменителями как в разы более ценный, чем труд преподавателей. На мой взгляд, это не так. Потому что труд преподавателей ничуть не менее квалифицированный, чем труд управленцев.

Почему-то в Российской Федерации существует такая иллюзия, что если человек занимает руководящую должность, то он должен получать больше, чем его подчиненные. Но это неправильно. Человек может выполнять какую-то работу, которая по ценности будет дороже, чем работа его подчиненных, и в этом случае он должен получать больше. Что делает административно-управленческий персонал учебных заведений? Они организуют работу данного учебного заведения: взаимодействие с различными государственными органами, бюджетную работу внутри организации, распределение фонда оплаты труда, иных расходов организации. Это важно, да. Но та работа, которую выполняют преподаватели, ничуть не менее важна.

Если посмотреть уровень образования работников административно-управленческого персонала и работников научно-преподавательского состава, я бы сказал, что у работников научно-преподавательского состава квалификация подчас гораздо выше. Однако заработная плата у них меньше. И в данном случае мы имеем дело именно с тем, что на законодательном уровне принцип равной оплаты за труд равной ценности провозглашен, но каких-то эффективных инструментов, чтобы проводить его в жизнь, пока нет.