В Сети продолжаются споры об Иосифе Кобзоне и том, стоит ли странам Запада пускать его на лечение. Аргументы тех, что делать это не следует - и жалеть Кобзона, в общем, тоже особо не стоит - например, такие:
Ayder Muzhdabaev
Насчет Кобзона скажу только, что это его личная проблема, которую он сам себе организовал. Пусть и решает сам, взрослый неглупый богатый дядя. А вы, сострадающие плакальщики, лучше о себе и своих (и не своих) детях переживайте. Вам и им никто не поможет, а Кобзон найдет выход, если надо, к нему в Россию целая клиника прилетит и лучшие препараты. Какие ж вы дураки.
Alexandra Garmazhapova
А помните, как И.Кобзон перед местными телекамерами навещал пострадавших в Донецке (там еще обгоревший танкист Доржо Батомункуев лежал)? А знаете, что сейчас с тем парнем? Ему собирают деньги на лечение, так как государство его кинуло и тому же Кобзону на него глубоко нас***ь.
Аркадий Бабченко
Я совершенно не понимаю, что обсуждать в случае с Кобзоном. По-моему, ситуация предельно ясна. Дальше просто некуда.
Выпускать, не выпускать, проявлять милосердие не проявлять, мы не как они или как они, дети Норд-Оста и организованная преступность, жалеть или не жалеть, дать шанс или не дать шанс…
Все это совершенно не при чем. Вот абсолютно не при чем.
Более того - даже закон Димы Яковлева тут не при чем.
Ситуация проста до банальности.
Человек девятнадцать лет (!) является законодателем. Человек девятнадцать лет голосовал за этот бюджет. Человек девятнадцать лет выделял деньги на "Арматы", на храмы, на гранты "Ночным волкам", на Ольгино, на Южную Осетию, на 58-ю армию на Гори, на бурятов в Донбасс, на шубохранилище Якунину, на мост Восточный на остров Русский, на памятник Владимиру, на референдум памятника Дзержинскому, на базы на Луне Рогозину, на патриотическое кино Михалкову, на киношку Пореченкову, на церквушку Гундяеву, на телевидение Эрнсту, на маргариту симоньян англичанам, на нарочницкую французам, на андроника как его там американцам, на кургиняна русским, на какую-то совершенно безумную зарплату Сечину, на "Искандеры", на "Силу Сибири" и "Восточный поток", на олимпиаду в Сочи, на Чемпионат по футболу, на патриотическое воспитание, на перевод часовых поясов туда и обратно и снова туда, на переименование милиции в полицию, на форму от Юдашкина и на тысячи, тысячи и тысячи остальных таких же совершенно бредовых проектов.
И немножко из того что останется - на онкоцентр на Каширке.
И то если только Чулпан Хаматова публично ролик про путина запишет.
Ну так в чем проблема?
Вот вам ваша медицина. Которую вы и построили.
Идите и лечитесь, дяденька!
Нате, получите в обе ладошки. И распишитесь.
Две главные линии "защиты" Кобзона - апелляция к милосердию и к заслугам певца перед отечественной культурой - отражены в этой записи Александра Горбачева:
я так понимаю, в Москве это сейчас непопулярная идея, но мне вот отчего-то самонадеянно представляется, что снисхождения достоин любой человек — и Кобзон, и Чикатило, и чиновник из ИГИЛа, и Осама Бин Ладен, например.
кроме того, Кобзон, в отличие от всех остальных, исполнил вот эту песню, и мне опрометчиво это кажется важным.
Этот пост прямо иллюстрация к для объяснения что такое "демагогия"
ну по мне так лучше демагогия, чем вот это радостное "зуб за зуб"
Обвинение оппонентов в ветхозаветной морали - еще одна линия защиты Кобзона:
Boruch Gorin
мерзко и низко так искренно радоваться невозможности тяжелобольного человека получить привычную для него медицинскую помощь.
Говорите сколько угодно о справедливости судьбы, но не забывайте при этом, что справедливость судьбы -- жестокая штука. Она может покарать и за злорадство.
Для меня развернувшаяся в сети вакханалия в отношении Кобзона не менее омерзительна, чем травля Макаревича, свидетелями которой мы были совсем недавно.
То есть, мол, сами злорадствуете и распространяете ту самую атмосферу ненависти. Главный редактор "Дождя" Михаил Зыгарь даже снял с сайта текст Мити Алешковского, в котором автор призывал Кобзона лечиться в России:
Mikhail Zygar
Прошу прощения за материал, появившийся на сайте Дождя, в котором мы цитировали мнение Мити Алешковского о ситуации, в которой оказался Иосиф Кобзон. Каждый, конечно, имеет право на свое мнение. Но мы - как и любое другое СМИ - не имеем права и не будем нагнетать атмосферу ненависти. Здоровье, свобода и жизнь любого человека - безусловные ценности, которыми мы руководствуемся в своей работе.
На что есть такой ответ:
Nikolai Klimeniouk
На сайте Дождя прямо сейчас висит интервью с Захаром Прилепиным. В эфире Дождя Жириновский призывал расстрелять или повесить Савченко, разбомбить Киев и водрузить над ним российский флаг. Но главный редактор Дождя Mikhail Zygar приносит свои извинения за перепост Mitya Aleshkovskiy, что Мите не жалко Кобзона и что пусть Кобзон лечится в онкоцентре на Каширке. "Мы - как и любое другое СМИ - не имеем права и не будем нагнетать атмосферу ненависти. Здоровье, свобода и жизнь любого человека - безусловные ценности, которыми мы руководствуемся в своей работе", пишет Миша. Может быть, Савченко не человек, или я пропустил извинения?
У Зыгаря нашелся такой аргумент:
Из Германии и Латвии, возможно, ситуация в России выглядит и впрямь черно-белой. Возвращайтесь на родину поскорее, ваша энергия и принципиальность здесь очень нужны. Здесь очень много ненависти, которая выплескивается по любому поводу. Может быть, тогда вы и подскажете, как нам здесь с этим жить.
О, классика. "Уехал, молчи". Это похуже, чем извинения.
От темы "возвращения на родину" и редакционной политики "Дождя" Elizaveta Girin переходит к вопросам более общим:
Здоровье, свобода и жизнь любого человека, действительно, важнейшие ценности. Но не безусловные! Есть ситуации, в которых этот принцип неприменим. Иосиф Кобзон, долгое время топтавший эти ценности ногами ради собственного благополучия, права на них не имеет и милосердия не заслуживает!
С одной стороны - какие же ценности безусловные, если не жизнь человека.
Valery Panyushkin
Про Кобзона вот что хочу вам рассказать. Однажды Вере Васильевне Миллионщиковой позвонила знакомая и просила положить в Первый московский Хоспис какого-то своего родственника. Мотивировала просьбу тем, что родственник -- очень хороший, добрый и интеллигентный человек.
-- Да хоть Гитлер! Везите! -- отвечала Вера Васильевна.
Потому что врач перестает быть врачом в тот момент, когда начинает думать, хорошего человека он лечит или плохого. Друга или врага. Святого или мерзавца. Богу будет отвечать Кобзон за то, что сделал. А мне он сейчас -- больной старик.
С другой - речь ведь не идет о приговоре к смертной казни. Хотя некоторые комментаторы, кажется, были бы не против такого развития событий:
со стороны фейсбучных моралистов слышны вопросы: значит око за око? И чем же мы тогда будем отличаться от них?
А отличаться мы будем в двух отношениях.
Во-первых, неравенством сил, "правом слабого". У них, тех, которые за Кобзона и против больного ребенка, имеются Госдума, немеренные деньги, СМИ, прокуратура, ФСБ, суды, полиция, ОМОН, Астахов, Кадыров, армия, авиация и флот, готовые растереть в порошок каждого, кто вступится за бедного сиротку. У нас же в кои-то веки появилась реальная управа на одного из них, благодаря тому, что мягкотелые иностранцы проявили неожиданную твердость, причем по другому поводу. В общем, редкий случай: обычно “у сильного всегда бессильный виноват”, а тут вышло наоборот.
Во-вторых, аппеляции к милосердию, летящие с двух сторон, в моральном отношении неэквивалентны. Потому что векторы добра и зла в данном вопросе смотрят в противоположные стороны. Одна из сторон этой “моральной дилеммы” защищает беззащитного больного ребенка. Другая призывает к милосердию к исчадию абсолютного зла, человеку, сознательно обрекшего этого ребенка на мучительную смерть. По-моему этот человек получил по заслугам.
Было бы очень честно, если бы это существо уехало лечиться в какую-нибудь провинциальную больницу России, облагороженной кобзоновым законотворчеством, и там бы и встретило свой последний миг, созерцая обвалившуюся штукартурку и не получив обезболивания.
Это, конечно, крайности. Большинство комментаторов указывает на то, что права не лечение Кобзона никто не лишает - вот только лечиться он должен, как и подавляющее большинство российских граждан, в России. А что такая перспектива порой почти эквивалентна смертному приговору - так и в этом не обошлось без вины Кобзона как законодателя.
Ostap Karmodi
Русские блогеры совсем озверели. Заставляют Кобзона лечиться там, где лечатся сами!
депутат ГосДумы обязан лечится в России и только в государственных, бесплатных, поликлиниках и больницах, что бы познать на себе все прелести его законотворческой деятельности.
Чаще всего Кобзону предлагают в качестве альтернативы московский центр на Каширском шоссе. Антон Коробков-Землянский, надо полагать, утешает народного артиста -
В общем, центр на Каширке хороший и самый лучший, но предлагать Кобзону там лечиться - это "желать старику смерти". Вряд ли, впрочем, охранители задумываются о подобном парадоксе.
Ekaterina Kronhaus
Интересно, что в споре про Кобзона (он болен раком, он под санкциями, он хочет лечиться в Европе, куда его не пускают, но не в Израиле, куда его могут пустить) есть две точки зрения: жалко его (то есть выпустить бы как-нибудь) или не жалко («пусть лечится на Каширке»). Споры жаркие: Кобзон подписывал закон о запрете на иностранное усыновление детей-сирот, Кобзон то, Кобзон се. Но спорщики как будто едины в том, что Каширка — это для тех, кого «не жалко». Никто не обсуждает, что именно нужно Кобзону (редкое лекарство? редкое исследование?) — это не важно, важно то, что ничего хорошего «тут» нет для него. А в это время на Каширке гигантская очередь из людей за направлением, рецептом на обезболивание, консультацию, на химию, на лучевую. И кто-то из них мечтал туда попасть, для кого-то это шанс и надежда. И вообще-то кому-то из них станет лучше и даже рецидива не будет.
Каширка очевидное и абсолютное зло. Потому что это тотальное, невыносимое унижение. И то что она лечит и спасает многих, не делает её добром. Вынужденным злом - ок, меньшим злом - ок. Но унижение не может быть добром, даже в пакете со спасением.
Мнения тут, впрочем, разные.
Для меня — добро. Очевидное и абсолютное. Даже в пакете с невыносимыми унижениями.
в том-то и дело, что никто в принципе не обсуждает детали, а они тут очень важны. о чем, собственно, речь? ну, например, у нас нет лекарства в России, которое ему нужно? нет хирурга, который умеет делать нужную операцию? то есть непонятно, о чем идет речь, потому что это все скопом записано в ад и зло, а это, как водится, неправда и неконструктивно
Демьян Кудрявцев, однако, считает, что назвать ад адом - это самое конструктивное, что можно сделать:
Только это и конструктивно, Катя. В России нельзя лечиться от рака, от бога, от краба, нельзя учиться, смотреть телевизор и все остальное. И только осознание этого и нежелание и невозможность бежать заставляет кого-то делать свое дело лучше, тут пролечить, тут протащить заметку, тут вымыть подъезд, и вроде как можно дышать, хотя нет, еще нельзя, конечно.
О том, как трактовать понятие милосердия, у комментаторов мнения тоже разошлись.
Karina Orlova
И финальное, про милосердие и Кобзона.
Вы знаете, есть одно очень простое правило - прощать можно только то зло, которое причинили тебе. А зло, причиненное другим, ты прощать не имеешь права, поскольку это не ты страдал, не ты испытывал боль. Они, другие эти, могут простить - если захотят. Это ИХ право - не ваше. Это, однако, даже на бытовом уровне понятно - если вы одолжили кому-то денег, то вы можете простить человеку этот долг. ВЫ - но не любой прохожий. Поскольку взял он у вас, а не у прохожего.
Так и с милосердием, однако. Милосердие к врагу, причинившему вам зло, к палачу, причинившему мучения вам или вашим близким - великая ценность. Милосердие к палачу, мучавшему ДРУГИХ - не стоит и ломаного гроша. Это не милосердие. Это лицемерие.
Анекдоты про эмпатию в адрес Кобзона, когда в России онкобольные из-за отсутствия обезболивающих десятками вешаются, стреляются, и прыгают с крыш - они, конечно, особенно <офигительно> звучат.
Веселей ходите, клоуны, потешайте людей.
С другой стороны,
снисхождение ко всем надо проявлять, на то мы и люди.
Предварительные итоги дискуссии, наверное, таковы:
Дмитрий Бавырин
Я еще не понял, что глупее - бороться с Кобзоном или защищать Кобзона в рамках разговоров об эмпатии.
Или так:
Всё нормально. Дети-сироты не поехали к приёмным родителям в США, Кобзон не поехал лечиться. Равновесие.
А впрочем, нормально было бы, если бы и дети уехали к родителям, и Кобзон лечился там, где захотел. Да и не только Кобзон.
Elena Zelinskaya
Я, главное, не могу представить, как могло бы, по мысли Кобзона, выглядеть обращение президента РФ к президенту, например, США с просьбой оказать медицинскую помощь" больному испуганному старику". Типа, не откажите, сделайте милость, же не ма па сис жур...
И тогда почему только Кобзону? Пусть всех онкобольных забирают!Список тоже Кобзон составлять будет?
Юрий Пронько предлагает выход из ситуации почти идиллический.
Я не агитирую вас за "советскую власть", но проявите милосердие. Человек болен, болен очень серьезно. Вы - люди или...
У Иосифа Давыдовича, который сейчас на себе испытал весь шквал "злорадных воплей", появился очевидный (мотивированный) повод - возглавить работу (борьбу) за отмену пресловутых законов (например, т.н. "закона Димы Яковлева") и реальные изменения в отечественной медицине.
Да, но инициатива должна бы исходить от самого Кобзона, который вряд ли читает доброхотов-блогеров.
Pavel Smolyak
Удивительный Кобзон. Восхитительный человек. Я не злой, я бы разрешил Кобзону въехать в любую страну и лечиться. Око за око – не выход. Хотя вспомню, сколько детей, больных, остались в России и не уехали в США в приемные семьи, из-за Кобзона (в том числе) не уехали, жутко становится. Я бы Кобзона поместил в палату, а на стенах развесил портреты детишек, которые умирают (умерли) или не смогли найти семью по его вине. Пускай на них смотрит, в глаза им, может, екнет в груди, вернется в Россию и скажет обезличено «прости».
Владимир Берхин на сайте "Православие и мир" все же приходит к идее пожалеть "больного испуганного старика" - даже несмотря на то, что
депутат и певец Кобзон случалось ругательски ругал зловредную иностранщину, поддержал курс на всяческое импортозамещение, однако когда речь зашла о нем самом, о его телесном здравии – приложить к себе собственные правила депутат и певец оказался не готов. Только к дорогим россиянам.
В общем, плохой, кажется, Кобзон депутат.
И выглядит в этой он истории как человек, который боится принять ответственность за свои действия: сначала он со своими коллегами привел нашу медицину к тому, чтопожелание Кобзону от Мити Алешковского “лечиться в онкоцентре на Каширке” звучит почти как пожелание “сдохнуть в муках”, однако сам почему-то предпочел иностранную медицину, заботой коллег Кобзона не охваченную.
С другой стороны,
Tanya Belonovskaya
Я сформулировала для себя наконец, почему меня так напрягает ситуация с Кобзоном, и почему все эти призывы проявить христианское сочувствие к бедному больному старику оставляют меня равнодушной. Даже не потому, что это идеальная иллюстрация известной русской пословицы про "не плюй в колодец". Не последняя, кстати.
Когда человека прижимает - он говорит, что думает. Проговаривается. И Кобзон, изначально находящийся в более выгодном положении, чем большинство российских онкобольных и способный получить самую квалифицированную помощь и здесь, говорит нам открытым текстом следующее: "если понадобится - я обращусь за помощью к президенту и, несомненно, получу ее. Царь-батюшка лично для меня в ручном режиме все порешает". А мы, смерды, которые не имеют возможности обратиться к царю и не могут рассчитывать на его адресную помощь, в случае чего будем квартиры продавать или стоять с протянутой рукой. Сколько перепостов "помогите спасти от рака такого-то" появляется в вашей ленте за неделю? Да-да.
Народный избранник говорит это людям, чьи интересы он должен защищать и представлять.
Да, не желаю ему смерти в муках. Да, жаль, что заболел. Но от рака никто не застрахован. Заболел - лечись. Как можешь. И будь благодарен судьбе, что можешь многое. Неизлечимо? Прими эту участь с достоинством. А не ной и не демонстрируй и здесь свою исключительность. Болезнь не дает индульгенцию на непорядочность.
95% населения моей страны ни в какую Европу ни на какое лечение выехать не смогут никогда. Нет, <...>, давайте жалеть Кобзона. Нормально всё у Кобзона и с деньгами, и со связями, и с медобслуживанием. Можно жалеть дальше. Но лучше себя пожалейте. И да - детей тех самых.
И вновь продолжается спор. Хотя появились и первые признаки усталости.
Nesterova Lizaveta
Я тут подумала, что очень всё же хорошо, что судьба Кобзона не зависит от меня.
Это не тот выбор, который я мечтаю сделать.
Не хотела бы, чтобы он из-за меня мучительно умирал (на карму, говорят, плохо влияет), но и чтобы жил долго и счастливо благодаря мне – тоже не хотела бы. Жаль только, что он-то депутат и на мою жизнь как-то да влияет.
Alexander Osovtsov
Опять полленты - про Кобзона. Рискуя вызвать раздражение - мне всё равно, где он будет лечиться, как и от чего. Вот безразличен мне Кобзон.
И в завершение - история из далеких, досанкционных времен, которую рассказал Serguei Parkhomenko:
Дело было в середине 1995 года, кажется, как раз через пару месяцев после того, как заработало Шенгенское соглашение, и у нас в паспортах появились первые шенгенские визы. Я летел в Париж в командировку, и еще при посадке увидел в бизнес-классе самолета, как там располагаются Кобзон, а при нем какая-то шикарная длинноногая тощая блондинка и молодой человек с бицепсами и квадратной челюстью, по всему виду - охранник.
По прилете я как-то завозился в самолете, собирая вещи, и вышел из него самым последним. На паспортном контроле, когда я до него добрел, не было уже ни души. У единственного работающего окошечка стоял Кобзон и мучительно пытался то-то жестами и мимикой втолковать пограничнику. Его девица и его охранник стояли уже по ту сторону границы, на французской территории, и с тоской в глазах следили за страданиями Кобзона.
Я подошел и спросил, не могу ли я как-нибудь помочь переводом. Кобзон радостно согласился. Я поглядел на пограничника, и тот мне холодно и четко объяснил, что у господина, пытающегося пересечь границу, в паспорте отсутствует действующая въездная виза. То есть визы просто нет - и всё. Я перевел.
Кобзон развернул паспорт, всучил его мне и стал тыкать в страницу: "Как это отсутствует, вот же виза, смотрите, вот она". Я перевел.
Пограничник ответил, что уже много раз объяснял русскому господину: это ОДНОКРАТНАЯ шенгенская виза, и она уже однажды погашена. Вот тут штампы о въезде в Испанию и о выезде из нее. Я перевел.
Кобзон радостно закричал: "Ну я же говорю - это только в Испанию! А виза-то - шенгенская! ТО ЕСТЬ Я В КАЖДУЮ СТРАНУ МОГУ ПО ОДНОМУ РАЗУ СЪЕЗДИТЬ. А во Франции я по ней еще не был ни разу..."
Я перевел. Тут подошли еще два пограничника и увели бурно ругающегося Кобзона в транзитную зону, ждать обратного вылета.
