Недавно проскользнула новость – именно что проскользнула – может быть, и замеченная, но заметных комментариев не вызвавшая. Она касается пресловутого "Уралвагонзавода". Было сообщено, что предприятие готово поставлять свою продукцию – в данном случае танки – в Таиланд на основе бартерного обмена. В обмен же Таиланд может предложить рис или всякого рода фрукты, в том числе бананы.

Лично у меня эта новость вызвала острое воспоминание, причем даже не о Советском Союзе, славном производством всяческого оружия, а о днях перестройки. Был такой момент, когда деньги повсюду исчезли, и товарный рынок поддерживался прямым обменом. Тогда и появилось в России ранее не слыханное слово "бартер". Оно стало знаком уже какой-то чуть ли не последней катастрофы, возвращением в архаическое прошлое – то ли в палеолит, то ли на барахолки военных лет. Войны не было, но барахолка была и называлась корректно звучащим иностранным словом.

В сущности, это и было возвращением к неким истокам, а именно к проекту социализма, осуществлявшемуся Лениным в эпоху, неправильно названную военным коммунизмом. Войны – гражданской, вскоре последовавшей, – не было, но отменили деньги и рынок, как и требовалось схоластическим планом построения социализма. Так что война была не причиной, а следствием социалистического рвения российских правоверных марксистов.

Коммунисты у власти могли отменить эту утопическую планировку, могли вернуть деньги и элементы рынка (НЭП), но все равно они неуклонно возвращались к той уже испытанной, и хотя провалившейся, но милой их сердцу модели. Советская экономика что при Сталине, что после не была ни денежной, ни товарной. Какие это деньги, если стоимость рубля с потолка объявлялась равной полутора долларам! Какое это товарное обеспечение, какой рынок, когда все советские годы характеризовались неискоренимым дефицитом!

"Где сокровище ваше, там сердце ваше". Таким сокровищем была у коммунистов темная, бессознательная "тяга к ничто", в ничто: самый их миро- и человеконенавистнический проект, инстинкт смерти, Танатос. Понятно, что для него искались рациональные мотивировки, как всегда бывает при неврозах. Такой мотивировкой была война – хоть выдуманная, хоть реальная, хоть ожидаемая. Гитлера побили, так придумали американские базы, грозящие мирному Советскому Союзу. Лучше сказать, не придумали, а спровоцировали – постоянной агрессивной угрозой, захватом Восточной Европы, корейской войной, вмешательством в Азию и в Африку. Новые правители, вкусившие после Сталина номенклатурных гарантий, не могли все же отказаться от застарелых идеологических привычек, не мыслили жизни без врага, наращивали вооружения. Так и получилось, что единственно работающей отраслью экономики стало производство вооружений: пушки вместо масла и танки вместо хлеба. Америку поносили, но хлеб у нее закупали. Это Черчилль сказал: от коммунистов можно было ждать чего угодно, но чтобы Россия из мирового поставщика зерна сделалась его покупателем – этого не ожидали даже от коммунистов.

Один алкоголик сказал: если б водка была железная, я бы ее грыз. Советская власть предложила населению грызть танки.

Но вот кончился коммунизм. Вроде бы появилась надежда на нормальную жизнь. Как бы там ни было – цены на нефть или что другое, – но еды стало больше, а танков меньше. Однако понадобилась режиму, все еще боящемуся либеральных мыслей и движений, поддержка мифического "рабочего класса", и тут вовремя подсуетился начцеха из Нижнего Тагила, памятный всем Холманских. Его тут же сделали представителем президента на Урале, а вагонзаводу срочно выдали дотации и заказы на танки.

И вот выяснилось в очередной раз, что эти танки уже никому не нужны, их не покупают. Да и логистика хромает, и комплектующих не хватает, и черта в ступе. Тогда и обозначился все тот же призрак коммунизма – хоть военного, хоть какого: этот самый бартер. Это хорошо, если Таиланд в самом деле возьмет танки и пришлет на Урал бананы. Лучше обменять это железо на заморские фрукты, чем грозить танками московским демонстрациям "креаклов". Хорошо, что продукт на что-то и сгодится. Обидно только то, что воз и ныне там, что никак не поймет российская власть, что можно жить без оружия и без санкций – в ту или другую сторону. А так что же: лучше с бананом на дереве, чем с танком в поле.

Борис Парамонов – нью-йоркский писатель и публицист

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода