В третий четверг ноября во многих странах мира проходит праздник молодого французского вина божоле. Божоле - область на востоке Франции, где много столетий культивируется виноград сорта гамэ. В начале 50-х годов ранние продажи вина божоле были узаконены специальным законодательным актом. Традиция божоле получила международное развитие, и сегодня в продажу поступает около 60 миллионов бутылок этого кислого красного вина.
Божоле - самый дешевый, самый доступный и популярный тип бургундского вина, хоть и называется новым, на самом деле стар, как само искусство виноделия. Но только после Второй мировой войны, благодаря тонко продуманной кампании популяризации этого молодого вина, «новое божоле» стало одним из важных моментов не только экономической, но и социальной жизни Франции, а вслед за ней и многих других стран. Нет числа фестивалям, конкурсам, ритуалам, сопровождающим каждый год, начиная с середины ноября, выход на рынок божоле, производящегося в астрономических количествах. Язык, которым описываются достоинства божоле не менее волнующ, чем вкус самого вина, пожалуй, даже больше. В 1200 году французский писатель Жан Бодель д'Аррас слова глашатая вина по имени Рауль, которые тот выкрикивал на улицах Парижа, расхваливая только что поступившее в продажу молодое бургундское: «Оно прыгает по вашему небу, как белка. Оно играет, искрится и поет. Подержите его чуть-чуть в ложбинке языка и вы почувствуете, как вкус вина проникает в самое сердце».
Праздник божоле - типичный пример того, как традиция, привычка оказывается сильнее качества. Ведь это вино не отличается выдающимся букетом. Праздники молодого вина устраиваются во многих странах. Традиция божоле, пожалуй, самая укоренившаяся в мировой винной культуре.
Всерьез о качестве молодого вина говорить не приходится. Здесь надо говорить о красивом ритуале. И действительно, по всему миру именно в этот четверг все разом открывают молодое божоле.
На протяжении ХХ века с вином произошли драматические, как принято говорить, изменения. Ведь раньше было как? Вино в обиходе повседневном пили только в нескольких странах. Это все Северное Средиземноморье. И только. Там произрастает замечательный виноград. Южное Средиземноморье отпадает, потому что там, во-первых, слишком тепло, там ислам, который запрещает алкоголь. Поэтому все сводилось к Испании, Италии, Франции, Греции и Балканам. И вот там, действительно, вино было частью трапезы. Во всех остальных странах, во всем остальном мире вино было знаком прикосновения к некой элите, потому там пили свои напитки.
В мемуарах XVIII века (то есть исторически совсем недавние) каких-то простых французов, попавших в Германию есть свидетельства о том, как они попробовали пиво... Они были потрясены, что вот это «безобразие», эту «гадость» можно пить. С другой стороны, не надо даже забираться в XVIII век: советские солдаты, вошедшие в Германию во время Второй мировой войны, заливали радиаторы машин мозельвейном. Конечно, в этом было много такого хулиганского куража победителя, это понятно. Но, с другой стороны, если бы этот мозельвейн представлял хоть какую-то алкогольную ценность в глазах русского человека, его бы не стали в радиатор заливать, а его бы просто выпили. Вина в привычке подавляющей части мира не было. В связи с развитием новых средств транспорта, в связи с рекламным бизнесом, в связи с общей образованностью населения, повышением уровня образованности, вино, конечно, распространилось. И теперь то, что человек пьет вино, не говорит ровно ни о чем.
После того, как вино перестало быть знаком принадлежности к элите, на рынок бросились новые страны - Чили, за ней Аргентина, раньше всех американская Калифорния. А сейчас уже во всю подтянулись Австралия, Новая Зеландия, Южная Африка. Произошла демократизация, а с ней и демократизация вкусов. Если раньше вино предполагало обряд, ритуал, сопутствующую еду (например, никому в голову не приходило пить красное вино под рыбу или белое под мясо), сейчас таких жестких правил уже нет.
Это происходит везде и во всем. Если раньше нельзя было представить себе в партере оперного театра человека не в белой рубашке и галстуке, сейчас сплошь и рядом джинсы и кроссовки. В культуру, во все отрасли культуры хлынули люди, которые плевать хотели на устоявшиеся правила. И эти правила размываются. Хорошо это или плохо - нелепо обсуждать, потому что это реальный факт. И уже даже кулинарные книги вынуждены с этим считаться.
