Чечены продолжают охотиться на русских военнослужащих, совершивших преступления в Чечне во время первой и второй русско-чеченских войн, отметившихся пытками и убийствами мирных жителей. Поиском занимаются два чеченских института: институт кровной мести (кровники) и государство – чеченское государство, именно так, если судить не по вывеске, а по сути. Следственный комитет Чечни работает, вызывающе скрупулезно соблюдая законы России. Москва, например, засыпана его запросами, не отвечать на которые невозможно. Главное, что интересует вопрошающих: где они сейчас, ваши герои? Можно не сомневаться, что у этих двух институтов нет тайн друг от друга. Захваченные врасплох, высшие армейские, полицейские и прочие чины раздражены. В описаниях их состояния встречается даже слово "бешенство". Вообще, нельзя сказать, кто больше встревожен: Кремль или подозреваемые. Что скажет личный состав армии, полиции и пр., увидев, как легко его кидают?

В России есть мнение, что чечены не считают русских людьми – всех, без разбора. Иными словами, Россия верит, что для чеченов злободневна такая штука, как племенная ответственность. Казалось бы, если это так, то они должны были бы убивать всех русских, невзирая на лица, зачем утруждаться поиском конкретных виновников? В крайнем случае, в порядке традиционной кровной мести, казнить кого-либо из родственников преступника. Но этого-то они как раз и не делают, и, похоже, вполне сознательно, принципиально!

Я знаю чеченов по жизни в Северном Казахстане, встречался с ними и во время первой чеченской войны. Самое сильное впечатление от пребывания на чеченской земле – никакой враждебности простого чечена к простому русскому. Не удивлюсь, если это верно до сих пор, хотя после второй войны, говорят, стало заметно больше чеченов, возлагающих вину на весь русский скоп. То, что они ищут военных преступников поименно, говорит само за себя, и гораздо больше, чем можно думать. Убеждение в коллективной ответственности – одно из древнейших убеждений человека. Оно, пожалуй, наиболее доступно неразвитому сознанию.

Послушать хотя бы современные сельские разговоры. "Они там, в Петровке (соседнем селе) все такие: вор на воре и вором погоняет". В чеченском укладе много патриархальности, густой архаики. Так что разбираемый случай можно, наверное, считать своеобразным парадоксом. Общество – приверженец старины идет в ногу со временем в отрицании такого древнейшего установления (см. Библию, загляни в Коран!), как племенная вина, без которой не мыслит себе справедливости исповедник любой из великих религий.

С языка срывается вопрос об Украине. Чем заняты ее компетентные органы? Заводятся ли дела, налажен ли поиск иностранных военных преступников, существует ли соответствующая база данных, начнется ли когда-нибудь отлов подозреваемых и доставка их в Украину? И конечно, патриота-обывателя сугубо интересуют правосеки и им подобные. Как у них поставлено или будет поставлено это дело? После Майдана-2 многим думалось, что они будут-таки наводить страх на тех, кому есть чего бояться. Не всем верилось, что боевитость и умелость бандеровцев – советская страшилка, дотащившаяся до наших дней. Теперь уже очевидно, что погулявшие по Донбассу убийцы из России умрут в своих постелях – ну, разве что кто-нибудь кончится от необоснованного страха за свою жизнь. Закон гор – не для Украины.

Во-первых, здесь нет и уже, наверное, не будет достаточно сильного общего мстительного настроения. Во-вторых, вся государственная ткань еще долго будет пропитана московской агентурой. В-третьих, известные движеньица грубо антирусского толка или созданы самой Москвой, или находятся под ее опекой. Население к ним равнодушно. Вряд ли в таких условиях возможен конвейер возмездия, кто бы его ни обслуживал, государство или посланцы народной стихии.

Анатолий Стреляный – писатель и публицист, ведущий программы Радио Свобода "Ваши письма"

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции