Сотням чеченских семей еще предстоит похоронить своих близких, пропавших без вести, более десятилетия назад в ходе двух войн, обрушившихся на республику. В преддверии Международного дня жертв насильственных исчезновений, который отмечается 30 августа, корреспондент Радио Свобода побеседовал с родителями, по сей день ожидающими возвращения своего сына – живого или мертвого.
Зура Батаева бережно держит в руках небольшую фотокарточку. С выцветшей, помятой фотографии на нас смотрит черноволосый и кудрявый молодой человек. Эта карточка – все, что осталось у Батаевой в память о ее сыне Висите, пропавшем без вести вскоре после вторжения в Чечню российских танков более 20 лет тому назад.
"Хуже всего – не знать, что с ним произошло, – нервно теребя краешек платка, говорит Зура Батаева. – Мое единственное утешение в том, что, когда я умру, мы снова будем вместе". Ей нелегко вспоминать о сыне. Взгляд отстранен, слова медлительны. После исчезновения Висита жизнь для Зуры и ее мужа Абуезида остановилась. Их второго сына, сотрудника милиции, убили. В 1998 году, за год до начала второй чеченской войны, он был найден мертвым со множественными колотыми ранами на теле. Его родители (оба грозненские пенсионеры) по сей день не могут найти объяснения произошедшему.
Иногда я закрываю глаза и вижу сына, словно он вернулся
Батаевы понимают, что Висита, скорее всего, тоже нет в живых. Они подозревают, что он погиб от рук военнослужащих федеральных войск, которые, пытаясь обнаружить связи местных жителей с боевиками, задерживали чеченских мужчин на протяжении обеих войн. Многие из этих задержанных были впоследствии найдены мертвыми со следами пыток на телах.
27-летний Висит и его сосед Муса пропали 31 декабря 1994 года – в день начала кровавого штурма Грозного федеральными войсками. По свидетельствам очевидцев, молодые люди укрылись от артобстрела в подвале больницы, где и были схвачены российскими солдатами. С тех пор живыми их больше не видел никто. Тело Мусы было обнаружено позднее в московском морге, однако обстоятельства его гибели выяснить не удалось. Родители забрали тело сына и похоронили его в Чечне.
"Иногда я закрываю глаза и вижу сына, словно он вернулся, – говорит Зура. – Я вижу, как он со мной разговаривает, как мы вместе обедаем на летней веранде нашего дома. Я вижу его и во сне". Мучительная неизвестность знакома многим чеченцам. По оценкам правозащитников, в результате двух войн около 5000 человек по-прежнему числятся в списках пропавших без вести.
Мы никому не нужны
Многие семьи, подобно Батаевым, продолжают искать своих близких. Они обвиняют власти в равнодушии. При помощи денежных вливаний из Москвы нынешний глава Чечни Рамзан Кадыров осуществил масштабное восстановление Грозного. Однако в то время как в городе возводятся сверкающие небоскребы, тягостная обязанность предания земле тел погибших на войне ложится главным образом на плечи правозащитников.
"Мы никому не нужны. Правительство оставило нас один на один с нашей проблемой, – вздыхает отец Висита. – Нам очень помогают простые люди, однако у них есть собственные проблемы. Родственники многих из них тоже пропали без вести".
По словам правозащитников, невскрытые захоронения остаются по всей Чечне – в подвалах, во дворах, в полях. Власти, тем не менее, не торопятся извлекать тела из земли. Правозащитнице Зейнап Межидовой известно местонахождение по крайней мере трех массовых захоронений, где, по ее словам, находятся останки сотен человек. "Эти тела должны быть опознаны. Мы знаем, где они находятся, – говорит она. – Власти обязаны искать наших детей".
Вопреки всему Зура не оставляет надежду найти сына живым
Несмотря на неоднократные обещания Кадырова, в Чечне до сих пор отсутствует собственная лаборатория судебной экспертизы. Извлеченные из общих могил останки отправляют на экспертизу в Москву или в Ростов-на-Дону, а затем возвращают в Чечню для погребения.
В поисках сына Абуезид Батаев исследовал многочисленные массовые захоронения, голыми руками перебирая находящиеся в них останки. Однажды он узнал, что в общей могиле неподалеку от грозненского консервного завода найдено тело, по приметам похожее на тело сына. Имя Висит значилось в найденных рядом с телом документах. Абуезид и Зура немедленно отправились к месту захоронения. При опознании выяснилось, что это – не их сын. "Там находилось около 250 тел, – вспоминает Зура. – У некоторых из них ноги были связаны колючей проволокой".
В надежде выяснить судьбу Висита его отец добрался даже до лаборатории судебной экспертизы в Ростове-на-Дону. Однако и там сына он не нашел. Вскоре после этой поездки Абуезид ослеп. Потерю зрения он считает результатом невыносимого горя. Сегодня они с женой уже не в состоянии продолжать поиски тела Висита. Однако вопреки всему Зура не оставляет надежду найти сына живым.
"Когда я слышу, как ребенок на улице окликает свою мать, я оборачиваюсь, – говорит она. – Я до сих пор надеюсь однажды свидеться с сыном".
