Не буду указывать ни на кого пальцем, да и ни к чему это, потому что дело не в личности: речь идет о чувствах, которые если и не мы сами испытывали, то почти наверняка испытал кто-нибудь в нашем близком окружении. Прочитал я на днях в "Фейсбуке" вопрос, маскирующийся под наивность, а на самом деле явно подразумевающий ответ во всех деталях. Автор интересуется, почему это беженцы из Сирии и из Ливии отправляются обязательно в Европу, вместо того чтобы двигать в соседние страны, где живут близкие им по культуре и религии люди и где этих беженцев, надо полагать, примут с полным радушием. Подразумевается, что эти люди отправляются в Европу, потому что хотят, чтобы им и их детям было лучше, – странное предпочтение, не правда ли? Ну а потом, получив все льготы и подарки, принимаются подрывать там социальные устои и ниспровергать ценности.

Поскольку речь идет о русскоязычном секторе "Фейсбука", а Россия в данный момент тоже не образец благополучия, напрашивается аналогичный вопрос: почему из самой России люди предпочитают уезжать, скажем, не в близкую по культуре Белоруссию или в тот же Тирасполь, даже не в Украину, а в Израиль, Германию и США, несмотря на все трудности и препятствия? Но на самом деле аналогия будет неверной. Вопрос, о котором идет речь, изначально заряжен ложью и ненавистью – не ошибкой, а именно ложью, которую всезнающий Google развеивает в минуты. Именно для авторов таких вопросов придумана поговорка "забанен в гугле".

В нынешнем году приток беженцев в Европу из кризисных стран особенно высок: на границах зарегистрировано 340 тысяч, в два с половиной раза больше, чем в прошлом году, а Германия, которая примет, судя по всему, абсолютное большинство переселенцев, ожидает примерно 800 тысяч. Это, несомненно, огромная человеческая масса, расселить и ассимилировать которую невероятно трудно. Для перспективы, однако, отметим, что Европа – один из самых зажиточных регионов мира, и ее население составляет около 700 миллионов человек.

А теперь бросим взгляд на страны, лежащие ближе к зоне кризиса. Население Турции составляет примерно 77 с половиной миллионов человек. Количество принятых ею беженцев, в основном из Сирии, в этом году достигнет почти двух миллионов. А если и эта цифра недостаточно впечатляет, обратите внимание на Ливан – страну с населением в 4 с половиной миллиона. Согласно проекции Комиссара ООН по делам беженцев, их число на декабрь нынешнего года превысит здесь 1 800 000 человек. Поучительно выглядит карта этого крошечного государства, на которой красными точками отмечены места расселения и лагеря беженцев.

Люди всегда стремились в другие страны, где жизнь лучше и легче, я сам живу в стране, население которой состоит в основном именно из таких чужеземных выходцев. В течение двух лет я жил здесь с документом, в которым черным по белому было указано, что я – беженец. Вот только беда, от которой я бежал, не идет ни в какое сравнение с той, которая постигла нынешние миллионы, которых стирают с лица земли бочечные бомбы Асада, начиненные картечью, или, в порядке альтернативы, черные полчища "Исламского государства". Может быть, мы выловим тысячи утонувших только в этом году в средиземных водах и расспросим, почему их не устраивала соседская культурная близость?

Каким же образом возникают вопросы, подобные вышеприведенному, реальный ответ на который авторам на самом деле не нужен? Попытка деконструировать этот вопрос легко показывает, что от ответа просто пытаются отгородиться. Мы прекрасно знаем, что самые жестокие конфликты возникают именно между культурами и религиями, которые нашему невежеству и отдаленному местоположению как раз и представляются близкими, и что от соседей-то люди чаще всего и бегут на край света. Достаточно упомянуть нынешнюю Россию и Украину, а уж Ближний Восток в этом смысле испокон веку был печальным образцом.

Автору, скорее всего, внушают опаску не слишком белые и не очень понятные люди, многие из которых, к тому же, наверняка неделями не мылись в душе. Конечно же, что греха таить, у автора много единомышленников, и не только среди русскоязычных. К счастью, так думают далеко не все. Меня до глубины души тронула услышанная по радио история хозяев ресторана для туристов на греческом острове Кос в трех милях от турецкого побережья, буквально запруженном беженцами. У этих людей как раз были все основания попенять на неправильный выбор культурной среды: их ресторан, рядом с огромным антисанитарным беженским лагерем, пустует и разоряется. Вместо этого они на последние деньги покупают еду, чтобы накормить и напоить тех, кто попал в беду. И таких историй – десятки и сотни, в Греции и Италии, Германии и Франции. Как в новостях мы ищем катастроф, так и в жизни ненависть всегда заметнее любви и человечности.

Чтобы не утонуть в статистике, завершу притчей. Представим себя мореплавателями в океане, которым встретилось терпящее бедствие судно. Станем ли мы спасать в первую очередь социально, расово и культурно близких? Или вообще посоветуем всем этим обреченным подождать какой-нибудь прохудившейся посудины с единоверцами – авось подберут пару-тройку, если сами не пойдут ко дну? Потому что если им вдруг покажется, что у нас на палубе свободно и богато, то это лишь иллюзия: наше судно доверху набито великими ценностями цивилизации, Шекспиром, Данте, Мольером, Louis Vuitton'ом, Rolex'ами и Bentley. Потому что эти идущие ко дну мешают нашей сладкой отрыжке после перепелок и бутылочки бордо.

Алексей Цветков – нью-йоркский политический комментатор, поэт и публицист

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции