Отрывки из передачи.

Леонид Десятников:

«С Моцартом у меня сложные отношения, но это моё частное дело. Я не собираюсь перекраивать музыкальный чарт всех времён, но, видимо, моя биография складывалась таким образом, что страстной любви к Моцарту в ней просто не нашлось места. Кого-то недолюбливаешь, потому что в детстве велели слишком сильно его любить. Для того, чтобы самому написать что-то, надо всю жизнь освобождаться от какого-то пиетета. Нужно чувствовать себя по-хозяйски. Это не значит, что я хочу умалить достоинство каких-то монстров классической музыки. Их величие абсолютно неоспоримо, но нужно отдавать себе отчёт в том, что есть какие-то музыкальные формы, которые являются общими и непреложными и которые выработались в течение многих веков, и есть какие-то правила, которые никто не может отменить, никакой самый радикальный авангардист. В конце концов, есть человеческое ухо, которое достаточно консервативно, и которое в отличие от собачьего или комариного уха может воспринимать звуки от сих до сих. Человек не может воспринимать ультразвуки, инфразвуки. Есть физические параметры музыки, есть плотность, есть вибрация музыкальной ткани. Это общие вещи, и они таковыми были и в XII веке, и в нынешнее время. Нужно одновременно видеть нечто новое, но и отдавать себе отчёт в том, что ничего нового не происходит. Прогресс в музыке —это не моя тема. Мой музыкальный опыт базируется на той музыке, которую я получил, живя в Советском Союзе. Моя музыкальная среда, которая меня питала и формировала, — это советская среда. Советское — это неотрывная часть меня. Я, собственно говоря, состою из советского. С этим невозможно бороться, как невозможно бороться с химическим составом своей крови».

«По роду творчества я имею дело со звуком. Звук — это самое тёплое из того, что существует в природе. Я прочёл об этом впервые в книге «Доктор Фаустус» и поразился тому, насколько это правда. Звук — это нечто вибрирующее, это самый чувственный материал искусства. Более чувственный, чем краски, холсты и буквы. Поэтому невозможно не быть тёплым. Не нужно добавлять теплоты, добавлять сахара, иначе публика будет умирать от диабета».

О жизни на литовском хуторе, любви к козам и музыке

​«В городе чувствуешь себя как в муравейнике, и ты такой маленький. А в деревне у тебя в полкилометре—один сосед, ещё километр—другой сосед, людей мало. Встаю в половине восьмого. Прогулка с собаками, завтрак. Около девяти доение, козы. И, если лето, то мы выходим с козами гулять».

«Красное сухое». Вина Испании