Тамара Ляленкова: Сегодня мы поговорим об инновациях в образовании. В частности, о проектах, которые были присланы на конкурс в Высшей школе экономике. Конкурс проводится во второй раз, и в нем участвуют как индивидуальные разработчики, так и небольшие команды. В этом году поступило около 700 заявок, мы подробно обсудим самые успешные.
В московской студии - победитель конкурса, авто проекта "Москва глазами инженера" Айрат Багаутдинов; директор департамента образовательных программ Института образования Высшей школы экономики Александр Сидоркин; руководитель дирекции образовательных программ Университета машиностроения Дмитрий Земцов и директор Конкурса инноваций в образовании Диана Королева. А во второй части программы о своих проектах также нам расскажут Владлена Романова из Архангельска и Анатолий Логинов из Луганска.
Я посмотрела часть Летней школы, когда участники представляли свои проекты, и мне показалось, что можно выделить какие-то тренды. Есть проекты, связанные с играми, есть упор на вещи, связанные с дополнительным образованием разных возрастных групп…
Диана Королева: Я бы еще добавила к вашему списку проекты, связанные с IT, различные приложения, сайты, которые облегчают жизнь школьников, родителей, студентов и так далее. Есть управленческие решения для школ, для университетов, которые предлагают наши участники. Пожалуй, это основные тренды.
Александр Сидоркин: К сожалению, один негативный тренд, который мы видим, - от школ мало проектов поступает. Видимо, школьная среда не очень способствует инновационному развитию.
Тамара Ляленкова: Есть какие-то новые направления по сравнению с прошлым годом?
Диана Королева: По темам я не видела какого-то прорыва. У нас есть определенная статистика, какие темы подаются чаще, какие реже, и, например, дошкольное образование - тема, в которой меньше всего проектов, и в прошлом году их было меньше всего, и в этом году тоже. Школьное образование, высшее образование - здесь больше проектов, они разные, и выделить какое-то определенное направление сложно.
Тамара Ляленкова: Это проявление потребностей рынка или любые придуманные проекты?
Диана Королева: Специфика конкурса, что это как раз инновации снизу, отвечающие потребностям рынка, в связи с этим они и появляются. То есть это не что-то накрученное сверху, и мы специально в конкурсе не давали каких-то отдельных номинаций, линий, мы хотели посмотреть, что есть на рынке, что появляется, как это все живет.
Александр Сидоркин: И в этом смысле Россия не очень отличается от других стран. Везде есть интерес к инновационным решениям в области образования. И те, кто работает в образовании, и учащиеся, и родители - все ждут нового. И есть куча людей, которые хотят это новое попробовать и предложить, что очень хорошо.
Тамара Ляленкова: Дмитрий, вы член жюри. Может быть, какие-то проекты вам показали очень интересными, вас удивили, или вы, наоборот, поняли, что они нежизнеспособны?
Дмитрий Земцов: Я бы вначале тоже хотел сказать о трендах. Мы, как университет, который занимается развитием образования, внедрением новых практик, очень ждали, что будет больше решений, которые можно внедрить в существующую образовательную систему, школьную или вузовскую, которые ориентированы на основные образовательные программы, а не на какие-то форматы дополнительного образования или частные инициативы. Тем не менее, большая часть участников конкурса подает бизнес-проекты, которые они готовы реализовывать, если у них появятся спонсоры, деньги. А менять существующие образовательные институты мало кто готов. А это сейчас, конечно, очень важно.
Тамара Ляленкова: Был упор на то, чтобы это можно было реализовать. И Айрат представил как раз проект, который работает.
Айрат Багаутдинов: Да, и мой проект очень разносторонний, направленный и на детей, и на взрослых. У нас есть экскурсии для взрослых, публичные лекции. Я представлял на конкурсе детскую секцию, потому что всего не охватить. С детьми мы делаем акцент на строительную инженерию, чего я пока в России не видел. И мы проходим с детьми через ряд последовательных этапов, давая им не просто способ развлечения и даже не просто небольшую порцию знаний через развлечения, а параллельно обучаем каким-то актуальным сегодня навыкам, проектной деятельности, умению работать в команде, умению работать с инструментами. И еще для нас очень важна компонента профориентации. Мы изначально ставили задачу популяризации профессии инженера, реабилитации, повышения имиджа этой профессии. Мы понимаем, что большинство из них не станут инженерами, но нам хочется привить современному человеку навыки инженерного мышления, то есть умение решать любые жизненные ситуации. Мы считаем, что инженерное мышление экстраполируется на любые сферы деятельности.
Диана Королева: Мне кажется, одна из ключевых фишек вашего проекта - это возможность пробы для детей. В конце курса они пробуют что-то сделать своими руками, строят по тем разработкам, которые они ведут весь курс, вот эта проба - ключевой момент проекта.
Александр Сидоркин: Мы, как университет, вошли в конкурс не только на позиции жюри, но мы ввели и свою номинацию - развитие инженерного образования. И Айрат получил не только первую премию, но и первый приз в нашей номинации развития инженерного образования. На наш взгляд, конкурс - это, в том числе, возможность найти единомышленников. И логика проекта Айрата в проектном обучении, где ты не только что-то узнаешь, но и действуешь, осваиваешь способы деятельности инженера. Это очень идеологически наша история. Мы так же свои образовательные программы строим. И мы считаем, что для нашего университета конкурс закончился тем, что мы нашли единомышленника.
Тамара Ляленкова: Условием конкурса было объявление, сколько стоит представленный проект, что нужно для его исполнения. Все участники называли суммы и обосновывали их. Но что-то может реализоваться из тех проектов, которые вы помните, которые вам, может быть, приглянулись?
Диана Королева: Это, на самом деле, ключевой вопрос конкурса, и мы об этом пишем в условиях конкурса, что проект должен быть возможен к реализации. То есть это не просто абстрактная идея, а это уже что-то, что было попробовано, где уже есть определенные шаги. У нас была такая проблема, что инноваторы не очень умеют считать и не совсем понимают, что нужно для запуска проекта. И мы старались Летнюю школу построить так, чтобы это была не только образовательная экспертиза, которую, безусловно, может дать Институт образования, но и бизнес-экспертиза, с точки зрения пиара, маркетинга и так далее. Наши эксперты замечали и говорили: "Ребята, те суммы, которые вы называете, они нереальны, потому что это слишком мало". То есть берите планку выше, мыслите масштабнее. Они все готовы и горят, и проекты, которые были на полуфинале и в финале, точно могут быть реализованы.
Тамара Ляленкова: То есть в основном идеалисты участвуют.
Александр Сидоркин: Диана и ее коллега, Татьяна Хавинсон, изучали их ценности. Да, они действительно идеалисты. Но мы очень мало знаем о том, как инновации в образовании распространяются, и эта одна из целей этого всего конкурса - мы хотим это понять. Потому что разговоров очень много во всем мире, но если вы спросите любое количество экспертов, могут ли они предсказать развитие того или иного проекта, они не могут. Наша задача, чтобы как можно больше проектов появилось, и какие-то из них выжили. И мы делаем только первые шаги в осознании того, какие сигналы нам подают проекты, чтобы мы могли понимать, есть в них какая-то перспектива или нет. Пока этого никто не знает.
Тамара Ляленкова: А наЛетней школы вы увидели какие-то интересные вещи, может быть, маловозможные, но с прицелом на будущее?
Александр Сидоркин: Все 20 процентов, которые вышли в финал, если бы у меня были деньги, я бы поставил на них эти деньги, потому что в них всех есть какое-то золотое зерно. Скажем, у нас была единственный проект из детского сада - "Смычок успеха". Если в него вложить достаточное количество ресурсов, то из него, конечно, может получиться очень интересная вещь! Это кукольный театр для детей, которые решает реальные проблемы, которые есть в детском саду. Там есть проект про то, как школам и организация внешкольного дополнительного образования кооперироваться и обмениваться данными об учениках, он называется "Навигатор", мне кажется, это перспективный проект. Я не хотел бы кого-то выделять. Еще раз повторяю, если они вышли в финал, то мы как бы за них в том или ином смысле ручаемся, что в этом есть что-то.
Тамара Ляленкова: Мне показалось интересным направление - взаимная деятельность с родителями. Это как-то стало актуально, это ответ она вызовы современности, потому что родители загружены, или это такой коммерческий расчет?
Диана Королева: Совместная деятельность, безусловно, сейчас в тренде. Даже та продукция, которая выходит на экраны, мультфильмы, фильмы детские, они уже не совсем детские, там часто юмор, понятный только взрослым, поэтому поход с ребенком в кино - это что-то веселое и классное, что можно делать вместе. Один из проектов - "Детский банкинг" - это тоже проект о такой совместной деятельности.
Дмитрий Земцов: Можно отметить тенденцию, что родители становятся более осознанными, и образовательные проекты, которые на конкурс были представлены, это часто инструменты, которыми может пользоваться другой человек, не педагог, а напрямую родитель со своим ребенком. К примеру, "Сундучок успеха" или тот же "Детский банкинг" - это, по сути, инструменты воспитания для родителей, которые мало видятся с ребенком, но имеют возможность дистанционного его как-то поощрять за успехи и выстраивать ему воспитательный трек.
Диана Королева: Один из кейсов такого взаимодействия родителей и ребенка - проект программирования на скреч. Это идея, которую подали папа с сыном. Они делают учебник по программированию на скреч, который иллюстрируется детскими рисунками сына, папа придумывает программы, то есть они работают вместе, и это такая интересная команда.
Александр Сидоркин: Родительский рынок - понятен, рынок школьный - непонятен, неясно, кто принимает решения, кто закупает, есть всегда монопольные какие-то вещи. И с вузами та же история. И многие хотят ответить на вызовы времени и заработать на этом, поэтому так много проектов для родителей.
Тамара Ляленкова: А много было проектов, направленных на поддержку основной школы?
Диана Королева: Если брать статистику конкурса, большинство проектов направлены именно на основную школу. Среди наших полуфиналистов был проект такой поездки школьников с целью профориентации, выбора вуза в дальнейшем. Или там такой квест-зачет - отличная идея, когда часть экзаменов или отчетных заданий они делают в формате квеста. То есть достаточно много проектов на полуфинале, связанных с основной школой.
Александр Сидоркин: Их много, да, но, к сожалению, очень малая часть из них выходит из школы.
Дмитрий Земцов: И многие ориентированы не узко на школу, а там какая-то врезка вокруг школьного образования.
Тамара Ляленкова: Айрат, а вам что запомнилось на Летней школе?
Айрат Багаутдинов: Все проекты были яркие и интересные, и все, кто прошли в финал, их проекты могут быть реализованы. Мне сложно даже кого-то выделить... Мне нравится проект, который сделали ребята из Архангельска, их идея - совместить вещи, связанные с мотивацией детей, и IT-сферу - мне кажется очень свежей. Было несколько совершенно новаторских идей. И я был удивлен, что победил я, потому что, мне кажется, мои идеи довольно консервативные все-таки. Мне хочется еще про школу сказать в целом. Школа мне помогла, в частности, сформулировать более четко, куда может развиваться мой собственный проект, в том числе и в плане коммерциализации, чтобы мыслить более масштабно.
Тамара Ляленкова: А что же такое все-таки инновации в образовании? Есть разные технологии, разные области их применения, многое зависит от индивидуальности, привнесения собственной личности в проект.
Александр Сидоркин: Ну, рабочее определение, что это любое осознанное изменение, которое стремится к лучшему, в деятельности людей, что можно передать друг другу. В образовании один из основных таких видимых трендов, что его границы размываются, и инновации сосредоточены на границе между старыми институтами и другой какой-то совершенно реальностью, массовой информацией и так далее. Самое главное происходит там. Поэтому мы и бьем в эту точку, потому что хотим, чтобы люди из образования говорили с людьми извнеобразования, чтобы они научились друг друга понимать, и на этом слиянии и будет происходить развитие.
Тамара Ляленкова: Дмитрий, я так понимаю, у вас в институте тоже происходят интересные вещи, проекты. Вы что-то меняете внутри института, придумываете какие-то новые вещи?
Дмитрий Земцов: У нас, конечно, происходят процессы кардинального изменения всех образовательных программ. В первую очередь потому, что мы готовим инженером, и инженер - это человек дела, и мы для себя приняли решение, что все инженеры должны реализовывать обязательно проекты. Одна из причин, почему мы выделили проект Айрата. По всем образовательным программам у нас студенты с первого курса обязательно делают инженерный проект по своему профилю: транспортный - делает, к примеру, электробайк команда студентов. И наши студенты выиграли в этом году в Барселоне, кстати. Вообще, наша классическая образовательная система, отечественная, состоит из двух слоев: на первых двух-трех курсах мы изучаем базу, на оставшихся курсах мы пробуем профилироваться. Сейчас это очень сложно, потому что много отвлекающих факторов, студенты легко распыляются, находят работу, и к старшим курсам уже им не так интересно заниматься профилем, поэтому мы эту систему поворачиваем так вот на бок, и у нас параллельно идет трек проектов и трек учебных дисциплин. Для нас это институциональное изменение, мы меняем сам принцип управления в университете.
Тамара Ляленкова: А практики эти как к вам приходят?
Дмитрий Земцов: Это самый интересный вопрос - как инновация в педагогике живет. Вообще проектный метод придумал Дьюи больше ста лет назад. Наша деятельностная отечественная педагогика, Выготский и последователи, тоже больше 50 лет уже существует. Тем не менее, в образовательной среде, в институтах традиционных это по-прежнему инновация на уровне личного действия педагога, который пытается это все внедрять. Для нас, по сути, изменения в университете - это некое встречное движение: администрация открывает возможности, а дальше мы пытаемся найти педагогов-новаторов у себя, извне приглашаем, которые готовы ответить на этот деятельностный вызов педагогики, проектного формата обучения. У нас запрос на таких людей, которые подаются и на конкурс, в частности, инновации в образовании, очень большой, нам такие люди нужны. И сейчас мы уже собрали порядка 70 человек, способных вести студенческие проекты. Вот они у нас все от зари до зари работают.
Тамара Ляленкова: А есть слабые места у российских проектов?
Диана Королева: Масштабируемость, я бы сказала. Было много частных проектов про совершенствование какой-то идеи, своей школы, своего района, ну, то есть что-то характерное только для этой области, для этого региона российского, что невозможно перенести дальше. На это многие проекты натыкались.
Александр Сидоркин: Мы начали систематически анализировать судьбу проектов, и еще пока у нас мало данных. Один из наших аспирантов - Иван Смирнов - начал это исследование. В принципе, если люди несерьезно относятся к этому проекту, он, скорее всего, проваливается. Или они вложили мало денег, или они действуют в одиночку, или они не знают ничего о той области, в которую они хотят внести инновации. Это самое главное, в чем провалы. Успеха добиваются те, у кого есть любопытство, они интересуются, читают, у кого есть команда, которая всерьез вкладывает туда свои усилия.
Дмитрий Земцов: И слово "команда" в этих проектах было ключевое. Было три пункта, по которым оценивались команды в финале, - это команда, идея и реализуемость. И честно говоря, на мой взгляд, команда - самое важное, потому что на конкурс приходят звезды, люди, которые уже способны какую-то инновацию внедрить, и даже если они сами масштабировать свой проект не способны, то как люди, которые могут быть носителями изменений, они уже существуют, и, выстраивая коммуникацию с ними, можно как-то изменить образовательную систему в целом.
Тамара Ляленкова: А много уже работающих, как у Айрата, проектов?
Диана Королева: У нас условия конкурса были таковы, что это должен было быть что-то большее, чем просто абстрактная идея, но еще не готовый проект или бизнес, что-то между. Потому что мы должны видеть прогресс, и мы хотим помочь команде. На этом разрыве проекты и были - у кого-то на начальном этапе реализации, у кого-то на более продвинутом, как у Айрата.
Айрат Багаутдинов: Совершенно работающий проект, и даже лучше, чем мой, это "Фильмошкола". Этот проект был тоже одним из лидеров голосования, очень хорошо работающий. Масштабируемая школа, которая преподает курсы, связанные с кино.
Тамара Ляленкова: Я так понимаю, на Летней школе еще давались какие-то рекомендации, шла экспертная оценка. Кто был экспертом?
Диана Королева: У нас была широкая сетка экспертов, это были и специалисты в области образования, были Сидоркин, Ушаков, Фрумин. Были эксперты, связанные с пиаром, с продвижением, и мы приглашали старт-аперов, которые давали как бы свой опыт, рассказывали, с чего они начинали. В этом году мы добавили такую еще составляющую - социальное предпринимательство, потому что очень многие проекты с этим были связаны. По подаче, по маркетингу, продвижению, работе с командой. Порядка, я думаю, 30 у нас экспертов работали на летней школе. Это были и просто семинары, и мастер-классы, и ключевым был такой день, предпоследний, школы, когда было условно четыре таких пойнта - образование, бизнес, маркетинги и пиар, - и команды проходили эти четыре позиции, и четыре раза, по сути, проговаривали свою презентацию, и им давали рекомендации и участники и мероприятия сами, и собственно эксперты. И то, с чем они заходили на такой марафон и с чем выходили оттуда, это было принципиально разными вещами. Менялось и название проекта, и горизонты отдалялись, увеличивались. Это был такой основной момент Летней школы.
Тамара Ляленкова: Да, это очень важный опыт. А что касается социальных проектов, разработчики понимают, на кого они нацелены и кто даст под это денег?
Александр Сидоркин: Безусловно, мы не хотели ограничиваться только бизнес-проектами. У нас не старт-ап инкубатор, у нас все-таки конкурс инноваций. И несколько проектов... скажем, был проект "Поколение" - школа для пожилых людей. Но все равно, даже если это благотворительная организация, им нужно понимать, откуда берутся деньги. Мы от всех требовали какого-то понимания. Если вы хотите использовать волонтеров, кто будет их обучать, привлекать и так далее? Везде нужны деньги, независимо от составляющих, от модели проекта.
Тамара Ляленкова: Чаще и чаще, когда речь заходит об образовании, все поворачивается к деньгам...
К нам присоединились авторы еще двух проектов. Анатолий Логинов - "Комплекс компьютерных программ для поддержки процесса обучения письму левшей", это Луганск. И Владлена Романова, "Детский банкинг. Сервис сопровождения финансового образования детей, превращение достижений ребят в реальные доходы".
Владлена, расскажите о своем проекте. Я думаю, он может порадовать многих родителей.
Владлена Романова: Я думаю, да. Учитывая, что в нашей стране не существует еще аналогов. Мы предлагаем семейный вариант повышения финансовой грамотности детей. Потому что их надо готовить к взрослой жизнит, хотя бы на своих мелких карманных расходах они должны учиться все грамотно делать. И один из самых главных моментов - момент поощрения. Любой родитель желает грамотно мотивировать своего ребенка на достижения в учебе, спорте, финансах и так далее. И мы как раз предлагаем такой удобный инструмент, который позволит в 2-3 шага, парой кликов это установить.
Мы даем свободу, то есть ребенок выбирает вместе с родителями систему этого поощрения. Момент конвертации, мы их называем в рабочем варианте - смайлы, то есть родитель с ребенком устанавливают какие-то задачи, которые должны системно или не системно решаться, за что идет поощрение баллами - смайлами. А дальше во что - это уже решается вместе с ребенком. Конечно, финансовое поощрение рано или поздно перестает работать, и мы даем свободу выбора родителям. Ведь у каждого свои возможности поощрения. Приложение предполагает методическую помощь родителям, то есть виртуальный помощник будет предлагать разные варианты, и вы сами выбираете, по какой методике вы пойдете, какой метод оптимален для вашей семьи.
Тамара Ляленкова: А это уже где-то работает или это только проект?
Владлена Романова: Да, мы апробировали проект в 14 пилотных школах Архангельска этим летом. Не все детки смогли участвовать в эти три месяца, около 70 ребят у нас было, и одну из функций этого приложения в бумажном виде мы апробировали. И сделали выводы, чего не хватает, что родители хотели бы видеть в методической поддержке... И там был такой интересный момент. Родители просили включить рекомендации в мобильное приложение, потому что они не понимали, какое поощрение может быть, кроме денег, кукол и жвачек. Мы в основном, конечно, у родителей спрашивали, но и с детьми, которым уже больше 10-ти, мы разговаривали об этом, и они говорили: давайте скорее, нам понравилось, что нас поощряют за дела! Это интересно, и это работает.
Тамара Ляленкова: А вот такая рифма образования и денег, которая становится часто употребляемой в образовании, это нормально? Появляется выбор или сужается пространство?
Александр Сидоркин: Вот один из самых распространенных мифов в образовании - если начать платить детям, то у них пропадет интерес, - это абсолютно абсурдно! Ничего такого не происходит. Нам всем платят за нашу работу, однако мы не теряем интереса к ней, многие из нас во всяком случае. И проект хорош тем, мне кажется, что родители все равно деньги дают детям, они только не знают, куда они тратятся, и дети тратят их на ерунду. Когда вы берете готовый процесс, уже существующий, не изобретаете новое, а хотите его как-то оформить, это вот пространство для инноваций. А образование никогда не существовало вне денег. Платон организовал свою академию, потому что у него появились лишние деньги. Он попал в рабство, его друзья выкупили, а потом отказались принимать долг, и он на эти деньги решил организовать академию. Мы тратим почти 5 процентов ВВП на образование, то есть деньги тут всегда есть. И родители уже тратят колоссальные деньги на образование!
Тамара Ляленкова: При этом сохраняя менталитет, что государство обязано, должно... Нет готовности участвовать в финансировании образования ребенка в большинстве случаев.
Александр Сидоркин: Нет, таких данных у нас нет, родители готовы платить. Но они совершенно справедливо требуют в обмен на свои налоги, чтобы государство предоставляло услуги высокого качества. Это нормально, и то, что можно взять от государства, нужно брать от государства, а нет - так доплачивать. Государство финансирует образование, потому что это гарантия для населения получить достойное образование. Если бы этой проблемы не было, можно было бы перейти на другие модели финансирования.
Тамара Ляленкова: А как в Архангельске обстоят дела? Родители готовы включаться в такие проекты, находить их где-то и использовать?
Владлена Романова: По результатам опросов, которые мы провели уже после апробации одной из функций, родители были в курсе общей концепции нашего проекта, и все говорили: скорее бы! И даже те, с кем мы учились в Летней школе, спрашивали у нас, когда этот продукт появится. Родители в нем заинтересованы. И это нас еще больше подбодрило на пути воплощения.
Тамара Ляленкова: Насколько оптимистично на образование смотрят родители в Луганске?
Анатолий Логинов: Они смотрят на образование - это точно. Смотрят по-разному, разные оценки есть. В любом случае образование развивается, и среднее образование, и высшее. Есть свои сложности. Наша программа ориентирована на развитие левшей, на поддержку обучения письму. И наша программа как раз масштабируема, левши есть и за пределами Луганска. Как мы пришли к этой программе? Изначально была сделана программа для обучения письма правшей, она была сделана в рамках студенческой науке, с одним из моих студентов. Мы эту программу сейчас рассматриваем как прототип дальнейшего развития проекта. Мы получили очень хорошую обратную связь и со стороны ученых, и со стороны учителей-практиков, мы со всеми ими взаимодействовали при разработке нашей программы, со стороны родителей. И главные наши эксперты - дети 6-7 лет, мы получили от них самую хорошую связь, что им удобно, что они хотят делать, что им нравится или не нравится. Сюжеты об этой программе вышли на нескольких национальных украинских каналах еще в 2013 году. Была большая заинтересованность, и к нам со всех сторон стали обращаться коллеги. Мы сотрудничаем с учеными-филологами, и они предложили разработать программу для обучения левшей, и мы стали ее развивать.
Компьютерных программы для левшей нет. Левши нет, и их немало, а программ для левшей нету. Механика письма левшей несколько отличается, наклон, скорость отличается, она обычно несколько медленнее, есть определенные советы психологов. Мы исходим из того, что левша - это определенное состояние мозга. Отдельная категория - переученные левши. Но мы рассмотрим классических левшей, которых перестают калечить, слава богу. Как работала наша программа-прототип для обучения правшей? программа демонстрировала процесс письма, то есть и родитель мог в домашних условиях рассматривать, как правильно это делать. Мы столкнулись с такой проблемой, и она имела достаточно широкий масштаб, мы этого не учитывали, когда ученик второго, третьего, четвертого класса успевает по всем предметам, а письмо начинает у него страдать. Это материал пройденный, к нему не возвращаются, а пишет он плохо. И что делать? Родитель не специалист в этом, прописи прогонять уже неинтересно. И программа это все визуализирует.
У нас была обратная связь - и просили озвучить процесс, чтобы связать с картинкой, с печатными буквами, просили, чтобы был разный цвет гласных и согласных, и все пожелания экспертного сообщества мы внесли. Это первое - демонстрация. Во-вторых, у нас будут различные электронные прописи. Если на компьютере мышкой это не очень удобно, то у нас будет специальная версия под планшет, где можно обводить стилусом, пальцем. То есть определенная динамика работы, а не только пассивное восприятие, будет. Далее, это специальный комплекс программ для развития моторики рук. Ориентировки руки на строке, подготовка руки к письму. Здесь компьютер может быть очень хорошим помощником.
Тамара Ляленкова: Анатолий, а вы преподаватель?
Анатолий Логинов: Я преподаватель высшей школы, и у меня есть один день - я работаю учителем в гимназии.
Тамара Ляленкова: И что такое, на ваш взгляд, инновации в образовании?
Анатолий Логинов: Если взять ученых с учеными степенями в области педагогических наук, мое такое субъективное мнение, и собрать их, у каждого будет разное мнение, часто взаимоисключающее, и каждый будет думать, что только он прав. Мое мнение, что инновации - это улучшение того, что есть. Вот было так, а мы делаем это лучше. Соответственно, компьютер позволяет сделать это лучше. Да, левши писали и без компьютерных программ, но вот была печатная машинка, а пришел на смену Word - и никто не возмущается. Есть прогресс, его нельзя остановить, и мы рады, что участвуем в этом процессе. Сегодня не проблема сделать компьютерную программу. Масса компьютерных компаний делают коммерческие программы, масса университетов, можно даже не знать, кто ее делает, и на разных континентах можно что-то создавать. Сегодня проблема - найти ту нишу, которая свободна, и бить по ней прицельно, развивать ее прицельно. И хорошо, когда это программирование ради того, что это кому-то принесет пользу, когда решают какую-то нерешенную проблему или решают ее лучше, чем она до того была решена. И мы считаем, что мы такую нишу нашли.
Тамара Ляленкова: Я так понимаю, это Луганский университет...
Анатолий Логинов: Луганский государственный университет имени Тараса Шевченко, который расположен в настоящее время в Луганске. Там был раскол заведения, и я представляю ту часть, которая осталась в Луганске. Я достаточно серьезно занимаюсь студенческой и ученической наукой, за последние несколько лет больше 30 побед международного и всеукраинского уровня под моим руководством сделаны. И даже 2015 год - у нас определенные проблемы, но три победы международного уровня учащимися были завоеваны. Они у нас продолжают ездить и побеждать.
Почему именно КИВО? Разных конкурсов достаточно много, дистанционных, очных, но мне понравилось, что, во-первых, достаточно представительное жюри - люди с именами, достаточно известные, представляют известные компании. Второе, конкурс проходит второй год, и можно было посмотреть, что было раньше, и отзывы участников конкурса прошлого года достаточно хорошие. Хорошие условия. Кроме самого участия в конкурсе, организаторы предоставляют возможности прокачаться участникам, и между входом и выходом прогресс очень значительный у участников. И здесь нет целенаправленного перекоса в сторону бизнеса или в сторону образования, а есть попытка найти здоровый баланс между всеми частями. Очень хороший возрастной состав участником. Здесь и доктора, и кандидаты наук, и студенты, все в равных условиях.
Диана Королева: Буквально вчера, кстати, люди нам на секции "Эд кранч" задавали вопросы: чем ваш конкурс отличается от других? У нашего конкурса, конечно, есть определенные особенности. Он абсолютно открытый, мы не задаем никаких рамок. Многие нас за это критикуют и говорят, что надо делать определенные номинации, делить по уровням образования, но мы этого не делаем сознательно. Тот формат, который мы выбрали, в нем мы смотрим и на заявку на первом этапе, и на команду в Летней школе, для нас это тоже важно - рост, который демонстрирует команда, как люди работают.
Александр Сидоркин: Для нас география очень важна. Вышка спонсирует этот конкурс, мы ничего не берем с людей, наоборот, оплачиваем приезд, проживание в Москве. Мы не хотим, чтобы это была только московская тусовка, для нас это принципиально важно.
Тамара Ляленкова: А награда у вас в чем, премия, может быть?
Диана Королева: Главный приз у нас - "тревел грант", поездка участникам команды в любую точку земного шара, для того чтобы они нашли зарубежного инвестора либо единомышленников и так далее. Те люди, которые идут на конкурс, действительно новаторы, у них есть идея, и они ее хотят показать. И для них этот "тревел грант" - возможность дать этой идее дальше работать. Мы не даем живых денег, хотя у нас очень много номинаций, и в каких-то есть живые деньги, есть дополнительные какие-то призы. Но все равно это не объявляется в начале конкурса, мы не говорим, что "вы получите денежный мешок". Поэтому и люди, мне кажется, приходят определенные, особенные на наш конкурс.
Тамара Ляленкова: Владлена, а для вас в чем заключался смысл участия в конкурсе? Кроме, конечно, желания победить.
Владлена Романова: Должна признаться, что наша команда с помощью летней школы получила огромный опыт и целый чемодан инструментов, который помог нам выйти в финал. Здесь аккумулируются и все цепочки, по которым можно дальше продвигать проект, и за это большое спасибо!
Диана Королева: Мне кажется, ваш кейс очень интересный! Когда ребята только приехали на Летнюю школу, они говорили: "Мы из Архангельска. Спасибо большое, что дали нам возможность приехать с нашей идеей, и мы не знаем, насколько она интересная..." Она оказалась очень интересной, люди ее очень поддерживают. И буквально вчера и сегодня Владлена мне жаловалась, что после презентации их проекта они не могут отбиться от инвесторов, не знают, как вести себя в этой ситуации, с кем проконсультироваться.
Тамара Ляленкова: Отличная победа! Анатолий, а как вы смогли представить свой проект на конкурс? Вы уверенно себя чувствуете, я так понимаю, в Луганском университете.
Анатолий Логинов: Я уверенно себя чувствую и за рамками университета, везде себя уверенно чувствую. Но тут два момента. Когда люди подаются на конкурс, что меня привлекло вначале, эксперты не знают, откуда они приезжают. Они не знают, ни откуда, ни степени, ни звания человека, они смотрят идею проекта и определенные критерии, соответствует им проект или не соответствует. Во-вторых, подавалось около 700 проектов, в полуфинал вышло 29, то есть это уже достаточно серьезный отбор. Если человек - программист, у него нет границ, он может взаимодействовать, где угодно. Если программист имеет определенного рода квалификацию, он может чувствовать себя уверенно везде. У меня была возможность уехать в разные города и разные страны, я не воспользовался ею, и я не чувствую, что что-то проиграл. Поэтому проект будет развиваться, но сам этот конкурс КИВО - это не только конкурс проектов, но это определенная среда, в которой варятся и взаимодействуют люди. И я нашел здесь очень многое для развития себя, это определенная развивающая технология. Это неформальные контакты. В июне был полуфинал, сейчас у нас сентябрь, и за это время мы со многими командами взаимодействуем, продолжаем поддерживать отношения. Это тоже достаточно важно.
А по поводу Луганска я так скажу. Если участвовать на равных условиях, если оценивается именно качество проекта, если есть идея, и она нравится, мы будем развивать ее в дальнейшем. Мы планируем создать англоязычную версию обучения. Конечно, для этого нужен определенный эксперт, но это значительно расширит наш рынок и позволит выйти на разные страны и континенты.
Тамара Ляленкова: А была какая-то тема, которую хотелось услышать, но которая не прозвучала в заявках?
Александр Сидоркин: У нас было несколько проектов для детей с ограничениями здоровья, но, к сожалению, ни один из них не вышел в финал. Хотелось бы, чтобы их было больше, они были бы сильнее. Я хотел бы видеть проекты, которые могут работать в условиях современной школы, но мы это никому не объявляем, жюри у нас коллективное, большое, и личные мои предпочтения имеют мало веса.
Диана Королева: А я думала, по правде говоря, про какие-то управленческие решения для школы, для университета. И у нас были проекты, в том числе и в полуфинале, которые представляли эти идеи, и в этом, и в прошлом году, но ничего такого совершенно нового или возможного для тиражирования мы пока не увидели. Мне кажется, это интересная тема.
