Новые учебники истории, которые должны были воплотить идею единого, общего для всей России учебника, в массовую школу так и не попали.

Идея создания единого учебника истории была высказана президентом РФ в 2013 году на заседании Совета по межнациональным отношениям, позже он поручил дополнить учебник главами про Крым и Севастополь. (Здесь необходимо заметить, что предметом учебного изучения события становятся по прошествии некоторого времени, когда проводится научный анализ и создается достаточное количество исследований).

Воплощение замысла оказалось непростым: после бурного общественного обсуждения был создан единый историко-культурный стандарт. Любопытно, что сами учителя-историки активных протестов против грядущего единообразия не высказывали, в отличие от коллег-филологов, которые сразу принялись исправлять предложенную концепцию школьной словесности.

Историков больше беспокоило, что придется переходить на линейную методику преподавания, то есть последовательное изучение с 6 по 11 класс, тогда как прежние программы двигались по концентрической системе – с углубленным повторением пройденного в двух старших классах. По этой причине с этого учебного года многие школы, так и не получив обещанных учебников по истории, начали работать по новой схеме, перейти на которую в 8-11 классах без потерь довольно сложно.

Еще одна причина отсутствия новых учебников – техническая. Хотя педагогам-историкам еще перед летними каникулами было объявлено, что 1 сентября они получат новую литературу, тиражи допечатали только в конце августа. Определиться, какую из трех линеек – издательства «Просвещение», «Дрофа» или «Русское слово» - заказать, а, кроме того, найти для этого средства, за такой короткий срок довольно трудно даже самому предприимчивому директору. Кроме того, школьные библиотеки укомплектованы уже имеющимися изданиями, которыми, согласно инструкции, можно пользоваться до их физического износа. Это особенно важно для школ в регионах и муниципалитетах, чья администрация не числит образование среди местных приоритетов.

Другое дело, что когда учебники все-таки попадут в школу, и учителям, и ученикам придется с ними работать, и выбор будет ограничен тремя издательствами. Именно издательствами, поскольку одобрение получали они, а не группы авторов или какой-то конкретный автор. Справедливости ради надо сказать, что некоторое разнообразие в текстах все-таки наблюдается, и дотошный учитель, изучив все три линейки, сможет выбрать для каждого класса наиболее подходящий вариант. Понято, что это потребует дополнительных затрат – и времени, и финансов.

Поэтому я предложила нескольким учителям - Андрею Рудому (г.Дзержинск), Дмитрию Казакову (п. Вознесенское, Нижегородская обл.), Алексею Макарову (школа "Интеллектуал" Москва), Андрею Петроковскому (школа № 57, Москва) - познакомиться с последней (рассказывающей о современных событиях) частью учебника издательства «Просвещение» и высказать свое мнение. Леонид Кацва (гимназия № 1543, Москва) также подробно изучил соответствующие главы учебника издательства «Дрофа». Что касается линейки «Русского слова», то ее последний том вернули на доработку, так что говорить здесь не о чем.

Андрей Рудой, учитель истории, г. Дзержинск:

- Надо сказать, что об этом учебнике я слышал пару раз от коллег на протяжении последнего месяца. Исходя из того, что никаких подготовительных работ по переходу на него у нас в школе и в городе не происходит, я не думаю, что его будут массово вводить в следующем году, хотя - чем черт не шутит.

Что касается его содержания, то оно настолько предсказуемо, что даже неинтересно. Назвать это историей в полной мере у меня язык не поворачивается, потому что история - наука достаточно глубокая, и она должна рассказывать о принципах исторических процессов, должна отвечать на вопрос "Почему происходит так или иначе?" А здесь даже не политология, а идеалогизированное перечисление каких-то фактов.

Дмитрий Казаков, учитель истории, п. Вознесенское, Нижегородская обл:

- Об учебнике я узнал совсем недавно, и он оказался предсказуем. Все, что там написано, мы слышим каждый день по телевизору. Учебник очень упрощенный, и по нему сложно будет преподавать. Дети, которые у нас не особо интересуются современными событиями, прочитав этот учебник, вообще потеряют связь с реальностью, перестанут понимать, что происходит в стране.

С другой стороны, имея такой учебник, учитель может определенным образом ребят направить, чтобы они искали где-то другую информацию, т. е. анализировали. Тогда, возможно, у них проявится интерес к истории, интерес к фактам и к тем событиям, которые происходят сейчас и которые произошли совсем недавно. Может быть и так.

Алексей Макаров, учитель обществознания, школа "Интеллектуал" :

- Мне показалось, что здесь несколько общих методических проблем. Например, большое количество заданий, которые никак не соотносятся с текстом учебника. И, конечно, большая декларативность, т. е. много общих фраз, и часто нет даже самых общих фактов.

Открываем наугад 1993 год. Описывается конфликт 3-4 октября. Количество погибших не называется. Открываем первую чеченскую войну. Я полагаю, что школьник из описания первой чеченской войны поймет только, что была Россия, была Чечня, совершались теракты, воевали, вели переговоры и чем-то все закончилось. Про суть явления он ничего не поймет. Там ничего нет про антидудаевскую оппозицию, вооруженную российскими танками, нет ничего про штурм Грозного. Упоминаются погибшие мирные жители, но не дается никаких цифр. От кого и от чего они погибли - совершенно непонятно. И так буквально по каждой теме.

Про внешнюю политику 90-х вообще гениально. На одной странице говорится, что Россия потеряла всех своих военно-политических союзников, оказалась в международной изоляции. А через три страницы мы читаем в числе достижений внешней политики России в 90-е, что мы преодолели международную изоляцию и стали общаться со странами Запада.

Андрей Петроковский, учитель истории, школа № 57:

- Мы сейчас находимся в уникальной ситуации, когда учителя истории, впервые со времен Советского Союза, получили госзаказ от власти.

Мне кажется, нынешняя тенденция среди детей старших классов характеризуется словом "поляризация". Если раньше господствовало либо равнодушие, либо либеральные настроения, то теперь консервативно-патриотическая концепция занимает определенное место в умах подрастающего поколения, что вполне естественно. Потому что, кроме школы, на детей давят в этом отношении и СМИ, и родители, и Интернет, и каждый в своем направлении.

Проявилась вполне закономерная ситуация, поскольку все 90-е существовал достаточно серьезный идеологический прессинг: Россия - страна с непредсказуемым прошлым, и оно кривое. И когда макросоциуму надоело слышать о себе гадости в прошлом, оно вполне естественно качнулось к другим концепциям. И те дети, которые больше соответствуют и разделяют эту условно патриотическую концепцию, вместе с новыми учебниками получат некоторое подтверждение своей правоты.

Леонид Кацва, учитель истории, школа № 1543:

- Создатели историко-культурного стандарта оказались, за несколькими исключениями, достаточно осторожны для того, чтобы сочинить текст сравнительно нейтральный. Я готов на пари написать, в соответствии с этим стандартом два учебника, один из которых будет ультралиберальный, а другой ультраортодоксальный, консервативный, и оба будут соответствовать ИКС. И это следует отнести к достоинствам историко-культурного стандарта, поскольку его авторы, как могли, минимизировали ущерб.

Другое дело, что с самого начала было понятно, что обсуждать стандарт – задача пустая. Обсуждать надо те учебники, которые под него будут написаны. И оказалось, что учебники разных издательств в разных частях курса написаны по-разному. Например, в учебнике "Дрофы" чрезвычайно пафосно-державный 6-й класс.

Но, честно говоря, я ожидал гораздо худшего. Во всяком случае, если сравнивать с приснопамятным двухтомником, который вошел в разговорную речь под названием "учебник Филиппова", то, конечно, ни в учебнике "Просвещения", ни, тем более, в учебнике "Дрофы" ничего подобного нет. Напомню, там утверждалось, что репрессии были методом выработки лучшего государственного аппарата. И вся логика строилась так – да, репрессии были, но без репрессий обойтись невозможно, это единственно правильный выход. Надо сказать, что такого откровенного цинизма в новых учебниках нет.

Правда, ни в одном из обсуждаемых учебников я не нашел определения, скажем, сталинского Советского Союза как тоталитарного. Но, с другой стороны, и нет все-таки того предисловия, которое было к учебнику Филиппова, где говорилось, что мы понятие тоталитаризма отвергаем.

В учебнике "Просвещения" единственный персонаж, который удостоился откровенного фактически поношения – кто бы вы думали? – министр иностранных дел Козырев. "Российского министра иностранных дел Козырева за неизменное согласие с условиями американских партнеров прозвали Господином "Да". По мнению Козырева, выпячивание восточного направления в нашей политике превращает евразийство в азиатчину. События последующих лет показали, что подход, основанный на недооценке восточного направления внешней политике ошибочен". Больше никто так не получил в учебнике. Общая идеология понятна – есть страна, а вокруг нее сплошные враги, "дружественный пояс сменился на пояс опасности". Надо сказать, что авторы "Дрофы" от такого сумели воздержаться.

Однако есть другие вещи. Прежде всего, это касается учебника "Дрофы" и, в той или иной степени, учебника "Просвещения" – дикая беглость. Ни о чем подробно не рассказывается. Например, вводится такая рубрика – "Для тех, кто хочет знать больше". Но когда я внимательно прочитал весь учебник, то увидел, что в эту рубрику выносится то, что, с моей точки зрения, является абсолютно обязательным знанием для всех. "Как и с какой целью была проведена денежная реформа 1947 года?" "Как была создана атомная бомба?" Разве это знать всем не обязательно?

Можно возразить, если давать все эти сведения, так и места не хватит, потому что авторы учебника ограничены объемами. Но вот я открываю раздел, посвященный культуре, и вижу бесконечные перечисления, ничего не дающие ни учителю, ни ученику. "Стремление переосмыслить недавнее прошлое привело к появлению таких произведений как статьи Померанцева "Об искренности в литературе", романа "Не хлебом единым" Дудинцева, "Открытая книга" Каверина, мемуары Оренбурга "Люди, годы, жизнь", поэма Твардовского "За далью даль". Имена этих писателей – это не только история художественной литературы, но и символика явления шестидесятников". Простите, пожалуйста, что в этом тексте поймет не то что 10-классник, которому ничего эти имена не говорят, но и, в конце концов, молодой учитель, которому лет 25-27?

Коллеги полагают, что можно и с этими учебниками на уроке организовать работу. Я когда-то пытался это сделать с подобными изданиями и выяснил, что этого сделать нельзя. Ты задаешь детям некий материал – познакомиться с ним по учебнику, а материала-то этого там нет, не на что опереться. Для того, чтобы организовать работу с учебником на уроке, учебник должен этот материал содержать. А здесь можно, во всяком случае, с последними главами, особенно внешнеполитическими, организовывать работу только на анализ пропагандистских тенденций в современном газетном тексте. Но учебник-то не должен походить на газету.

Меня поразили две вещи – как меняется тон при переходе через рубеж 2000 года в учебнике издательства "Просвещение", возникает совсем другой терминологический ряд. Второе, что совершенно поразительно – это такое подчеркнутое одобрение регулирующей роли государства в экономике. Какой здесь у нас ряд? Вот случился 2000 год. Дальше появляются такие слова как "решительные меры", "борьба с террористами", "посещение горячих точек", "твердая позиция", "последовательная позиция", "сделала самым популярным политиком", "авторитет", "авторитет еще более вырос", "задачи возрождения и расцвет России", "улучшение жизненных условий народа", "консолидация", "восстановление конституционного порядка".

Учебник не может так, на мой взгляд, быть построен – бегло, без объяснения, с переносом главного на дополнительную литературу, на поиск этой дополнительной литературы, для чего у большинства детей не окажется времени. Мы опять возвращается к практике конца 80-х годов,когда все учителя истории работали без учебников, "говорящей головой". Но это осложняет задачу, потому что ребенок не имеет текста, на который он может опереться. То есть нам, учителям, работать будет тяжелее, а детям изучать историю - труднее.

Почему плохо, когда создается единый учебник? Не только потому, что он насквозь идеологичен, предложенные издания, кстати, идеологичны местами. Но плохо потому, что у нас, помимо всего прочего, разные дети, разные школы, педагоги разные, а выбор резко сужается.

Историю в школе в основном изучают, извините, по остаточному принципу – и это нормально. Особых школ раз-два и обчелся, учителей, которые будут на объяснение материала, причин событий тратить время, к сожалению, не так много. Кто-то не сможет этого сделать по уровню квалификации, кто-то потому, что у него достаточно сложный и не очень развитой контингент учащихся.

Да, конечно, мы умеем заниматься подпольщиной, особенно те, кто в советское время начинал работать. Дети никогда на учителей не стучали. Дети просто приходили домой и говорили: "Мама, как у нас сегодня на уроке интересно было!" Стучал папа наутро.