В Соединенных Штатах недавно издали мемуары советского дипломата Ивана Михайловича Майского, о чем я узнал, обнаружив рецензию на эту книгу в газете Boston Globe. Прочитав рецензию (автор – человек, по-видимому, русского происхождения Габриель Городецкий), я обнаружил, что хорошо помню эту книгу: она печаталась в журнале "Новый мир" в шестидесятые годы и произвела очень приятное впечатление, не было в ней обычного советского стандарта. Это неудивительно: Иван Майский – старый социал-демократ с дореволюционным стажем (настоящая его фамилия Ляховецкий, отец его, военный врач, был поляк). Многие годы будущий советский дипломат провел в заграничной эмиграции, в 1912 году закончил университет в Германии по специальности "экономика", потом перебрался в Англию, где тогда находился Максим Литвинов, будущий советский наркоминдел. Так что он из этой, литвиновской плеяды.

Советскую анкету Майский подпортил тем, что был меньшевиком, а во время гражданской войны в Сибири даже состоял членом правительства Комуча, Комитета Учредительного собрания, разогнанного в Петрограде большевиками, но далеко не сразу сдавшегося. Потом это правительство разогнал Колчак. Как бы там ни было, с установлением советской власти Майский был взят на дипломатическую работу, в которой, как тогда понимали, требовалась не столько партийная правоверность, сколько общая культура и знание иностранных языков. Одно время Майский был полпредом в Финляндии, а с 1932 года – в Англии: чрезвычайно ответственный пост.

Интересно, что рецензент Boston Globe отмечает те сюжеты из мемуаров Майского, которые я сам хорошо запомнил при чтении давней новомирской публикации. Майский, помнится, писал, что напрасно думают, будто главное искусство дипломата – уметь молчать. Наоборот, настаивал Майский: надо уметь говорить, и говорить много. Хороший посол не тот, что замыкается в кругу дипломатического корпуса, а тот, кто всячески расширяет связи с местным обществом, и отнюдь не только политическим. Нужно знакомиться и заводить дружеские связи со всеми более или менее видными представителями страны пребывания: с писателями, предпринимателями, особенно, конечно, с прессой.

И еще один момент, не отраженный в рецензии, но мне запомнившийся: посол должен активно включать в работу свою жену, супругу, как требуется говорить в таких случаях. Пусть она заводит свой круг знакомств и в нем по возможности производит хорошее впечатление, а не замыкается в стенах посольства. Очень полезно супруге посла выступать на всякого рода благотворительных мероприятиях. Именно в этом – хорошая дипломатия: прежде чем проводить линию своего правительства, надо понравиться как можно большему числу людей. Мне сдается, что в этом требовании выражено не только требование профессиональной службы, но нечто более широкое, просто-напросто кодекс поведения хорошо воспитанных людей. К числу которых, несомненно, принадлежал Иван Майский, выпускник немецкого университета, знаток языков. Ну и меньшевик, само собой разумеется: на полюсе меньшевизма ведь осела наиболее интеллигентная прослойка российских социал-демократов.

Рецензент Boston Globe с интересом выделяет один сюжет в мемуарах Майского: оценку американского посла в Англии Джозефа Кеннеди, отца будущего президента. Оценка не комплиментарная. Майский вспоминает, как Кеннеди выступал против участия США в войне на стороне Великобритании. Еще отмечена характеристика, данная Майским премьер-министру Невиллу Чемберлену – тому, который заключил Мюнхенское соглашение и был вынужден в сентябре 1939 года объявить войну Германии. Майский пишет, что Чемберлен был похож на старый дырявый зонтик. Объявляя войну, премьер-министр даже кулаком попробовал постучать по пюпитру, что, впрочем, едва было слышно по причине слабости этого его кулака.

Майский сумел продержаться на посту советского посла в Англии долгое время: одиннадцать лет. Сняли его в 1943 году. Уже и до того бывавшие в Лондоне московские ревизоры докладывали в инстанции как его недостаток: мол, Майский много говорит, не умеет держать язык за зубами. Вот тогда и пошли в ход новые представители советской дипломатической школы, как, например, Андрей Громыко, умевший и любивший произносить только одно слово: "Нет!"

Конечно, такие люди, как Майский, должны были в конце концов попасть под колесницу Джаггернаута. Но ему сильно повезло: дипломата арестовали в феврале 1953 года, за месяц до смерти Сталина. Так что никакого дела шить Майскому не стали, на всякий случай продержали в тюрьме два года и выпустили в 1955 году.

Дальше пошла жизнь спокойная: сидел на пенсии, писал мемуары, был избран в академики. Но один раз выступил смело: вместе с группой высшей советской элиты в 1966 году подписал письмо против реабилитации Сталина. Приятно думать и знать, что не все в России уничтожил эффективный менеджер. Приятно также, что западные люди, когда им приходится думать и писать о России, встречаются в ее истории не только с монстрами, но и с нормальными людьми.

Борис Парамонов – нью-йоркский писатель и публицист

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода