Смерть не приносит в мир ничего нового, ни зла, ни добра. Будет ли Париж прежним? Надеюсь, что да. Изменить Париж – парижан, французов – может лишь их жизнь, а не их смерть. Люди погибли, но живые не должны звереть, паниковать ("нужно что-то делать!"), вообще делать какие-то быстрые выводы и резкие движения, превращаясь в тех же террористов.

Удивительно не количество жертв, удивительно то, что терактов до сих пор было мало, меньше, чем возможностей для терактов. Это и к России относится, и к США. И жертв было мало не потому, что потенциальных самоубийц мало (хотя их мало, слава Богу, а теракты всегда самоубийственны), а потому что современная цивилизация очень жесткая конструкция, малочеловечная. И это плохо, это хуже терактов.

Связаны ли теракты с тем, как идет война в Сирии? Cколько жителей бывших колоний во Франции? Сколько гражданских свобод?

А это не имеет значения. Значение должно иметь только стремление к миру – к миру, а не к безопасности. Мирный Париж противоположен безопасному Парижу. Безопасный Париж построить легко – достаточно пригласить Путина побыть французским президентом, и вскоре в городе будет мертвенно гладко, как в Москве. Но строить надо мирный Париж, мирную Францию, мирную планету. И начинать надо с того, чтобы следить за языком – никаких "нелюди", "изверги". Люди как люди. Вокруг нас в России таких каждый третий примерно, просто они в России победили, а в Париже только пытаются победить. Чего ими возмущаться? Всех их поубивать? Всех не поубиваешь. Надо как-то иначе, а как – это уж не политикам решать, а всем и каждому, совместно. И способы обсуждать возможные решения и утверждать их пока, увы, не слишком развиты.

Теракты похожи на вино – они самому человеку показывают, что в нем подлинное: человечность или бесчеловечность. Какая первая реакция: поубивать всех чужаков, выматериться и помочь пострадавшим помолиться об умерших? Террору противостоит не антитеррор, а мир во всех смыслах этого русского слова.

Мой любимый племянник Сергей Кузнецов в Париже и в полном порядке со всей семьей, как и прочие мои парижские друзья. Он поместил у себя ссылку на памятку, как вести себя во время террора. Кто хочет – может глянуть, я не перепечатываю, потому что не вижу необходимости. Нету "времени террора". Есть время жизни, время работы, творчества, горя и радости. Ничего в поведении менять не надо – уж в России точно, да и в Париже, думаю, тоже.

Если человек оказался в физической близости к трагедии, у него, конечно, крупные психологические проблемы – так было со мной, я входил на Пушкинскую как раз в момент взрыва. Кстати, тогда это ведь был не теракт, а криминальные разборки, как и взрыв в подземном универмаге на Манежке. Но это сугубо личные психологические проблемы, которые я, к примеру, особо и не лечил – рассосалось. Хуже было после путча 1991 года, когда у меня от ночных этих стояний образовалась клаустрофобия – в лифт не мог войти и ночью очень паниковал. Но лет за пять и она рассосалась. В общем, ответим на панику спокойствием, большим вниманием к происходящему вокруг – это первая стадия миротворчества, а то живем как в меду с дегтем – усилением в себе и рационального критического начала, и начала сердечного и творческого.

P.S. Наткнулся на комментарий того же Сережи, абсолютно разумный, а потом шла речь какого-то Алексея Махова, который тоже в Париже, в каком-то баре, и убежден, что "завтра" – то есть сегодня – французы выйдут на улицы, будут строить баррикады, бить витрины, требовать "прекратить это все", что отменят визы и прочее. Все-таки барная стойка – не идеальное место для рационального мышления... "Ответим на теракты битьем витрин, роспуском ООН, публичной казнью далай-ламы и переходом на китайские иероглифы"...

Яков Кротов – историк и священник, автор и ведущий программы Радио Свобода "С христианской точки зрения". Оригинал текста – здесь